Матильда, чёрт возьми!

192х В полутёмном, насквозь провонявшем сигаретами и алкоголем, но почему-то приятном кабаре было очень много людей. Танцовщицы только что отплясали своё, и, напоследок взмахнув юбками, упорхнули за кулисы. Пустоту, которая образовалась в воздухе после того, как музыка закончилась, тут же заполнили громкие разговоры, возгласы, смех. Бар, а вернее, кабаре, как его называл сам хозяин, был воистину огромным и роскошным, по сравнению с остальными на улице Рубинштейна. В нём было три этажа, множество столов разных форм и для разных целей, сцена, балкон и даже номера для временного проживания. Наблюдая за музыкантами, неспешно убирающими свои инструменты, посреди всей толпы сидел Джозеф. Он скучающе потягивал какой-то напиток, явно гордясь выступлением танцовщиц или в принципе своим кабаре. Джозеф был высоким, светловолосым и с пугающе тонкими конечностями молодым человеком. Он, как правило, носил белоснежные костюмы и мужские корсеты, отчего ещё сильнее походил на какого-нибудь скелета. Но, несмотря на его телосложение, лицо его и мимика были достаточно приятными, да и в принципе он был достаточно харизматичным. Своё кабаре Джозеф открыл на деньги, полученные в наследство от покойного отца-немца. Тот ему со смешным акцентом говорил, что эти деньги Джозефу следует потратить на что-то важное, к примеру, на обучение в престижном училище или на семейные дела, когда у него появится жена. Маленький Джозеф всегда выслушивал эти речи, кивая и хлопая глазами, хотя сам в голове уже тогда строил свои бизнес-идеи. Он видел, как бедно живёт его семья, и решил, что от них он точно не будет брать никаких советов по поводу финансов. И вот его кабаре функционирует уже шесть лет, растёт, привлекает всё больше людей и затмевает конкурентов. К столу подбежала девушка в ярко-розовом платье. Она выглядела напуганной настолько, что даже забывала вести себя как леди: она поставила руки на стол и вопрошающе уставилась Джозефу в глаза. - Что такое, Марин? - лениво спросил тот, как бы надсмехаясь. - Ты уже знаешь? - еле переводя дух, выпалила девушка и села. - Про что? Тут Джозеф поймал красноречивый взгляд широко открытых глаз Марины и понял, о чём идёт речь. Он достал сигару, прикурил, выдохнул дым и только потом сказал: - Это... Да, я в курсе. - И что же? Ты не боишься? Не будешь прятаться? Не будешь.. Джозеф прервал взволнованную собеседницу взмахом руки и вздохнул. - Если это случится, значит так и надо. У меня свои планы на этот счёт. - Жозя, ты меня пугаешь. Какие планы могут быть на этот счёт? - Большие. - Большие. Это какие? - А я утащу это кабаре вслед за мной. Вот увидите все, как это здание рухнет под землю, прямо в преисподнюю! Джозеф расхохотался и взмахнул сигарой, заставляя голубой дым рассеяться красивым полукругом. Девушка расплакалась. Бар начал пустеть. Народу всё ещё было много, но в Кабаре Джозефа это считается практически за безлюдное время. Разговоры стали тише и интеллигентнее. То тут, то там мелькали лица с выражениями интереса, высматривающие либо плачущую девушку, либо самого хозяина заведения. - Ты сошёл с ума, да? - тихо спросила она, подняв на молодого человека заплаканные глаза. - Может, и так. А может и нет. Проверим. Марина замолчала, обдумывая слова Джозефа. Тот тоже молчал, что-то разглядывая на ткани кулис и абсолютно спокойно выдыхал дым. - А как мы тут без тебя? Ты бар кому-то передашь? Джозеф начал слегка раздражаться и нервно смахнул пепел в пепельницу. - Я же сказал, если всё получится, я утащу бар за собой. Не будет больше бара. Марина поджала губы и заглянула мужчине в глаза. - А как же... как же я? - Ты? - Улыбнулся Джозеф. - С тобой мы ещё