Captain

— Вы ведь доктор... Даже военный доктор. — Да. — Хороший? — Очень хороший... Они едут в такси на место преступления. Шерлок не говорит о себе, но зато охотно рассказывает Джону о нём же. И это безусловно впечатляет. Настолько, что Джон не удержался от искренней похвалы. Он понимает, что Шерлок Холмс знает чересчур много, и покончить с ним следует как можно раньше. А затем — уничтожить заказчика и источник информации. Но сейчас хотелось просто понаблюдать за тем, как поразителен Шерлок в своём деле. Треугольник чёрного воротника скрывает нижнюю часть лица детектива, и кажется, будто его бархатистый голос звучит отовсюду. Шерлок наблюдает за ним. Ватсон был убеждён в том, что он здесь вовсе не для содействия. Холмс хочет его проверить. Посмотреть на его навыки, проследить за его поведением в нестандартной ситуации и получше узнать. С репутацией Шерлока кто угодно был бы внимателен к новому соседу. Ведь может случиться и так, что им окажется не добродушный сосед вовсе, а... — Джон, что скажете? — голос Шерлока вывел его из размышлений, и Ватсон опустился над трупом прямо напротив детектива. Они остались в комнате вдвоём, и у Джона внезапно зачесались руки. Он ведь мог бы убить его прямо здесь. Навалиться, зажать рукой рот и задушить. Сердце Джона заколотилось, а навязчивые мысли о собственных пальцах, сжимающих шею детектива, наводнили его разум. — Итак... — Почему я здесь? — Ватсон вынырнул из омута своих больных фантазий, чтобы сыграть здорового человека. — Помочь мне установить истину. — Я вам помогаю платить аренду. — Это куда забавнее. Он чертовски прав. — Забавнее? Здесь мёртвая женщина. — Превосходный анализ, но я думал, вы копнёте поглубже. — Не беспокойся, мне придётся рыть твою могилу, — чуть не сорвалось с языка, и Джон уставился на Шерлока с приоткрытым ртом. Рядом с этим детективом так и хочется произнести откровенность. Холмс испытывающее глядел на Джона, и тот склонился над головой трупа женщины. Со своей ролью он справляется. Только выяснилось, что это далеко не конец. Джон забежал в старую квартиру за пистолетом. Только что он беседовал с Майкрофтом Холмсом, ко встрече с которым готовился ещё до знакомства с Шерлоком. Всё-таки Майкрофт был большим человеком в Англии, и потому имел возможность следить за всеми, кто имеет дело с его братом. Ватсон ни о чём не волновался. Ему поверили. Джон всегда умел отлично играть преданность, и тут не только Майкрофт мог ошибиться. В те волнительные часы даже сам Джон не понимал, в какой момент его слова зазвучали как правда. Военный врач, вернувшийся в Лондон после службы в Афганистане... Джон ведь и был военным врачом. Служил в госпитале на базе, делал своё дело. Но им не повезло — совсем скоро повстанцы организовали грамотную атаку на базу и большинство из состава в ней и полегло. Остальных угнали в плен, и память Джона до сих пор стирает впечатления от тех ужасов, которые там происходили. Воспоминания о пленении похожи на мутную киноленту, каждый из кадров которой изображает боль и страдания, собственные или своих товарищей. Он помнил, как один за другим умирали от мучений его друзья и как для каждого из них он с оставшимися товарищами, стирая собственные руки о твёрдую афганскую почву, рыл могилы, чтобы упокоить их с миром. Единственные воспоминания, сохранившиеся максимально отчётливо, были о том, как он стал "Капитаном". И нет, они вовсе не о получении Джоном воинского звания. Тот "Капитан", в которого Джон превратился после пленения повстанцами, сегодня внушал ужас всем, кто знаком с преступным миром изнутри. Этот ужас вызван далеко не изощренностью и жестокостью его убийств. "Капитан" — это практически легенда. Единственное, что отличает его от становления легендой — тот факт, что он действительно существует. "Капитан" не брезглив и возьмётся за любое дело, которое ему приглянется, но после себя не оставит ничего. Именно поэтому на счету у невидимого убийцы самое неопределенное число жертв. Кто-то приписывает