Тайны Тёмного Лорда

Несколько минут в комнате царила тишина. Волдеморт явно что-то обдумывал, а Люциус не смел ему мешать. Наконец, хозяин заговорил. — У меня будут к тебе поручения, Люциус. — Я вас внимательно слушаю, милорд! — Ты станешь распоряжаться на предстоящей охоте. Позаботься о деталях. Это первое. — Я все устрою, повелитель! — с готовностью отозвался волшебник. — И еще! — Темный Лорд несколько секунд колебался. — Это очень важно, Люциус! С этими словами колдун достал из кармана мантии тонкую книжечку с черными корочками и протянул ее молодому волшебнику, который с удивлением смотрел на своего лорда. — Возьми это, Люциус! — велел Волдеморт. — Тебе надлежит больше жизни хранить и беречь эту вещь, а кроме того, молчать о ней, как рыба. Ни твои родители, ни жена не должны знать, что она у тебя. Малфой робко взял дневник и, открыв его, удивленно сказал: — Но ведь здесь ничего нет, милорд. Эта книжечка совершенно пуста. — Пуста для тебя, — серьезно отвечал Темный Лорд. — А для меня она содержит в себе нечто крайне ценное. Повторяю, Люциус, это очень важное поручение. Исполнишь его — получишь награду и, возможно, даже станешь моей правой рукой. Не исполнишь — пеняй на себя! Это для меня бесценный артефакт, Люциус, обладающий столь необыкновенными и сильными волшебными свойствами, что даст мне возможность даже восстать из праха, стоит ему только попасть в руки какого-нибудь несмышленого и доверчивого волшебника. Запомни это, Люциус! Запомни хорошенько! Малфой покорно кивнул и смотрел на Волдеморта удивленно-восхищенным взглядом. — Можешь идти! — Темный Лорд махнул рукой, отпуская своего слугу.

