Биссектриса - это крыса...

**** Всю следующую неделю Женька провел, как в тумане. Двигаясь, словно заводная игрушка, он, когда мать просила, помогал ей по дому, каждый день ходил на занятия, словно во сне слушал лекции, участвовал в каких-то спортивных университетских соревнованиях, болтал с сокурсниками, и даже шутил и смеялся. Но во всех этих действиях участвовало только тело, а душа, мысли были где-то далеко. Женьке казалось, что он впал в какое-то пограничное состояние между сном и явью. Присутствие Никиты тоже не добавляло оптимизма и бодрости. За пять дней прошедшие после их близости, он появился у Женьки два раза, но оба раза, зайдя в комнату и пробормотав короткое "привет", падал в кресло и весь вечер сидел молча, лишь иногда бросая отрывистые, ничего не значащие фразы, а потом неожиданно вскакивал, сбивчиво прощался и поспешно уходил, оставляя Женьку в недоумении и с тяжелым, черным осадком на душе. Ну и не только Никитино мрачное настроение не давало Женьке спокойно спать, еще одно обстоятельство беспокоило его, дергая за нервы - Гор за это время так и не появился, и даже ни разу не позвонил. И Женька мучился от этого подвешенного состояния - желая, чтобы Гор побыстрее пришел и, в тоже время, думая, как бы оттянуть момент объяснения. Потому что, если он был уверен, что Никита молча сделает так, как сказал Женька, то вот реакция Гора на Женькино решение могла быть совершенно непредсказуемой. И решимость Женьки, его боевой настрой таяли с той же скоростью, с какой росло беспокойство от предстоящей встречи и выматывающего нервы ожидания появления Гора. Позвонить самому или уж тем более поехать к нему, Женька никак не мог решиться, хоть все это время и ругал себя за трусость и нерешительность. И мало того, в своем желании как можно дальше оттянуть разговор с Гором, Женька даже ни разу не появился в компании. И вот, проведя всю неделю в состоянии раздрая и самокопания, солнечным субботним утром Женька шел, задумчиво пиная подвернувшийся под ногу камешек, стараясь обходить немногочисленных прохожих, спешащих по своим делам. Мать отправила его в магазин за продуктами, но Женька не торопился исполнять поручение и возвращаться домой, зная, что мать, обеспокоенная его мрачным настроением, обязательно постарается расшевелить его, и нагрузит еще чем-нибудь или, что еще хуже, потянет в гости к родственникам. -Привет. Женька, увлеченный своими мыслями, вздрогнул от неожиданного хлопка по плечу, и, чуть не подпрыгнув на месте, испуганно обернулся. Перед ним, сияя беззаботной белозубой улыбкой, стоял Гор, как всегда самоуверенный и довольный. -Куда пропал? -Много учебы, - буркнул Женька и, развернувшись, пошел дальше. -Не ври, - Гор догнал его и, сунув руки в карманы джинсов, широко зашагал рядом. -Это правда. -Ну, правда, так правда, - легко согласился парень и без всякого перехода спросил. - Что решил? Женька остановился, вздохнул, набирая в легкие побольше воздуха, словно перед прыжком в воду, и выпалил на одном дыхании, глядя куда-то вдаль, поверх плеча Гора: -Знаешь, мне не понравилось. Так что забудь. Не будет у нас никаких отношений. -Значит... Никита? - голос Гора неожиданно дрогнул, но он тут же улыбнулся, немного натянуто и нарочито безразлично. -Нет. Никто. Ни ты, ни он. Ни с кем из вас я встречаться не хочу. Мне с девушками нравится. А это не мое. Я - натурал. -Натурал? - Гор задумчиво кивнул, но словно не на Женькины слова, а в ответ на какие-то свои мысли. – Джеки, малыш, а почему ты не смотришь на меня? Женька закусил губу и тут же, задрав вверх подбородок, с вызовом посмотрел в серые глаза. Гор несколько секунд, не давая прервать контакт, не отводил напряженного взгляда, словно хотел проникнуть Женьке в мозг и прочитать его мысли, а потом как-то лениво усмехнулся и, вдруг, неожиданно легкомысленно согласился: -Ну, ни с кем, так ни с кем. Женька растерянно моргнул и даже рот приоткрыл от удивления. Не, ну не то, чтобы он рассчитывал на скандал или долгие уговоры, но все равно, как-то ожидал немного другой реакции. Все же он думал, что хоть что-то значит для Гора, хотя бы в плане желания секса с ним. -У тебя сейчас очень глупый вид, - рассмеялся Игорь. - Ладно, расслабься, лапуля. Можешь считать, что я очень