Куклы

К концу следующей недели Том познакомился со всеми преподавателями и был глубоко разочарован. Предмет, что показался ему самым интересным и многообещающим из всех, достался под руководство молодого парня, который терялся едва ли не после каждого слова. Порой даже казалось, что любой первокурсник объяснит материал более доходчиво и увереннее. Но, возможно, все дело было именно в неопытности. Наверное, молодой человек и сам лишь недавно окончил школу и потому еще не знал, как себя вести с детьми. Впрочем, по мнению Тома, его это не оправдывало ни в коем разе. Второй предмет, который мальчик выделил для себя на второе место, — трансифгурация. Профессор Дамблдор, вышедший на кафедру во вторник после обеда, был Тому уже знаком по единственной встрече в приюте. Он обвел взглядом класс и чуть приподнял уголки губ, словно бы был рад всех их видеть. Но Том ему почему-то не поверил. Наверное, все дело было в глазах. Взгляд был безразличным, будто бы даже уставшим. Похоже, профессор не очень-то желал преподавать. Или так только казалось? — Приветствую вас, мои маленькие друзья, в стенах класса трансфигурации, — наконец начал урок мужчина. — Меня зовут Альбус Дамблдор. Я, как это ни странно, преподаватель трансфигурации, и я научу вас тому, как превратить предмет во что-то новое, совершенно другое. — Голубые глаза метнулись в сторону зашептавшихся ребят в конце аудитории. — Я вижу, многим уже не интересно. Я никого не держу здесь насильно. — Маршал недобро хмыкнул, и Том перевел взгляд на него. Мальчик был явно не лучшего мнения о преподавателе. — Учебники нам не пригодятся, можете убрать их в сумки. — Не пригодятся вообще? — удивилась девочка с ало-золотым галстуком. Дамблдор поправил свои длинные каштановые волосы и задумчиво нахмурился. — Конечно, они пригодятся вам для самостоятельной подготовки, — кивнул он, — но на занятиях читать надо будет исключительно с доски. Итак, начнем. Наш курс начинается с превращения неживого в неживое. Это самый простейший раздел науки, ведь навредить предмету интерьера не так страшно, как, к примеру, любимому домашнему питомцу. Не так ли? — конечно, вопрос был риторическим, и профессор бы продолжил урок, если бы Том не поднял руку. — Да, мистер Реддл? — Зачем бы мне понадобилось превращать любимого питомца в какую-то безделушку… сэр? — Том нахмурился, прямо встречая взгляд блестящих голубых глаз. Дамблдор, кажется, удивился такому вопросу, но никак не показал своего удивления. — Бывают… различные ситуации. Кто знает, что может пригодиться нам в жизни. Это был всего лишь пример, мистер Реддл, превратить живое создание в предмет опасно масштабом последствий. Прошу внимание на доску, — профессор сделал несколько шагов в сторону, чтобы всем все было видно, и одним слитным движением вынул из рукава волшебную палочку и взмахнул ею. На доске тут же стали проявляться буквы. — Сегодня мы попробуем с вами превратить спичку в иголку. Но не расстраивайтесь, если не получится с первого раза. Мы уделим этому не один урок. Профессор вновь взмахнул волшебной палочкой, и на партах перед каждым учеником появились по три спички и по одной маленькой подушечке, в которую надо было вставить получившуюся иголку. Том поднял одну спичку, крепко зажимая ее меж двух пальцев, и поднял на уровень глаз. До этого перед ними не лежало ничего, кроме чистых листов, пера и чернильницы, но все эти предметы остались целы и невредимы, так откуда же взялись новые? Том прекрасно помнил, что прочитал вместе с Северусом в теории трансфигурации, когда они были в магазине. Нельзя получить что-то из ничего — таков закон. Возможно, что все эти спички и подушка уже лежали перед ними, просто были скрыты от глаз магией, но тогда это просто удивительно, что никто ничем их не задел. Задумавшись над этим вопросом, Том даже прощупал спичку со всех сторон — плотная, твердая, не исчезает и не тает в руках. Это была совершенно обычная спичка! Такая же, какую можно было найти на кухоньке приюта. За рассматриванием