***
- Повелитель принял решение взять меня в поход! - Какое радостное событие, - равнодушно отметила я. - Ставить под угрозу жизнь единственного наследника так разумно. Вспоминалась жестокая резня шиитов 1513 года, когда мой отец в Анатолии вырезал 45 тысяч человек от мала до велика, но дальше память подёрнулась туманом. Всё-таки уже шестнадцать лет прошло. - Ты обиделась, - констатировал Сулейман. Он сидел за столом, задумчиво рассматривая брошь, которую снял с чалмы. Красивый синий камень в обрамлении кучи мелких, словно пыль, красиво мерцал в полутьме заката, отражая огонь свеч. - Верно. Брат извлёк из ножен кинжал и дотронулся лезвием до украшения, оставляя крошечную царапину, появление которой можно было отследить лишь по звуку. - На что? - Почему ты не сказал мне о беременности фаворитки сразу? - Матушка велела... - Сулейман, ты уже не ребёнок! - вышла из себя я. - Сколько можно, на каждый чих будешь у маман разрешения просить? Он помрачнел и холодно уставился прямо в глаза. Кажется, кое-что было лишним. - Я сам решаю, что и у кого спрашивать. - Подумай логически, - процедила я. - Либо ты боялся, что что-то пойдёт не так, то есть не доверял и не был полностью уверен во мне, либо очень хотел сказать, но из-за приказа маменьки сдерживался. Так как второй вариант ты только что с негодованием отбросил, остаётся первый. И после этого ты чему-то удивлён? - Но я же сказал тебе заранее! Никто, кроме нас четверых, об этом больше не знает! - Да ты хоть представляешь, что со мной было бы, если бы я вместе со всеми узнала? - сорвавшись на крик, заорала я. Две слезы снова тёплыми каплями сбежали по щекам, перед глазами всё расплывалось, в носу появились сопли. Ещё немного, и начну шмыгать, так что пора закругляться. - А ведь представляешь, иначе бы молчал! Не подходи ко мне в течение трёх дней и не заговаривай, хочу всё обдумать! Развернувшись, я вылетела из покоев брата и бросилась к себе. - О Аллах, - перепугалась Лале, стоящая в коридоре, - что произошло?! Я всхлипнула, утирая слёзы широким рукавом. Не сейчас, Хатидже, не сейчас. Султанша династии не может позволить себе проявление эмоций в общественном месте, пусть это даже безлюдный коридор. К счастью, наши комнаты недалеко, дойдя до них, я хлопнулась на диванчик и стала изливать душу. - Мой брат скрывал от меня кое-что очень важное, а теперь даже не понимает, в чём проблема! - Но как ты узнала, Хатидже? - спросила Мёге. Бойкая девушка сторожила покои, чтобы не подсыпали и не подложили чего, а то мало ли. В её верности можно не сомневаться. - Он сам сказал. - Разве это не искупляет его вины? - осторожно произнесла Лале. - Если только он не врал тебе. - В том-то и дело, что лгал! Прямо в лицо, понимаешь? Я спрашивала, что произошло нового, он говорил "ничего", не раз и не два! А мы пообещали, мы поклялись никогда, никогда не врать друг другу! - сорвалась на громкое восклицание я, шмыгнув и стушевавшись от собственной резкости. Сулейман влюбился, но скрыл это от меня. Девушки промолчали. Ответственность за своё будущее решение лежит исключительно на мне, и выбрать я должна сама. - А что именно он утаил? Я открыла было рот, но прикусила язык. Скажу сейчас - предам брата, к тому же, конечно, маловероятно, но всё же - поставлю под угрозу жизнь своего племянника, да и его матери тоже. Умные девчушки догадались, что я скрываю важный секрет, и Лале успокаивающе положила руку на плечо. - Не переживай, мы понимаем.***
Сулейман раздражённо отпихнул от себя лежащее на столе украшение и принялся ходить по комнате, размышляя. Что её так обидело? Причём очень сильно, до слёз, а такое бывало крайне, крайне редко. - Ибрагима ко мне! Юноша Сулейману нравился. Нет, ну не в том, конечно, смысле, на который часто намекала Хатидже, но с ним можно было вести беседы. Он был достаточно образован в некоторых вопросах, чтобы говорить на равных, и недостаточно затюкан, чтобы бояться высказывать собственное мнение. Да и привязанность Шах добавляла плюсик в карму. - Господин, вы звали меня? - Да. Проходи, садись, - остыл шехзаде, - давай поговорим. Скажи, у тебя была любовь? - Нет, не довелось ещё, - обалдел от такого поворота Ибрагим, - но почему вы спрашиваете? - Скажи, что женщине нужно для счастья? - Полагаю, ваше внимание и возможность подарить наследника. Внимание. Подразумевает участие в жизни человека, а чтобы оно не было неприятным, необходимо... "Либо ты боялся, что что-то пойдёт не так, то есть не доверял и не был полностью уверен во мне, либо очень хотел сказать, но из-за приказа маменьки сдерживался". - Доверие, - пробормотал задумавшийся Сулейман. - Простите? - Ничего. Ты мне очень помог, спасибо.***
