Cause they say home Is where your heart is set in stone Is where you go when you're alone Is where you go to rest your bones
Перидот больно. Перидот безумно больно. И дело вовсе не в физических повреждениях. Ей снятся кошмары. Вновь и вновь. С каждым разом всё длиннее и реалистичней. Просыпаясь от одного, Пери вновь погружается в новый, даже не успевая глотнуть прохладный ночной воздух. Она видит в них Ляпис. Девушка идёт по морской глади, аккуратно придерживая подол платья, чтобы не намочить ткань. Закатное солнце нежно играет лучами на воде, пытаясь каждый раз по-новому положить очередной блик на ровную поверхность. Море спокойное, лишь изредка появляется пара маленьких барашков, бегущих наперегонки к суше. Пери чувствует, как эти морские звери разбиваются об её ноги, легонько щекоча пятки. Тёплый вечерний бриз выбивает пару прядок светлых волос из общей массы, однако Дот, кажется, не замечает этого. Она заворожённо наблюдает за Лазурит с берега, ловя каждый штрих силуэта водной богини. Тени потихоньку начинают сгущаться, однако это лишь больше придаёт камерности происходящему. Ляпис, кажется, наслаждается таким вниманием. Пери почему-то думает, что она улыбается, или ей просто хочется так думать. В любом случае, техник пойдёт на всё, чтобы её Лазурит была счастлива. Синевласка впитывает в себя последние лучи небесного светила, после чего совершает поворот на сто восемьдесят градусов и воздушной походкой направляется в сторону Пери. Дот уже раскрывает объятья, готовясь в любую секунду ощутить ответные прикосновения и вдохнуть такой родной запах, без которого никогда бы не было её нового дома на Земле. На миг её ослепляет полоса света, брошенная могущественной звездой по имени Солнце. Открыв глаза, техник едва узнаёт место, где секунду назад они так хорошо проводили время вместе. Водная поверхность сгустилась, превратившись во что-то плотное, напоминающее ртуть. Рыже-фиолетовый небосклон сменился сумрачным полотном, а недавно такие искусные тени стали похожи на ужасных чудовищ, окружающих девушек со всех сторон. Но всё это не имело значения, ведь её Ляпис погрязла в этой серебристой субстанции, покрывавшей весь океан. Видимо, за это мгновение синевласка неудачно оступилась, из-за чего все её конечности оказались в той или иной мере под слоем этого металлического нечто. — Прошу, помоги! — Лазурит отчаянно дергает руками в попытках вырвать их из сверкающих оков. — Держись! Я сейчас! — Перидот уже собирается сорваться с места, однако ступни плотно прилипли к странной субстанции, не давая сделать ни шагу. Не успевает она перевести взгляд обратно на девушку, как за спиной той оказывается грозный командующий экспедиции. — Только не снова! — техник отчаянно рвётся к Ляпис, но не может приблизиться и на миллиметр. — Пожалуйста, хоть раз не трогай её! — Пери беспомощно пытается дотянуться до Яшмы, однако беловолосая бестия слишком далеко. — И не мечтай! — насмешливо огрызается воительница, опускаясь на колено перед лицом Лазурит. Рывком она хватает девушку за подбородок, проводит острыми когтями по щеке, оставляя небольшие ранки. Синевласка испуганно смотрит на Перидот, моля взглядом о помощи, за что моментально получает пощёчину. — Смотри мне в глаза! — разносится грозный бас. Ляпис послушно переводит взор на Джаспер. Тело бьёт ужасная дрожь, которую, как не старается девушка, не получается унять. Моментально прилетает удар по другой щеке. Лазурит едва сдерживает болезненный стон, чтобы избежать очередной пощёчины. — Послушная девочка. Так бы сразу! — улыбается во все тридцать два командир. — Зачем тебе это?! — морщась от выступающих слёз, кричит Пери. Грозная женщина будто не слышит её. Она устало потягивается, после чего бесцеремонно садится на спину Лазурит. Слышится неприятный хруст. Не