Куклы

За окном сгустились сумерки. Тусклый свет лампы с трудом разбивал темноту, отражаясь от стекла загадочным мерцанием. Однако, похоже, склонившемуся над столом юноше совсем это не мешало. Щурясь на косые строчки, он раз за разом зачеркивал неугодные ему варианты и отбрасывал в сторону испорченные листы. Вокруг него скопилось уже достаточно измятых писаний. Впрочем, чистых листов тоже было предостаточно, так что задумываться о такой мелочи, как нехватка материалов, ему не приходилось. Тишину комнаты разбивали лишь поскрипывание пера и тяжелое дыхание. Спустя час бесполезных метаний и попыток вылить на лист что-то более или менее адекватное, то есть соответствующее начальному запросу, парень устало вздохнул, размял шею, потянулся и вновь взялся за перо. Но стоило острому кончику только коснуться очередного листа, как дверь в комнату распахнулась. Сейчас сюда мог зайти только один человек, и парень нисколько не сомневался, что на пороге замер его отец. Для этого ему даже не надо было оборачиваться. Он просто знал. Перо дрогнуло в побелевших пальцах, и на листе осталась неприятного вида клякса. Очередной испорченный пергамент… Это заставило недовольно поморщиться. — Чем ты занят? — знакомый с рождения голос не изменял себе, оставаясь все таким же холодным, бесстрастным. Редко когда можно было услышать в этом голосе теплые или хоть чуточку добрые нотки. И было совсем не важно, с кем говорит этот человек — с родным сыном или негодным слугой. — Не думал, что вам это хоть чуточку интересно, отец, — Маршал неприязненно скривил губы, отложил перо на специальную подставку и смял испорченный лист, после чего отбросил его в сторону. — Если вы пришли поинтересоваться, все ли готово к завтрашнему приему, то я уже оставил вам список всех недостающих элементов моего наряда. — Я задал тебе вопрос, — резко выплюнул мужчина, делая несколько широких шагов в сторону сына, — имей смелость ответить прямо. И смотри на меня, когда я с тобой говорю! — Маршал не смел ослушаться. Он медленно повернулся, встречаясь с ледяным взглядом отца. Похоже, родитель был не в духе. Такое его настроение никогда не заканчивалось для Маршала ничем хорошим. — Я пишу поэму, — чуть улыбнулся Маршал, сохраняя видимость спокойствия, — точнее… — взгляд его метнулся к куче смятых листов, — я пытаюсь. Но, как видите, выходит у меня не очень хорошо. Едва ли вы оцените такое занятие. Любое мое желание кажется вам бесполезным мусором. — Я сам решу, как мне это оценить, — мужчина подошел еще ближе, и Маршал надеялся только, что он не решит заглянуть ни в один из испорченных листов. Ведь если это случится, ему не поздоровится. — До меня доходят странные слухи… — медленно протянул мужчина. — Не вы ли учили меня не обращать на слухи внимания, отец? — Я учил тебя не принимать их за истину! — возразил мужчина. — Но слышать и запоминать слухи необходимо. Другое дело, что любой слух для начала надо подвергнуть тщательной проверке. Ты согласен со мной? — Маршал медленно кивнул. — Именно поэтому я сейчас тут. Если ты соврешь мне, я узнаю об этом. Советую не испытывать мое терпение и отвечать сразу правду. Это ясно? — Предельно, отец. Так какой слух вы желаете проверить? — Тебя часто видят на Косой аллее в компании некого Тома Реддла. Раньше ты не общался с полукровкой. Что изменилось теперь? Более того, ты захаживаешь в Лютный переулок. Не скажу, что мне это нравится. — Вам не нравится то, что я общаюсь с полукровкой, или, что захожу в Лютный? Но вы ведь и сами являетесь частым гостем этого мрачного места. — Маршал поймал взгляд отца и скрипнул зубами. Не стоило злить его зазря. — Да, я общаюсь с Томом Реддлом. Вам должно быть известно, что мы учимся на одном курсе