Сквозь северные бури и мягкий ветерок.

Пейзажи за окном сменяли друг друга, открывая взору зеленые леса, бескрайние поля и чистые озера. Стук колес в какой-то мере убаюкивал сидящих в поезде путников, но вот, на мир медленно начали спускаться сумерки, что означало скорейшее прибытие на конечную. Стук прекратился, и свисток поезда оповестил пассажиров о прибытии. Инь Юй проснулся от того, что его потрясли за плечо, и, открыв глаза, различил перед собой размытую фигуру Хуа Чэна. — Просыпайся и пошли. Мы на месте, — голос Хэ Сюаня прозвучал где-то сбоку. Наверное, он уже собирался выйти из купе. Инь Юй кивнул, быстро нащупав рядом с собой футляр, и, открыв его, надел очки. Футляр же отправился в карман мантии — трое юношей, как и все остальные ученики, включая первогодок, уже давно надели форму, пусть до ужина в Большом зале оставалось еще много времени. В молчании троица покинула поезд, оставляя в нем весь свой багаж. Хогвартс за лето, к счастью, совсем не изменился — все тот же старинный замок с башнями и множеством колонн, с одной стороны окруженный лесом, что наполнен различными существами, и горами. Юноши поторопились вместе с толпой подойти к каретам, запряженным фестралами, чтобы добраться до замка, затем подняться по лестнице и наконец-то оказаться на зеленой лужайке перед главным входом в замок. Старшие студенты двигались более-менее организованно, в то время, как первогодки взволнованно переговаривались, чем создавали раздражающий гул, но все равно послушно, словно утята, следовали за заместителем директора Наньяном, как его привыкли звать между собой. Кажется, во взглядах нескольких детей Хуа Чэн видел восхищение и трепет перед этим мужчиной. Знали бы они, как тот по-детски выглядит, когда ругается с директором, да еще и любит выражать негативные эмоции крепким словцом. С другой стороны, своих гриффиндорцев профессор Фэн в обиду никогда не дает. — Там Му Цинфан, — Хуа Чэн и Инь Юй перевели взгляд туда, куда кивнул Хэ Сюань. — И профессор Тяньлан, — добавил Инь Юй, мысленно удивившись, как во всей этой толпе Хэ Сюань смог разглядеть Му Цинфана. Юноши направились к высокому статному мужчине среднего возраста с четко-выделенными чертами лица и добрыми глазами; одежда его была проста, но только подчеркивала красоту жизнелюбивого мужчины, и к юноше, что был естественно ниже своего собеседника, из-за чего практически сливался с толпой; черты лица его были мягкими, улыбка умиротворенной, а глаза спокойными, словно летний ветерок; кудрявые волосы шоколадного цвета будто наспех скреплены в пучок одной единственной заколкой, а аккуратная форма Хаффлпаффа подчеркивала стройную фигуру. Мужчиной являлся лесник и профессор, преподающий уход за магическими существами, Тяньлан-цзюнь, а юношей — студент пятого курса факультета Хаффлпафф, Му Цинфан. Цинфан, кажется, что-то объяснял леснику. Подойдя ближе, Хэ Сюань, Инь Юй и Хуа Чэн заметили, что левая рука Тяньлан-цзюня была перевязана. -…не двигайте рукой слишком резко и не перенапрягайте ее. Через пару дней царапины заживут, — юноши услышали, как Му Цинфан мягким голосом дает рекомендации по лечению травмы, протянув леснику небольшой бутылек. Наверное, в нем было лекарство. Как только студент закончил говорить, он мельком взглянул на толпу, что уже начала уменьшатся, ведь большинство детей уже внутри замка, и сразу же заметил Инь Юя, Хэ Сюаня и Хуа Чэна. Улыбка Му Цинфана стала нежнее, будто родитель встретил своих детей после долгой разлуки. Он чуть поднял вторую руку, радостно помахав троим юношам. С этим студентом трио познакомилось после происшествия с Гремучей ивой и Хуа Чэном. Му Цинфан приложил немало усилий, чтобы помочь с травмой, пусть и отрицал это, говоря, что профессора Вэнь — настоящие спасители, и благодарить стоит именно их. Умный, упорный, трудолюбивый, добрый, нежный, но, тем не менее, достаточно хитрый. Дожидающийся лучей солнца бутон, желающий показать людям, что и он способен благоухать. Говорят, Распределяющая