встретимся. На той стороне. - Говоришь как какой-нибудь старик. Хозяин бара тихо рассмеялся и встал из-за стола, бросив незаконченную сигарету. Он поднялся на сцену, кашлянул и простучал в микрофон. - Дамы и господа! К моему огромному сожалению, сегодняшнюю ночь кабаре работать не будет. Прошу вас покинуть залы в ближайшие полчаса. Посетители, недовольно переговариваясь, начали несмешно собираться. Хозяин кабаре спустился, что бы проводить Марину. Пока они витали между столов в сторону выхода, Марина притянула мужчину к себе и шёпотом сказала: - Я не знаю, что ты задумал, Джозеф, и что у тебя на уме. Но я надеюсь, ты знаешь что делаешь. Коротко попрощавшись на крыльце бара, пара разошлась в разные стороны. Джозеф вернулся обратно и где-то около получаса стоял, оперевшись на сцену и курил, наблюдая, как уходят посетители. Вскоре последняя компания ушла, хозяин заведения запер дверь и обошёл все помещения, выключая свет. После этого он взял бутылку виски, перегнувшись через барную стойку, и поднялся по дальней винтовой лестнице на самый последний этаж. Комната Джозефа была обставлена дорого, но скромно. В углу стояло кожаное кресло с пуговицами, чуть подальше, у окна, расположились кровать и письменный стол, заваленный документами, у стенки стоял большой платяной шкаф и белые напольные часы. Стены были обклеены узорчатыми светло-зелёными обоями. Было ясно, что Джозеф готовился к сегодняшней ночи: дорогой ковёр был свёрнут в рулон и прислонён к кровати, а на полу старательно нарисованы непонятные знаки и расставлены свечи. Молодой человек немного постоял, будто бы прощаясь со своей комнатой, а потом решительно подошёл к столу и взял потрёпанную, толстую тёмную книгу с множеством закладок. Лизнув палец, Джозеф открыл нужную страницу. - Ну, я человек деловитый, - бормотал он себе под нос, - Если уж затеял дело, то веду его до конца. Даже если ситуация безвыходная. Даже если придётся прибегнуть к совершенно диким мерам. Он проверил, все ли свечи на месте и все ли знаки нарисованы правильно. Вздохнув, Джозеф начал читать. Непонятные жуткие слова выходили из-под его зубов как искры из-под камней. Казалось, они эхом отпрыгивали от узорчатых стен и поднимались к потолку в бешеном урагане, словно сверля в потолке дыру в мной мир. Сначала Джозефу показалось, что ничего не произошло. Он закончил читать и оглянул комнату - всё было как раньше. И только он хотел выругаться, как пол накренился, заставив молодого человека скатиться к стене, как игрушку. Лампы погасли, а свечи, тихонько мигнув и зашипев, синхронно загорелись зелёным пламенем. Наблюдая за летающими по всей комнате листками и документами, Джозеф и отключился. *** Очнувшись, молодой человек не сразу узнал свою комнату. В полутьме зелёные обои стали какими-то несуразно яркими, да и вся комната стала нелепо кривой и неровной. Кровать поросла какими-то непонятными рогами и шипами, со стола капала неприятного вида пурпурная слизь. Часы сошли с ума: стрелки крутились с бешеной скоростью в разные стороны, а маятник и вовсе качался вверх-вниз. Джозеф с трудом встал и отряхнул белые штанины костюма. И только когда он полными ужаса глазами оглядел всю комнату, он заметил в кресле человека. Это была уже знакомая нам низкая полня девушка в цилиндре и мужском пальто. Теперь она не скрывала своих кошачьих лап под юбкой и гордо сидела, положив одну на другую и то втягивала, то снова выпускала когти. Она выжидательно смотрела на Джозефа и стучала длинными ногтями по коже кресла, чьи пуговицы превратились в глаза, в разнобой смотревшие то на Матильду, то на Джозефа. Молодой человек хотел показаться вежливым, но вдруг прыснул и расхохотался, согнувшись в