появившихся из ниоткуда предметов, Том даже не заметил, как преподаватель уже разъяснил все, что было представлено на доске, а также подошел к нему и с интересом остановил взгляд на тонких пальцах, мучающих маленькую подушечку. Маршал и Абраксас, оказавшиеся рядом, одновременно нахмурились, не спеша выполнять задание, и уставились в сторону своего соседа по комнате. — Что-то не так с вашими предметами, Том? — наконец решил поинтересоваться Дамблдор, когда и через минуту ученик не обратил на него никакого внимания. Том медленно поднял задумчивый взгляд на мужчину и встретился с его пронзительными голубыми глазами, но отчего-то сразу же отвернулся, словно бы боялся, что его мысли сейчас прочитают. Северус говорил, что это возможно, а Дамблдор в его времени величайший маг, значит, способен на это. — Как вы это сделали? — спросил Том и, спохватившись, быстро добавил: — Сэр. — Соседи непонимающе переглянулись, а профессор нахмурился. — Как я сделал что? — взгляд голубых глаз вновь вернулся к сжимающим подушечку пальцам. — Как я материализовал предметы на партах? В этом нет большой загадки, — уголки губ чуть приподнялись, — интересующую информацию можно найти в книге Дорджа Каста «Магия исключений», она есть в нашей библиотеке. Но я бы рекомендовал читать ее курсе на третьем. А сейчас я прошу всех вернуться к заданию. Проследив за тем, что мальчик вынул волшебную палочку из кармана мантии, профессор направился вдоль парт, поправляя ребят и подсказывая им, как правильно держать магический проводник, как лучше направлять магию в нужную сторону. Том проводил спину, затянутую лиловой тканью, и скривил уголок губ в презрении. В своей яркой мантии профессор, по его мнению, выглядел смешно и несерьезно. Он мысленно хмыкнул — не хватало еще седины и колокольчиков в бороде, и тогда урок им будет вести Санта Клаус. Положив спичку перед собой, Том коротко и несколько зло глянул на своих соседей, которые тут же отвернулись от него, и задумчиво направил кончик волшебной палочки на предмет, но почти сразу отложил ее в сторону. Это был первый урок, на котором они подошли к практическому применению магии, и оттого все его существо захватило небывалое волнение. С Северусом они к практике тоже еще не приступали, а значит, это его первое осознанное колдовство в жизни! Мысленно отвесив себе увесистый подзатыльник, Том мрачно, с подозрением, оглянулся, словно бы боялся лишнего внимания, и качнул головой. Внутри поднималась злость на самого себя за непростительную нерешительность. Это чувство было привычно для него… злость. Это чувство помогало переступать волнение и наступать на горло страхам. И сейчас Том тоже схватился за волшебную палочку, сверился со схемой на доске и взмахнул. Спичка подпрыгнула, засеребрилась на мгновение, но упала обратно на стол уже без каких-либо изменений. Спичка осталась просто спичкой, не больше и не меньше. До слуха долетело чье-то наглое хмыканье, и Том мгновенно зло вскинулся, задрав подбородок и одарив своих соседей по комнате мрачным взглядом, в недрах которого горел черным огнем едва сдерживаемый гнев. Как они смеют смеяться над ним?! Никто… никто в приюте не смеялся над ним. В приюте его боялись даже старшие ребята, что уж говорить о ровесниках. Мысли закружились в голове темным водоворотом, сравнивая предыдущее место жительства с тем, что окружает его сейчас. Если для того, чтобы сбить с лиц соседей эти улыбки превосходства, требуется стать их страшным сном, он найдет способ сделать это. — Какие-то проблемы? — сквозь зубы прошипел Том, прямо встречая взгляд стальных глаз. Абраксас скривил тонкие губы и отвернулся, ничего не ответив, но тут же обернулся, когда услышал следующее предложение. — Что-то не вижу перед вами ни одной иголки. — Неужели? — Маршал демонстративно отодвинулся, взмахнул волшебной палочкой, и его спичка, подпрыгнув, превратилась в тупую иголку с узким ушком. — Возможно, у тебя просто плохое зрение. Сходи в больничное крыло после занятия. — Том зло сжал