I remember you couldn't stop crying You found me when I thought I was dying Believe me when I say I tried so hard to change
Она будто пёрышко, такая же лёгкая и хрупкая. Лазурит кажется, что стоит только дунуть малейшему ветерку, и Перидот упорхнёт из её рук. Поэтому она старается лететь чуть выше верхушек деревьев и каждую возможную секунду отслеживать состояние подруги. Драгоценная пассажирка не подаёт признаков жизни, однако едва различимый подъём грудной клетки информирует об обратном. Вскоре на пригорке показывается такой знакомый амбар. Некогда заброшенный семейством ДеМайо, он стал идеальным прибежищем для Ляпис, которая не могла больше вернуться в Родной мир. И настоящим домом, когда появилась Перидот. Милая неугомонная Перидот. Стыдно признаться, но первое время девушка ненавидела новоиспечённую соседку. После нескольких тысячелетий взаперти в зеркале, допроса на родине и разрушающего изнутри слияния Ляпис хотела оставить прошлое позади. Попытаться начать всё сначала, полюбить благодаря Стивену эту вечно меняющуюся Землю. И тут она обнаруживает, что её прошлый надзиратель и следователь теперь сосед по комнате. Старый кусочек жизни, который постоянно напоминает о всех тех мучениях лишь звучанием голоса. Первое время она винила Перидот во всех своих бедах, хоть и понимала, что юный техник ни в чём не виноват. Даже наоборот, во время заточения девушки на корабле, она была единственной, кто относился к ней с пониманием. Пери временами приходила в камеру Ляпис и говорила с ней. Хотя скорее вела монолог, ведь Лазурит никого не хотела видеть. Она большую часть времени сидела, уткнувшись лицом в колени, в ожидании момента, когда её разобьют за ненадобностью. После визитов Яшмы желание жить абсолютно пропадало. Ляпис чувствовала себя сломленной, словно разбитой на мелкие кусочки. Чуть позже приходила Перидот. Она забиралась в камеру пленницы и, пока та сидела в прострации в попытках собрать оставшиеся крупинки разума, обрабатывала недавно полученные ссадины. Ляпис не понимала, как Перидот терпит Джаспер. Не понимала до того момента, пока однажды не обратила внимание на небольшие выпуклости на коже девушки, оказавшиеся искусно замаскированными синяками. Лазурит тряхнула головой, чтобы отогнать неприятные воспоминания. Сейчас было совсем не до них. Добравшись до деревянной постройки, синевласка мастерски спланировала на балкон амбара. Быстрый спуск по лестнице, и она у цели. — Мы дома, — шепчет Ляпис, собираясь уложить Перидот на одинокий матрас, расположившийся рядом с её гамаком, но случайно цепляется взглядом за лицо пострадавшей. Бирюзовая субстанция, отдающая запахом железа, почти полностью покрывала лоб, неровно стекая по переносице. Лазурит застыла в ужасе. В горле засела паника, норовя в любой момент вырваться с потоком слёз. На трясущихся руках она опускает кроху на мягкую поверхность, попутно пытаясь обдумать дальнейший план действий. Мысли бегут в хаотичном порядке, не давая последним каплям хладнокровия уцепиться за начало какой-нибудь из них. Однако вскоре всплывает сцена из недавно просмотренной серии «Лагеря тоскующих сердец». В ней Перси поранил руку, неудачно столкнувшись с лодкой соперника. Впрочем, это не помешало ему выиграть гонку на каяках и получить первую помощь от Пьера, который как раз-таки следил за безопасностью мероприятия. Перидот тогда ещё ликовала, радостно указывая пальцем на парней: — Я же говорила, что они будут каноном! А ты не верила! — Пфф, он всего лишь накладывает повязку, — отмечала Ляпис, тихо радуясь происходящему на экране. — Ты не понимаешь! С этого всегда всё и начинается! — протестовала Дот. — Просто посмотри, как на него смотрит Пьер! Да, синевласка определённо видела, с какой заботой спасатель промывал рану и делал первые