— Майар - менее могучие духи, чье бытие также началось до начала Мира. Они были подданные Валар, их слуги и помощники. Может ли это быть знаком самих Валар? И кто знает, может быть и сам Эру к этому причастен. — Альдерион, стоявший перед владыками и теми, кто обладает немалой властью на землях Арды, пытался донести свои мысли по поводу появления девочки, которая за это время успела прийти в себя, но совсем не разговаривала и была довольно слаба.
Немало времени они просидели, не одну ночь с Элрондом за книгами и свитками, получив синяки под глазами не меньше самой Арды, но всё казалось без толку. Нервно барабаня пальцами по столу он не знал, что ещё добавить и с мольбой посмотрел на Элронда.
— Кхм, да, как я думаю, Вы уже поняли, многоуважаемые правители, что более информации нам найти не удалось, лишь только ту, что мы знаем сами и знаете вы. Духи, которых мы видели, были, пожалуй, одни из низших, что когда-то тоже обладали силой, но которая с течением времени увядает. Они становятся слабее по мере того, как очертания и устройство вещей определяются и укрепляются. Чем длиннее Прошлое, тем ближе Будущее, и тем меньше места для важных изменений, которые хоть как-то повлияют на грядущее. Именно эти, буквально сказать, маленькие огоньки силы и подарили мне видение лишь одним прикосновением и указали путь, а после растворились, будто их и не было. Если это не маленькое чудо, то что? Не знамение того, что будущее ещё можно изменить и это в наших силах, сохранить то, что было создано и удерживать баланс добра и зла. У этой девочки очень сильная фэа, какую я помню лишь у древних эльфов. — Уверенно закончив свою речь, он в каждом вздохе ощущал нарастающее напряжение, воздух будто начал вскипать то и дело между переглядывающимися эльфами. Все думали о своём, и никто не пытался нарушить гробовое молчание. Нервной системе эльфов хотелось повеситься.
Но тут заговорил Гиль-Галад:
— Все сидящие здесь, я думаю, понимают, что надвигается что-то воистину тёмное. Саурон намеревается нанести решающее наступление. Он уже вторгся в Эриадор. И даже Элронд не смог ему помешать, — он с долей сочувствия и в тоже время разочарования посмотрел на эльфа, — Эрегион был разорен и разрушен. Келебримбор убит - единственный эльф, который восстал против Саурона и опомнился, тот, кто знал, как уничтожить кольца. Удара можно ожидать в любой момент и нельзя ему позволить застать нас врасплох. Возможно, это дитя нам в этом и поможет. Если от неё действительно веет сильной фэа, как нам говорят Элронд и Альдерион, то её можно использовать, — все сидящие напряглись при последнем слове, но это никак не смущало говорившего и тот без каких-либо изменений в голосе и поправок продолжил. — В ней явно борются две стороны. Эти тёмные вены на её руках - признак тёмной магии. Думаю все, присутствующие здесь, это понимают. И мы уже от этой магии достаточно натерпелись. Умирают леса, эльфы, люди, гномы и, следуя из этого, мы должны поступиться принципам и использовать любые возможности. — Он одарил всех безразличным выражением лица. Как будто он не сказал сейчас что-то страшное, не вспоминал жуткие события войны, а просто чай попил.
— Мы не можем знать, где она была и что с ней делали, пока она не заговорит, но если она всё-таки окажется опасной или у нас появится хоть тень сомнения о её происхождении и она окажется угрозой, то её нужно будет убить. И нет в этом никакого "чуда". Лишь насмешки судьбы. Может Саурон наложил на нее заклятие и она придушит нас ночью подушкой. Вот это действительно будет "чудо", такая маленькая и, казалось бы, безобидная...
"Убить" - это слово было как гром среди ясного неба, как животный ужас, что в миг отрезвляет пьяницу. Для эльфов, которые спасали эту маленькую хрупкую жизнь, это было немыслимо. Все сидящие стушевались и лишь переглядывались, не в силах это прокомментировать. Слишком сложной была ситуация. Слишком были противоречивые мнения.
