🥀.
— Ну всё? Свобода? — Чонгук стоит у машины, внимательно глядя на друга. — Да. Ты был прав, они взяли вину на себя. — Радуйся. Если бы не «благородный» жест Ю, вы с Тэ прописались бы в этом участке. — Радуюсь до усрачки, неужели не видно? — бросает Чимин с ироничной усмешкой — Кстати, насчёт, Тэ… — Мне нечего тебе сказать. — прерывает устало Чонгук — Я не знаю, что с ним творится. Он меня не подпускает. — Меня тоже. — блондин усаживается на переднем сидении авто. Через пару секунд альфа плюхается на своё водительское место. — Неудивительно, что его подкосило. Они всё-таки были друзьями. — Не думаю, что дело только в этом. — омега закрывает глаза, делая пару глубоких вдохов. Несмотря на минимальность срока, гормональные скачки не заставили себя долго ждать. — Всё в порядке? — Чон беспокойно смотрит на побледневшее лицо. — Да. — сухо отвечает Пак. — Когда ты ему скажешь? — Не сейчас. Я ещё не готов… — Не тяни с этим, Чимин. Он должен знать. — Я… я не уверен, что оставлю ребёнка. — Что?! Машина резко дёргается на своём же парковочном месте. Чонгук оборачивается к вздрогнувшему омеге. — Что ты несёшь? Даже не думай об аборте. Тем более, не обговорив это с Юнги. — Легко тебе говорить! — тут же вспыхивает блондин — Это не ты залетел от альфы, с которым встречался меньше полугода. Альфа с трудом выдыхает, настраивая себя на очередной трудный разговор. — Чимин, не оскорбляй хёна такими словами. Тебе ли не знать, насколько серьёзны его намерения насчёт вашего будущего? Он любит тебя. По-настоящему любит. И я уверен на тысячу процентов, что этого ребёнка он полюбит так же сильно, как и тебя. Если не сильнее. Пак отворачивается к окну. Он хмурит брови, борясь с сомнениями в голове. — Ты же знаешь, что я бы не смог… — Знаю. — кивает Чонгук — Но всё равно, не стоит лишний раз бросаться такими словами. — Я просто напуган… Я ведь сам ребёнок, как я смогу воспитать своего? — Для этого и нужен отец. К тому же у тебя будем мы с Тэ и Ёнсу. Кстати, насчёт последнего, … почему ты боишься поделиться этим со своим папой? Теперь его начальник вынужден ему врать. — Я не мог вывалить на него ещё и это. Он и так живёт на успокоительных, а тут я со своим залётом. Лучше переждать. — Пока не вырастет живот? Омега закатывает глаза. Он прикладывает ладонь к животу, расслабляясь в мягком кресле с подогревом. — Ну уж, надеюсь, что раньше. Ему даже двух месяцев нет. — Всё равно лучше не тянуть. Время быстро пролетит, не заметишь. — словно в подтверждение его словам пошёл снег. Впервые он выпал три недели назад, в день когда Тэхён наконец-то очнулся. А пролежал он немало. Почти сразу по прибытии в больницу омегу подключили к искусственной вентиляции лёгких. Он пролежал с трубкой примерно пять дней. Когда источник дыхательной недостаточности был устранён, Ким стал приходить в себя. Первое время он был очень слаб. Чонгук, Юнги и Ёнсу без конца контролировали его состояние. Первый почти прописался в палате омеги. Сначала он получал немало возражений со стороны персонала, но после нехилой взятки, ему всё же позволили оставаться с Тэхёном. Когда омега пришёл в относительно стабильное состояние, ему пришлось столкнуться с новым ударом — огромным потоком подробностей злосчастного вечера, что были вывалены на него всего за один час. Вообще-то друзья не планировали раскрывать правду так скоро, но это явно не входило и в планы полиции. Они наведались к Тэ рано утром. Стоило омеге услышать убийственную пару слов, как он тут же словил страшную паническую атаку, а после и вовсе отключился на несколько долгих часов. И всё это время в голове звучала ужасная фраза: «Хван Джисон мёртв». А затем последовали не менее устрашающие факты… «Джисон был Ю»; «Джисон — Кумо»; «Джисон придумал игру»; и ещё много раз «Джисон, Джисон, Джисон…». По возвращении домой Тэ впал в подозрительное натянутое спокойствие. Он почти не разговаривал с вечно маячащими перед глазами братом, Чонгуком и Чимином, стал часто закрываться в своей комнате. А каждая попытка обсудить это состояние заканчивалась истерикой и вытекающей из неё панической атакой. На вторую неделю пребывания дома от него все отстали. Как он и хотел.🥀.
