***
Двенадцать часов назад. - Господин желает меня видеть? - неверяще уточнила Дильшах. - Глупая. Время пришло, - ухмыльнулась калфа. - сегодня тебе выпал редкий шанс, больше такого не будет. Цени мою доброту, хатун. Я приду позже, помогу тебе подготовиться. Но тише, как можно тише. Наклонившись к уху оторопевшей девушки, Эсен прошептала: - Звёзды сегодня очень яркие. Ахмет лично проинструктировал наложницу, и кодовая фраза означала, что план следует начать приводить в исполнение. Дрожащими пальцами она коснулась лифа, под которым покоился крохотный пузырёк с прозрачной жидкостью. Яд, выпив одну каплю которого, человек уснёт и больше не проснётся. Однако любопытным было другое - разбавленный в воде, он мог проникать под кожу, не оставляя следов, и быстро убивать. Если в течение двух месяцев не удастся успешно подлить его Селиму в еду или хамам, Дильшах выпьет остатки сама. Иначе умрёт вся её семья. В идеале шехзаде не должен пережить эту ночь. Конечно, при подготовке к хальвету девушек неустанно контролируют, но сунуть под язык маленький флакончик не очень сложно, особенно когда рядом помогающая тебе в этом калфа. Главное, потом помалкивать, и незаметно переложить в одну из туфель, которые выдадут для Золотого пути. Полтора часа пролетели быстро, и вот уже Дильшах замерла перед покоями господина, пальцами левой ноги запихивая пузырёк из прочного стекла подальше в обувь, чтобы не выпал, когда она будет её снимать. Если повезёт, можно будет поесть с господином, а столы низкие, и недаром одна известная поза называется "сидеть по-турецки". Стопы рядом с руками. - Войдите, - произнёс мужской голос. И она вошла.***
Это был пиздец. Полная, всеобъемлющая жопа. Должна признаться, в шестнадцатом веке весьма хреновые способы лечения запора. То ли с продуктами что-то не то, хоть и питаемся мы на высшем уровне, то ли занесла грязь на слизистую, играя в саду - теперь уже не узнаешь, из-за чего я, скрюченная пополам, красная и потная от потуг, сижу на горшке. Хорошо хоть, приспичило днём, а то пришлось бы всех перебудить. В прошлой жизни у меня была анальная трещина, которая причиняла немалую боль при жёсткой консистенции стула, и не дай Аллах, она перекочует в новую тушку вместе с мозгом. Первые десять минут меня пытались подбодрить, чем-то отвлечь, чтобы проблема разрешилась естественным путём. Но злобные говяхи объявили забастовку, которая причиняла мне весьма большие неудобства. Поэтому ещё пять минут подошедшая лекарка, вымыв руки в тазу, натурально пыталась пальцем их выковыривать. Да проктологи из прошлой жизни просто душки по сравнению с этим чудовищем! Даже мысленные шутки про золотой трон не скрашивали унылую реальность. Когда я начала всхлипывать и шмыгать носом, морально готовясь принять столь позорную смерть, какахные боги наконец смилостивились. Возможно, их мотивации поспособствовало то, что было предложено напихать в меня слабительного и одновременно продолжать раскопки моей несчастной жопки. Короче, я запомнила эту бабёху. Но самое дерьмо было не это. А то, что о моей проблеме узнал Сулейман. Едва увидев его довольную морду, я взвыла. Житья мне теперь не будет ближайшие дня два, это точно. - Хатидже-е-е-е... - Замолчи. - Хатидже-е-е-е... - Я пожалуюсь маме. - Хатидже-е-е-е... - Сдам твою заначку. - Так нечестно! - возмутилось это исчадие ада. Брат иногда воровал с подносов сахарные конфеты и ныкал их куда-нибудь за изразцовые подоконники, диваны, шкафчики, в общем, везде, куда мог дотянуться. В лучшем случае он держался несколько часов, будучи сам на себя не похож, и съедал украденное. А в худшем просто забывал, и тогда бедным служанкам приходилось выискивать источник мух, заглядывая во все уголки, даже самые дальние. Они старались прикрывать его маленькие шалости, потому что сердитый шехзаде - загадочная и карьероопасная штука. Очень часто я становилась свидетельницей преступления, и потому имела свежую информацию о том, где сейчас можно поживиться. И сама, бывало, таскала из его заначек сладости, но немного. - А меня за болезнь дразнить честно? Он насупился. Ещё бы, в логических спорах я его почти всегда уламываю, обидно терять такую хорошую возможность отыграться. - Но ты меня всегда побеждаешь, теперь моя очередь! - Мы сражались на мечах, а ты притащил пушку! - Прекратите, - устало бросила мать, уже смирившаяся с нашими шутливыми склоками. - Сулейман, ты неправ. Сестру нельзя дразнить, о ней нужно заботиться. - Но... - Идите, поиграйте в саду. Дайе и Азра за вами присмотрят. Мать года, аплодирую стоя. Отсылаешь детей в сад, где никто не смог бы остановить насмешки старшего брата, зайди он за грань. Айше снова ждала ребёнка, срок был уже приличный, может, это как-то повлияло на мозговую деятельность? - Госпожа! Госпожа!! - ворвалась в покои служанка. - В чём дело?! - У Фериде-икбал начались роды!***