расстроен и нахожусь в депрессии, а это просто защитная реакция организма. Должен ведь я как-то поберечь свою хрупкую психику. Ну что, легче стало? -Мне похуй, - смущенно пробормотал Жека, мучительно краснея оттого, что Гор видит его насквозь. Гор опять рассмеялся. -Пошел на хуй, - Женька раздраженно двинул кулаком Гора в плечо и быстро зашагал от него прочь. -Жека, подожди, - Гор догнал Женьку и, загородив дорогу, пошел прямо перед ним, спиной вперед, чуть придерживая его руками за плечи. - Ну, не злись. Хочешь, дам на моем "Ниндзе" погонять? -Что? Ты серьезно? – у Женьки просто дыхание перехватило от открывшейся перспективы прокатиться на мотоцикле Гора. Но его одолели сомненья - зачем это Гору, что он задумал? В его альтруизм Женька как-то слабо верил. Практически с первого же дня знакомства с просьбами погонять к Гору приставали все кому не лень, но свой мотоцикл Гор не доверял никому, оберегая его, словно ревнивый горец свою невесту, а тут такая возможность. Женька остановился и внимательно посмотрел на парня. Тот был серьезен, но в темно-серых глазах, словно озорные бесенята, плясали смешинки. Женька, прищурив глаза, покусал задумчиво палец, мучительно размышляя. В общем, и хочется, и колется, и в чем, спрашивается, подвох? Но, решив, что, может, ничего тут и нет, Женька решительно кивнул, уточнив на всякий случай: -Я рулю? -Конечно, - Гор пожал плечами, подтверждая, что это само собой разумеется, и, не удержавшись, съязвил. - Ты всегда рулишь, лапуля. * Гор, искусно лавируя между машинами и объезжая пробки, буквально через полчаса выехал из города. Оказавшись на трассе, он заглушил мотор и обернулся к Женьке: -Готов? Женька, весь красный, сидел не двигаясь, молча закусив губу. Из-за бешеной скорости, с которой Гор на своем «Ниндзе» несся по улицам города, лихо двигаясь в потоке машин, подрезая их на поворотах и опасно креня мотоцикл, у Женьки всю дорогу захватывало дух и адреналин толчками выбрасывало в кровь. Восхищенно и радостно вздыхая, восторженно замирая от быстрой езды, он судорожно хватался за сидящего впереди парня, опасаясь вылететь из седла. А из-за узкого и немного покатого сиденья он, к тому же, все время сползал к Гору, невольно вжимаясь пахом ему в ягодицы. Результатом всего этого стал нехилый стояк, который Женька пытался скрыть и теперь тянул время, в надежде, что возбуждение спадет, и Гор ничего не заметит. -Ну, так что? Или ты передумал? – Гор нетерпеливо пошевелился, толкнувшись задницей в оттопыренную ширинку. Женька, еле сдержав стон, проворчал, нарочито недовольно, хриплым от возбуждения голосом: -Ничего я не передумал. Сам тут расселся. Слезай с мотоцикла. Или думаешь, я через тебя до руля дотянусь? -Понятно, - Гор усмехнулся и, встав с мотоцикла, тут же втиснулся на сиденье позади Женьки, толкнув его грудью к рулю. -Э, ты чего? – у Женьки аж дыхание перехватило от этого движения и он, громко сглотнув вставший в горле ком, растерянно спросил. – Ты, что, тоже поедешь? -А ты рассчитывал, что я тебя одного за руль посажу? – с наигранным недоумением переспросил Гор, словно он и на самом деле был удивлен. – Тогда ты наивнее, чем я думал, - и, склонившись к самому уху, прошептал, обдавая Женькину шею горячим дыханием, от чего у того мороз прошел по коже, ставя дыбом волоски. – Не тяни время, газуй, малыш. И Женька, желая избавиться от этого будоражащего шепота и близости сильного тела, от которых возбуждение словно патока разливалось по венам, лишая воли, стартанул так, дернув мотоцикл и чуть не подняв его на заднее колесо, что Гор, чтобы не упасть, был вынужден вцепиться в него, обхватив поперек талии. Но постепенно скорость, мелькающая под передним колесом дорога, словно полотно транспортерной ленты убегающая назад, хлесткий ветер в лицо, успокоили и взбодрили Женьку, выбив из него все смущение и раздражение. Да и Гор перестал доставать его своими подколками. Он или молчал, или давал короткие, отрывистые советы строго по делу. И Женька мчался по трассе, ухватившись за руль и восторженно улыбаясь, и чувство свободы и нереальной эйфории переполняли его до краев, ему казалось, что тела просто не существует, и достаточно сейчас, словно птица крыльями, взмахнуть руками, и он сможет взлететь над землей…