Куклы

— Не так, — недовольно качнул головой Том, не согласный со своим собеседником. — Нет, это точно должно подчиняться какому-то правилу. Иначе, какой в этом смысл? — Северус только хмыкнул, а мальчик раздраженно продолжил: — Что ты фыркаешь, не согласен со мной? Тогда приведи свой аргумент. — Магия не должна подчиняться никаким законам, это же магия… — Северус нахмурился, думая, как бы правильнее передать свою мысль. — Магия — всего лишь слово! — пришла череда Тома фыркать. — А что стоит за ним, за этим словом? Ты когда-нибудь задумывался над этим? Или ты можешь только пересказывать прочитанное, не вникая в смысл? В таком случае, я сильно разочарован… — дернув плечом, мальчик несколько зло, будто его только что обманули самым наглым образом, заглянул в черные бусины кукольных глаз. Северус помрачнел, обиженно поджав губы и сложив руки на груди. Он не был глупым и он не заучивал тексты учебников. Все, что он рассказывал, было, конечно, пересказом, но далеко не бездумным, что бы там ни думал этот парень! Но эти его вопросы, они просто были странными. Хотя, возможно, все они возникали лишь потому что Том узнал о мире магии совсем недавно? Северус ведь всегда знал, что он волшебник! Магия… это не просто слово. — Магия… — негромко начал Северус, — это не просто слово, что бы ты там не думал. Магия разумна, как ты, как я, как все ее дети. — Магия — всего лишь инструмент в руках разумных нас, — вновь не согласился Том. — Ты сам говорил! Магия — воплощение наших желаний. — Не совсем, — качнул головой Северус, вздыхая. — Не все наши желания возможны, разве ты этого не понимаешь? Я не смогу выпрыгнуть в космос, каким бы сильным не было мое желание! Я не смогу переместиться на другую сторону Земли! Это невозможно! — Почему? — упрямо вопросил Том, несколько недоумевая, почему с магией они не могу этого сделать. — Вот, в маггловских сказках все возможно. И теперь я уверен, что сказки эти были основаны на реальных событиях. Как бы иначе человек это все придумал из ниоткуда. Должно было случиться что-то, что дало бы этой идее жизнь! — Я думаю, маггловские сказки есть некоторое приукрашение действительности. Допустим, жил маггл, никого не трогал и в один прекрасный день стал свидетелем чего-то необычного, странного для его мира, но совершенно обычного для мира Магии. Увидел он это странное и решил написать сказку, только масштабы увеличил. Ведь говорить с гигантским трёхголовым змеем куда интереснее, нежели с его маленьким собратом. И я не считаю, что маггловские сказки можно брать в расчёт. — А волшебные сказки? Сказки из мира Магии? Не сомневаюсь, что и такие существуют… — Я… эм-м-м… — Северус попытался припомнить, слышал ли он хоть одну сказку из волшебного мира, но с ответом затруднялся. — Я не уверен. У меня нет таких сказок и от матери я никогда таких не слышал. Возможно, если попасть в магический квартал, то можно будет спросить у букиниста. Правда, это выйдет еще не скоро… — грустно закончил он, опуская плечи и тяжело вздыхая. — Почему же? — не сразу понял Том. — Разве мы не можем попасть в этот квартал сами? Ну, до школы, я имею в виду. — Нет, — качнул головой Северус, — попасть-то мы можем, если только найдем вход. Но для этого мне надо доехать до Лондона, а… — он замялся неловко и прижал руки к груди, — у меня совсем нет денег. Последнее я потратил на то, чтобы встретиться с тобой. Северус замолчал, и Том не стал нарушать тишину. Все слова вдруг куда-то пропали, испарились, и никак их нельзя было поймать вновь. Правда, вскоре на их место пришли новые слова. Том вспомнил о том, с чего, собственно и начался весь сыр бор, и теперь был намерен вытянуть из мальчика точный ответ на свой вопрос. По крайней мере, мысли того на эту тему. — Мы немного ушли от темы, — начал