три погибели. Девушка была в ступоре, но не подавала виду и ждала, пока эта истерика закончится. Хозяин бара и не думал прекращать смеяться - он хохотал и хохотал, пока звуки, исходящие из него, не стали похожи на китовьи и слёзы не выступили на глазах. - Что смешного? - Спросила Матильда, дождавшись паузы в истерических воплях человека. Тот отдышался и начал говорить, подавляя позывы снова расхохотаться. - Простите меня, мадам... я правда не хотел... я похоже... Он сделал шаг в сторону и упал, не успев привыкнуть к наклонённому полу. Шмыгнув под стол, он достал книгу, из которой только что читал заклинание, и начал её судорожно листать, сидя на коленях. - Я похоже пару слов перепутал! Я вызывал дьявола... ну знаете, как тут написано: большой, страшный, с крыльями в трое больше него, рога... И снова залился в истерическом смехе, схватят за живот. - Всё верно. - Ну так вы же не Дьявол, ей-богу! Вы вон... коротышка какая-то... С каждым его смешком у Матильды кончалось терпение и что-то медленно закипало внутри. Хвост начинал сходить с ума вместе с девушкой, мотаясь туда-сюда. Да, она дала себе слово не психовать на работе, но когда над ней смеются - возмутительно! - Джозеф. Тот продолжал смеяться и описывать своё негодование, будто бы Матильды рядом в комнате не было. - Ну уж нет! Я ожидал тут... огромного страшного монстра... А тут на те! Какая-то девка, да ещё и мелкая как табакерка!.. где же я ошибся, где же я ошибся.... - Джозеф! Тот на секунду утихомирился и, немного завывая, посмотрел на девушку мокрыми глазами. Та встала и беззвучно на своих кошачьих лапах подошла к сидящему на коленях человеку. - Неужели у тебя и правда есть столько наглости, что бы смеяться в лицо существу, которого только что вызвал через сатанинские обряды? Неужели ты и правда думаешь, что тебе за это ничего не будет? - Да я просто сплю! Сплю и всё! Мужчина вскочил и начал метаться по комнате. Матильда вздохнула и вытянула руку. Непонятным образом сквозь стену просочилась трость с круглой рукояткой и метнулась к девушке. Поднявшись в воздух, Матильда слегка замахнулась и ударила истеричного Джозефа ей по хребту. Тот взвыл, но успокоился. - Всё? - Всё. - Всхлипнул Джозеф. - Но я всё ещё не понимаю, почему ко мне пришла именно ты, а не Сатана, как в книжке написано. - Меня зовут Матильда и я на неё работаю. Как говорится, вас много, а Сатана одна. - Не правдоподобно. И, постой, она? - Сатана - женщина. По крайней мере сейчас. Джозеф, похоже, был в шоке. - Но в книге... - Ты на год выпуска давно смотрел? Правда думаешь, что всё будет абсолютно так, как там написано, спустя столько лет? - Ладно, ладно! - Он потёр ушибленную шею. - Давай перейдём к делу. Глаза Матильды загорелись. - Вот это другое дело! Но смех я тебе не прощу. Говори, что тебе надо. Джозеф слегка подумал. - Мне ждать ловушки? - Безусловно. Тот кивнул и замолчал. Сложив пальцы у рта, он долго ходил по комнате в раздумьях, подбирая слова. В это время Матильда зависла в воздухе в горизонтальном положении и играла с тростью, напевая какую-то мелодию. Наконец Джозеф заговорил. - В общем... Я узнал что меня хотят того. - Он провёл большим пальцем по горлу. - Мои конкуренты объединились, сговорились и вся чепуха. Матильда развернулась в воздухе и, как бы лёжа на животе, кивала. - Хочешь их устранить? - Выявила догадку она. - Да нет! - Отмахнулся Джозеф. - с этим-то я уже смирился. В какой-то степени, мне даже интересно, что будет после. - Ооо, а будет очень интересно! - взбодрилась Матильда. Джозеф всплеснул руками. - Можешь не перебивать-то меня!? Ну ей-богу! - Воскликнул Джозеф и, посмотрев на то, как девушка закатывает глаза, продолжил, - Я