шляпа металась между Рейвенкло и Слизерином, но Му Цинфан настоял на Хаффлпаффе. Этот факультет отчего-то недооценивали, иногда принижали, так что этот выбор не принес чего-то хорошего в жизнь тогда еще мальчика. То, что в Му Цинфане текла так называемая «грязная кровь», давало еще больший повод некоторым людям презрительно ухмыляться вслед. Но Му Цинфан не унывал, как и Инь Юй. Второму приходилось намного труднее, ведь на Слизерине все же в большинстве своем значились чистокровные потомственные волшебники и волшебницы. Даже друзья были не в силах помочь другу из семьи маглов, из-за чего переживали, но Инь Юй лишь улыбался. В самом деле, почему он должен обращать внимание на чужие заскоки? Все в мире одинаковы, все рождаются, стареют и умирают. Тяньлан-цзюнь взял бутылек из рук хаффлпаффца, собираясь что-то сказать, но заметил его жест и обернулся, чтобы взглянуть, кому же машет студент. Тем временем, Инь Юй, Хэ Сюань и Хуа Чэн уже успели подойти. — Профессор Тяньлан, — одновременно поздоровались они, кивнув мужчине, а затем и пятикурснику. — Ох, вспоминаю первый год, когда вы были совсем еще несмышленышами, — лесник прищурился, — а теперь вы постепенно становитесь мужчинами. Ах, я наверняка пропустил те моменты, когда вы в первый раз влюбились, но, обещаю, впредь я готов вас всех поддерживать! Но и без меня не забывайте добиваться каждый свою возлюбленную с максимальной страстью и решимостью, и-… — Профессор Тяньлан, пора. Учеников попрошу отойти к колоннам, — никто не знает, сколько бы еще продлился проникновенный монолог Тяньлан-цзюня, повода которому еще даже не успели дать, если бы профессор Фэн не окликнул его. Мужчина сразу же замолчал, пальцами хлопнув себя по губам и пробормотав что-то вроде «совсем заболтали, я ведь про гостей забыл», на прощание улыбнулся юношам, удаляясь вместе с профессором Фэном. — Не двигайте рукой слишком резко, — на прощание напомнил леснику Му Цинфан. Теперь уже четверка студентов поторопилась отойти к колоннам, освобождая место перед главным входом Хогвартса для какого-то пока что неизвестного действа. — Где Ши Уду и Цинхуа? Я думал, они будут с тобой, раз вы приехали вместе, — Хуа Чэн оперся спиной о колонну, складывая руки на груди и обращаясь к пятикурснику. Расстегнутая черная мантия с гербом Слизерина мягкими складками струилась вниз, подчеркивая весьма ленивый вид студента. Прищуренным глазом он безразлично взирал на быстро пустеющую лужайку. Однако, в обычно равнодушном взгляде Хэ Сюаня мелькнула заинтересованность в ответе на данный вопрос. Только вот заинтересован он лишь в одном из упомянутых, и эта мысль заставила Инь Юя устало улыбнуться. Благо, что на внезапную улыбку никто не обратил внимания, да и сам слизеринец тоже поторопился спиной прижаться к колонне, длинной и темной, словно ночное небо, челкой скрыв часть лица. Последние лучи заходящего солнца падали на лица стоящей у колонн четверке волшебников, делая золотистые глаза Хэ Сюаня ярче, заставляя Хуа Чэна сильнее прищуриться, отражаясь от линз в очках Инь Юя и зеленой заколки Му Цинфана, из-за чего не стене появилась парочка солнечных зайчиков. — Ко мне почти сразу подошел профессор Тяньлан, когда мы приехали, — раздался голос Му Цинфана, — Ши Уду не хотел его слушать, поэтому направился дожидаться старост и своего младшего брата в Большом зале. А Цинхуа увидел нашего общего знакомого и побежал по делам. Слизеринцы понимающе кивнули, без подсказок понимая, кто же был тем знакомым. Только один преподаватель в Хогвартсе мог заставить Шан Цинхуа — этого шустрого юношу с шестого курса Рейвенкло и с, казалось бы, несмываемыми следами чернил на щеках — стремительно уноситься по «срочным неожиданно появившимся делам». Этим преподавателем являлся Мобэй-цзюнь. Ши Уду как-то обмолвился, что между этими двумя произошла весьма неловкая история, когда профессор Мобэй только прибыл в школу, где преподает вот уже третий год, и теперь Шан Цинхуа неоднократно