Cyber Sunset

      — Ну как? — спросил Блэкхенд, снимая с себя обруч брейнданса; пытаясь проморгаться после синхронизации с собственными органами чувств и ставшими особенно чувствительными глазами.       Его черная механическая рука потянулась к столу, на котором ровными рядами стояли небольшие рюмки с алкоголем. Пальцы аккуратно сжали стекло, поднося то к губам.       — Можно сказать, что мой «цветочек сорван»? — дождался глотка знакомого Адам и задал свой вопрос, после любуясь лицом Моргана, пытающегося подавить кашель.       — Ты… — сипло выдавил соло, слегка ударяя себя по груди и морщась от жжения. — Твою мать… Смешер, не мог выбрать время для шутки получше? — тяжелый взгляд брюнета упал на сослуживца, пытаясь прожечь в нем аккуратное отверстие, но наткнулся не на ехидную харю, а на задумчивое лицо. — Ты сейчас серьезно?       — Ну, да. — кивнул Адам, удивившись реакции. — А что?       — Нет… — растерянно пробормотал Морган, узнав то, что предпочел не знать вовсе. — Ничего.       — Так что на счет моего вопроса? — не унимался блондин.       — Ты пережил опыт кого-то другого, и воспринял его как свой собственный. — залпом опустошил несколько рюмок Бэкхенд, начиная сожалеть, что позвал сослуживца спасшего его жизнь не один раз выпить и вспомнить старые деньки. — Сам реши, считается это или нет.       — Думаю, считается. — кивнул самому себе соло после нескольких секунд раздумий, — Я и не думал, что получу такой опыт. — его обруч приземлился на соседнем кресле кабинки, в которой они отдыхали, а сам наемник закинув ногу на ногу изучал «меню» заведения, ища что же еще можно пережить и какие эмоции испытать.       Вариантов было множество, начиная с простого ощущения свободы и восторга при достижении вершины самой высокой горы или первого выхода в космос, заканчивая черными брейндансами с записью оргий (самое банальное) или порно с расчлененкой.       — Больные ублюдки… — вытащил Адам сигарету.       — А, ты про это. — хохотнул Морган, — Что тебя удивляет? Сам же в прошлом очередью крупного калибра делал тоже самое. — последние фразы не очень понравились Смешеру, особенно заложенный в них контекст.       — То работа, а это… — блондин брезгливо махнул рукой в сторону, — С жиру бесятся.       Наемник помнил, каково ему было, когда его — лишенного ног, рук и выплевывающего превращённые в кашу органы, нашли на поле боя. Настоящее чудо или невероятное стечение обстоятельств.       Но та боль навсегда осталась в разуме как напоминание о собственной слабости.       Бессилии плоти, которая подводила его куда чаще, чем аугментации.       И именно это вызывало гнев. Гнев на безумцев, получающих удовольствие от лицезрения искаженных в агонии лиц, кончающих от запаха крови и криков боли, тварей, которых он сам бы с удовольствием медленно рвал на части, дабы они сами распробовали вкус страданий.       Адам понимал, что не далеко ушел от них, но свои садистские порывы умел и держал в узде, крепко связав те путами воли. Это был еще один урок, который ему преподал Блэк, ведь каждый, кто погрузился с головой в грехи убийства и гнева не мог из них вынырнуть. И единственное, что он мог сделать, так это перенаправить пагубное влияние своей искаженной психики и ужасных желаний в правильное русло.       Зачем разрушать жизни обычных людей, ведь есть бессчётное множество ублюдков заслуживающих участи хуже смерти: торговцы органами, людьми, порнографией, наркотиками; все они с удовольствием истреблялись соло. Порой не очень чистыми и приятными методами.       Но кто сказал, что подвешенный за яйца и медленно захлёбывающийся собственной кровью спонсор детского порно, не заслужил такой судьбы? Фаршированный своим товаром дилер ни у кого не вызовет жалости.       Нет, Адам не тёмный рыцарь Ночного Города. Он не прыгает с крыши на крышу, ища справедливости за загубленные жизни. Но ничто ему не мешает сделать это, не отрываясь от выполнения очередного контракта, особенно, если «злодеи» проворачивают свои темные дела буквально на соседней улице, на пару домов ниже.       