выдержав такого веса, синевласка падает без сил, окончательно прилипая к металлической материи. — Не-ет! — Перидот в истерике тянется к поверженной Ляпис. Бесполезно. — Оставь её! Прошу… — Дот надрывисто плачет, чувствуя, как будто её сжигают изнутри. — Какая же ты жалкая, — заливается хохотом Джаспер. — Низшая форма жизни. Зачем вас только ещё создают? — Пожалуйста… Пожалуйста… — повторяет, словно молитву, Пери. — На колени! —рычит воительница, приподнимая за волосы голову Лазурит, чтобы та всё отчётливо видела. Перидот без промедлений выполняет команду, затолкнув свою гордость куда-то глубоко-глубоко. — Ничтожество! — прыскает Джаспер. — Пожалуйста… Оставь её, — с трудом выдавливает из себя техник. — Хорошо, как скажешь, — улыбается Яшма и с этими словами вырывает синий самоцвет из спины Лазурит. Пуф! И в руках командира остаются лишь неровные осколки. Пространство пронзает безумный крик, больше похожий на звериный плач. — Упс, перестаралась чутка! Всякое бывает. На! Держи! — Яшма демонстративно бросает обломки в нескольких метрах от кристального самоцвета. Не помня себя, Перидот бросается к остаткам Ляпис и окончательно погружается в серебристую субстанцию. — Булыжник! — отчаянно ругается Дот, понимая, что ничего не способна сделать. — Как грубо! Разве жизнь тебя ничему не научила? Посмотри, к чему привело твоё раздутое самомнение! — зло рявкает Джаспер. — Думаешь, что можешь тягаться со мной, жалкое ничтожество?! — Нелепое подобие самоцвета. Ты всегда была слишком слабой! — резкий удар по голове, и Перидот шумно просыпается. По щекам текут горячие слёзы, а нос забит чем-то вязким, мешающим нормально дышать. Воздух с трудом проталкивается внутрь, а в груди всё так же полыхает пожар. На странные звуки моментально прибегает Ляпис, чуть не встретившись лбом с дощатым полом спросонья. Девушка встревоженно смотрит на маленькое лохматое существо, пытающееся привести дыхание в норму. Внезапно и без того напряжённую атмосферу, нарушает дикий кашель, отражающийся своим глухим звучанием от стен. Перидот кажется, что она сейчас выхаркнет свои новообретённые лёгкие. С губ слетают обжигающие капли, отдающие железом. В голове полный бардак. Дот едва соображает, не в силах понять, сон ли это ещё или нет. Внезапно спины касаются тёплые руки, мягко обвивающие худые плечи техника. Пери вздрагивает от такого внезапного прикосновения. — Что тебе нужно? — злостно шипит она, неловко пытаясь оттолкнуть девушку от себя. — Я… Я… — шокированная синевласка замирает на мгновение. — Ты и так отняла всё… Отняла её… Что ещё тебе надо?! — захлёбываясь в слезах и кашле, хрипит Хризолит. Техника бьёт озноб, а само тело беспомощно заваливается набок, не в силах удерживать позу. — Прости… Прости, пожалуйста, — Лазурит лишь крепче обнимает Дот. — Это всё моя вина… — Ляпис? — Пери явно не ожидала такого исхода событий. — А как же Яшма? — непонимающе вглядывается в темноту малышка. — Где она? — Далеко-далеко отсюда. Мы в безопасности. Тебе больше никто не навредит… Обещаю, — Лазурь нежно проводит ладонью по волосам Перидот, а другой утирает слезинки. — Я никому больше не позволю тебя обидеть. Никогда, — синевласка тихонько нашёптывает заветные слова в ключицу подруги. — Ляпис, — техник вновь произносит такое родное имя. — Я здесь… Я всегда буду здесь… С тобой, — Лазурит не в силах больше сдерживать эмоции, начинает всхлипывать, прижимаясь сильней к крохе. Перидот болезненно шипит, но не разрывает объятий. Какое-то время они так и сидят, уткнувшись друг в друга. Разделяют совместную боль пополам, находя свой общий островок безопасности. Тихую гавань, куда заплывают отдохнуть потрёпанные бурями парусники. Кто-то сказал, что время лечит. Может быть, это и так. Девушкам лишь остаётся наслаждаться моментом, позабыв обо