Альдерион, имевший не самый большой запас терпения и не спавший несколько дней полным тихим сном, не выдержал, вскочил со своего места и на повышенном тоне, но в то же время спокойным, режущем воздух голосом, словно сталь, проговорил:
— Вы не смеете, нет, не смеете! Несмотря на ваше положение, вы не имеете ни малейшего права вот так просто отбирать чью-то жизнь и решать судьбу другого, вершить самосуд. Она ещё дитя! И, может быть, у неё есть семья. Вы ничего! Ничего не знаете, но уже делаете такие выводы! — Альдерион кипел от ярости, он не понимал, как с такой холодностью можно говорить о том, чтобы лишить жизни столь невинное создание, которое ничего не сделало, о том, о ком ты совершенно ничего не знаешь, без шансов на спасение. Разъярённым пожирающим взглядом, он смотрел на владыку, от чьего вида и надменности на его лице выступали желваки, а кулаки с такой силой упирались в стол, что казалось, он сейчас перевернётся.
Гиль-Галад с беззаботной ухмылкой на лице спокойно ждал окончание бурных, словно морские волны, эмоций своего оппонента и продолжил:
— В отличие от вас, господин Целитель, — в его словах слышалось столько презрения, что они были равны оскорблению, — Я рассуждаю с помощью холодного разума и фактов, мной не движут чувства. Это во-первых. А во-вторых, позвольте отметить, я сказал "если". Возможно, это прозвучало слишком жестоко для ваших нежных ушек, но вы должны понять, что даже такой ребёнок может оказаться опасным и может всех нас прикончить, когда подрастёт. А может и нет. Нам лишь предстоит это выяснить, это в-третьих. Так что я не в праве за то, как вы поняли мои слова. И да, неужели Вы думаете, что, будь у неё родители, любящие мать и отец, они бы позволили своей дочери оказаться посреди леса на съедение зверям? И довели бы её до столь плачевного физического состояния? Тут и орку будет понятно, что была она как минимум в том или ином месте не по своей воле. И лишь одному Эру известно, где.
Это могло продолжаться и дальше, если в их спор не вмешался Кирдан, который пристально смотрел в проём двери, а потом резко встал со своего места и подошёл к приоткрытой двери, где на полу были заметны следы маленьких босоногих детских ножек.
— Господа, я думаю, вам сейчас же следует обоим замолчать. Вы правы оба, но из-за ваших бурных речей у нас возникла другая проблема. — Все в зале смотрели на него с вопросом и непониманием, пока присутствующие не стали вставать со своих мест, чтобы посмотреть, что же произошло, но не успели они подойти к выходу, как все увидели запыхавшегося мальчишку.
Немного опешив от того собрания высокородных эльфов, он склонил голову в почтении и быстро, почти тараторя, сказал:
— В-владыка Ривенделла, д-девочка.. мы с Элинор услышали звуки, а потом всадники, мы вернулись, а её нет. А следы тут и... — то ли от страха, то ли от волнения или всего вместе у него с трудом получалось построить предложение и донести свои мысли. Говорил он также нервно и невнятно, как эльфийка на выданье.
Но Элронду и этого было достаточно, чтобы в общих чертах понять хоть что-то. Альдерион тут же вышел из залы и направился на поиски дочери и тех самых непонятных всадников.
— Идём за ней, с остальным разберёмся потом. — Он схватил свой меч, который покоился рядом с его местом и направился на поиски вместе с Альдерионом, — Прошу простить нас. — Владыки кивнули в знак понимания.
— Амдир, что вы думаете? — Кирдан всё также стоял неподвижно у дверей. Он явно был в напряжении, но пытался этого не показывать, его выдавали лишь привычки воина, как, например, стойка ног перед нападением, но все присутствующие решили закрыть на это глаза.
Келеборн начал первым:
—Кем бы ни была эта девочка, шанс заслуживает каждый. Мы не знаем, что пришлось ей пережить, поэтому мыслить столь критично и бескомпромиссно... — он не стал продолжать, а лишь посмотрел на Гиль-Галада.
