Тайны Тёмного Лорда

      Экзамен защиты от темных искусств, как и ожидал Реддл, произвел самое сильное впечатление на членов комиссии. Здесь и в самом деле не нашлось равных ему, хоть и четверокурснику, даже среди тех студентов, которые в будущем планировали стать мракоборцами и углубленно изучали ЗОТИ. Все были в восторге от того, как Том играючи загнал в клетку корнуэльских пикси, потом без проблем разделался с боггартом и в довершении всего на импровизированной дуэли враз обезоружил профессора комиссии, выступившего в роли темного мага. — Замечательно, мистер Реддл! «Превосходно» и только «превосходно», — одобрительно улыбалась строгая председательница Медея Спиннет. — Но, мистер Реддл, я уже тоже ожидаю увидеть от вас нечто большее, чем могут продемонстрировать на экзамене другие студенты. Мне сказали, что вы можете вызвать Патронуса, телесного Патронуса. Том кивнул: — Да, мэм. — Разве четверокурсник на такое способен? — Дорогая Медея, он это делал уже на втором курсе, — заметил с довольной улыбкой директор Диппет. — Ради Мерлина, мистер Реддл, не томите меня. Я просто сгораю от нетерпения увидеть все это! За дополнительные баллы, разумеется. Реддл в ответ лишь приятно улыбнулся, бросил мимолетный взгляд на сидящего вместе с комиссией профессора Дамблдора и представил, как его увольняют из Хогвартса. — Экспекто Патронум! Из тисовой палочки вырвалась большая змея. Свивая и развивая серебристые кольца, она проплыла по воздуху и исчезла в другом конце класса. — Великолепно, мистер Реддл! — чуть ли не хором воскликнули экзаменаторы, и только один человек молчал, глядя на студента пытливым взглядом. То был заместитель директора и преподаватель трансфигурации профессор Дамблдор. И только сейчас Том вспомнил, что когда сосредотачивался на своих мыслях, чтобы вызвать Патронуса, то забыл при этом прибегнуть к окклюменции. Он уже собрался было покинуть класс, но, когда был у самой двери, профессор Дамблдор окликнул слизеринца. — Мистер Реддл, когда экзамен закончится, настоятельно прошу вас зайти ко мне в кабинет. Остальные экзаменаторы из Министерства магии невольно удивились строгому тону Дамблдора и металлу в его голосе. — Как вам будет угодно, сэр! — невозмутимо отвечал Реддл. Стоило Тому переступить порог кабинета профессора Дамблдора, как тут же до его ушей донеслись слова вердикта по поводу сегодняшнего поступка. — Омерзительно, мистер Реддл! — декан Гриффиндора говорил с явным отвращением и даже не пытался скрыть брезгливую гримасу на лице. — Я понимаю ваше недовольство, сэр, — спокойно и холодно отвечал Том. — Однако, не думал, что мое отношение к вам станет для вас открытием. — Нет-нет, — отмахнулся Дамблдор. — То, что вы меня, мягко говоря, недолюбливаете, мне прекрасно известно уже давно. У большей части слизеринцев ко мне подобное отношение. Признаюсь, что я и сам не в восторге от вашего коварного нрава, который мало кто замечает. Меня интересует совсем другое: неужели вы в своей жизни не могли отыскать какое-нибудь, скажем, более светлое воспоминание? Или для того, чтобы испытать радость, вам непременно необходимо сделать кому-то гадость, а? — Я пытался, профессор. Честно! — здесь Реддл был вполне искренен и поэтому смотрел собеседнику прямо в глаза. — Но у меня ничего не вышло, сэр. Здесь против всякого ожидания профессор как-то сразу смягчился. Гнев, который до этого вспыхивал в его ясных глазах подобно молнии на голубом небе, улетучился. И теперь преподаватель смотрел на ученика с сочувствием и даже жалостью. — Бедный мальчик! — едва слышно прошептал он одними губами. — Не надо меня жалеть! — запальчиво воскликнул Том. — Не стоит это отвергать, — тихо и смиренно проговорил Дамблдор в ответ. — Теперь понятно, почему у тебя такой боггарт. Ты больше всего на свете боишься смерти, Том. А зря! Причина этому проста: ты еще не знаешь, что такое настоящая любовь и как велика ее сила. Она может победить даже смерть! Именно благодаря любви мы живем, а не существуем. А ведь жизнь человека бесценна, Том! Видишь ты этого феникса? Он уже не раз сгорал, а потом возрождался из пепла. Вот так же и с человеком, который любит, и даже после смерти память о нем живет в сердцах других людей. — Нечто подобное я уже слышал, профессор. Еще до Хогвартса. Но подтверждений этим словам до сих пор не увидел. Скорее наоборот. Так что, прошу вас, поберегите свое красноречие для кого-нибудь другого, — в голосе Реддла звучали явное неверие, злая ирония и насмешка. — Вы еще очень молоды, Том! Я все же надеюсь, что рано или поздно вы измените свое мнение. — Кто знает? — равнодушно пожал плечами Реддл. — Хотя сейчас о любви вы не имеете ни малейшего представления, и боюсь, не способны любить вообще. — Ну так растрепите об этом всем и каждому! — вдруг огрызнулся от обиды Том. — Вы, мистер Реддл, конечно, невысокого мнения обо мне, однако обижать вам меня совершенно незачем. Поверьте, мне хватит такта никому не говорить об этом разговоре и тем более сообщать кому бы то ни было столь личные сведения. Но я сделал для себя весьма печальный вывод о вас. А сейчас можете идти, не задерживаю вас больше. После этих слов Реддл, не теряя ни секунды, вышел в коридор.

***

      Июнь еще не успел закончиться, как за особые успехи в обучении и сданные досрочно, причем исключительно на превосходные оценки, экзамены, Том Марволо Реддл был в очередной раз объявлен лучшим учеником Хогвартса, а главное, в присутствии всей школы он получил за это медаль. Кроме того, Отдел образования в Министерстве магии удовлетворил ходатайство директора Диппета и декана Слизнорта о выплате студенту Хогвартса денежного вознаграждения в размере тысячи галеонов. Реддл не преминул воспользоваться очередной возможностью отправиться в Лондон в Косой переулок на Хогвартс-Экспрессе, который отвез студентов домой на летние каникулы, а потом с ним одним вернулся назад.       Но на этот раз Том не стал заходить ни в какой магазин, а первым делом отправился к возвышающемуся над всей улицей белоснежному зданию волшебного банка Гринготтс, из которого почти пять лет назад его выставили за дверь. Тогда он краснел от стыда, а сейчас разрумянился от предвкушения момента своего торжества. С того времени, как профессор Слизнорт сообщил ему о возможности получить денежное вознаграждение от Министерства магии, Том спал и видел, как откроет свое собственное хранилище в банке для чародеев. Для него это стало делом принципа, ведь наличие ячейки в Гринготтсе позволило бы ему в полной мере почувствовать свою принадлежность к волшебному миру. Да и мог ли поступить по-другому Наследник самого Салазара Слизерина? Том с удовольствием и тайным злорадством отмечал, как любезно теперь обходились с ним служащие банка, сначала окинув беглым взглядом его безупречное одеяние, а потом и увесистый мешок с золотом, извлеченный из маленького кошелька. Когда же гоблины услышали имя нового клиента, то рассыпались в поздравлениях и похвалах. Наконец, с заветным ключом во внутреннем грудном кармане мантии, Реддл вышел из банка.