Нет, он не герой. Он — социопат, направляющий свою жажду насилия в конструктивное русло, прикрываясь красивыми речами.       От того еще смешней осознание, что Реджина — фиксер района Уотсон, в шутку называла его «героем, которого заслужил этот город». Язык она умела держать за зубами и пусть не выражала явно, но была рада, что хоть кто-то, пусть даже такой как он, взялся за это дело.       — И все же, — глотнул виски Адам, уставившись на знакомого, которого хоть и с натяжкой, но можно назвать другом. — Ты позвал меня в заведение, чей уровень много ниже среднего, только для того, чтобы познакомить с виртуальным поревом? Для этого можно было остаться в Посмертии. Думаю, Бестия не отказала бы нам, и тебе в частности, и предоставила комнату для переговоров.       — Нет, конечно. — расплылся в ухмылке Чернорук, вытаскивая из-за пояса модифицированный пистолет с удлинённой обоймой, — Как я мог позвать на пьянку члена команды Конрада и забыть о подарке?       — А поконкретнее? — поднял брови Смешер, немного напрягшись.       Профессиональная деформация не могла заставить его расслабиться в присутствии человека — не являющегося членом его бывшей команды — со стволом в руке. Да, он знал, что Морган держит свое слово, и не будет нападать без повода, которого Адам к слову не давал, но тело двигается на рефлексах, а подавить их та еще морока, особенно если ты этого не хочешь.       — Я знаю, что чувствуешь по возвращении в обычный мир, — намекнул соло на приобретенные рефлексы и вредные привычки типа садизма, — поэтому не забыл взять задание, цель которого как раз этот клуб.       — О как! — уже сам Смешер потянулся за спрятанным в кобуру пистолетом, проверяя тот и отмечая появившийся на периферии счетчик боеприпасов. — Я неимоверно рад твоей заботе, — добавил он иронии в голос. — Но можно больше подробностей?       — Какой ты нетерпеливый, — щёлкнул языком раздраженно брюнет, — Даже договорить не дал. Если коротко, то местные толкают черные и необработанные брэйндансы, которые, как ты знаешь, могут вызывать ряд неприятных последствий. У сына заказчика был стояк на экзотику, но паленая запись выжгла ему нервную систему…       — А местные не захотели отвечать за товар. — закончил за Моргана, к его недовольству, Адам. — Вот папочка и решил наказать засранцев. — улыбка сама налезла на лицо. — Забавно. Знаешь… а мне нравится этот подарок. — встал со своего места соло и вытащил второй пистолет, посылая импульс проходящий сквозь стены и демаскирующий положение всех в клубе. — Что с посетителями?       — Думаешь, сюда заходят нормальные люди? — занял место справа от Смешера Блэкхенд, покрутив на пальце пистолет и ехидно вздернув правый уголок губ. — Да и свидетели нам ни к чему.       — И верно. — кивнул блондин и используя инфолинк, подключился к сети подпольного заведения, мысленно открывая дверь кабинки и отключая камеры с сигнализацией. Возможность видеть всех работников и посетителей открывала ему огромное множество путей дальнейшего развития событий, начиная с загрузки в головы каждому нейровируса и последующего нефатального выключения сознаний, до использования скриптов вызывающих истерию или желание самоустраниться.       «Но разве так интересно? — вышел он в коридор, в конце которого стоял бугай, нужный для соблюдения правил клуба. — Ответ — конечно, нет!» — он и пал первым. Пуля прошла сквозь глазницу, окрашивая заднюю стену содержимым черепа.       — Выходы я заблокировал. — встал в пол оборота Смешер, замечая, как Морган убивает еще пару человек, пришедших на шум. — Ты налево или направо?       — Налево. — что-то прикинув в голове, качнулся к сторону наемник. — Не дай себя подстрелить.       — Шутник хренов. — фыркнул Адам, видя на карте десяток точек, движущихся к нему, и исчез, активировав невидимость.       Грохот выстрелов и криков, запах крови и пороха заполнили коридоры и комнаты клуба. В эту ночь, на окраине Найт-Сити, произошло преступление, расследовать которое полиции не дали, заставив поверить в разборки не поделивших бизнес банд.       