— Что ж, мы можем проверить правильность хода моих мыслей. — Глаза его сощурились, а губы стали одной тонкой линией. Он был полон азарта, и даже не чтобы хотел доказать свою правоту, а скорее утихомирить собственное любопытство.
— Позвольте узнать, как же? — Келеборн с интересом приподнял бровь. Его идеальная осанка стала напряжённее, словно он проглотил палку.
— А очень просто! Мы пойдём за ними. — Он с полной уверенностью посмотрел на дверь и вышел. Вслед за ним двинулись и остальные.
***
Быстрым шагом они шли по каменным коридорам за маленькими следами, минуя пролет за пролётом, они наконец вышли на место, где Элронд с Альдерионом любили уединяться за книгой. Это было что-то вроде маленького тайного сада. Балкон выходил со стороны гор, сверху лились водопады, по всему лоджию были протянуты лозы жасмина, а по бокам в маленьких горшочках стояли алые розы. Девочка сидела, обхватив руками колени, и плакала, облокотившись на мощные опоры.
Запыхавшиеся эльфы остановились в полном ступоре. Они не знали как она сюда дошла, ведь ведёт в это крыло только одна единственная дверь за гобеленом, но сейчас это было не так важно.
Девочка совершенно никак на них не отреагировала. Она как будто не слышала и не видела ничего, полностью отдаваясь своей печали и своим чувствам.
— Что были за всадники, что её так напугали?.. — начал Элронд шёпотом.
Трогон благополучно проигнорировал его, он лишь смотрел на девочку не отводя взгляда с щемящим в груди сочувствием и сожалением.
— Давайте мы с этим потом разберемся. — Он быстрыми и аккуратными шагами остановился у девочки, оставляя свое снаряжение на небольшом мраморном столике. Трогон коснулся её плеча и тепло улыбнулся. Кроха подняла на него заплаканные глаза, смотря сначала с опаской и недоверием, но потом узнала своего спасителя и того, кто приходил к ней все эти дни и легко, лишь уголками губ, улыбнулась ему в ответ. Он взял её на руки, а она обхватила его шею, уткнувшись в которую слёзы продолжали течь по детскому личику. Он тихонько укачивал и похлопывал её по спине, гладил по голове, пытаясь успокоить. Из недр его души поднимались такие тёплые чувства, такая нежность, словно она была самым важным сокровищем. Всё, чего он сейчас хотел -защитить и не дать в обиду. Элронд смотрел на развернувшуюся сцену завороженным взглядом. Это умиляло его и вызывало воспоминая о прошлом, когда они с братом были не разлей вода и делали всё, чтобы никто из них не страдал и жил счастливо.
Наконец девочка перестала плакать, вцепилась в рубашку эльфа и впервые за многие дни заговорила с резкими всхлипами и дрожащим голосом:
— Н-не отдавай меня им, я н-не хочу о-об-братно к ним, я не хочу снова туда. - Из её глаз с новой силой полились горячие слезы, глаза были опухшие и воспалённые, которые она всеми силами старалась вытереть своими маленькими кулочками.
Девочка была совершенно потеряна, выброшена, как рыба на берег. Не могла ничего рассказать, потому что боялась и совершенно не понимала, что происходит. А самое страшное - не знала, кто она сама, не знала тех, к кому можно обратиться за помощью, прийти к кому-то в чьи-то тёплые объятья. Она просто бежала своими босыми ножками... Бежала от злого рока, который снова её настиг, от страшных воспоминаний, боли, крови.
Этот страх, что она снова вернётся туда, где её держали. Эти жуткие образы, что она так пыталась забыть, от которых она бежала, снова возникали в голове и от них она никак не могла уйти, как бы ей не хотелось. Как и от слез, которые так и продолжали бежать по детскому личику, несмотря на все старания стереть их с лица.
За то время, что она приходила в себя, за ней ухаживали лишь Трогон и Элинор. Другие эльфы не знали о нахождении гостьи в доме, а те, кто знал, молчали и не вмешивались.