— Юнги? — Я здесь. Чимин проходит на кухню, реагируя на усталый голос Мина. Альфа сидит у окна, держа в руках стопку виски. — Сейчас же только час дня… — омега строго смотрит на опустошенную наполовину бутылку. — Мы с Тэхёном снова поругались. К счастью, в этот раз без панических атак. — Юнги… — Чимин становится напротив альфы, запуская пальцы в винную шевелюру. Мин притягивает к себе за талию. Пак усаживается на чужом колене, прижимаясь щекой к тёплой груди. — Где Тэхён? Парочка отвлекается на взволнованного Чонгука. — Ушёл. — Только не говори, что вы снова поссорились… — Тогда я лучше промолчу. — Чёрт! — Чон устало потирает глаза — И давно он ушёл? — Прям перед вашим приходом. — Я его догоню. — Чонгук срывается в коридор. Спустя пару секунд слышится грохот двери. Чимин тяжело выдыхает. Он хочет перехватить бокал с виски, но вовремя себя одёргивает. Теперь алкоголь ему запрещён, пора бы привыкнуть…🥀.
Как же трудно дышать… Он жадно глотает воздух, но что-то не позволяет вдохнуть полной грудью. Голова гудит после ссоры. Тэхён прикрывает глаза, позволяя снежинкам упасть на ресницы. Устал. Он просто устал. Друг оказался врагом, и это нужно принять. Похороны Джисона проходили на семейном кладбище Ю. Мероприятие было закрытое, а потому, даже если бы Тэхён был в тот момент на ногах, он всё равно не смог бы туда попасть. — Тэ? Омега оборачивается на подходящего альфу. — Привет. — сухо здоровается Ким. Чонгук тяжело выдыхает, подходя вплотную к Тэхёну. — Не самое тёплое приветствие. — Зато честное. Честность — редкое явление в наши дни, как ты мог заметить. — Почему ты срываешься на мне? Злишься на брата и игнорируешь Чимина? Пора это прекращать, Тэхён. Если внутри тебя накопились боль и обида, выплесни их прямо сейчас. — Злость. — Что? — Злость. — повторяет омега — Я уже несколько дней задыхаюсь от злости. Чонгук задумчиво смотрит в глаза. — Раз так, я знаю, чем тебе можно помочь. Тэхён вопросительно вскидывает бровь. Альфа хватает за талию, утаскивая в сторону машины.🥀.
— Серьёзно? Ты хочешь, чтобы я поиграл в боксёра? — Верно. — Чонгук проходит в зал, скидывая свою куртку. — И как это сможет мне помочь? — Выплеснешь злость и энергию. — Конечно… я же прям сочусь сраной энергией! Отличная идея, Чонгук! — омега охает, впечатавшись в чужую грудь. Альфа развернулся на месте, строго глядя Киму в глаза. — Хватит, Тэхён. Я устал от этих истерик. Ты ведь не слабак и я это знаю. Вряд ли ты так страдаешь из-за смерти Джисона, но спрашивать в чём же всё-таки дело, я не буду. Это твоё личное. Но окажи милость, прекрати плеваться ядом на каждое чёртово слово. — Знаю, прости… — сдаётся омега, опуская свой взгляд. — Тэ? — Да? — Я не знаю, что тебя гложет, но хочу помочь. Давай разберёмся с этим вместе? — альфа сплетает свои пальцы с чужими — Ты согласен? Тэхён вскидывает голову, всматриваясь в любимое лицо. Он и вправду перегнул… Ни Чонгук, ни брат с Чимином не виноваты в его странном психозе. — Согласен. — шепчет омега, прижимаясь к груди. — Чудно. — Чон целует в лоб, и с огромным трудом отрывается от пригревшегося Тэ. — Скидывай куртку и залезай на ринг. Тэхён послушно стягивает верхнюю одежду. Он с любопытством осматривает помещение. Зал находится в подвале