***

      — Тридцать девять. — обернулся услышав шаги Морган.       — Тридцать девять… — цыкнул Адам, приближаясь к временному напарнику, но остановился и, прищурившись, подошел к лежащему в углу телу. Пнул и то заскулило. Грохот выстрела. — Сорок. — расплылся в улыбке Соло, улыбаясь еще шире от вида кислого лица Чернорука.       — Тц, — брюнет не хотел проигрывать начатое соревнование, но живых в помещениях, кроме них, уже никого не было. — Как ты его вообще заметил?       — По запаху страха. — расхохотался блондин. — Не чуешь? — помахал в отвращении перед носом рукой наемник. — А дальше просто грозно и громко шагал, отмечая, как он дрожит от каждого звука. — его палец указал на собственные глаза, намекая на улучшенное восприятие.       — Глазастый, черт тебя дери. — махнул рукой на проигрыш Морган и подхватив звякнувшую сумку, пошел к выходу. — Работа выполнена. Я тебе позже долю отправлю. А сейчас, — он качнул рукой, от чего содержимое сумки еще сильнее зашумело, — мы продолжим вспоминать прошлое. Хоть расскажешь, чем заняты остальные психи.       Адам довольно кивнул, уже имея легенду, которую расскажет Блэкхенду. Легенду о том, как члены команды разъехались по миру, устраиваясь в различные организации как национальные, так и частные. Туда, где их навыки и знания раскроются в полной мере.       Врать Смешеру было не в первой, потому немного пьяный и довольный Морган ничего не заподозрил, лишь кивая полученной информации.       — Знаешь, — распластавшись на лавке одной из подворотен меж заброшенных домов, решился на откровенность темноволосый, вливая в себя все больше алкоголя. Сегодня был повод. Сегодня он мог себе это позволить. — Уход из-под крыла корпораций был моим первым и единственным правильным решением.       — М? Почему? — такой же пьяный голос Адама донесся слева от наемника. Сумка была аккуратно уложена меж телами, дабы беспрепятственно доставать из нее больше и больше огненной воды.       — А ты не чувствуешь? — глаза Моргана устремились вверх, прямиком на звезды, видимые в этой части города, находящейся на самой границе с пустыней, где свет неоновых огней был особенно слаб. — Это — свобода. Свобода делать все что хочешь, не оглядываясь и не опасаясь тех, кто мог подставить, лишь бы подлизать зад вышестоящему.       Блэкхенд с жадностью присосался к горлышку бутылки, проглатывая все больше янтарной жидкости.       — В этом городе я почувствовал себя по настоящему свободным. Здесь есть лишь я, мои желания и пистолет. Больше и не нужно.       Лицо Моргана было умиротворенным. Глубокие морщинки разгладились. Сейчас перед Адамом сидел не тот, кого он знал, но некто другой. Отличный от привычного наёмника. И это удивляло.       Неужели «свобода» могла так сильно изменить даже такого типа, как Блэкхэнд? Человека, который лично возглавил заведомо проигрышную атаку, и с остервенением рвавшего каждого, до кого мог дотянуться?       Это пугало.       Смешер приложился к своей бутылке, за неполный десяток секунд ее полностью опустошая и откупоривая еще одну.       Повисшая между ними тишина не была тяжелой, напротив, помогала собраться с мыслями и разобраться в сказанном. Адаму было приятно вот так сидеть рядом с… другом, чего греха таить и отнекиваться, все же не одну стычку прошли вместе, прикрывая друг друга. Это напоминало ему о тех деньках, когда он и его отряд отдыхали в своем бункере, служившем базой.       Отвлечение не помогло. Поднятая Морганом тема не желала забываться.       Глаза блондина скользнули вниз, взгляд упал с бескрайних небес, чей вид кричал о свободе, на собственные руки, сжимающие бутылку; металлически ноги и торс, скрытые одеждой; он ощущал работу каждого импланта, ведь они были его частью, даровали жизнь, без них, он бы уже давно превратился в голый скелет. Один из многих тысяч усеивающих полные осколков земли на востоке.       Аугментации стали его спасением. И тюрьмой. Благодаря им он мог сражаться за жизнь и получить все то, что имел сейчас. Буквально вырвать зубами свое место под небом.       