Fandomswap

      Мей Теруми являлась королевой Слизерина. Где бы Мей ни появилась, ей вслед оглядывались, провожали восхищёнными взглядами. Парни дрались на дуэлях за право поднести её сумку, а девушки завидовали красоте и обаянию, природой данной царственной посадке прелестной головки. Она носила красивейшие мантии из дорогих тканей, а чистокровные ухажёры преподносили украшения работы лучших мастеров.       Мей была королевой, и никто не пытался это оспорить… кроме Анко Митараши.       Самое отвратительное, на взгляд Мей, заключалось в том, что сам по себе титул был Анко не нужен. Сучке просто доставляло удовольствие делать так, чтобы другим было плохо. Анко упивалась несчастьями, и потухший взгляд жертвы был для неё слаще сливочного пива, желанней модных мантий и высшего балла по защите.       Курса до третьего они даже дружили, но затем как-то незаметно начали соперничать. Что бы одна ни сделала и ни заполучила — другой потребно лучшее! Они сражались за баллы на уроках, на дуэлях, за парней. В последнем Мей побеждала почти всегда и считала себя непревзойдённой, пока Анко не исхитрилась затянуть в собственные сети Сасори. Это был удар ниже пояса; сама Мей пыталась заполучить коллегу-старосту, но тот отказал ей, вот прям так, в лицо и без тени эмоции! Что он нашёл в Анко такого, чего не было в Мей?!       Во время бурной вечеринки в слизеринской гостиной — их квиддичная команда выиграла первую игру сезона, был повод праздновать, — об этом Мей и раздумывала. Да, грудь, да, бёдра, да, грация — но и у Мей они есть. При этом Анко обделена статусом, как фактическим, так и в своём поведении. Рядом с Мей она — дворняга, не более. Как строгий прагматик Сасори мог её предпочесть?!..       Рассматривая соперницу через заполненную людьми общую гостиную, Мей думала: лучшим уроком для неё будет — заставить подчиниться истинной королеве Слизерина. В ответном взгляде Анко она видела улыбку и вызов.       Мей не могла не признать, пусть через силу, что ей нравилась улыбка Анко. Именно из-за неё, по сути, гордая наследница Теруми заговорила с маглорождённой приютской замарашкой в самую первую ночь в замке годы назад. И ту же ночь они проговорили напролёт, заснули в обнимку в одной кровати после клятвы на мизинчиках о дружбе…       «Дружба… переоценённая ерунда», — фыркнула про себя Мей и мягко поднялась из кресла. Цедивший неподалёку пиво Забуза мгновенно оказался рядом, но Мей величественно отмахнулась от него, проплыла через полную музыки и танцев гостиную прямо к затаившейся в углу Анко.       — Чего тебе? — не успела Мей и губ разомкнуть, весело уточнила Анко. Откинувшись на спинку кресла, она развалилась в нём демонстративно по-пацански, широко расставив ноги. Её улыбка продолжала испытывать, вызывать.       — Потанцуй со мной, — приказала Мей, и Анко, на удивление, без возражений поднялась.       Её руки на талии обожгли ведьмовским огнём, распалявшим всё существо. Мей понимала, что щёки полыхнули несвойственным румянцем, однако не отступила — королевы так не поступают! Напротив, она обвила руками шею Анко, прижалась к ней близко, их груди соприкоснулись.       Мей невольно расплылась в улыбке, Анко прикусила губу. Так близко они не оказывались годы, и никогда прежде близость не ощущались столь чувственно, горячо.       Музыка как будто бы стала тише, кто-то на фоне свистел. Мей было всё равно; она знала, что любого сможет заткнуть, заставить признать её действия единственно верными в ситуации. Но это — потом. Здесь и сейчас — руки Анко на талии, её грудь, касающаяся груди Мей, тонкие губы, столь часто искажавшиеся змеиным оскалом, сегодня — полуоткрытые, влекущие.       Анко потянулась первой, но Мей не могла позволить ей вести — в середине движения поймала её губы своими и увлекла в поцелуй. В толпе кто-то охнул, цепкие пальчики Анко соскользнули с талии Мей на ягодицы, резко и сильно сжали. Мей в отместку укусила девушку за губу, впилась в её собранные в неаккуратный хвост яркие волосы. Дыхания едва хватало, и взгляды товарищей-слизеринцев ощущались откровенно лишними. Как и одежда.       Схватив Анко за руку, Мей увлекла её в спальню.

***

      — У тебя очень интересные методы решения проблем, Сасори.       В мыслях своих Сасори раздражённо цыкнул — он ненавидел, когда декан вот так к нему подкрадывался; когда говорил таким тоном, полным коварства, почти детского любопытства и веселья.       — Не понимаю, о чём вы, сэр, — флегматично отозвался он, продолжая наблюдать из окна за Анко и Мей, бродившими по лужайке под стенами Хогвартса. Впервые за годы они не ругались, ничем не мерялись, не пытались друг друга проклясть. Они держались за руки и перешёптывались, улыбались друг другу и касались губами.       Наконец-то покой.       — Ай-яй, врать декану — грешно и наказуемо, — профессор Учиха встал рядом с ним, с нескрываемым интересом пронаблюдал, как Анко медленно намотала роскошные волосы Мей на кулак, чтобы добраться до шеи. — Как долго у них это продлится?       — Неделю, — уронил Сасори, провожая девушек взглядом. Вскоре те скрылись за углом, и Сасори повернулся к декану — чтобы наткнуться на его пристальный взгляд. Вопросительно вскинул бровь.       — Я удивляюсь тебе, — протянул Изуна с хитрой улыбочкой. — Другой бы использовал ситуацию, хм… себе на пользу.       — Я разве похож на дурака? Как только их отпустит, они начнут с остервенением искать виновного. Используй я ситуацию, как вы намекаете, всё было бы слишком очевидно.       — Верно… Я смотрю, ты уверен, что они на тебя не выйдут в своих поисках.       — Ко мне не ведёт никаких нитей. Вы ведь им не скажете?       — Зачем бы мне? — Изуна улыбнулся шире.       — С каких пор вам нужен повод, чтобы делать подлости? — уточнил Сасори, и Изуна негромко рассмеялся, чуть запрокинув голову. Успокоившись, он заметил:       — Знаешь, думается мне, мы бы с тобой отлично сработались, Сасори. А вообще, твоей бабушке уже давно пора на пенсию. Закончишь школу, поработаешь где-нибудь пару лет и вернёшься в alma mater…       — Это не вписывается в мой план, — возразил Сасори.       — Ты правда решил, что я спрашиваю твоего мнения? — поддельно умилился декан.       Сасори бросил на него мрачный взгляд.       — Когда-нибудь вы дошутитесь, профессор.       — Чтобы отомстить, тебе предпочтительно быть у меня под боком — вот и поступай на работу в Хогвартс! — откликнулся Изуна легкомысленно и весело. При этом его глаза сверкали идеей, и Сасори подумалось, что теперь декан специально будет доводить его, чтобы именно так Сасори и поступил.       В конечном итоге, Изуна Учиха всегда добивался желаемого. И чтобы вновь обрести покой, Сасори придётся придумать, что сделать с ним.