кулаки. — Похоже, проблемы вовсе не у нас, — Абраксас негромко хмыкнул и, копируя действия своего друга, превратил спичку в иголку, чтобы сосед по комнате все увидел своими глазами. Но ответить Том ему не успел, ведь успех мальчиков был замечен преподавателем. — Хорошая работа, — кивнул Дамблдор и добавил: — Но не идеальная. Раз это задание не стало для вас трудным, то сейчас… попробуйте превратить две оставшиеся спички в иголки одновременно. Это хорошая практика на концентрацию вашего внимания. Том зло стиснул зубы и взмахнул волшебной палочкой с такой ожесточенностью, что его магии хватило бы на все спички в классе. В последний момент он успел сосредоточиться, вкладывая все свое желание утереть нос соседям в заклинание. Три спички перед ним разом подпрыгнули, засеребрились и… пропали. Нахмурившись, Том отложил палочку в сторону и на удачу прощупал парту, но ничего невидимого там не обнаружилось. Тогда он схватил подушечку, приподнял ее, надеясь, что пропавшие спички окажутся там, но… Взгляд скользнул к подушечке, к той ее стороне, что соприкасалась со столом, и губы невольно растянулись в улыбке. Ровно три иголки — все как одна тоненькие, аккуратненькие, с узкими вытянутыми ушками и острыми кончиками. — Вот… — начал было говорить он, как гонг оповестил всю школу о конце занятия. Впрочем, Дамблдор заметил его работу, но только кивнул, после чего отпустил всех отдыхать. Каждый день после этого, до самого конца недели, Том ходил погруженный в свои мрачные мысли. Он запомнил прищуренные взгляды соседей на три его идеальные иголки. О, злорадство и чувство превосходства полнили его изнутри, ведь он прекрасно видел, что у мальчишек из двух спичек получилось максимум полторы иглы, а это значило, что он был лучше их! Он лучше. Но мысли все равно были мрачными… Ведь его силой вновь управляла злость. Все, как в приюте. Если что-то его раздражало, то это что-то исключалось неконтролируемым выбросом… Контроль, вот, что ему было необходимо. Всю субботу Том провел в библиотеке. Он с нетерпением ждал вечера, когда Северус сможет присоединиться к нему после занятий. Блуждая между стеллажей, Том внимательно вглядывался в названия на корешках книг. Он выискивал что-то по-настоящему интересное для того, чтобы разобрать это со своим единственным собеседником, скрытым где-то во времени, в будущем. Но стеллаж подошел к концу, а ничего такого так и не нашлось. Том замер в проеме прямо напротив закрытых створок, которые, как ему пояснила библиотекарь, вели в закрытую секцию, попасть в которую можно только по специальному разрешению от декана или директора. Наверное, там точно есть интересные и опасные собрания сочинений, иначе это место бы и не охранялось. Взгляд искателя, ученого, с трудом оторвался от створок и вернулся к обычным книгам, которые были доступны для всех. Вздохнув, Том качнул головой и вернулся за столик в конце зала, где оставил свои вещи. Людей в библиотеке было не очень много, но из тех, кто был, как минимум трое были ему неприятны. Маршал и Абраксас читали что-то, сидя за столом в самом центре, на него внимания они не обращали, но это было даже к лучшему. А вот Альбус Дамблдор, кажется, хотел прожечь в нем дыру. Том дернул плечом, не зная, как реагировать на столь пристальное внимание преподавателя, сел за стол и демонстративно открыл «Магию исключений» Дорджа Каста. Язык здесь был заковыристый, но трудности мальчика не пугали, и ждать третьего курса он не собирался. — Как успехи? — Дамблдор подошел к нему спустя пятнадцать минут. — Смотрю, ты не стал ждать… — он глянул на книгу, которую Том опустил на стол. — Нашелся ли ответ на вопрос? — Думаю, что нашелся, — настороженно отозвался он, после чего не сдержался и выпалил: — Вы следите за мной, сэр? Я сделал что-то не так? — Не слежу, — профессор чуть улыбнулся, одними губами, глаза его остались холодны. — Увидел знакомую книгу в твоих руках. Стремление к знаниям похвально. Особенно похвально, если в будущем знания будут направлены на благое дело. — Том