Калека

— Яков Платонович, — Коробейников положил папку и сел на скрипучий стул, — Евсеева дала признательные показания. Маланья Дементьева работала вместе с Пашкой-поездушником, и в тот день они были в одном поезде вместе с Алариным. С ними был еще кто-то третий, который и убил Аларина, а потом и своих подельников. — Схема проста — девушка заманивала богатых мужчин, опаивала их, а Пашка грабил, — Штольман размешал сахар и сделал глоток чая. — Но в тот день они взяли кого-то еще. Рискованно, однако. — Могло все сорваться? — Воровской фарт чужого глазу не любит. Они не могли взять кого-то просто так, зрителем. Пашка-поездушник — калач тертый, законы общества блюдет исправно. Чужого допустить он не мог. — Значит, кто-то из своих. — Исключено, Антон Андреевич. Среди воров таких людей нет, да и в Затонске столь отчаянных гайменников не сыщешь. — Залетный гастролер? — предположил Коробейников. — Нет. Залетные уважения не вызывают, а воры не покупаются на обещанные червонцы — фарту претит это. Даже примета есть: купил удачу — на киче заплачешь. Штольман замер и поставил стакан с чаем на стол, потом быстро спросил: — Где отбывал срок Делянов? Коробейников зашелестел листами. — Сначала в ДэПэЗэ в Петербурге, потом в Псковской тюрьме. Богатяновский централ в Ростове. И у нас. — Проверить сокамерников Павла Делянова. Особенно гайменников высокого полета. Что по словесным портретам Аларина? — Обер-кондуктор опознал его. Сел такой господин в поезд и до Затонска доехал. — Это исключает возможность того, что преступники сбросили его с поезда. Они его взяли в Затонске уже среди бела дня. Скорее всего, он жив или был жив до меблирашек над трактиром. — Но мы там все обыскали. К тому же ни один извозчик до этих меблирашек седоков не брал. — Именно. Они довезли его с вокзала на собственном «черном» извозчике, провели задним двором и спрятали. — А потом преступник зачем-то вернулся с Дементьевой, убил ее и исчез. — Антон Андреевич, убийца действовал по-другому, если был еще один сообщник. Из заключения Милца явственно видно, что Дементьева была убита примерно в то же время, что и Делянов. Это невозможно сделать одному человеку. Они доставили Аларина в меблирашки, после этого один убивает Дементьеву и с Алариным исчезает, а тем временем у Евсеенко застрелили Делянова, сделав попытку имитировать самоубийство. — И должен был быть пятый — извозчик с собственным экипажем. — А это уже банда, пожизненная каторга. Ради чего так рисковать? Деньги. — Да, и очень большие деньги, раз они избавляются от сообщников. — У нас больше нет зацепок, пока не придет запрос из Главного тюремного управления, — Яков Платонович потер пальцами переносицу. — Если Дмитрий Аларин мертв, то единственная, кто сейчас под большой угрозой — это Евгения Аларина. Банда жестокая, и она пойдет на все. К тому же у них есть свой человек в Вязьминовке. Ведь они откуда-то узнали про наследство Гржимальской. — Полагаете, что кто-то доносит им? — Или является непосредственным участником. Коробейников вздохнул: — Народу там много. Разнорабочие, прислуга. Та же Глафира или Лисицына. У них тоже есть мотив — Гржимальская дурно обращалась и нраву была тяжелого. — Но как они тогда вышли на гайменника и поездушников? — Штольман подпер подбородок ладонью. — У нас нет улик. Анна Викторовна на встречу не явилась, и Яков Платонович, не дождавшись ее, пошел к себе в гостиницу. Напротив лавки сапожника он остановился купить вечернюю газету и замер. Через улицу, сжимая под мышкой сверток, шла Глафира. Она закрыла за собой дверь лавки, и Яков Платонович, подождав, пока она выйдет, заинтригованный вошел внутрь. Сапожник как раз развертывал сверток с двумя парами ботиков. Штольман бросил на них взгляд и спросил: — Это заказ от госпожи Алариной из Вязьминок? — Да. Набойка на каблук — работа легкая. Яков Платонович поправил сюртук и спросил у дежурного: — Никаких происшествий с пассажирами? — Никак нет. Ни краж, ни попрошайничества. — Коробейников на месте? — Да. С торговками разбирается. — Все, все, уважаемые, — Антон Андреевич замахал руками. — Я все понял. Разберемся с мелкими кражами, разберемся. Совсем от них покоя нет, — Коробейников вздохнул, закрывая за бабами дверь. — Запроса из ГТУ все еще нет? — Нет. — Значит, одновременно и с моим запросом на телеграф придет. Евсееву еще не увезли в тюрьму? — Отправка только завтра. А она нужна? Ее и формили уже должным образом. — Нужна для очной ставки. Пригласите доктора Мальцева и госпожу Аларину с компаньонкой. Он измерил шагами свой кабинет и повторил вопрос: — Вам знакома эта женщина? — Нет, — Евгения Федоровна покачала головой, сжимая ручку кресла. Страусиное перо на шляпке закачалось. — А вам, доктор? — Тоже нет. — А вы, Авдотья Никитична, узнаете кого-нибудь? — Знать их не знаю, господ хороших, — старуха закуталась в платок. — Снова тупик, — Антон Андреевич хлопнул по столу, и в этот момент в кабинет прошел дежурный с депешей. — Это мне, — Штольман вскрыл пакет и быстро пробежал глазами по строчкам. — Телеграфируйте в Петербург в Первый медицинский институт — у них ли учился Мальцев Дмитрий Михайлович? Этого года выпуска курс. Отрицательный ответ нам нужен, но он уже особо не повлияет… Яков Платонович разложил веером фотографические снимки и кивнул: — Посмотрите, Антон Андреевич.