несколько туров бинтом. — Вот оно! — Ляпис выуживает из горы хлама чистую на вид футболку. Никакого спирта в амбаре не наблюдалось, поэтому пришлось довольствоваться водой, очищенной с помощью сил Лазурит. Девушка на не сгибающихся ногах подходит обратно к матрасу, нервно пытаясь проглотить ком в горле. Ей так страшно вновь взглянуть на лицо неподвижной подруги, встретиться взглядом с причиной такого состояния. Она медлит несколько секунд, считая до пяти, чтобы успокоиться, а потом резко разворачивается к Перидот. — Прости меня, — выдыхает Ляпис, с величайшей осторожностью прикасаясь смоченной тканью ко лбу пострадавшей. Сделать больно — последнее, что она хочет в такой ситуации. Работа идёт быстро, и через минуту на голове Пери не остаётся следов травмы, если не считать расколотый самоцвет, всё ещё сочащийся бирюзовой жидкостью. Синевласка размышляет над возможными способами остановить кровотечение, но приходит к выводу, что лучше не трогать сломанный камень во избежание ещё более пагубных последствий. Впрочем, это не мешает Лазурит оторвать рукав от футболки и сформировать из него подобие валика, который она аккуратно кладёт между висками девушки. Такой себе импровизированный барьер для стекающей субстанции, чтобы та случайно не попала в нос. Ляпис смотрит на проделанную работу и чувствует, как на глаза вновь наворачиваются слёзы. Она тихо всхлипывает, не в силах приступить к последнему шагу плана. Вдруг девушка замечает едва различимые мурашки на потрёпанном теле Перидот. Миг, и «маленькая повелительница металла» оказывается укрыта клетчатым пледом. Лазурит мягко приземляется на краешек матраса. Она бережно проводит пальцами по щеке Пери, легонько сжимает маленькую ладошку. Глубокий вздох, полный горечи. Беглый взгляд, чтобы убедиться в стабильности состояния подруги. — Пожалуйста, дождись меня, я ненадолго, — с дрожью в голосе начинает тихонько нашёптывать Ляпис. — Я сейчас слетаю за Стивеном. Он поможет тебе. Правда, он вылечит твой самоцвет. Дождись меня, пожалуйста. Обещаю, я мигом. Только прошу тебя, не умирай. — Не в силах больше смотреть на искалеченную Перидот, Лазурит устало отводит глаза в сторону. Она едва не срывается на очередной стон с примесью горячих слёз. Последний обеспокоенный взгляд на подругу, и Ляпис взмывает в воздух.***
Погода стремительно ухудшается. Недавнее голубое небо с белыми барашками покрывается серыми неровными пятнами. Порывы ветра усиливаются, а вдалеке начинает что-то громыхать. Однако в воздухе всё ещё висит ужасная духота. И как она этого не замечала? Можно, конечно, подняться повыше. Пробить этот густой слой атмосферы и оказаться над облаками, но на это потребуется время. А на счету каждая минута. — Что если Джаспер снова их выследит и придёт за Перидот, пока Ляпис летит за помощью? — Что будет, если она нападёт или вызовет подкрепление для штурма амбара? — Что, если у Хризолит не останется сил для борьбы, и она умрёт в одиночестве, так и не дождавшись Лазурь? На плечо падает первая капля, за которой тут же следует вторая и третья. Впрочем, бурлящий океан саморазрущающих мыслей уже не остановить. — Это всё твоя вина, — нашёптывает ей внутренний голос. — Это ты стала причиной произошедшего и прекрасно понимаешь это. — Только не сейчас. Нет-нет-нет! Всё ещё можно исправить! — Девушка старается заглушить поток ужасных образов. Вот уже по лицу стекает несколько неровных водяных дорожек, однако Ляпис не обращает на них никакого внимания и лишь сильнее отталкивается крыльями от воздушной массы. — Признай, только из-за тебя возникла данная ситуация. Ты влечёшь за собой лишь боль и разрушение. Разве не так? Сразу всплывает образ Яшмы. Она будто смеётся над Лазурит. Издевается над ней. — Ну и кто из нас ещё монстр? — улыбается грозное