Империя Севен Султан

Стамбул. Покои Султана Мурада. Повелитель и Севен Султан обедали на балконе. Холодный, летний ветер приносил свежесть. На ветках зелёных деревьях пели птицы. — Через два дня Осман и его гарем отправяться обратно в Амасью. Наш сын, спасибо Аллаху, полностью выздоровел — Вел Султан — Если желаешь, то можешь отправиться вместе с ними. Погостить. — Караса приехала сегодня. Мы довольно много не виделись. Я хочу уделить дочке время. — Как скажешь — Мурад слегка приподнял уголки губ, догягиваясь рукой к стакану. Пожаловал Гюльбарге Ага — Хранитель Султанских Покоев. Мужчина вклонился. — Что-то случилось? — Интересовался Падишах. — Прибыл гонец и просит вашей ауиденции. — Пускай. Посланец опустился на одно колено, протянул тубу с письмом и происнес — Я Йигит, сын Озара. Прибыл из Манисы. Севен поднялась с подушек, но Мурад остановил жену словами — Останься. Продолжим беседу. — Хорошо… — Протянула женщина садясь на место. Султан взял в руки тубу и открыв её осторожно развернул чтиво. " Султан Мурад Хан Гасрэд Лэри, сообщаем вам, что Шегзаде Орхан Гасрэд Лэри был отравлен. Наследник скончался в своих покоях. Предателя не найдено. Его наложница, а также дочь, Туна Султан Гасрэд Лэри направлены в Столицу " Мужчина с распахнутыми глазами смотрел на лист бумаги. — Повелитель? — Чуть тише спросила Султана. Султан кинул письмо на стол и жалко выдохнув взялся руками за голову. Прикрыв глаза Падишаха старался держать эмоции в узде. Севен Султан взяла бумагу и прочитав содержимое заплакала, бубня себе что-то под пос. Мурад придвинулся к супруге и крепко обнял ту за плечи. — Кому нужна была смерть Орхана… — Прошептала женщина. — Как я и думал. Ахмед оставил после себя верных людей. Осману нужно быть зде… — Падишах не успел договорить, как застонал от боли и схватившись за сердце вопил позвать докторов. — Аллах, Повелитель! — Воскликнула Госпожа и побежала на выход с балкона — Срочно, лекаря! Султану плохо! *** Покои Севен Султан. Женщина стояла рассматривая себя в зеркале. От той давней, милой девочки не осталось и следа. За двадцать пять лет, что Севен прожила в гареме она изменилась до не узнаваемости. Госпожа больше не распускала свои светлые волосы, а заплетала их в тонкую косу. Её лицо стало бледным, уставшим от бесконечных нервов, а глаза не сияли такой привычной для всех жителей Топкапы искоркой. Севен дала жизнь восьмерым детям, а ещё троим она заменила родную мать. Сейчас же живы из них только пятеро. Может, вот цена за грехи? По вине Султанши был убит нерожденый малыш Дильшаб Хатун, Ханзаде Султан, Канан Хатун и дитя в её утробе, Ибрахим Ага, Фирузе Хатун, Анна Хатун… и кто-то ещё? Наверное. Севен даже не помнит всех тех, чья кровь стекает по её руках. Был ли другой путь? Можно ли выжить в гареме без интриг и убийств? Да, но если ты желаешь власти… Будь добр плати собственной душой. Нужна ли была власть Севен? Она влюбилась в Султана с первой их встречи. Влюбилась той детской, наивной любовью. После рождения первенца Султанша познала совсем другую любовь. Такую же сильною, но кардинально иную. Она хотела защитить своих Шегзаде от злого закона братоубийства, лишая жизнь сыновей от чужих наложниц, совсем забыв о том, что дети могут враждовать между собой, даже если они от одной матери. Она заигралась в интригантку сражаясь против врагов, а Мурад лишь добавлял ей их. Севен слепо продолжала любить его, и продолжает до сих пор, что тогда, двенадцатилетней девчонкой, что сейчас тридцати семилетней женщиной. Его приступ принес для Госпожи сильный удар. Лекари не говорят чего-то хорошего. Они, вообще, ничего не говорят. Лишь пожимают плечами и дают всё новые и новые отвары. Смерть самого обажаемого сына очень пошатнула, до