нахмурился. — Если что-то будет непонятно, ты всегда можешь обратиться за помощью к преподавателям. Для того мы здесь и находимся. — Дождавшись подозрительного кивка от мальчика, Дамблдор отошел к одному из стеллажей и стал задумчиво оглядывать полки. Том бросил быстрый взгляд под стол, на сумку, в которой скрывалась самая важная вещь в мире, и двинул ее ногами под стул, словно опасался, что кто-то пожелает ее отобрать. Он пытался понять, чем заслужил столь пристальное внимание, и, кажется, пришел к единственному верному выводу. Дамблдор был единственным волшебником, встретившимся с ним в приюте, он был единственным, кто знал, что Том говорит со змеями, а дар этот редкий, если верить Северусу. Более того, Том предстал перед мужчиной не в самом радужном свете. Возможно, тот чего-то опасается? Но Том ничего не сделал. Пока… В окружении врагов время тянулось нестерпимо медленно. Том пытался сосредоточиться на тексте книги, но взгляд постоянно соскальзывал со строчек, чтобы проверить, что делают остальные посетители библиотеки. Все время казалось, что что-то должно произойти. Что-то нехорошее. И надо было контролировать ситуацию. Впрочем, ничего такого вокруг не происходило. И когда вдруг кто-то позвал его по имени, Том дернулся и с грохотом ударился коленом о ножку стола. Внимание всех волшебников тут же обратилось на него. Вскочив на ноги, Том наклонился за сумкой, схватил со стола книгу и быстрым шагом, едва ли не бегом, вылетел из библиотеки, провожаемый удивленными и подозрительными взглядами. Прижимая сумку и книгу к груди, он поспешил к лестнице, лавируя между прогуливающимися студентами, поднялся на пятый этаж и скрылся от посторонних глаз в классе, уже по праву считавшемся его. Сюда никто больше не заглядывал. И вот наконец он сел на парту и позволил себе достать куклу. — Северус! — нетерпеливо позвал он, восстанавливая дыхание, ведь последние сто метров он перешел на бег. — Я здесь, — отчего-то шепотом ответил мальчик. Том нахмурился. — Подожди немного… Голос затих, комната замерла, пораженная тишиной. Том дернул плечом, спрыгнул с парты и заходил по классу, не зная, чем себя занять. Он хотел поговорить с Северусом насчет грядущего дня. И… и еще много о чем. Хотелось узнать… о змееязычных волшебниках. Если их было мало, значит… имена должны быть известными. Возможно даже, что кто-то и жив до сих пор! И тогда можно было бы попробовать связаться с ним. — Я здесь, — Северус тяжело дышал, словно бы пробежал спринт, и его шумное дыхание в словах отразилось от стен, — я нашел кое-что! Кое-что интересное. Я думаю, ты оценишь мою находку!  — Правда? — Том замер на месте и заинтересованно поглядел на куклу. — И что же ты отыскал? В библиотеке? Подожди… ты был в библиотеке? — Нет! То есть… я шел туда, думал, что мы что-нибудь прочитаем, но встретил Лили. — Том зло стиснул зубы, но не стал перебивать. — Она… эм, я не уверен, что правильно повторю все те имена, которые предшествовали ее информации, поэтому это я опущу. Она сказала, что слышала от старших ребят о комнате, которая может превратиться в то, что нужно именно тебе. Только, где она находится, Лили узнать не смогла. Она говорит, что услышала это случайно. — Комната, превращающаяся в любое загаданное место? — удивился Том. — Было бы здорово отыскать ее. Ты в классе? — Том задумчиво постучал указательным пальцем по нижней губе. — Я все думаю о запретной секции… Мадам Кот сказала, что туда можно попасть лишь по разрешению декана или директора. Думаю, этого можно добиться… при желании. — Не на первом курсе, — засомневался Северус. — Вряд ли они напишут разрешение кому-то вроде нас. Для этого нужны по-настоящему важная причины. Может, какой-то проект, научное изыскание… важное эссе… — Научное изыскание студентов? Не смеши. Я думаю, что они дадут разрешение побывать в секции даже просто за хорошую учебу. Наш декан, Слизнорт, кажется, он в школе недавно. Весь урок в пятницу восхищался знакомством с каким-то игроком квиддича, будто для