всём. Зачем им какая-то временная шкала, когда у них есть вечность. Увы, но ночную тишину вновь пронзает сухой кашель. Перидот снова болезненно корчится, сгибаясь пополам от новой волны мокроты. В горле предательски першит, отчего ей всё никак не удаётся утихомирить хриплые содрогания. Ляпис тут же бросается куда-то во мглу и через секунду возвращается со стаканом воды. — Пожалуйста, выпей. Клянусь, тебе полегчает, — синевласка протягивает ей стеклянное изделие. Перидот силится взять стакан, но собственные руки теперь предательски трясутся от слабости, и девушка чуть не проливает содержимое на себя. — Прости, — спешно выдыхает Лазурит, понимая свою ошибку. — Давай попробуем так. Она аккуратно подносит сосуд к губам девушки. Пери знает, что самоцветам вода не нужна, но почему-то с таким облегчением проглатывает содержимое. — Умница, — ласково шепчет Ляпис и медленно опускает корпус девушки, помогая той снова принять положение полусидя. — Ты так прекрасна… — хрипит техник, устремляя невидящий взгляд на Лазурит. — Не так, как ты. — Смущённо выдыхает синевласка, поправляя одеяло. — Постарайся поспать… Она уже собирается подняться, но чувствует лёгкое прикосновение к запястью. — Не уходи… Останься, — шепчет Пери. Ляпис послушно кивает и вновь присаживается на краешек матраса. — Сюда, — еле шевелит губами малышка. Ляпис осторожно ложится рядом и аккуратно приобнимает крохотное тельце, боясь случайно причинить дискомфорт подруге. Однако та лишь довольно мурчит, ощущая такое знакомое тепло. Лазурит перебарывает свой страх и смотрит на лоб девушки. Пластырь всё так же надёжно окружает место ранения. Ляпис с ноткой грусти вздыхает, а затем целует Дот в макушку. — Я защищу тебя от кошмаров, — обещает синевласка, и Перидот охотно этому верит.***
На утро Жемчуг застаёт самоцветов, сопящих в унисон. Перидот стянула почти всё одеяло на себя, оставив лишь небольшой кусочек для Лазурит. Впрочем, та вроде не была против и довольствовалась мягкой шевелюрой малышки. На мгновение озабоченность на лице Пёрл сменяется тёплой улыбкой. Кажется, в какой-то другой, совсем далёкой жизни они также встречали утро в обнимку с Розой. Тогда ещё не было никакого восстания, слёз и потерь. Можно было просто наслаждаться моментом, не думая о бесчисленных колониях и гневе Алмазов. Она тут же одёргивает себя. Сейчас со всем не время предаваться воспоминаниям. Вспомнив, зачем пришла, Жемчужина подходит к матрасу и слегка теребит плечо синевласки. Ляпис просыпается от лёгких, но настойчивых толчков. Пара секунд ей требуется, чтобы открыть глаза и убедиться, что Пери всё так же мирно посапывает, обхватив одну из её конечностей. С неохотой Лазурит поворачивает голову и видит тревожную Жемчуг, нависшую над ней. Девушка едва не вскрикивает, но вовремя берёт контроль над голосовыми связками, одаривая комнату удивлённым вздохом. Пёрл прикладывает палец к губам, молча кивая головой на выход из амбара. После чего не спеша двигается в указанном направлении. Ляпис послушно следует за ней. Рассвет встречает девушек бодрящей прохладой. Проступившая роса ловит ранние лучи, образуя внутри себя маленькие солнышки. А где-то вдалеке ещё лежит лёгкая водяная дымка, дышащая свежестью. Если бы не причина такого подъёма, то утро можно было бы назвать идеальным. — Всё хорошо? — уточняет немного заспанная Лазурит, протирая глаза. — Не совсем, — мнётся Жемчуг, не желая переходить к сути. — Она же продержится, так ведь? — с нотками беспокойства спрашивает Ляпис. — Я… не уверена, — виновато отводит взгляд Пёрл. — Что ты имеешь в виду? — начинает нервничать Ляпис. Пальцы непроизвольно сжимают левое плечо. — Понимаешь, пока вы спали, я замерила пульс… — начинает Жемчуг, не зная, куда деть взгляд. — И? — синевласка сильнее вонзает ногти в верхнюю