видение. — Оставь меня! Мы больше не связаны! — кричит в пустоту Ляпис. — Ошибаешься, дорогуша. Малахит живёт в каждой из нас. Помнишь те прекрасные ощущения?! Тебе же нравилось чувствовать эту силу?! Огромную, нескончаемую! Ляпис вспоминает свои впечатления во время слияния. Сила и правда поглотили её на какое-то время. Яшма будто давала опробовать новые способности синевласке. Прочувствовать их совместную мощь, чтобы потом было больнее разрывать связь. — Только я могла направлять твою энергию! Припомни, как было восхитительно уничтожать тот остров с арбузами! Она помнит. Именно в тот момент у Лазурит закончились силы для сопротивления. Все её моральные ресурсы истощились, а влияние Яшмы лишь ухудшало ситуацию. Не выдержав давления, девушка сдалась, выбрав более простой путь, подчинившись азарту Джаспер. Да, они были монстром, чуть не разрушившим поселение арбузных Стивенов. Слиянием, что взяло верх над кристальными самоцветами, сковав Александрит в толще льда. И если бы Юниверс не пришёл тогда на помощь повстанцам, то всё могло бы закончиться плачевно. Девушка обнимает себя руками, будто в попытке укрыться от болезненного прошлого. — Вот так! Тебе давно надо было это принять. Они боятся тебя. Безжалостное существо, созданное для уничтожения планет. Просто не говорят, и правильно делают. Я бы тоже сотрясалась перед таким чудовищем! — Поэтому ты и одинока, Лазурь. Поэтому ты и одна! — заходится в зловещем хохоте туча. Резкий удар молнии, осветивший на долю секунды небосклон, помогает девушке прийти в себя. На смену кошмарам в памяти всплывают изображения после их разъединения с Яшмой. Весь новый опыт, что она получила, путешествуя со Стивеном на плечах по разным уголкам Америки. Тихий лес с желтеющими листьями, красочный Эмпаэрсити со всеми этими переливающимися огнями, шумный Джерси и его ворчливые жители. И, конечно же, эта совершенно необыкновенная свежая строка в её жизни, когда она поселилась в загородном доме с Перидот. Попытки ужиться друг с другом, которые вылились в множество совместных хобби, начиная от садоводства и заканчивая вечерним просмотром любимого сериала. Все эти непонятные, но такие тёплые ощущения в груди, что она сама не заметила, как перестала чувствовать себя как в ловушке и начала наслаждаться каждым днём. — Теперь это в прошлом, — уверенно произносит Лазурит, разбивая вихревое облако, напоминающее по форме воительницу. Небесная вода стремительно обрушивается на землю, освежая измученную землю и раскалённый асфальт. Ляпис с улыбкой подставляет лицо под струи дождя, ощущая каждой клеточкой тела эту необыкновенную свежесть с привкусом свободы.***
Внизу забегали люди, ища укрытие от шумного шторма. Машины синхронно загудели, торопясь быстрее вернуться с работы домой. Кто-то, особенно везучий, пролетает несколько метров, гонимый ветром за выгнувшимся зонтиком. Синевласка слегка приподнимает уголки губ, смотря на всю эту суету, посеянную стихией. До дома мальчика остаётся совсем немного, и Лазурь прибавляет скорости. Вот уже и за скалой показалась гигантская рука статуи. Через несколько секунд появился и сам храм Кристальных самоцветов. — Стивен! — Шумно вваливается в дом Ляпис, оставляя мокрые следы на полу. Холодные капли стекают с её плеч, а мокрые волосы липнут ко лбу из-за влаги. В прихожей темно, и лишь кухонный свет освещает студию. — Его здесь нет: уехал с отцом и Конни в поход, через пару дней должен вернуться, — объясняет Жемчуг, не отрываясь от мойки микроволновки. Лазурит замирает в ступоре. — Так что придётся подождать. Могу ему передать по прибытию, что ты заходила. Думаю, он с радостью вас навестит, — всё ещё не замечая взъерошенную гостью, заключает Пёрл. — Ты можешь с ним связаться? — выдавливает из себя девушка. — Нет, я же