того, чтобы отсиживать зад на метле, нужен недюжинный ум, — Том презрительно хмыкнул. — Наверное, с такими уроками я никогда не пойму твоего восхищения этой наукой. То ли дело чары! — Слизнорт, — грустно кивнул его словам Северус. — Что дело до чар, если палочка меня не слушается. А зелья… там другая магия. Мы варили зелье от фурункулов на уроке. Я уже исправлял этот рецепт по маминым записям дома. Мы с Лили закончили его раньше всех на двадцать минут, и получилось почти идеально! — воодушевленно выдохнул он. Том разве что не закатил глаза. Ему хотелось выкрикнуть, так Лили была причастна к хорошему результату, или это мальчик сделал всю работу за двоих?! — Здорово, — без энтузиазма заметил он и поспешил перейти к темам, более интересным ему. — Послушай. Когда в приют ко мне пришел Дамблдор, я сказал ему, что говорю со змеями… он странно смотрит в мою сторону, словно бы ждет, что я сделаю что-то не то… — Том опустил информацию о коробке краденых вещей и других своих словах. — Ты сказал, что парселтанг — редкий дар, и он передается по наследству. Значит, мои родственники были потомками змееуста. Но много ли ты знаешь змееязычных волшебников? — и затаил дыхание, ожидая ответ. — Хм… — Северус задумчиво нахмурился. — На самом деле, я знаю только одного. Салазар Слизерин выбрал своим символом змею, потому что сам говорил с ними. Мы ведь читали историю Хогвартса. Разве ты не помнишь? А больше таких волшебников я и не знаю… Но парселтанг пугает людей. Его связывают с темными делами. — Глупость… — Том презрительно скривился. — Я помню, что мы читали историю, но там не говорилось, что он знал парселтанг. Там было… — лицо его просветлело, — написано о Тайной Комнате, скрытой где-то в лабиринтах подземелий. Да! Там говорилось о чудовище, что маг спрятал там. Думаешь, это тоже должна быть змея? Это было бы символично… — Не хочешь же ты сказать, что желаешь это проверить? — Северус неуютно поежился. — Не лучше ли оставить чудовище спать мирным сном, чтобы оно никому не навредило? Если это змея, то, наверное, необычная. Огромная какая-нибудь… и ядовитая, конечно. — Я бы тоже мог завести себе змею… — улыбнулся Том. — Да и ты тоже. Будем больше говорить, и никто даже не подумает, что ты выучил язык с нуля, а не родился с даром. — Северус смущенно отвел взгляд от куклы, похвала от мальчика приятно согрела что-то внутри. — Только представь… — Том перескочил на парселтанг, представляя перед собой своих соседей, — как отреагируют соседи, если я зайду в комнату со змеей! Тогда-то мы все посмотрим, кто будет смеяться последним! — Ты и правда хочешь завести змею? — Северус шмыгнул носом, в классе было довольно прохладно. — Почему нет? Впрочем, я серьезно об этом не думал. Но, по-моему, идея имеет право на жизнь. Почему бы не сбить спесь с их надменных лиц. Но сначала… сначала я докажу, что лучше их во всех дисциплинах. Кстати, об этом… завтра у нас обоих выходной. Предлагаю провести его с максимальной пользой делу. Будем практиковать заклинания. — Северус нахмурился и тяжело вздохнул. — Если не будешь пробовать, палочка никогда не начнет слушаться тебя. — Я понимаю… — кивнул Северус в ответ. — Значит, после завтрака? Придя к соглашению, мальчишки решительно вернулись к своим многочисленным таблицам и записям. Если завтра весь день они собирались провести за практикой заклинаний, то сегодня были просто обязаны отдать все силы парселтангу. Время за интересным занятием как и всегда пролетело незаметно. И лишь когда сон окончательно дал о себе знать, они, зевая, побрели в гостиную Слизерина. Том прошел пустую гостиную, зашел в комнату и мрачно глянул на соседей, которые тоже собирались спать. Если бы не накатившаяся усталость, он бы обязательно подумал, почему фраза Абраксаса оборвалась при его появлении на «Гриндевальд…», но стоило голове коснуться подушки, как всё перед глазами сразу померкло. Северусу повезло меньше. Гостиная не была пуста. Более того, здесь, кажется, затевалось тайное собрание. Он неуверенно замер