Том, кашлянув, — так что насчет магических законов? Они ведь существуют? — Существуют, — кивнул Северус. — Вот! — радостно воскликнул Том, но быстро понизил голос чуть ли не до шепота, опасаясь, что на такое громкое проявление эмоций к нему наверняка кто-то из воспитателей да заглянет. — Вот именно! — уже тише порадовался он, победно улыбаясь. — Значит, правилам магия все-таки подчиняется. — Правила пишет человек, — не согласился Северус, — и пишет он их, полагаясь на простые наблюдения. Но он не управляет магией, он следует ее воле. Я думаю, что любое правило можно нарушить, если найти то самое место… — То самое место… — задумчиво повторил Том и нахмурился. — Но я все-таки прав, у всего есть правила, все под них можно вписать. — Написать правила для чего-либо, ты имеешь в виду? Да, можно, но это не то же самое. Магия изменчива, я так считаю. — Северус нырнул под кровать и достал старую изорванную книжицу, словно бы пострадавшую в острых зубах какого-то страшного зверя. — У меня тут не хватает некоторых страниц, но даже на оставшихся есть много примеров, как случалось что-то совсем странное… даже по меркам магического мира. То что-нибудь пропадет, то целое поселение исчезнет вместе с людьми! И это не подчиняется простым правилам! Как бы человек не пытался подчинить ее себе, я считаю, что это невозможно. — А я считаю, что ты просто боишься, — Том насмешлив хмыкнул. — Чего мне бояться? — не понял Северус, усаживая куклу перед собой и заглядывая в поблескивающие бусины глаз куклы, словно бы ждал ответа именно от нее, а не от того, кого даже ни разу в своей жизни не видел. — Того, что ты не сможешь одержать победу. Я считаю иначе. Это возможно, и, более того, я сделаю это, — уверенно заявил Том, приподнимая уголок губ. Северус на такое заявление недоверчиво фыркнул, сомневаясь и не доверяя такой высокой оценки своих способностей от мальчика десяти лет отроду. — Сомневаешься? — Да, и на то есть вполне логичные причины, — с этими словами Северус вновь залез под кровать, чтобы надежно спрятать в тайничок все, что достал для занятия. Прикрыв широкий зевок рукой, он потер глаза и продолжил: — Ты еще толком ничего не знаешь, а уже возомнил из себя самого Мерлина. — Я всего лишь хочу добиться чего-то в жизни, — Том гордо вскинул подбородок, надменно глядя на куклу сверху вниз. — Но, видно, с таким, как ты, не имеющим никаких целей, нам не по пути. — У меня есть цели, — Северус недовольно дернул плечом, — я стану зельеваром. Я хочу создавать зелья, улучшать их… это должно быть очень интересно, — он прервался, не зная, стоит ли продолжать и показывать, как сильно он заинтересован в этой науке, а Том молчал, внимательно слушая. — Я… Мне не из чего и не в чем сейчас варить составы, но большая часть моих книг относится именно к зельеварению, и даже на простых цветах можно тренироваться в нарезке ингредиентов. Навыки для других наук тренировать возможности совсем нет… Раскат грома, заставившись затрещать окна, напугал до чертиков. Ничего подобного не ожидающие мальчишки вздрогнули, с трудом оставаясь на месте, не вскакивая на ноги. Том с удивлением поглядел на окно, за которым уже давно все накрыла тьма. Северус нахмурился, неуютно поежившись, ведь от окна потянуло холодом. — Хватит на сегодня, — Том качнул головой, сбрасывая странное наваждение, скидывая неприятное гнетущее чувство, внезапно появившееся с приходом грозы. — Уже совсем поздно. Завтра продолжим с записей. Может, на свежую голову появится дельная мысль. — С этими словами он отставил куклу в сторону и завернулся в одеяло, надеясь на скорый сон. Северус не торопился ложиться. Спустив с кровати ноги, он задумчиво уставился в стену напротив, проследил взглядом тонкую трещинку, прорезающую сразу несколько прогнивших досок и уходящую в