Империя Севен Султан

Неделя спустя. Покои Султана Мурада. Падишах лежал на постели. Кожа его была не здорово беловата, а веки почти полностью прикрыли глаза Близь кровати стоял лекарь — смешивал воедино очередной отвар. Единственное, о чём думал Мурад, так это о своих Шегзаде. Искандер — мученченски страдал от отравления. Махмут, виновник болезни своего брата-близнеца — Замертво упал в сырой, непригодной для жизни темнице. Ахмед — Оказался подлым предателем, желающим умертвить отца, но настоящим мужчиной, принявщим бой один на один с Султаном. Орхан — Стал жертвой хитрых интриг и покинул этот бренный мир просто за то, что являлся Наследником. Уже и не важно, кто покусился на Занджак-беея Манисы — последователи Ахмеда, желающие мести или приказ отдал Осман, возможно, мечтавший стать последним претендентом на трон. Мурада волновало иное. Его состояние. Падишах чувствовал, что силы покидают его тело и никакие лекарства не помогали, как бы не старался доктор. Мужчина захрепев обратился к своего врачу — Перестань, Эфэнди. Перестань. — Вы о чём, Повелитель? — Накажи пусть ко мне приведут Шегзаде Османа. Я понимаю, что моё выздоровление не реально. Который день мне не становится легче, я лишь ощущаю лапы смерти, держащие меня за горло. Эти лапища по немногу здавливают, убирая от меня все больше и больше земного, чистого воздуха. Лекарь не решился ослушаться приказа Падишаха и вскоре Шегзаде стоял рядом с Отцом. — Лев мой, послушай. Моё время пришло. Настало время Султана Османа. — Не говорите так! — Взволнованно вскрикнул юноша — Вы обязательно придёте в себе, нужно подождать. — Прошу, выслушай. Ты умный человек, который сначала думает, только потом делает. Твои ошибки не были велики, а Лала Ферхат Паша, дай Аллах, в будущем поможет тебе, ведь будучи Властелином Мира задач куда больше — С каждым словом мужчина говорил тише, медленней, растянутей — Осман, ты добр, настолько, на сколько это позволяеться Падишаху. Нельзя быть слишком благодушным. Запомни, ты должен быть справедливым. Тебе хватит мудрости в управлении державой. Изучай книги о том, как действовали наши предки-Султаны. Без теории, не постежима практика. Вот и все мои тебе слова, сын. Благослови Всевышний твой путь. У меня только одна просьба, оставь мою наложницу Айю Хатун и нашу дочь Бешгюль тут. Не отправляй их в Старый Дворец. — Я запомню ваши наставления на всю жизнь. И не переживайте, я бы не посмел заставлять сестру, Госпожу Династии Османов, жить далеко от Столицы. — Да, будет твой меч острым, а ум велик — Напоследок происнес Мурад. Шегзаде вышел из Султанских Покоев с чувством тревоги на душе. Ему не хотелось принимать вероятную смерть Отца. Да, и Осман считал, что был ещё слишком юн, всего двадцать четыри года, но Султан Мурад взошёл на трон в возрасте двадцати двух и стал Правителем не хуже своего отца, Султана Орхан Хана, окончившего своё житие в возрасте пятидесяти восьми лет и правившего чуть больше двадцати. Когда Осман почти дошёл к себе, его остановил слуга. — Султан Мурад Хан Гасрэд Лэри отдал Богу душу — Проговорил тот слуга. Он достал меч, опустился на колени в вручил оружие Наследнику. Осман не сразу понял, что от него хотят, но потом в голову пришло осознание — Настала эпоха Султана Османа. *** Покои Севен Султан. Султанша сидела на софе проливая крокодильи слезы. Известие привело её в шок и отчаяние. Человек, из-за которого сердце Госпожи ускоренно стучало ушёл восвояси, а его душа приняла упокой. Севен не была к этому готова, именно сейчас. Мысли, что когда-то Падишах умрёт были, но женщине думалось, это произойдёт ещё не скоро. Лет через десять, как минимум. В покои вошла Нергис Калфа. Женщина поклонилась Султане. — Госпожа, вам нужно успокоиться. Уже завтра утром начнётся коронация Шегзаде Османа. Вашему сыну нужна поддержка в такой отвественый момент, хоть он давно уже не маленький ребёнок. — Я не отойду так быстро, Нергис. Султан Мурад, не смотря на все измены был для меня очень важен. Не знаю, когда смогу принять его смерть. Пожаловала Караса Султан. Девочка опустила перед матерью голову. Калфа ушла, оставив Султан наидине. — Матушка… — Прошептала Караса и ринулась в объятия Севен. Госпожи вместе заплакали, пуще, чем ранее. — Что же теперь будет, мама? — Осман станет Падишахом, Караса, а я — Валидэ Султан. Государству нужно готовится ко временным трудностям. Новая власть принесёт не мало