говорю, они в горы ушли, связи нет. А что? Что-то сро… — договорить она не успела, услышав громкий звук со стороны двери. Ляпис без сил падает на доски, понимая, что всё это было зря. И зачем она только оставила Перидот одну? — Ты в порядке? — спрашивает Жемчуг, аккуратно присаживаясь рядом с ней на колени. — Перидот ранили… — одними губами шепчет Лазурь, чувствуя, как внутри что-то надрывается. — Что?! Как это случилось?! — пытается докопаться до истины кристальный самоцвет. — Джаспер… Она… она… — девушка не может сказать последнее слово и срывается на полные боли и отчаянья всхлипывания. — Чш-ш, мы всё исправим… Она же не потеряла свою физическую оболочку? — мягко уточняет Пёрл. Ляпис отрицательно мычит, мотая головой. — Вот видишь, надежда ещё есть, — успокаивает её последовательница Розы. — Лучше расскажи в каком она сейчас состоянии. А я пока соберу вещи… — Её самоцвет… Он… из него течёт что-то вязкое… И я… Не знаю, что делать… — шумно вздыхает девушка. — Это нормально. Уверена, ты уже сделала всё, что было в твоих силах — доносится голос из комнаты. — Можешь вспомнить что-то ещё? — Она едва дышит… Совсем не так, как утром. Тяжело, будто ей приходится прикладывать усилие, — продолжает Лазурь, утирая слёзы. — Стой, Перидот преобразовала тело под человеческое? — удивляется Жемчуг. — Да… Это плохо? — Шмыгает носом Ляпис. — Нет, вовсе нет. Возможно, именно это и спасло её от раскола, — торопится утешить девушку Пёрл. — Я просто не думала, что Перидот когда-нибудь согласиться на такое. Даже уговоры Аметист не помогли, а она умеет довести любого, — констатирует самоцвет, застёгивая дорожную сумку. — Что ж, прошу, — указывает на телепорт девушка. Зарёванная Лазурит бьёт себя по лбу и встаёт на древнюю постройку рядом с Жемчуг.***
Яркий поток света переносит девушек к окрестностям амбара. Около сотни метров остаётся до самой постройки, которые самоцветы, подгоняемые дождём, довольно быстро преодолевают. Несколько секунд уходит на то, чтобы отдышаться и привыкнуть к полумраку, царящему внутри. Пока Жемчуг бежит включать свет, Ляпис избавляет их от влаги на одежде и закрывает ворота. Появившееся освещение озаряет комнату, у одной из стен которой расположилась виновница внезапного визита кристального самоцвета. Жемчуг подходит ближе к матрасу, попутно снимая сумку с плеча. Всё, как и описывала Лазурит, однако девушка явно не ожидала такого масштаба случившегося, от чего начинает нервно хрустеть пальцами. Ляпис в немом ожидании подсаживается с другой стороны импровизированной кровати. — Так, ладно. Давай для начала изолируем самоцвет, чтобы во время дальнейших манипуляции не отскочил ни один кусочек, — произносит Жем спустя какое-то время анализа ситуации. Синевласка молча кивает, наблюдая за копаниями девушки в сумке. Наконец она находит необходимый ей в данный момент широкий хирургический пластырь и ножницы, чтобы подогнать наклейку под нужные параметры. Тем временем Лазурит убирает ранее положенный валик, ещё раз протирая лоб пострадавшей. К счастью, кровотечение довольно скоро остановилось, почти не пропитав ткань своим содержимым. Жемчужина уже аккуратно подносит пластырь к месту раскола так, чтобы весь самоцвет оказался под внутренней подложкой, после чего осторожно проводит пальцами по краям. Ляпис тихонько выдыхает. Хоть она и понимает, что это не решение проблемы, однако сокрытие шрама помогает ей сфокусироваться на остальном теле. Впрочем, как и Жемчуг, которая почти моментально наполняется уверенностью и уже протягивает девушке коробку со всем необходимым для обработки мелких ранок и ссадинок. Пока Ляпис увлечена рисованием йодовых сеточек и промыванием хлоргексидином, Жемчуг наконец-то может приступить к осмотру грудной клетки, которая больше всего пострадала при падении