и делим общую спальню. Более того, с прошлого года мы оба являемся старостами, что несомненно заставило нас забыть некоторые разногласия на пользу факультету. Том оказался довольно интересным собеседником, я могу честно признать это перед вами. Что же касается Лютного переулка… Том подрабатывает в лавке Горбина и Бэрка, мы с Абраксасом пару раз заходили за ним после рабочего дня. — Парень работает у Бэрка? — тонкая бровь удивленно взлетела. Маршал кивнул. — Что в нем такого притягательного? — Притягательного? — недоуменно переспросил Маршал, хотя понимал, что конкретно интересует отца. — Не думаю, что в нем есть что-то особенное. Однако уверенности в нем будет побольше, чем у некоторых чистокровных магов. Он пытался угрожать нам, но мы с Абраксасом знаем себе цену, благодаря вашим учениям. Том Реддл лишь обломает зубы, если посмеет поставить себя выше нас. — Маршал заметил довольный блеск в глазах мужчины и позволил себе незаметно выдохнуть. Кажется, он подобрал нужные слова, чтобы чуть успокоить подозрения отца. — Гринграссы завтра представят свою младшую дочь, я хочу, чтобы ты сделал все возможное, чтобы понравиться ей, — приказал мужчина, направляясь к двери. — Не сомневайтесь, я сделаю все возможное. Разрешите мне отлучиться в лавку Таттинга утром, я хочу изменить фасон выходной мантии. То, что они прислали сегодня, мне не понравилось. — Мужчина замер на мгновение, после чего все же кивнул. — Надеюсь, ты понимаешь, что общение с полукровкой вне школы нужно свести к минимуму? Впрочем, в школе это общение тоже не желательно. Ты должен вернуться завтра в поместье до полудня. — Да, отец. Как прикажете. — Маршал смиренно опустил голову и дождался, когда отец выйдет за дверь. Только услышав заветный хлопок, он расслабился и почти безвольно упал на спинку стула. Сердце его заполошно стучало, выдавая его внутреннее состояние. Времени у него было совсем мало. Раз уж отца заинтересовало его общение с Томом, то стоило быть куда осторожнее. Он не сможет долго пробыть на Косой аллее, чтобы не вызвать подозрений. Но в то же время он должен был передать письмо, которое, кстати говоря, он так и не смог написать. Дело усложнялось с каждой минутой все больше. Но отступать или сдаваться он был не намерен. Как верно заметил Абраксас, это было куда интереснее, чем все, что происходило с ними раньше. Утром Маршал открыл глаза, стоило наглому солнечному лучу пробиться сквозь неплотно задернутые шторы. Он просидел с письмом до середины ночи, но все же написал тот самый идеальный вариант! Однако теперь он чувствовал себя разбитым. В висках неприятно стучало от малого количества сна, вставать с кровати не хотелось. Впрочем, выбора было не так много. Маршал собрал всю свою волю, поднялся с кровати и принялся собираться. Подобрав мантию с глубоким капюшоном, он спустился в столовую на ранний завтрак. — Хозяин желает завтракать так рано? — пропищал домашний эльф, выкручивая себе уши. — Но мы совсем не ждали, что… — Мне это не интересно. Я не голоден. Просто принеси мне чаю и что-нибудь еще… — Маршал неопределенно махнул рукой, и эльф испарился. А в следующую секунду на столе уже появились чашка ароматного чая и вазочка с песочным печеньем. Маршал неспешно выпил предоставленный ему напиток, нехотя откусил половину одного печенья и поднялся на ноги. Прогулочным шагом он направился к комнате перемещений — там находился специальный камин, подключенный к общей сети. Комната эта предназначалась для приема многочисленных гостей поместья, когда хозяева решали устраивать прием. Маршал же в дополнение пользовался им, чтобы в любой нужный момент можно было отправиться в «Дырявый Котел», а оттуда держать путь на Косую аллею. В этот раз ничего