недалеко от работы Чонгука. Оборудование старое, но в достаточно хорошем состоянии. Почти в самом центре расположен небольшой боксёрский ринг. Альфа кидает ему пару перчаток. Омега берёт их в руки, тут же подмечая надписи «JK» на обоих. — Ты часто сюда приходишь? — В перерывах между работой и выяснением отношений со своей истеричкой. Тэхён закатывает глаза, но всё же перенимает чужую улыбку. Чонгук помогает подняться на ринг. Ким выдыхает морозный пар. — Здесь прохладно. — Сейчас согреешься. — альфа натягивает боксерские «лапы». — Это ведь зал для твоих людей? — Да. Хорошая физическая подготовка — одно из главных условий нашей работы. — По тебе видно. Альфа откидывает отросшие пряди с лица. Тэхён подмечает чужую ухмылку. — Ты флиртуешь? — Что? Нет, обойдёшься. — омега бросает возмущённую усмешку. — А жаль. Я соскучился по нашим… — Ты, кажется, хотел помочь мне выплеснуть злость. Не отвлекайся от своей задачи. — прерывает Тэ. — Как скажешь. — Чонгук выставляет руки, готовясь принимать удары. — И что, прям так и бить? — А что, есть другой способ? Ой… — альфа присвистывает прилетевшему удару — Неплохо, для начала… Тэхён смотрит горящими глазами. Кажется, он понял суть этой терапии. Омега разминает шею, готовясь к очередному удару. — А ты меня обманул, дружочек. — В смысле? — Говорил, что до Доёна никогда не дрался, а сам уложил Квона. И удар у тебя поставлен неплохо. — Драться и обучаться борьбе — вещи разные. — Хорошо, что ты не продемонстрировал свои навыки на Доёне. — Чонгук спокойно принимает новую череду ударов. — А ты за него волновался? Боялся, что не с кем будет трахаться в любимой кладовой? — Тэхён снова бьёт в изогнутые пластины на руках альфы. — Волновался, конечно. — снова удар — Но с недавних пор кладовая забронирована мной только для тебя одного. — Какая честь! — омега начинает заводиться от раздражающих речей. Лоб взмок от активности. Ему больше не холодно, он сгорает от гнева. — Ты злишься, ведь так? Но не на меня — на себя. — Чонгук поднимает руки, меняя амплитуду удара. Тэхён не отвечает. И так всем понятно, что альфа его разгадал. — Расскажи мне, Тэ. Хватит держать всё в себе. — Что мне тебе рассказать? Что я чёртов слабак? — омега резко отворачивается, сдирая с рук громоздкие перчатки. — Ты? Слабак? Это точно не о тебе. — Да что ты? Я расклеился, как настоящая тряпка. Омега, выросший в семье Кимов, не может справиться с ёбанной обидой и собственной болью. Я должен быть сильным, как мой отец, но я вечно рассыпаюсь от всего, что творится в моей жизни. Я — слабак. — выплёвывает последнее слово Тэхён — Жалкий. Никчёмный. Слабак. — Не нужно этих уточнений. Мы оба знаем, что это не так. — Ни черта ты обо мне не знаешь, Чонгук. Альфа замирает напротив, испепеляя омегу глазами. — И чего я не знаю? — вопрос звучит строго и требовательно. — Тебя это не касается. — Тэхён! — рычит Чон, дёргая омегу на себя. Ким отшатывается, почти падая в руки альфы. — Хватит этих скандалов, хочешь что-то сказать — говори! — Тебя это не касается. — повторяет омега чуть жёстче. — Я больше не потерплю секретов между нами. Говори! — Да что ты… А не хочешь мне рассказать, что проиграл в жребии год назад? Чонгук замирает, напряжённо глядя омеге в глаза. — Вот