ему всего-то несколько десятков человек, внезапно покинувших высшие слои преступного общества. Некоторые же находили доказательства того, что "Капитан" мог варварски уничтожать сотни людей за один раунд. Его фирменный почерк заключался в отсутствии почерка, а пугающая черта — неопределенность, витающая вокруг его имени и личности. Он одинаково страшил всех: как глав преступного мира, так и мелких воришек, ибо никто не мог знать, в каком настроении невидимый убийца сейчас и за чьей спиной он возникнет в следующую секунду. Джон с товарищами сидели на коленях в оборудованной пещере. Их руки и ноги были связаны, а одежда извалялась в грязи и по состоянию больше напоминала рваные тряпки. Снаружи в пещеру задувал сильный ветер, разбрызгивая на глинистый пол мелкий песок. Солдатам периодически приходилось отряхиваться и отплевываться, пока разместившиеся подальше повстанцы проводили собрание за ограждением из ткани. Вскоре трое вышли из-за ограждения: двое с автоматами и один со списком. Последний стал по очереди называть имена пленных, показывая руками, чтобы те вставали. На английском никто из них не говорил. Один за другим солдаты поднимались со своих мест под звуки исковерканных ужасным произношением собственных имён и садились обратно после кивка. — Daniel Williams, — медленно произнёс чтец, и из толпы поднялся здоровый широкоплечий мужчина, выше повстанцев на две головы. Чтец смерил его взглядом, повернулся к одному из парней и что-то твёрдо произнёс на арабском. Раздался выстрел, и солдат замертво упал перед остальными. Кто-то из толпы не выдержал и с криком прыгнул на арабов, но выстрел из автомата опередил его, и тот рухнул рядом с товарищем. Перекличка продолжилась. Джон чувствовал себя паршиво и потому был бы искренне рад, если бы его прикончили прямо здесь и сейчас. Откровенно говоря, ему было плевать. Имена звучали одно за другим. Кого-то расстреливали, и постепенно это деморализовало английских солдат. В их взгляде больше не читалось гнева или злости. Только скорбь в смеси со страхом. — John Watson, — по буквам произнёс чтец, и доктор закатил глаза. — Капитан Джон Ватсон, — по слогам проговорил Джон, поднимаясь с места. Он уже приготовился к выстрелу в грудь и стоял, расправив плечи. Выстрела всё не было. — А? — Капитан. Джон. Ватсон, — повторил он и уставился на чтеца безразличным ко всему взглядом. Солдаты с любопытством и страхом косились на доктора, но он казался непреклонен. Чтец несколько секунд смотрел на Джона, а затем громко рассмеялся, хлопая одного из автоматчиков по плечу. — Captain! — понял тот, после чего сказал что-то своим, и те тоже рассмеялись вместе с ним. Смешки послышались даже за ограждением, и уставшие английские солдаты слегка насторожились. Джон молча наблюдал за тем, как всё больше повстанцев смеётся над ним, некоторые даже вышли взглянуть на отважного капитана. Почему-то на этот раз никто не захотел избавиться от доблестного солдатика. — Captain, — на улыбке хрипло произнёс чтец и поставил галочку напротив его имени. Он кивнул Джону, и тот сел к остальным. С тех пор для всех арабских повстанцев он стал "Капитаном", и даже в списки его заносили по кличке, вскоре утратив имя. Джон приглянулся всем своим молчаливым и благородным нравом. Он добросовестно относился к любому делу, вылечил много раненых, но никогда не совершал ничего против родной страны и собственных товарищей. А в один момент даже проявил себя как превосходный киллер... С этого всё и началось. Джон вбежал в гостиную квартиры на 221 Б, готовый расправиться с дюжиной агентов, киллеров и шпионов сразу, но увидел лишь Шерлока, безмятежно лежащего на диване. Тот вёл себя так обаятельно и капризно, что на каждую его колкость Джону захотелось ответить чем-то покрасноречивее фраз из дежурных расспросов о жизни. И Ватсон непременно сделал бы это, не остановись его взгляд на окне. Все задорные словечки в миг вылетели из головы. Джон сощурился. Напротив снова мелькнул и скрылся силуэт.