Вот только между ним и небом была корпорация, создавшая все его внутренности. Шарифу принадлежали его ноги и руки, даже новенькая кожа, черт возьми. И захоти они, он бы не прошел и десятка шагов, не выговорил и слова, отправляясь на тот свет: умирая в агонии, запертый в собственном черепе, лишенный возможности в последний раз взглянуть на небо.       Он не знал что такое настоящая свобода. Постоянно ощущая дамоклов меч корпорации над головой.       О чем говорил Морган? Что испытал?       Неужели оно того стоит?       — Да, стоит. — ответил Блэкхенд, медленно повернув голову на Адама. В его глазах можно было заметить множество эмоций, но самой сильной, несомненно, являлась уверенность. Уверенность в собственных словах. Смешер не сразу понял, что последний заданный себе вопрос был произнесен вслух. — Свобода стоит того, чтобы за нее бороться. И тем более стоит того, чтобы умереть, пытаясь ее получить. Даже один миг без ошейника и оков стоит многих лет боли и сражений.       Вновь тишина, но на сей раз тяжелая и вязкая. Мешающая мыслить и рождающая те эмоции, которые Смешер никогда не любил.       — Скажи Адам, — голос Моргана был безэмоционален. — Ты свободен?       Он не мог ответить. Признание собственной слабости доставляло дискомфорт. Он не привык открываться, предпочитая держать все внутри, решая свои проблемы в одиночку.       Но «проблема свободы» не могла решиться лишь его силами.       — Нет. — глухо ответил Адам, прикрывая глаза и признавая прописную истину. — И никогда не был.       — А ты пытался это изменить?       — Я… — такой простой вопрос, и ответ на него у Смешера был.       Нет. Не пытался. Все что он делал, даже попытками назвать язык не повернется. Он сам себя загнал в яму, закапывая все глубже тщетными попытками сорвать оковы, не прилагая и толики усилий.       — Ха… Ха-ха… Ха-ха-ха!.. — начавший тихо, постепенно, смех Адама становился все громче, превращаясь в истерический хохот, подавляемый нейронной аугментацией. Еще одним поводком, который он не думал не то что снимать, но даже ослабить. Ведь все время считал эмоции лишними, вредными для достижения цели. Он отрицал их, не желая попадать под влияние нелогичных переменных.       — Нет, не пытался. — наконец ответил соло, когда вспышка эмоций была подавлена. — Я настолько привык к такому положению, что даже не пытался сорвать ошейник. Это и смешно и грустно.       — И смешно и грустно. — задумчиво кивнул подтверждая слова сослуживца Морган, глянув вдаль, туда, где ярко светили огни города. Где кипела жизнь. — Настолько, что никто не прилагает усилий. Никто не хочет быть свободным. Даже те, кто кричит об этом во все горло. А всего-то и нужно — приложить толику усилий. Нечто большее, чем просто желание.       Часы на периферии показывали половину шестого утра. Солнце еще не показалось из-за горизонта, но свет его начал просачиваться через горизонт.       — Не просто хоти, Адам. — встал со своего места Морган, пошатываясь шагая к подъехавшей и приветливо посигналившей машине с автопилотом. — Приложи усилия и все получится. — соло обернулся, криво улыбнувшись, показывая белые зубы. — Так же, как когда-то у меня. — брюнет пьяно козырнул собутыльнику двумя пальцами и резво сел на водительское сиденье. — Когда надумаешь, звони. — дверь захлопнулась и машина, свистя колесами, рванула в сторону центра города. — Даже так, но долг свой я тебе отдам.       

***

      Путь до дома для Смешера прошел, словно в тумане. Разум его был занят не дающими покоя мыслями. Вопрос заданный Блэкхендом всколыхнул в нем то, что, как он думал, давно угасло.       Даже если он решится, что нужно делать? Ведь в одиночку он не справится. Обратиться к Моргану, предложившему помощь? А сам брюнет сказал так, будто знал, что он решится. Откуда такая уверенность?       Писк инфолинка застал его у самого входа в квартиру, в момент открытия двери.              

«Рабу никогда не поймать того, кто познал свободу. Оставь бесплодные попытки».

             Без подписи и обратного адреса. Все хвосты подчищены. Отправителя вряд ли удастся найти.       Но не понять, кто пишет невозможно.       И Адам знал, как на это реагировать.       — Дерьмо.