на камни. Проекция одежды мешает разглядеть внешние повреждения, но зато помогает сосредоточиться на дыхании. — Поверхностное, — констатирует Пёрл и приступает к пальпации. Отчётливо слышится неприятный хруст в момент ощупывания области возле шестого-седьмого ребра, от чего Перидот внезапно вздрагивает. По телу будто пробегает электрическая волна, усиливающая ужасную боль в груди. — Пожалуйста, не делай резких движений, — доносится откуда-то сверху голос Жемчуг. — Пери, ты как?! — пронзает воздух обеспокоенный возглас Ляпис. Техник беспомощно пытается что-то сказать, однако резкая боль заставляет её немного приподняться и принять положение полусидя. Пёрл тут же фиксирует позу Пери, удерживая тело руками. — Ляпис, подушки, — бросает Жем. Синевласка моментально подскакивает и уже через пару секунд возвращается с мягкой опорой. Она осторожно подкладывает их под спину Перидот, пока та старается прийти в себя. — Лазурит, тут мне потребуется твоя помощь. Очевиден перелом ребра, так что во избежание смещения будем фиксировать грудную клетку, — произносит Жемчуг Та послушно пододвигается ближе и замирает в ожидании. — Перидот, слышишь меня? Перидот! — Пёрл настойчиво пытается окликнуть девушку. Техник с трудом приоткрывает глаза. — Очень хорошо, — продолжает Жем. — Мы тебе поможем, обещаю. Только ты должна кое-что сделать. Постарайся на счёт три выдохнуть как можно больше воздуха. Слышишь?! Выдыхай столько, сколько сможешь. Поняла?! Перидот в ответ едва запрокидывает голову, опуская веки. Жемчуг в ожидании смотрит на неё. — Давай попробую я… — тихо произносит Ляпис. Она наклоняется к самому лицу Пери и ласково шепчет: — Я знаю, ты устала. Тебе больно и плохо. Очень плохо. Жемчуг и я хотим тебе помочь. Тебе станет легче, только прошу, выполни мою просьбу. Малышка болезненно смотрит в пустоту, пытаясь сфокусировать взгляд на Ляпис, и одними губами выдыхает: — Хорошо… — Когда я скажу, постарайся собрать все силы и выдохнуть столько воздуха, сколько сможешь. У тебя точно получится. Ради меня… — На одном дыхание произносит Лазурь. Перидот едва наклоняет голову в знак одобрения. — Спасибо! На счёт три. Раз, два, выдыхай! Маленькая грудь немного опускается, высвобождая во внешнюю среду углекислый газ. — Не могу… Больно… — По телу крохи пробегает судорога, а сама она заходится в приступе кашля, от чего ещё сильнее сжимается в комочек, подбирая ноги к корпусу. — Ты большая молодец! — успокаивает её Ляпис, едва скрывая дрожь в голосе. — Пожалуйста, попробуй ещё раз! Прошу. Лазурит обнимает крохотную ладошку и едва надавливает на колени Дот, чтобы выпрямить ноги. Перидот вновь наполняет больные лёгкие кислородом и невидящим взглядом пытается отыскать в пространстве лицо Ляпис. — Я с тобой. Давай, раз, два, выдыхай! Девушка с трудом совершает сказанные действия. В этот момент Ляпис приподнимает корпус пострадавшей на несколько сантиметров, чтобы Жемчуг смогла забинтовать грудную область, начиная от нижнего края реберной дуги и заканчивая областью подмышек. Работа идёт быстро, однако за этот короткий промежуток времени Перидот успевает насладиться всем спектром лёгочной боли и под конец процедуры падает на подушки без сил. — Пери, ты умница! Всё получилось! Слышишь меня? Перидот?! — Ляпис в панике кидает взгляд на Пёрл. — Похоже, болевой шок… Она должна скоро прийти в себя, а пока лучшее, что мы можем сделать — это дать ей немного анальгетика. Лазурит проводит внутренней стороной ладони по лицу крохи, пока Жем открывает ампулу Акьюлара* и набирает содержимое в шприц для мышечной инъекции. — Не волнуйся, я пригляжу за ней. А ты иди хоть поспи чуть-чуть. Это был трудный день для вас обеих, — с пониманием говорит Жемчуг. — Трудный… — пробует слово на вкус Ляпис, медленно плетясь к гамаку.