БоЧжани. Сборник.

      Ван Ибо знает, что у его брата есть лучший друг. Он красивый, высокий и милый. И Ибо подозревает, что его брат и лучший друг творят непотребства. Нет, определённо они творят непотребства.       Родители улыбаются, глядя на своего старшего сына, ставшего покладистым и спокойным после знакомства с Сяо Чжанем. Они искренне верят, что последний очень положительно влияет на Ван Цзе. Они хотят верить, что такая замечательная дружба будет крепкой, как семейные узы.       Ибо сходит с ума. Он слышит тихое хихиканье за стеной и прислушивается. Слышится тихий стук. — С-стой, твой брат ведь д-дома… — Не волнуйся, он наверняка рубится в очередные гонки.       Ван Ибо вздыхает. Он не хочет представлять, что они там делают.       Парень хмычет. Ван Цзе просил не беспокоить их, ведь на носу важный экзамен. Конечно, родители верят, что они зубрят книжки и решают задачки, но Ибо, чёрт возьми, здесь. В этой чёртовой комнате. Он слышит.       Слышит тихий стон Сяо Чжаня и тихие смешки Ван Цзе. Фантазия подбрасывает покрасневшее лицо Сяо Чжаня в тусклом свете настольной лампы. Наверняка его кожа мягкая, нежная на ощупь. Наверняка губы покрасневшие от постоянных укусов зубами: привычка Сяо Чжаня, когда он слишком волнуется.       Сердце выскакивает из груди.       Ибо во второй раз дрочит, думая о Сяо Чжане.       Первый раз был после их первой встречи. Тогда Ибо проснулся в поту и мокрым… там, внизу. Сяо Чжань в его снах вытворял то, что делают актрисы в порно-фильмах: стонал, сосал, принимал, кричал, и Ибо запечатывал его губы своими. Он позорно смывал с трусов сперму и понимал, что это ненормально.       Сяо Чжань стал приходить чаще. И тем больше Ибо понимал, что Ван Цзе, его дорогой старший брат, вытворяет со своим другом непристойные вещи.       Хотелось ворваться и сказать, чтобы они прекратили, но ведь тогда Сяо Чжань перестанет приходить. Перестанет улыбаться ему. Ван Ибо не хотел этого.       Сяо Чжань остаётся по вечерам. Родители разрешают и даже рады, шутят, что у них появился третий сын. Комнаты братьев расположены наверху. Однажды ночью Ибо выходит из своей комнаты, глядя через щель двери на то, как Ван Цзе, завязав глаза Сяо Чжаня, целует его лицо.       Ибо закрывает рот рукой, неспособный оторваться от этого зрелища. В комнате полутьма: Ван Цзе всегда включает ночную лампу перед сном, и потому можно было разглядеть голое тело Сяо Чжаня.       Ибо подаётся вперёд, открывает тихо дверь. Ван Цзе замечает гостя и улыбается, прикладывая палец к губам. Ибо сглатывает, а сердце стучит лишь быстрее. Сяо Чжань не понимает, что рядом с ними есть третий и кусает губы, пытаясь сдержать стоны. — Я приготовил для тебя кое-что, Чжань-Чжань, — Ван Цзе хмычет, хитро глядя на своего неопытного брата. — Тебе понравится. Не снимай повязку и лежи. — Х-хорошо.       Ибо глядит на то, как Ван Цзе освобождает место между ног Сяо Чжаня. Ибо занимает его место, понимая и без слов, что ему от него нужно.       Ведь не зря они близнецы, только Ибо родился на пару минут позже.       Ван Цзе запирает дверь, достаёт из приготовленной рядом коробки вибратор. Он небольшой: специально такой, что не причинит боли, если войдёт. — Мне страшно, Ван Цзе… — Чжань-Чжань, расслабься. Я позабочусь о тебе.       Ибо дрожащими руками берёт протянутую игрушку. Он проталкивает её в растянутую дырку, с тихим хлюпом она входит миллиметр за миллиметром. Сяо Чжань закрывает рот и дёргает бёдрами, Ибо специально держит его, беспомощно глядя на брата. Ван Цзе улыбается, явно удовлетворённый этим. — Он вошёл весь, ведь так? — Ван Цзе прижимается сзади Ибо и кладёт свою руку на его, проталкивая игрушку ещё глубже.       Сяо Чжань кусает палец, и кончает. Он дышит тяжело, пот скатывается по его щеке, и Ибо не удерживается от того, чтобы слизать капельку. Сяо Чжань неожиданно хватает его лицо и целует губы: безудержно нетерпеливо, проталкивает язык крайне настойчиво, отчего Ибо стонет и закрывает глаза. Настолько приятно, что не сравнится ни с какими мечтаниями и фантазиями.       Ван Цзе смеётся.       Ибо тут же ощущает, как его отталкивают.       Сяо Чжань снимает повязку и отчаянно глядит на двух братьев. — Ибо.?