на пороге, опасаясь, что привлек внимание своим появлением, но когда старшие ребята даже не повернулись в его сторону, решительно прошмыгнул вдоль стены к спальному крылу. Он уже почти скрылся в проеме, как что-то дернуло его обернуться. Стальные глаза Люциуса Малфоя, как ему показалось, недобро блеснули. Но с чего бы? — Я слышал это из разговора отца с Лордом… — окончания фразы Северус не услышал, спеша поскорее оказаться в спальне. Поскорее спрятаться за полог своей кровати. Скрыться от всего мира. Соседи, слава Мерлину, к этому моменту уже спали. Суббота же заставила его встать рано. В этот день не загорались свечи, и будить ребят никто не собирался. Но приснившийся кошмар поднял Северуса за час до завтрака. Змеи… их было много, очень много. Они были повсюду. Угрожающе шипели, извивались, ползали вокруг него. И если сначала он не мог ничего разобрать, то уже спустя несколько секунд стал отчетливо слышать слова. Но запомнить их он не сумел. Подскочил с кровати, оделся и выбежал из комнаты, едва не забыв захватить с собой сумку с куклой. Северус выскочил из гостиной и перевел дыхание. Не желая терять время зря, он направился в библиотеку. Двери были уже открыты, а книги ждали жаждущих знаний студентов. Мальчик прошел вдоль стеллажей, хмурясь. Все эти разговоры о змееязычных волшебниках, о домашних шипящих питомцах все никак не выходили из его головы. Взгляд сам по себе выискивал на корешках хоть что-то, что хоть немного было бы связано со змеями. И, кажется, удача этим ранним утром была на его стороне. Книга, словно по волшебству, легла в его руки. Зашуршали старые страницы. За чтением Северус благополучно пропустил завтрак, а спохватился лишь в тот момент, когда услышал холодный голос Тома, явно недовольного тем, что мальчик опаздывает, ведь сам он уже около сорока минут ждет его в заброшенном классе. Северус бежал к классу так быстро, как только мог. И он вовсе не ожидал, что налетит на кого-то за поворотом на пятом этаже. На кого-то очень высокого. — Простите, сэр, — растерялся Северус, потирая ушибленное об пол колено и спешно собирая в сумку учебники, которые забыл вытащить накануне. — Я… — взгляд черных глаз остановился на кукле, застывшей в чужих руках. — Похоже, это тоже твое, — Альбус Дамблдор нахмурился на секунду, но почти сразу вернул своему лицу выражение абсолютного спокойствия. — Куда-то торопишься, мальчик мой? — Я хотел… — Северус осторожно забрал куклу, спешно соображая, что ответить на этот простой достаточно вопрос. — Я никуда не тороплюсь, сэр. Я пропустил завтрак за книгой и потому не хотел встретить никого по пути. — Голубые глаза с интересом блеснули. — Я хотел позаниматься в одиночестве… — пояснил мальчик свое нахождение на пятом этаже, — моя палочка меня совсем не слушается… — Как интересно. Может, ты расскажешь мне, в чем дело? В Хогвартсе любой, кто просит помощи, ее получает… — Это мамина палочка, сэр. Здесь ничего не поможет… Можно я пойду? — тихо, едва слышно попросил Северус, и директор кивнул. Мальчик поспешил дальше по коридору, чувствуя на своей спине хмурый взгляд мужчины. — Я тут! — прошептал он, когда за ним захлопнулась дверь класса. — Наконец-то! Сколько можно тебя ждать? Договаривались же, что начнем занятие сразу после завтрака! — Том был недоволен и раздражен. — Ладно, начнем, пока у тебя еще каких дел не нашлось вместо наших занятий, — выплюнул он, не дав собеседнику возможности оправдаться. — Сначала отработаем заклинания из программы. Я не позволю этим идиотам опережать меня на уроках! Северус хотел бы поведать о неожиданной встрече с директором, о своей внезапной находке, повествующей о делах Салазара Слизерина, о тайных встречах старшекурсников, о приснившемся странном сне… но он смолчал. Ни звука не вырвалось из его приоткрытого рта. Все слова застряли в горле, остановленные холодным тоном собеседника. Кажется, Том был увлечен вовсе не их совместными занятиями, а способами обойти соперников на поприще знаний и практических магических умений…