хочу... Хочу, что бы этот бар, в который я вкладывал душу и деньги практически всю жизнь, ушёл со мной... Туда. В мир мёртвых. - Интересно. Это всё? - А что, можно ещё что-то? - Конечно, - Раскинула руки в стороны Матильда, - Проси что хочешь, я тебе не джинн, что б ограничивать желания. Тот задумался и голубые глаза его загорелись алчным огоньком. - Ну если уж совсем в идеале... - Сказал он и начал ходить по комнате, азартно размахивая руками. - Если совсем в идеале, то тогда я хочу после своей смерти существовать вообще без забот! Что б все дела бара решались сами собой! А я только ел, спал, и наслаждался весельем. Матильда опустилась на пол и снова села в кресло. - А что насчёт оплаты? Джозеф поднял брови. - Оплаты? А, оплаты... - притупился тот и потянулся за книгой. - Что вы там обычно берёте? Душу? И тут же получил тростью по руке. - Забудь ты эту книгу! Меня слушай. Не нужны нам теперь души, ты опоздал лет на двадцать. - Почему? Всегда же душами брали. Что за нововведения? - Ты знаешь, зачем Сатане души? - Ответила вопросом на вопрос Матильда и дёрнула хвостом. - Нет. - Честно ответил Джозеф. Девушка встала и начала медленно шагать по комнате. - Когда человек продаёт душу, то он подписывает контракт. По этому контракту после смерти он будет обязан служить Сатане на-всег-да. И эта служба заключается именно в том, что б такие бедолаги как я, помогали таким бедолагам как ты, и не мешали Сатане заниматься своими делами. - То есть ты... - Прошептал ошарашенный Джозеф, - ты... - Да. Я тоже продала свою душу! Тридцать с чем-то лет назад. - весело отрапортовала Матильда. Видимо, её эта тема уже не смущала. Да и смущала ли вообще? - И ты, получается... м-мёртвая? - Как муха! Матильда зашлась в неприятном, похожем на скрежет металла, смехе, а её собеседник в шоке сел на кровать и замолчал. Он прежде никогда не говорил с мёртвыми и полагал, что если уж ему бы и пришлось, то мёртвые были бы либо страшными, либо грустными, но никак не такими, как Матильда. У него было миллион вопросов, но для них сейчас было не время. Казалось, сейчас у него появилось чуть больше эмпатии к призраку, всё-таки, мёртвых всегда учили уважать. - Ладно. Что же вам тогда надо? - тихо сказал Джозеф, садясь на кровать. - Ты можешь продать так называемое обещание. - Беззаботно ответила ему собеседница, и, увидев взгляд, требующий пояснений, продолжила: - Ты подписываешь бумажку и я, в свою очередь, имею право в будущем потребовать от тебя любую услугу. - Отлично! - встрепенулся Джозеф. - Отлично! Матильда хитро улыбнулась, обнажив кошачий клык, и хлопнула в ладоши. - Отлично. - проскрипела она. Другого человека эта улыбка насторожила бы, но Джозеф был слишком увлечён предстоящим благополучием. Матильда встала и взмахнула тростью, прочертив ей в воздухе круг. Затем вытянулась в струнку, указав тростью точно в потолок и прокричала несколько слов. Мигнула жёлтым светом молния, ворвавшаяся прямо в комнату и заставила грохотом Джозефа закрыть уши руками. Поднялся ветер и смахнул все бумаги со стола, которые теперь летали по всей комнате вокруг Матильды. - Теперь ты, Джозеф, после своей кончины будешь только есть, спать и наслаждаться жизнью! - воскликнула она, и, немного погодя, добавила: - И твой бар, конечно же, уйдёт вместе с тобой! - Постой!.. - Начал было Джозеф, но Матильда, хлопнув руками над головой, воспламенилась и исчезла в сопровождении адского истерического хохота. Мужчина так и остался в той же позе, посреди той же комнаты, в которую он пришёл изначально. В гробовой тишине о Матильде напоминали лишь документы, с лёгким шелестом опускающиеся на пол, да опрокинутое кресло. Джозеф сел на пол. Что-то тут было не так.