ловит на себе взгляд пронзительных синих глаз профессора. От этого взгляда в дрожь бросает. Подробнее об этой ситуации Ши Уду отказался рассказывать. Он вообще сплетни не любил, да и не обязан был знать все происходящее в школе, как иногда подмечал обычно неразговорчивый Хэ Сюань. Нечего скрывать, что внутренне он облегченно вздохнул, услышав от Цинфана ответ на вопрос по поводу местонахождения Цинхуа и Ши Уду. Почему? Этого пока сердце юного волшебника не могло понять. — Кто-нибудь знает, о каких гостях говорил профессор Тяньлан? — Инь Юй обвел друзей задумчивым взглядом, задержав его на Му Цинфане, который часто мог знать больше, нежели другие ученики. Юноши одарили Инь Юя вопросительным взглядом. — Гости? — Хуа Чэн повернул к нему голову. — Профессор сказал, что он забыл про гостей из-за нашего разговора. — Возможно, он просто должен встретить старого министра. Ты знаешь, как часто он досаждает Сюаньчжэню своими визитами и решениями касательно учеников, — Хэ Сюань презрительно скривил губы. Все присутствующие молча согласились. Этого пожилого человека в Хогвартсе сильно не любили. Пусть с виду старик выглядел безобидно, но любил ставить палки в колеса, считая, что в Хогвартсе директор Му по какой-то специальной методике обучает некоторых учеников, чтобы в будущем они проникли на важные должности и помогли Хогвартсу возвыситься над миром магии. Даже думать о подобном было глупо, но подозреваемые ученики расхлебывали последствия. Но выпроводить из Хогвартса старого министра быстро не представлялось возможным. — Значит, Лао Гунчжу любит экипажи с летающими золотыми лошадьми? — Му Цинфан, все это время смотревший на небо, перевел любопытный взгляд на шестикурсников. Он слышал о том, что происходит в стенах школы, но видеть что-то собственными глазами получалось редко. На лицах Хуа Чэна, Хэ Сюаня и Инь Юя появилось недоуменное выражение, и юноши отстранились от колонн, подойдя ближе к хаффпаффцу и подняв головы к небу. Трудно было не заметить, как по небу летит большой белоснежный экипаж, в который запряжена дюжина крылатых лошадей. Свет закатного солнца отражался от золотых перьев, отчего они красиво переливались. Тяньлан-цзюнь, что стоял, подняв здоровую руку, направлял возницу. Экипаж пролетел мимо одной из башен, заставив одного призрака испуганно отпрянуть от окна, и, наконец, медленно приземлился, и возница сильнее натянул поводья, чтобы лошади окончательно остановились. Волосы стоящих неподалеку юношей растрепал порыв ветра, но все внимание было сосредоточено на прибывших. Возница в голубой мантии спрыгнул со своего сиденья и, чуть склонив голову, открыл дверь экипажа. Инь Юй услышал звук шагов сбоку, поэтому отвернулся от созерцания транспортного средства, не увидев, кто же все-таки прибыл. Шан Цинхуа, который явно бегом торопился к четверке юношей, тяжело дышал. Волосы выбились из и так не самого аккуратного пучка, мантию Рейвенкло, похоже, не собирались поправлять, а в руках покоилась толстая книга. — Вы не поверите, какое зрелище сейчас было возле Черного озера, — глаза цвета весенних листьев блеснули за стеклами очков Цинхуа. После этих слов трое оставшихся ученики перевели взгляд на Шан Цинхуа. Пока юноши находились внизу, студенты Хогвартса, кроме первогодок, наблюдали, как ранее ровная водная гладь забурлила, стала неспокойной, но долго это не продлилось. Только все затихло, как из воды вырвалось огромное судно. Поднялись волны, что бились о дно корабля — весьма простого, но величественного, — с которого медленно стекала вода. Шан Цинхуа по природе своей не любил быть не в курсе событий. Пока корабль плыл к Хогвартсу, шестикурсник смог чудом разглядеть герб на парусах. Судя по информации в книге, это был герб Дурмстранга. — Из башни, откуда ты увидел корабль, ты побежал в библиотеку, где нашел книгу по гербологии, и нашел нас здесь, — заключил Хуа Чэн, — ты настолько боишься нашего декана, что попросил завхоза показать тебе короткие пути в Хогвартсе? — И