изменений, как минимум в совете Дивана. Первое время нам всем будет сложно, но это, повторюсь, временно. Всевышний пусть не оставляет нас. — Иншала — Протянула Караса сильнее прижавшись к женщине. *** Ташлык. Айя Хатун стояла на балконе смотря, как рабыни собирают вещи, ведь их место — Дворец Плача. Девушка недовольно скривилась и вернулась обратно к себе. Фюлане Хатун играла с Бешгюль, которой недавно исполнилось три месяца. Служанка как-то неуверенно происнесла. — Вы должны благодарить Аллаха, что он послал вам доченьку, иначе был бы у вас Шегзаде, то казнь ждала его. Поймите же, что Султанша ваше счастье и полюбите малышку. Айя закатила глаза на услышанное и даже не дала слуге чести на ответ. Наложница не считала нужным любить Бешгюль. В своё время Хатун могла стать Госпожой, получить жалование по-больше и обдарить саму себя украшениями и тканями, а вместо этого ей выделили маленький, тесные покои, вручили жалких два платочка и надбавили выплаты всего в десять акче. Не ради такого Айя переступила через себя и лягла на одно ложе с гадким ей Султаном. — Наступила епоха Шегзаде Османа, Фюлане. Его змеи не дадут мне жизни. Особенно те, что родили Наследников. — Не накручивайте себя. Вы не в силе навредить им, поэтому в безопасности. — В силе, Фюлане. Я стану первой женщиной в истории, что родила детей двум Падишахам — Сказала это с большой гордостью за свой, как считает, величайший план. Служанка, прежде никогда так не удивлялась. Еле справившись с эмоциями она ответила — Но, это запрещено. Вы гарем Султана Мурада, к которому Султану Осману грешно дотрагиваться. — Вот увидишь, Хатун. Я ещё докажу всем, что я Айя Султан. Будущая жена Султана Османа и мать его сыновей. *** Султанские Покои. Осман расмерянно ходил по комнате заставив руки за спину. Шегзаде никак не мог принять, что отныне и на много лет эти покои по праву принадлежат ему. Он будет спать на этой кровати, рассматривать документы за этим рабочем столом и сидеть на этой тахте. Совсем недавно хазяином данных стен являлся Султан Мурад, а сейчас же его сын. Его самый старший сын, который и должен был стать следующим Правителем, он им и стал. А если бы судьба поступила по другому, кто бы тут стоял? Возможно, Махмут, которому бы удалось избавиться сначала от всех братьев и племяников, а потом и от Отца? Или же Орхан, на которого покойник-Султан возлагал надежды? А если уж на то пошло, то доля, вещь не предсказуемая… Осман знал, что у Падишаха был сын, Шегзаде Мустафа, умерший в год его рождения. Вдруг, он бы выжил и на правах Главного забрал титул Повелителя себе? Будущий Падишах знал и о Шегзаде Баязете и Шегзаде Мехмете, хотя братья покинули мир едва ему исполнилось четыри, но Матушка иногда отправлялясь в Мечеть, где захоронены Мехмет и Айше, они все-таки были её детьми. Только юноша вспомнил о матери, как явился стражник и сказал, что пришла Севен Султан. — Лев мой — Женщина подошла к Осману и тепло обняла его. Парень с радостью ответил на объятия и с распахнутыми руками принял к себе мать. — Валидэ, я только о вас думал, видит Аллах. Вы знали когда прийти. — Да? — Слегка удивилась Султанша — И о чём, именно, ты думал, сынок? Шегзаде хотел происнести что-то, но быстро одумался и решил перевести эту тему на другую, или же соврать. Напоминать маме об её умерших детях, крайне жестоко, и Осман прекрасно понимал это, припоминая своего Метина. — Да, так, просто вспоминал детство. — Детство, это хорошо… Ладно, Осман, я тут пришла по двум вопросам. Что ты будешь делать с Айей Хатун и её дочкой? — Повелитель, да упокоет Аллах его душу — Отвечал Наследник — Перед своей смертью попросил меня оставить наложницу и Султаншу в этом Дворце. Я обещал Отцу и не собираюсь поступать иначе. Надеюсь, на ваше удолетворение моим ответом. — Я вполне довольна. Бешгюль часть Династии и не должна расти в дали от семьи, но также меня интересует дальнейшая участь Ирем Хатун и Туны Султан, рабыни и дочки твоего брата Орхана, прибудет он в раю. Сейчас они здесь и признаться, хотелось бы чтобы никуда не уезжали — Севен говорила чуть ли не прямо. — И не уедут, Матушка, не переживайте. Ваши слова о Бешгюль, относяться и к Туне, поэтому я считаю верным решением, чтобы девочка жила тут вместе со своей матерью. — Я очень рада этим твоим вердиктом. Дальше между Шегзаде и Госпожой шёл разговор о предстоящей коронации и о том, как Осман волнуется по этому поводу.