щель у пола. Обняв себя за плечи, Северус тяжело вздохнул и перевел взгляд на окно. Не выдержав, подошел ближе и ткнулся лбом в тонкое дрожащее стекло, звенящее от громких раскатов грома. Северус не мог поверить, что с того дня, как они договорись о занятиях, прошел уже целый месяц. Вот-вот, и настанет лето… Северус качнул головой и в который уже раз залез под кровать. На этот раз его интересовали не книги, нет. Целью его стали скрученные трубкой листочки, исписанные мелким косым почерком. В некоторых местах дешевая бумага прорвалась от особо сильных нажатий на карандаш, и пара слов пострадала, но все же оставалась понятной для того, кто их написал. Пробежавшись взглядом по написанному, Северус повторил про себя несколько предложений и глубоко задумался. Они так и не придумали, как создать правильный словарь, как изобрести грамматику. Не поняли они и с чего лучше начать и пробовали разные варианты. Самым надежным и действенным на данный момент им показался четвертый по счету способ, заключавшийся в том, чтобы записывать слова в группы с похожими звуками. Не придумав ничего в помощь, Северус все же убрал листочки на их уже законное место, забрался на кровать и укрылся полинявшим одеялом. Сон, на удивление, пришел почти сразу, но прошел так незаметно, что мальчик даже не сразу понял, что наступило уже утро. Казалось, что лег вот только что, буквально минуту назад, а теперь уже наступил следующий день. Гроза прошла, оставив после себя стойкий плесневый запах, от которого хотелось поскорее убежать, скрыться там, где не будет так отвратительно пахнуть. Поднявшись на ноги, Северус прислушался к звукам дома. Похоже, что он был один, или же… все еще спали. В любом случае, сбежать он мог, но лучше было поторопиться. Северус не стал терять время зря и принялся одеваться. Он замер лишь единожды, когда взгляд его упал на куклу, что сидела в углу и глядела в душу мертвыми черными глазками. Задумавшись на мгновение, Северус вздохнул и все же схватил куклу, забирая ее с собой. Не сказать, что он горел желанием завести разговор с Томом раньше времени, но какое-то странное чувство все время заставляло его таскать куклу с собой. Этот раз не стал исключением, и Северус в компании своей постоянной спутницы вышел в коридор. Тихонько прокравшись к лестнице, он, ступая точно по намеченному за долгие годы пути, беззвучно спустился в гостиную и замер, настороженно прислушиваясь. Отца здесь не было, и можно было облегченно выдохнуть, но расслабляться было ни в коем случае нельзя. Нет, пока он не выберется на улицу… Впрочем, даже ступив за порог, расслабиться Северус себе не позволял. Он добежал до своего любимого места, в котором всегда прятался от гнева отца и безразличия матери, прятался от всего мира, лишь бы он не протянул к нему свои ядовитые щупальца. Куклу Северус посадил на корень и сел рядом, прикрывая глаза. Земля была еще мокрой, но это нисколько его не беспокоило. — Я понял, — внезапно раздался голос точно над ухом, и Северус вздрогнул, резко открывая глаза и удивленно оглядываясь в поисках нарушителя спокойствия. Задремав, он не сразу понял, кому принадлежит этот голос. — Эм… Северус, ты тут? — Тут… — ответил он, пытаясь понять, как долго он проспал, что Том уже связался с ним. — Уже пришло время? Мне казалось… — Время? — Том недоуменно качнул головой. — Нет, нет, еще не время, — наконец понял он, — я просто хотел сказать, что понял тайну твоей магии. — Моей магии? — Северус совсем не понимал, что от него хочет этот мальчик. — Ты о чем вообще? Какая еще тайна? — возмущенно выдохнув, он внезапно перешел в нападение: — Ты меня напугал! И можно было бы хотя бы поздороваться… — Том на это недовольно хмыкнул. — Доброе утро, Северус, как твои дела, Северус, — коверкая слова и гнусавя, протянул