вовсе я не боюсь профессора Мобэя, — возмутился Цинхуа, горделиво приподняв подбородок, — просто уж очень он занятой человек, не хочется мешать ему своим присутствием… — Этим летом я совой отправил Цинхуа книгу по гербологии. Купил в прошлом году в Косом переулке, — Инь Юй поторопился спасти положение Шан Цинхуа, который в подтверждение слов слизеринца закивал. Му Цинфан тоже поддерживал идею Инь Юя, слегка обеспокоенно оглядывая друзей. — Почему прибыли волшебники из Дурмстранга? Я не слышал, чтобы они собирались нанести визит. — А они, — подал голос Хэ Сюань, — похожи на учеников той известной французской школы магии, судя по их синим мантиям. — Шармбатон, — Хуа Чэн произнес это таким голосом, будто давно обо всем догадался, — либо произошло что-то серьезное, что требует вмешательства трех школ, либо преподаватели готовят нам сюрприз. — Ничего не мешает сделать серьезную проблему сюрпризом, — невозмутимо заявил Хэ Сюань. Му Цинфан вздохнул. — А ведь Полная Дама не перестала петь. Юноши невесело улыбнулись. С осознанием этого факта жизнь в новом учебном году спокойной точно не будет. — Если рассуждать тщательнее, то стоит обратить внимание на то, что из Шармбатона пожаловали еще и ученики. Не только директор. Думаю, с Дурмстрангом та же история. Если я не спешу с выводами, основываясь лишь на этом факте, — Инь Юй снял очки с переносицы и задумчиво начал протирать их краем мантии, но взгляд был направлен на Шан Цинхуа, будто тот должен был знать мысли слизеринца. Ученик Рейвенкло задумчиво потер подбородок. — В «Истории Хогвартса» было описано несколько случаев, когда директора Дурмстранга и Шармбатона посещали Хогвартс вместе с учениками, — Цинхуа начал рассуждать, — ты имел ввиду турнир Трех Волшебников, Инь Юй? Но ведь гости прибывали в октябре, а не в начале года, — он получил лишь кивок в ответ. — Если бы учебный год уже официально начался, я бы готов был начислить Слизерину и Рейвенкло пятьдесят очков за догадливость, — глубокий голос, раздавшийся за спинами юношей, заставил их слегка вздрогнуть. Даже Хуа Чэн, относившийся одинаково ко всем преподавателям, не удержался. — Профессор Янь, — Му Цинфан медленно обернулся, — рады вас видеть, сэр. — Не сомневаюсь, — губы мужчины растянулись в улыбке. Профессор Янь, Янь Уши, являлся преподавателем защиты от темных искусств и деканом факультета Рейвенкло. Седина уже тронула некоторые локоны мужчины, но это только подчеркивало его шарм совместно с вечной улыбкой на устах. Преподаватель воистину мог бы быть мечтой всех учениц, если бы не его характер. Он действительно жуткий. Янь Уши обожал изучать человеческую природу. Как человек поступит, какие эмоции испытает, какие грязные мысли будут в его голове — мужчину интересует каждая деталь. Подростки непредсказуемы, поэтому в Хогвартсе для профессора просто золотая жила. Опустим то, что он уже давно не верит в светлую черту волшебников, как и всего человечества. И именно сейчас юношам повезло встретиться с этим жутким мужчиной, от воспоминаний о котором конкретно у Инь Юя и Хэ Сюаня кровь стынет в жилах. Для большего счастья стоит подметить тот факт, что за спиной Янь Уши находились несколько юношей и барышень с меховыми накидками в руках. Они любопытным взглядом изучали учеников Хогвартса перед ними. — Все почти собрались в Большом зале. Поторопитесь занять свои места там и не мешайте, — судя по всему, профессор решил сжалиться, снисходительно махнув рукавом своей пурпурной мантии, — не теряйте время попусту. Что ж, дважды повторять юношам не надо. Они тут же закивали, отойдя от колонн, и поспешили скрыться от чужих глаз. — Профессор Тяньлан, не перенапрягайте руку! — хмурясь, громко проговорил напоследок Му Цинфан, заметив, как лесник пытается успокоить лошадей, но больше хаффлпаффец ничего не мог сказать — его уже утащили за собой. Юноши не желали испытывать судьбу, связываясь с чужими. О своих рассуждениях насчет турнира Трех Волшебников они благополучно забыли.