* * *

      Тихая зеленая долина мирно спала под темно-синим ночным небом, на котором, словно веснушки, высыпали яркие звезды. Как на ладони была видна погруженная в глубокий сон деревенька, жители которой даже не подозревали о том, какая огромная опасность нависла над ними. За домами наблюдала группа черных силуэтов, сливающихся с темнотой ночи. Просторные балахоны с капюшонами на головах и маски, скрывающие лица, обезличивали чародеев, надевших форму пожирателей смерти. Рядом с ними стояла другая группа, на первый взгляд похожих на вполне себе обычных магов и одетых в типичные мантии. Это оказались оборотни вместе со своим предводителем Фенриром Сивым. Эти существа были изгнаны из нормального общества, воровали, а иногда и убивали, чтобы прокормиться, и думали, что при Волдеморте заживут по-настоящему. Спорить с этим, когда рядом с ними Сивый, было трудно. Это, пожалуй, оказался самый лютый из ныне живущих оборотней. Он был не только кровожаден, но и искренне ненавидел волшебников за то, что они нормальные и здоровы, и что другие люди не бегут от них, как дементор от Патронуса. Цель своей жизни Сивый видел в том, чтобы перекусать и заразить как можно больше людей, создать столько оборотней, чтобы они могли одолеть волшебников. Волдеморт в обмен на службу обещал ему добычу из маглокровок и маглов, ведь людьми в его понимании они не считались. Особенно Сивый предпочитал детей. «Кусайте их юными, — говорил он, — растите вдали от родителей, в ненависти к нормальным волшебникам.»       Темный Лорд также полагал, что это существо можно вполне использовать для того, чтобы запугать непокорных ему… Все оборотни, подняв головы, смотрели на ночной небосвод, точно ожидая с минуты на минуту совершения некоего события. Вскоре и в самом деле начала всходить полная луна, все сильнее и сильнее заливая долину светом так, что можно было в деталях рассмотреть все строения даже на значительном расстоянии. Немного в стороне в лунном свете заблестела небольшая речка, напоминая причудливо завитую серебристую ленту. Но кроме этой идиллической картины луна показала и другую, страшную и неприглядную: оборотни с острыми зубами и когтями вместо ногтей, алчно смотревшие в сторону деревеньки, стали покрываться шерстью и превращаться в волков. Спустя минуту ночную тишину нарушил лютый вой кровожадных хищников, почуявших добычу. Они рвались вперед, но бежать пока не могли, потому как еще до их превращения пожиратели смерти надели на них ошейники и посадили на цепи.       Черные маги стояли чуть позади своего предводителя и ожидали его сигнала. — Спускай псов, Люциус! — велел Волдеморт Малфою, и волшебник, взмахнув палочкой, избавил оборотней от всех цепей и ошейников, а те, едва почуяв свободу, понеслись в сторону деревеньки. Пожиратели смерти ринулись за ними. Нарцисса, по просьбе мужа присутствовавшая на охоте, со страхом и явно нехотя последовала за всеми.       Заспанные, перепуганные жители, среди которых оказались не только маглы, но и маглорожденные чародеи, выскочили на улицу кто в чем был и бросились врассыпную в надежде убежать и спрятаться. Кто-то, напротив, вознамерился укрыться в своем доме как в крепости, однако от обладателей превосходного нюха и острых зубов вкупе с обезумевшими от злобной ярости и фанатизма людьми было весьма сложно спастись. Волшебники похватались за свои палочки, но силы были слишком неравными. С ними бы непременно жестоко расправились, но тут, на их счастье, подоспела спасительная и совершенно неожиданная помощь. Один за другим стали раздаваться хлопки трансгрессии, и на месте охоты появились мракоборцы. — Что за дементор! — воскликнул Нотт, выхватывая волшебную палочку. — Пруэтт! — воскликнул Мальсибер. — И Долгопупс! — добавил Розье.       Прибыли и другие, менее известные авроры, Долиш, Фадж, и кровавое развлечение переросло в настоящее побоище. Мракоборцы ни в чем не уступали пожирателям: ни в волшебной силе, ни в магическом мастерстве, прекрасно владея защитой от темных искусств. Но в этой борьбе черные маги не гнушались никакими заклятиями, в то время как стражи магического правопорядка даже если и не побрезговали бы ими в исключительных случаях, но без особого разрешения министра магии не имели права их применять, довольствуясь стандартными оглушающими или временно парализующими заклинаниями.       Волдеморт, видя, что его последователи и сами неплохо справляются со своей задачей, лишь внимательно смотрел со стороны и до времени медлил вступать в схватку, предоставляя пожирателям лишний раз поупражняться в боевой магии и в реальном сражении. Но тут снова послышался хлопок. — Аластор Грюм! — с ехидным самодовольством и злобой прошипел Волдеморт. — Глава аврората и гроза темных магов собственной персоной! — Защищайся! — крикнул Грюм, выставляя вперед волшебную палочку и принимая боевую стойку. Это был статный, поджарый и необычайно ловкий чародей с густыми русыми волосами и горящими большими глазами. На лице его были написаны редкая отвага, благородство и угрюмость. Волдеморт и Грюм схватились в поединке. Темный Лорд уже выпустил два смертельных проклятья, но одно из них аврор как-то отбил, а от второго отскочил со стремительностью гепарда. Кроме того, еще и умудрился пустить в ответ парочку оглушающих, который темный маг отразил. На помощь старшему товарищу бросился еще довольно молодой, но очень храбрый, типичный гриффиндорец, Генри Пруэтт. — Оставайся на месте! — велел Грюм, но Пруэтт не отступал, и Волдеморт вел поединок сразу с двумя противниками. Но все равно его не могли одолеть, а сам чародей, казалось, еще и развлекается схваткой. В очередной раз полыхнула зеленая вспышка, и молодой мракоборец упал бездыханным. — Нет, Генри! — вскрикнул Грюм и даже позабыл о своем противнике. Темный Лорд снова было замахнулся палочкой, но тут сразу четверо авроров бросились на помощь своему главе. Волдеморт самодовольно усмехнулся и отдал приказ: — Уходим! Сегодняшняя охота закончена, но охотничий сезон только начинается!       На другой день после этого нападения вкупе с гибелью одного из сотрудников министр магии Барти Крауч по настоянию главы аврората Аластора Грюма издал официальный указ, согласно которому мракоборцам в схватках с Пожирателями смерти разрешалось использовать любые, даже Непростительные проклятия, и в крайнем случае не брать противников живыми во избежание лишних жертв среди блюстителей волшебного правопорядка. И, надо сказать, это решение было очень кстати, потому как каждый аврор, способный противостоять пожирателям смерти, был на вес золота. С этого момента для любого волшебника хоть с одной, хоть с другой стороны стало очевидно: началась настоящая война, противостояние, которое многим будет стоить жизни, и неизвестно когда и чем закончится.