конечность. — В норме у людей, конечно же, он варьируется от шестидесяти до семидесяти ударов в минуту, однако у неё он превышен. — Это плохо? Жемчуг угрюмо кивает. — Это может свидетельствовать о воспалительном процессе, в худшем случае могло открыться внутреннее кровотечение… — Ты же можешь что-нибудь сделать?! — отчаянно всхлипывает Ляпис. — Не в этот раз… — печально отвечает Пёрл. — И что теперь?! Это всё?! Оставим её умирать без малейшей надежды? — срывается девушка. Чёлка предательски падает на глаза, прилипая к влажным щекам. — Ляпис, я не… — пробует успокоить собеседницу Жемчуг. — Не это имела в виду, да? А что же тогда? Хочешь сказать, что она заслужила всё это?! — обрывает её на полуслове Лазурит. Девушка с яростью смахивает мешающие пряди в сторону и грозно смотрит на последовательницу Розы. — Вы говорили, что на Земле мы свободны. Что мы сами вольны решать, кем быть и как жить. Но тогда почему? Почему сейчас она лежит там?! — выплёскивается наружу вся накопившаяся боль и обида. — По-твоему, это был её выбор? Она решала жертвовать собой ради меня?! Зачем?! Зачем она это сделала? — истерично метает Ляпис, безуспешно пытаясь вырвать клок волос. — Ох, звёзды, — шепчет про себя Жемчуг, убирая тонкие пальцы с головы собеседницы. Она аккуратно придерживает её за запястья, чтобы та вновь не полезла причинять себе вред. — Почему… почему она не убежала? Она же могла бросить меня… Я бы справилась. Я бы… — девушка вновь срывается на безутешный стон. Скованные руки немного подрагивают, но сохраняют своё положение подальше от синих локонов. — Ты знаешь ответ… — Пёрл слегка подаётся вперёд, заключая зарёванную Лазурит в объятьях. Это так странно. Синевласка впервые так близко контактирует с кем-то из кристальных самоцветов. Пару секунд она сопротивляется для приличия, но вскоре успокаивается, повиснув на руках. Кажется, объятия и правда универсальное средство. — Но это же глупо… — Ляпис непонимающе смотрит на старшую девушку. — Она не могла иначе. Она бы всё сделала ради тебя… — грустно подытожила Жемчуг, вспоминая войну. — Любые жертвы ради той, кого любишь. Поверь… Я была такой же… — перед глазами всплывает слишком хорошо знакомый образ Розы. Пышные нежные кудри, словно цветущая сакура, её мягкие руки и такие манящие пухлые губы. Космическая богиня, кажется, так её величали люди. Жемчужине не нравилось, когда на Розу бросали восхищённые взгляды. Она была только её, неуловимый лидер восстания. Только Жемчуг знала всю правду о госпоже и каждый раз рвалась даже в самый тяжёлый бой, доказывая свою искреннюю верность. Думала, что всегда будет ближе всех к ней. Но у судьбы были другие планы. Внезапно появился Грег. Кометой ворвался в их спокойную жизнь, разрушив всё, что выстраивалось тысячелетиями. Ослепил своей музыкой, забрал её Розу. Жемчуг до последнего не верила, что это взаправду. Её алмаз, её лидер, её Роза предпочла какого-то музыканта, оставив всё, что было между ними позади. Было больно. Очень. Казалось, что хуже уже не будет, но Жемчуг опять получила удар под дых. Кажется, в этот раз задели не только сердце. Её не стало. Роза растаяла, превратившись в совсем новое существо. В своего сына Стивена. Тогда скорбь от утраты накрыла девушку с головой, не давая и шанса выплыть из этой волны отчаянья. Но она выстояла. В один из дней вынырнула из пучины безысходности и нашла в себе силы двигаться дальше. Наследие Розы. Её сын. Этот мальчик помог ей вновь обрести смысл жизни и влюбиться в то, что она защищала. — Пожалуйста, прости, — теперь уже Ляпис успокаивала девушку. — Я не хотела, правда. Извини, — Лазурит ответно обнимает Жемчужину. — Ничего… Сейчас это уже не важно. — С нотками грусти вздыхает Жем и вскоре берёт себя в руки. — Ты её не потеряешь… Я не позволю, — смахивая слезинки, уверенно произносит Пёрл и движется обратно в амбар за телефоном.***