Спустя дни она успела запомнить их имена, наблюдала за препираниями, но всегда лишь молча кивала и улыбалась. На их вопросы не отвечала. Ни откуда она, ни кто её родители, ни о том, где она была. Не отвечала, потому что не помнила ничего, кроме последнего. Увы, но память не стала её щадить и сохранила во всех красках и подробностях, где она была и что с ней делали. А всё остальное... Так и оставалось в тумане забвения. Но каждый раз, пытаясь вытеснить плохие воспоминания и вспомнить что-то о себе, в голове отдавалось лишь очередной тупой болью. А вены на её руках вмиг становились темнее и пробирались выше.
– Ну, солнышко, не плачь, слышишь, я никому тебя в обиду не дам. – Трогон взял подбородок девочки, чтобы та смотрела ему в глаза. Шмыгая, вытирая кулочками слёзки, она ответила:
– Они убивают всех, и вас убьют! А вы меня им сами отдадите! – эльфийка стала выбиваться из его рук, пытаться убежать, пиналась, билась. И тогда решил вмешаться Элронд.
– Тихо, тихо, – он перехватил девочку и поставил её перед собой, что заставило еë немного замешкаться. – Хочешь бежать - беги, держать не станем, но потом никого не вини. Мы правда хотим тебе помочь. Стал бы Трогон, рискуя жизнью в лесу тогда, спасать тебя?
– А я, знаешь ли жить хочу, пока ещё. – Как бы подтверждая слова старшего поддакнул парень.
И тут девочка неожиданно тихо проговорила:
– Значит, мне точно нужно уйти.
Эльфийка даже не посмотрела на них и убежала. Трогон бросился за ней.
– Не нужно, стражу я предупредил, Альдериона тоже. Толку нет. – Элронд заложил руки за спину и стал мерить шагами балкон.
– Хочешь бежать - беги. Вы сами сказали. – Но эльф уже, казалось, и не слышал.
***
Гиль-Галад, Амдир и Келеборн шли по маленьким следам, минуя коридор за коридором, пролёт за пролётом, и каково было их удивление, когда хозяйка этих самых следов влетела на полном ходу впереди идущего Гиль-Галада. Оба опешили: глаза эльфийки стали тут же как у напуганного волчонка, боящегося, но готового драться и даже казалось, ещё немного и зарычит.
– Куда она так несётся сломя голову? – ответом послужил лишь бег сзади - это был Трогон, котрый даже не стал останавливаться, а просто бежал.
– Ещё один. Я так понимаю, мы теперь за ними? – Амдир развернулся и со всей компанией направился вслед за убежавшими детьми.
***
– Веснушка, подожди! Ох, дети же не должны бегать так быстро, – выбежав наконец из дворца, Трогон нагнал девочку и схватил её за плечо, из-за чего она начала падать назад, но он рывком подхватил её на руки. – Ну вот, теперь ты точно никуда не денешься. – Они стояли на небольшом тренировочном поле, окружённым стойками с оружием, скамейками и матами для обучения новобранцев. Трогон лишь вздохнул, присматриваясь, какую бы лавочку занять.
– Пусти! – крик эльфийки был настолько резким и неожиданным, что Трогон вздрогнул.
– Они уже рядом! – эльф был в ступоре и смотрел на девочку квадратными глазами и совсем что-либо перестал понимать. В его голове вихрем крутились мысли, но ни одна не выводила его к конечному результату и даже предположению.
– Ты то молчишь днями, а тут вон какой голос прорезался. Успокойся и объясни: кто "они"? Мы что-нибудь придумаем. – дойдя до скамейки Трогон не решался её отпускать, боялся, что она убежит снова, а тут ещё столько колюще-режущих предметов...
– Ну вот, они здесь!.. – Эльфийка проговорила это с таким отчаянием, но в тоже время с таким спокойствием. Словно умирающий, говорящий свои последние слова. Они отдавали такой тоской и болью, что сердце защемило в груди.
По стенам послышались клацанья металла.