видишь? Не все тайны могут быть раскрыты. — Тэхён хочет уйти, но крепкие руки снова тянут к себе — Отпусти! — рычит Ким. Он бьёт кулаком в крепкую грудь, лишь больше распаляя альфу. Тот обхватывает подбородок, разворачивая чужое лицо к своему. Они замирают. Слышны лишь тяжёлые вздохи. Пара секунд… пара мгновений, для того, чтобы вспыхнуло пламя. Чонгук впивается в Тэхёновы губы. Омега ему отвечает… дико и жадно. Они отшатываются к бортику за спиной альфы. Чон сдирает одежду с омеги, пока тот вплетает длинные пальцы в отросшие чёрные пряди. Тэхён сам тянется к чужой ширинке, не спуская сверкающего взгляда с потемневших в возбуждении глаз. Чонгук нетерпеливо перехватывает чужие руки, заваливаясь вместе с омегой на пол. Он подминает Тэ под себя, жадно осыпая поцелуями любимое тело. Ким издаёт протяжной стон, окончательно снося чужой рассудок. — Ёбанный в рот, Чон Чонгук! Альфа дёргается, сваливаясь с Тэхёна. Парочка ошалело смотрит на компанию альф, застывшую на входе в зал. Чонгук инстинктивно перекрывает вид на своего омегу. — Вот ведь похотливый сопляк. В таком священном месте трахаться вздумал. — взрослый альфа заходит внутрь, бросая Чону наигранно строгий взгляд. — Замер. — командует младший, чувствуя напряжение Тэхёна — Глаза прикрыли. Альфы понимающе отводят взгляд. Тэ быстро натягивает свою одежду. Чонгук мягко хлопает по плечу, давая понять, что всё под контролем. Он спрыгивает с ринга, лениво застёгивая ширинку. Ким остаётся на месте, с любопытством рассматривая непрошенных гостей. А он и не знал, что люди Чонгука старше его самого. — Не строй такую мину, Хиро. — Чон приветственно пожимает чужую ладонь. — Я давно привык к твоим кроличьим замашкам. Тэхён усмехается знакомому сравнению. — Не хочешь представить нас этому обворожительному омеге? — встревает в разговор высокий худощавый альфа с собранными на затылке дредами. — Подотри слюни, Лей. Неужели не признал героя сопливых рассказов нашего Гука? — Сопливых рассказов? — переспрашивает Ким, спускаясь с ринга. Альфы тут же притихают, изучающе глядя на Тэ. — В жизни вы ещё краше, чем мы представляли. — воркует парень рядом с Леем. На вид ровесник Юнги. — Вы посмотрите на эту манерность. — Чонгук смиряет парней предупреждающим взглядом — Продолжите так пялиться, лишитесь глаз. Альфы весело переглядываются между собой. — Ким Тэхён. — омега дружелюбно улыбается альфам. Те хотят пожать ему руку, но их тормозит блеск чёрных глаз. — Познакомься, Тэ — это Хиро, Лей и JB. — Что за мода… — по-доброму подмечает Тэхён. — Ты о чём? — GD, JK, JB — вы по всему алфавиту решили пройтись? Альфы ухмыляются с забавного замечания. — Ты мне уже нравишься, Тэхён-а. — Разонравится. — тут же затыкает Джебома Чонгук. — Я не сказал ничего особенного, просто наблюдение. — омега улыбается веселью парней. — Не могу не задать этот вопрос, но как тебе удаётся ужиться с таким лютым ревнивцем? В чём твой секрет? — Лей бросает подначивающий взгляд на Чона. — В молитве и бокале вина. — просто бросает Тэхён, вызывая смешки среди альф. — Ты определённо наш человек, Тэхён-а. — заявляет с улыбкой Хиро. Чонгук закатывает глаза, но всё же расплывается в гордой ухмылке. Конечно, Тэхён им понравился, иначе и быть не могло.🥀.