он в ответ, — доволен? Я хотел поделиться своей мыслью, но, вижу, тебе это не интересно. — Голос его звенел арктическим льдом. — Мне было бы интересно, если бы ты объяснил нормально, я не умею читать мысли! — Читать мысли? А это возможно?.. — мгновенно зацепился за новую информацию Том, пропустив все остальное мимо ушей. — Ну… да, насколько мне известно, есть такой раздел магии, которая работает с сознанием. — Можно изменить чьи-то воспоминания? — Можно, но это противоправно и, я уверен, отслеживается Министерством Магии, — Северус недовольно качнул головой. — Не прыгай с темы на тему. Что ты там понял? Что за тайна магии? — Уже не важно. Лучше расскажи про чтение мыслей. Все, что тебе известно об этом…

***

Том хмуро пнул небольшой камешек, и тот с глухими ударами поскакал к корням разросшегося на площадке дерева. Ребята вокруг шумели и веселились, наслаждаясь теплыми деньками, последовавшими за затянувшейся грозой. Казалось, хорошее настроение захватило всех, даже самых строгих воспитателей, и только Том остался неподвластен этой стихии. Том не мог веселиться вместе со всеми. Странное чувство снедало его изнутри. Предчувствие, что должно произойти что-то страшное! Непоправимое! Вот только, что? Том не знал и с содроганием ждал того момента, когда это страшное произойдет. Том знал себя, и его предчувствие редко его подводило. День сменялся днем, ночь — ночью, а предчувствие продолжало тянуть струны души, натягивая их до предела. Тронешь одну, и все затрясутся, пуская толпу неприятных мурашек по телу. Том глянул на куклу и нахмурился, осторожно касаясь ее тонкой, изогнутой в странной фигуре руки. Кукла, конечно, не отреагировала, оставаясь неподвижной, бездушной. — Тайна магии в нас, — он приподнял уголки губ, — мы позволяем ей жить. Том пытался дозваться Северуса, но тот, похоже, не слышал его. Ответа так и не последовало. Том даже немного обиделся, но быстро взял себя в руки. Подумаешь! В семь точно ответит. Наверное, он просто оставил куклу дома, а сам куда-то ушел. Но к семи точно вернется, кивал сам себе Том, ведь у них договор, его нельзя нарушать. Дернув плечом, Том потер черную полоску татуировки на пальце и вздохнул. Он изрядно скучал. За окном вновь бушевала стихия, а в самом приюте проводилась уборка, поэтому из комнаты выходить было нельзя. Иначе бы Том пробрался в библиотеку и взял себе хоть какую-то книжку. Чтение ускорило бы бесполезное ожидание в несколько раз. С трудом дождавшись времени ужина, Том наконец улыбнулся, предвкушая скорое занятие. Он даже почти придумал лучшую схему ведения словаря! Осталось только донести свою мысль до Северуса, и все — дело в шляпе. Но… предчувствие ожило, когда он переступил порог столовой и встретил грозный взгляд Марты, упершей кулаки в бока. — Наконец-то, — недовольно выдавила из себя женщина. — Сколько можно тебя ждать? Все уже давно готовы… — Готовы? — недоуменно переспросил Том и перевел взгляд на сгрудившихся у стены ребят. — Да, вперед, ждали только тебя, а уже давно пора отправляться! — она подтолкнула его к остальным воспитанникам. И тут Том наконец понял… — Нет! Подождите, я ничего не взял с собой, мне надо вернуться в комнату, — уперся он, но Марта была женщиной с твердой рукой, она без каких-либо проблем протащила его через всю комнату и не отпустила после, ведя дальше, к автобусу. — У тебя было достаточно времени собраться! — Марта зло раздувала ноздри, заталкивая мальчика в автобус. — И я не хочу ничего слышать! Составишь список, и мы отправим его Ариетте. Она прибудет чуть позже и сможет привезти все, что ты забыл. — Она не найдет! — противился Том. — Вы не понимаете! — Я все сказала, — поставила жирную точку Марта, и двери старенького автобуса с пыхтением закрылись за ее не по-женски широкой спиной.