этого, отменное здоровья Падишаха. Прединфарктное состояние в сорок семь, а ведь Мураду ещё жить, да наживать. Идти в походы и управлять Империей. Да, ему ещё правнукам имена выбирать, куда же Династия без него. По край не менее Севен не представляет своей жизни после кончины супруга. *** Покои Шегзаде Османа. Наследник полулежал на софе поставив руки за голову. Смерть Орхана, приступ Отца — То, что застало юношу в расплох. Этот год выдался тяжёлым для всех без исключений. Этот год забрал жизни много кого. Этот год показал настоящее нутро некоторых людей. Этот год принес много изменений. Осман смотрел на происходящее с желанием вернуться в прошлое. Видеть, как твоя семья распадаеться, становится меньше, несомненно тяжко. Провожать родственника в последний путь и понимать, что это конец — ещё хуже. Шегзаде хотелось хоть бы на часок вернуться в детство, в возраст семи-восьми лет, когда и слова между братьями не было о престоле. Когда Махмут и Искандер были дружны, крепки и искренне друг с другом. Когда Ахмед, ещё совсем малышом весело играл с не сильно старшим от него Орханом, и не было между ними той натянутой атмосферы. Вспоминая былое Осман погружается в чувства глубокой апатии и страха. Страха за будущее своих сыновей. Он воспитывает их в понятии того, что нельзя становится против брата, нельзя записывать его во враги, но Матушка говорила им точно также, и повлияло ли это на что-то? Ответ лёгок. Однако, Осман не перестаёт верить, что его Шегзаде не такие. Меж ними хорошие отношения. Правда, поведение Баязета… Оно напоминает юноше Ахмеда. И это пугает. Осман разговаривал с Элмас и просил воспитывать сына иначе, но видно, на девушку повлиять не возможно, а значит и в следующем поколение нужно ждать битвы за трон? Неужели, ничего не сделать и это неотъемлемая часть Османской Империи? Нет. За Шегзаде Османом будущее Государства. Будущее без смертей и войн за наследие. Он добьеться этого. Пока не знает как, но решение точно есть. Появиться. *** Прошёл день. Покои Севен Султан. Госпожа сидела за столом ознакомляясь с документами гарема. Работа помогала женщине, хоть и едва, но забыться. Двери распахнулись и их них показалась Ирем на руках со своей дочкой. Женщина подняв голову на вошедших помрачнела. — Госпожа — Поклонилась девица. — Бабушка! — Девочка подбежала к Хасеки. — Туна, славная моя — Севен взяла внучку за руку и они пошли к тахте. — Бабушка, и ты тоже в чёрном. Почему все так ходят? Женщина вздохнула и натянуто улыбнулась, стараясь делать вид, будто все в порядке. Ирем села рядом с Султаншами и провела рукой по волосам Туны. Севен перевела на невестку взор, нахмурила брови от её обедневшего внешнего вида. Бедняга, за пару дней постарела на тысячу лет. Женщина вновь посмотрела на внучку, начиная винить себя за то, что отправила племяницу к сыну. Возможно, стоило бы вернуть Ирем на родину, к семье? Но эти года она была счастлива. У неё осталась прелестная доченька, её смысл жизни и частичка любимого, потому, что как Туна схожа на Орхана, не описать. Севен смотрит на девочку и видет своего сына много-много лет назад. Госпожу это даже пугает. — Тетушка — Прошептала Ирем — Мне бы поговорить с вами… — Нур! — Женщина подозвала к себе служанку. — Слушаю, Султана. — Отведи Туну Султан к Кивилцим Султан и Рабие Султан. Совсем скоро Ирем и Севен остались наидине. — Тетушка… — Голос юницы наполнился болью, которую прежде она скрывала из-за дочери — Что нас ждёт? Я переживаю за Туну. Что с нами будет? Хасеки обняла невестку и тихо проговорила — Тебе нечего бояться. Я уверена, Повелитель накажет жить вам в этом Дворце. Туна, все-таки Госпожа Династии и ребёнок любимого сына нашего Султана. — Только бы ваши слова оказались правдивы, Госпожа…