Дневной свет неприятно давит на виски. Гону откидывается на спинку мягкого кресла, выпуская густую струю едкого дыма. В голове без конца прокручивается разговор с отцом. ___ — Что ты несёшь, отец? Джисон-а был Кумо, не я. — альфа болезненно щурится, с трудом привыкая к временной форме «был». Сухон садится напротив, раскуривая папиросу. — Джисон был пустышкой. — спокойно заявляет старший Ю. — Но как… Ты ведь представил его перед советом. — Именно от совета я тебя и сберёг. — Я ничего не понимаю. Альфа усаживается поудобнее в своём громоздком кресле. Разговор предстоит непростой. — Ты ведь знаешь, совет покровительствует не только над нашим семейством. Гону молча вслушивается в низкий голос отца. — И то, что мы убрали Убон с нашей дороги, понравилось далеко не всем, особенно прислужникам Кимов. Эти двинутые семейки давно прониклись к друг другу странной дружбой, а потому наш поступок вызвал предсказуемую реакцию Торы. Ты этого не знал, но последнего Тору я убил своими руками. — Что? — альфа, не веря, смотрит на отца. — Мы думали, что с этим семейством тоже покончено, но тут появился слушок об одарённом племяннике последнего клеймённого Кима. Некий Юнги — выплевывает старший — Отец его оказался мужиком толковым. Он хоть и не Тора, но начатое братом дело вёл весьма достойно, если не считать его последний прокол. В любом случае — это уже не так важно. Он смог скрыть от всех нового Тору. Мы не могли найти его до недавнего времени. Я сразу знал, что ты станешь главной мишенью в этой борьбе. Станешь способом мести за уничтоженных нами Убон. Тогда-то я и решил пойти на эту хитрость. На тебя никто не обращал внимания, ведь ты и вправду сын шлюхи. Однако, именно ты стал Кумо. Все тесты подтвердили твои способности, но я намеренно скрывал правду. Джисон был душевно больным, а потому легко поверил в навязанный статус. — Это жестоко. — измученно шепчет младший. — Зато правдоподобно. Никто из клейменных семейств не стал бы присматриваться к пустышке. Все знают, что клейменных наследников скрывают до принятия власти, поэтому я и представил тебя обществу и папарацци. Чтобы Кимы приняли тебя за актёра. — Но почему ты не спасал меня от нападок Джисона? Ты ведь знал, что он меня мучал, и ты его поощрял. — Я решил, что это станет отличной проверкой на прочность. И ты её прошёл. Вот только твой братец… Его одержимость чуть не сгубила все наши планы. — Чего ты ждал от больного человека? Ты использовал его как сраную марионетку. Использовал своего сына! — Выбирай выражения, когда разговариваешь с отцом! — тут же пристыжает Сухон — В вопросах клейменных морали не существует. Я готов был использовать всю семью, лишь бы защитить тебя от Кимов, сберечь молодого Кумо. — выплевывает старший. — Как иронично, что всё это время, ты делал это лишь для себя. Кимам плевать на нас, если ты не заметил. — Это пока.🥀.
— Юнги? — Тэхён осторожно проходит на кухню. Брат всё также сидит у окна, но уже без алкоголя. Мин поднимает взгляд на вошедшего омегу. — Вернулся… Ким садится напротив, заглядывая в уставшие глаза. — Прости меня. Я не должен был срываться. — Что с тобой происходит, Тэхён? Что именно так на тебя повлияло? — Моя глупость и страх. — Что? — Юнги вопросительно смотрит на омегу. — Меня пугает то, что я не смог распознать предателя в близком мне человеке. Снова. — добавляет чуть тише Тэхён. — Ты ведь понимаешь, что это нормально. Такое бывает в жизни у каждого, и это не повод терять самоконтроль, особенно в нашем с тобой положении. Омега согласно кивает. — Вот именно, Юнги. Я всегда кричал о том, что я взрослый. Но каждый раз, когда в жизни происходит пиздец, я прячусь как жалкий униженный трус. — Тебе всего неполных восемнадцать. Вполне естественно, что тебе трудно справляться с подобным стрессом. — Для любого другого подростка — да. Но не для омеги Кимов. — Тэхён, отец рассказывал тебе, как последний Тора принял свой первый провал? — Ты про Дядю Ёнбэ? — Да. — Не рассказывал. — Он заплакал, Тэхён. Клеймённый альфа Кимов заплакал. А ты говоришь о себе. Людям свойственно проявлять свою слабость и это нормально. Я знаю тебя лучше всех, братец. И за все эти годы я понял одно — ты можешь позволить слабость по отношению к себе и своим личным обидам, но когда дело касается твоих близких… ты становишься самым опасным и сильным человеком, которых я только встречал. Ты способен защитить семью и своё окружение, в этом сомнений нет. И если ты в это не веришь, помни о том, что тебя никогда не выпускали на ринг. Отец сослал тебя в Сеул не просто так. Здесь началась история Кимов и здесь начнётся путь самого Ким Тэхёна. Омега встречает тёплый взгляд старшего брата. — Спасибо. — шепчет Тэ, благодарно улыбаясь Юнги.