- Твоё имя Абдулла, твоё имя Абдулла, твоё имя Абдулла, - повторял Селим. Новоиспечённая мать сияла от счастья, Айше сглатывала тугой комок, всё никак не желающий покинуть горло. Рядом стоял её старший сын - мальчика разрешили взять на имянаречение шехзаде. Сулейману было скучно. Он не в первый раз наблюдал рождение брата или сестры, процедура хорошо знакомая и не особо интересная. Однако было кое-что, не дававшее мальчику во всеуслышание заявить о своём недовольстве. « - Зачем нас зовут, Хати? - Не нас. Тебя. - Почему тебе разрешили остаться? - Меня и не звали. - Но... - Брат, - серьёзно произнесла девочка. - Тебе почти пять, ты взрослеешь. Отец зовёт тебя, чтобы посмотреть, чему ты выучился, как будешь вести себя, когда надоест, способен ли сдерживать себя. От поведения зависит, станет отношение к тебе более серьёзным или нет. Поэтому, пожалуйста, ради мамы и Аллаха, будь спокоен, хорошо? - Ладно, - кивнул шехзаде, - я понял. » Мать сжимала руку излишне крепко, но сын молча терпел. Он внимательно смотрел на младенца, пытаясь запомнить черты лица, найти сходство с собой и отцом. Получалось плохо. « - Помнишь, я отпрашивалась у мамы в библиотеку, чтобы посмотреть, как многому ещё нужно научиться? - Ну? - Там была одна книжка... по истории. Наш предок, Мехмед Завоеватель, ввёл закон, - она сглотнула. Сулейман напрягся. Сестра делала так только если дело было плохо. - О чём? - Когда новый султан восходит на престол, он убивает всех своих братьев, - упавшим голосом выдавила она. - Чтобы не было войны за власть. » - Аллах дарует здоровье. - Аминь. - Аллах посылает счастье. - Аминь. - Аллах да сохранит его для османского государства. - Аминь. «Сулейман пошатнулся. Страх смерти был ему доселе неведом, но сейчас, представив, что случится, если на трон сядет не отец... - Папа умрёт, если не станет султаном? - прошептал он. Взглянул на девочку - и оцепенел. В глазах её, той, которая всегда могла найти выход, всегда знала, что сказать и сделать, чтобы всем было хорошо, стояли слёзы. - Не только папа, - всхлипнула она. - Ещё ты и братья. Мальчик сел, где стоял. Тонкие ручки обвили шею, тёплое дыхание согрело ухо. Почему-то этот момент отпечатался в памяти, словно перстень на сургуче. Она здесь, с ним, рядом. На грязном полу. Сестра. Хатидже. Та, кто всегда заботилась, делилась сладостями, вместе шалила, командовала, побеждала в спорах, теперь прижималась к брату так, словно могла потерять его в любую секунду. - А ты? - с ужасом спросил он. - Тебя тоже... убьют? Шмыгнув носом, малышка ответила: - Скорее всего, выдадут замуж за кого выгодно и вышлют куда подальше. » - Пусть Аллах дарует маленькому шехзаде долгих лет жизни, - нацепив милую улыбку, проговорила Айше. - Благодарю, - склонила голову Фериде. « - Не говори никому, что я тебе об этом сказала! Пожалуйста! Иначе могут подумать, что мама настраивает нас против братьев, и её накажут или сошлют! - девочку аж потряхивало. - Хорошо, - пришибленно выдохнул мальчик. - Она же знает? - Да, конечно. Отстранившись от плеча (он вдруг заметил, что оно влажное), девочка, не расцепляя объятий, выпалила: - Я лучше умру, чем увижу твою смерть! » - Пусть брат растёт сильным и умным, - пожелал Сулейман, недружелюбно поглядывая на свёрток, который баюкала наложница. - Спасибо, юный шехзаде, - приторно улыбнулась она. Хафса постаралась скрыть приятное удивление и тут же перевела взгляд на Селима - заметил ли? На лице мужчины промелькнуло удивлённое выражение, сменившееся одобрительным. «Они сидели так ещё минуты две, пока не послышался топот служанок, потерявших своих подопечных. Члены великой османской династии прятались в бельевой, где их и нашли. Но до этого... - Я люблю тебя, брат. - Я люблю тебя, сестра. В тот день произошло что-то очень таинственное и светлое. Словно они обменялись частичками души прямо там, среди запачканной одежды, мешков и пыли. И теперь всегда будут друг для друга особенными. » - Я доволен тем, как ты воспитываешь шехзаде Сулеймана, Айше. Пора найти ему учителя по фехтованию, пусть начинает готовиться к бою, а не игре. Хафса-султан склонила голову в поклоне.