Ужасный кашель — вот, что слышат девушки, заходя в помещение. — О нет, — едва шепчет Жемчужина, не веря своим глазам. Тёмная зелёная субстанция пузырится на губах пострадавшей, пока та беспомощно пытается позвать на помощь. — Ляпис, мобильный! Быстро! — кричит Жемчуг, подбегая к Перидот. Маленькое тельце сотрясается от каждого вдоха, а на коже проступает холодный пот. Жемчуг подносит ладонь к её лбу и чуть не одёргивает конечность — настолько он горячий. — Извини, — хрипит Пери куда-то в пустоту, зажмуривая глаза. — Только не засыпай! — обеспокоенно просит Жемчуг, смачивая вату хлоргексидином. Она аккуратно протирает лицо Хризолит, убирая кровяные подтёки. — Держи… — трясущейся рукой протягивает ей устройство Лазурит. Жем вскакивает на ноги и выхватывает трубку. Встретившись с заплаканной Ляпис взглядом, она уверенно кивает, будто подготавливая девушку к дальнейшим поручениям. — Не позволяй ей кашлять и разговаривать. В идеале — успокой дыхание. — Нервно, но чётко проговаривает рекомендации Пёрл. — А я пока наберу скорую. — Хорошо, — перенимает эстафету синевласка. Ляпис падает на колени перед подругой. Тело Перидот содрогается от засевшего в груди кашля. Техник уже приоткрывает рот, чтобы дать выход ужасной боли наружу, но внезапно чувствует лёгкое прикосновение к своим губам. — Пожалуйста, не надо, — слёзно умоляет Лазурит, аккуратно придерживая лицо Пери. Она видит, как напрягаются мышцы крохи, пытаясь сдержать обжигающий кашель, перемешенный с кровью. — Не могу… — хрипит малышка, ощущая, как из глотки вырывается пузырящаяся субстанция. — Ничего, ничего… — Ляпис старается не подавать виду, что безумно обеспокоена вышедшим содержимым. Перидот чувствует себя такой жалкой. Ей безумно гадко от своей беспомощности. Никчёмная. Ничтожная. Она даже не может контролировать своё тело, бьющееся в ознобе. Ей противно осознавать, что она теперь ни на что не способна. Сознание плывёт, и лишь шёпот Ляпис, который девушка даже не может разобрать, удерживает её в реальности. — Тш-ш… Я здесь, с тобой… — доносится откуда-то сверху, но Пери никак не может разлепить глаза. Веки будто налились свинцом. На мгновение она чувствует облегчение, когда груди касается пакет со льдом, но сил уже не осталось. Она медленно проваливается в темноту, погружаясь в очередной кошмар. — Она здесь, — указывает вглубь амбара Жемчуг. Лазурит слышит спешные шаги позади себя, но не двигается с места. Она нежно сжимает ладошку малышки, продолжая что-то тихо нашёптывать той, пока её не одёргивает кристальный самоцвет. Ляпис только сейчас замечает людей в чёрной форме, склонившихся над Перидот. — Двухсторонний перелом ребер, правое седьмое раздроблено. Открылось внутреннее кровотечение в грудной области. Без хирурга не обойтись. — Заключает женщина с каштановым каре, пока её коллега раскладывает носилки. Лазурь всё также отстранённо смотрит на происходящее, не зная, чем помочь. Ей кажется, будто это очередная мелодрама, крутящаяся по телевизору. Будто всё происходит не здесь. Не с ней. Члены бригады скорой оперативно перемещают еле живую Перидот на носилки и спешат к машине. Ляпис в панике кидается за ними, но её останавливает Жемчуг. — Я знаю, это тяжело, но сейчас ты лишь будешь им мешать, — тихо произносит самоцвет, удерживая за руку синевласку. Лазурит теряет равновесие, не в силах наблюдать, как к её Перидот протягивают странные трубки. Жемчуг садится рядом, подставляя девушке плечо и попутно объясняя происходящее. — Физраствор, понимаешь? Для того, чтобы восполнить кровопотерю. А сейчас прочищают дыхательные пути, чтобы подключить к ИВЛ. Видишь? — указывает Жемчужина. Ляпис лишь сильнее всхлипывает, уткнувшись в плечо Жем и наблюдая за уезжающей скорой.