Три дня спустя. - Госпожа, - склонилась темноволосая девушка в простом, но добротном светло-зелёном платье. - Вы меня звали? - Да, проходи, садись. Пора сделать важное объявление для гарема, Фюлане, - дружелюбно обратилась Валиде. Я внимательно осмотрела наложницу. Хороша, как и все в гареме - некрасивых туда попусту не брали, но ничего сверхъестественного. Не писаная красавица явно. Чем же она смогла зацепить брата? Возможно, была первая влюблённость, как у Мустафы с Эфсун. Либо же девушка брала не оболочкой, а внутренним содержанием. Сидящая рядом Фатьма заинтересованно вскинула бровь, ожидая пояснений. Матушка позвала нас троих, как я теперь поняла, чтобы познакомить с будущей невесткой. - Мои дорогие дочери, - проговорила довольная Айше, - это Фюлане-икбал. Она носит под сердцем ребёнка Сулеймана. Иншалла, у нас родится здоровый шехзаде! Бейхан удивлённо распахнула глаза, но спустя секунду радостно заулыбалась. - Поздравляю! Да дарует Аллах этому дитя долгую и счастливую жизнь! - Благодарю вас, госпожа, - мелодичным голосом ответила рабыня. - Поздравляю, - искренне сказала я, глядя на живот девушки. Там, внутри, рос и развивался мой племянник. Кровь от крови, плоть от плоти. Сулейман, может, и кусок говна, но родители у нас общие, поэтому во всяком его ребёнке немалая доля и моего генома. А кровь так и вообще полностью одинаковая. - Поздравляю, - присоединилась Фатьма, - полагаю, Валиде, вы устроите сегодня праздник в гареме? - Верно, - кивнула она. - Пусть все знают, что Фюлане-икбал готовится шехзаде Сулейману сына подарить! Девушка улыбнулась и склонила голову.***
Этим же вечером брат присел рядом со мной. Праздник начинался, и шехзаде решил ради такого случая посетить женское царство. Я слегка отвернулась, чтобы он понял, что ещё не прощён, но никто из гарема ничего не заподозрил. Лишние слухи ни к чему. - Извиняться не буду, - заговорил он после недолгого молчания, наблюдая за танцующими рабынями, - но я понял, что сделал не так. - Время покажет, - ответила я. - А сейчас иди и удели время беременной... - чуть не сказала "жене", но вовремя осеклась, - наложнице. Негоже в такой день оставлять её одну, да ещё и ради сестры. Одарив меня укоризненным взглядом, он некоторое время посидел рядом, а потом действительно ушёл. Но не к Фюлане, которая проводила его расстроенным взглядом, а вообще. Куда-то там в свой кабинет. Интересно, что Ибрагима на празднике ещё не было... хотя, в общем, это я туплю. Он сейчас ещё никто, не успел сдружиться с Сулейманом до степени побратимства, да и должность сокольничего тоже особого авторитета не даёт. Я мысленно ухмыльнулась. Шах продолжала страдать по недоступному юноше, чем очень озаботила Бейхан. Поначалу сестра не восприняла детское увлечение мелкой по-серьёзному, считая, что это один из обычных капризов наподобие "хочу игрушку!!!", но когда время шло, а ничего не менялось, она забеспокоилась. Даже пыталась поговорить с Ибрагимом, но когда поняла, что он сам в отчаянии, впала в недоумение. В общем, ситуация так себе, и скрипач на минималках ещё ноль без палочки с точки зрения династии, чтобы его пускать в святая святых! Я обвела взглядом сидящих вокруг рабынь, погружённая в свои мысли, как вдруг осеклась. Что-то знакомое, на грани смутных воспоминаний, но определённо где-то увиденное. Дежавю? При более внимательном осмотре увлечённых танцующими девушек причина быстро стала ясна, как день. - Гюльфем, - прошептали мои губы без участия мозга.