не изменилось. Он беспрепятственно переместился прямиком в бар, кивнул бармену и попросил открыть ему проход. Когда в стене образовалась арка, Маршал довольно быстрым шагом направился по улице в сторону лавки Твилфитта и Таттинга. Продавцы уже ждали его. Без лишних вопросов они указали ему на площадку, куда надо было встать. Маршал высказал все свои пожелания и передал коробку с предыдущим вариантом, после чего мужчины создали примерный эскиз и попросили подождать полчаса. — Могу предложить вам чай, юный наследник Розье. — Нет, благодарю, — Маршал качнул головой, — я дойду до книжной лавки, чтобы скоротать время с пользой. — Похвальное решение, — Твилфитт кивнул и проводил парня до выхода, — мы отправим вам извещение о готовности. Как только получите его, можете возвращаться для примерки. Маршал вышел на улицу, оглянулся и действительно побрел в сторону книжного магазина. Ему несказанно повезло, что сегодня у Тома был выходной, а значит, чтобы найти его, не нужно было соваться в Лютный переулок. В свои выходные Том с самого раннего утра появлялся в книжной лавке и занимал себя чтением всех доступных на полках книг. Маршал толкнул дверь и прошел внутрь просторного зала. Взгляд его прошелся по стеллажам и остановился на мужчине, выпрямившимся за прилавком. — Доброе утро, мистер Флориш. — Доброе, наследник Розье, — мужчина чуть улыбнулся, — что привело вас в мою лавку в столь раннее время? — Тяга к знаниям, возможно? — Маршал улыбнулся в ответ. В этом магазине ему всегда было спокойно. Наверное, сказывалось окружение тысячи книг. Ох, не зря Абраксас шутливо прозвал его книжником. — Здесь непривычно тихо. Неужели я первый посетитель за сегодня? — Боюсь, это звание на сегодня уже занято, — качнул головой мужчина. — Ваш однокурсник пришел около часа назад и уже изрядно успел поиздеваться над моими книгами. — Маршал удивленно вскинул брови. — Я буду рад, если вы ненадолго отвлечете его от этой занимательной экзекуции. А пока могу подобрать для вас интересные издания. — Я оставлял у вас заявку на третий том от Фиделиуса Карса. Надеюсь, его еще никто не забрал? — Продавец задумчиво постучал пальцами по столешнице. — И, возможно, у вас есть что-то из Гампа или Рорта? Мне было бы это интересно. — Я сейчас все уточню, — кивнул мужчина. Покивав своим мыслям, он скрылся между стеллажей. Маршал вновь оглянулся, радуясь, что в магазине больше никого нет, и неспешно пошел вдоль стеллажей, поглядывая на корешки книг и прислушиваясь к звукам. На Тома он наткнулся в одном из самых дальних углов, среди стеллажей с творениями зельеварения. Том сидел прямо на полу и негромко зачитывал один из трактатов. Кажется, это было что-то из новейших ядов. Возможно, кому-то могло показаться, что парню просто нечем заняться, раз он сидит в магазине и вслух читает что-то научное, но Маршал точно знал, для кого он все это делал. — Доброе утро, — поздоровался Маршал. Том поднял на него взгляд, захлопнул книгу и поднялся на ноги. — Никогда не замечал за тобой тяги к зельеварению, — с ухмылкой протянул он. — Любая наука по-своему привлекательна. Но ты прав, зельеварение никогда меня не привлекало. — Том невольно стиснул зубы и прижал ближе сумку, нащупывая внутри куклу. Он мог лишь надеяться, что читает все это не зря, что Северус слышит его старания, и его воля жизни еще теплится. — Мой отец желает, чтобы я свел это нежелательное общение к минимуму, — сказал Маршал, незаметным движением передавая Тому конверт с письмом. — Слово отца — закон. — И ты будешь следовать этому закону? — Том скучающе открыл книгу, словно бы этот разговор нисколько его не волновал. — Не так ли? — Я всего лишь обязан поддерживать видимость своего подчинения. Однако теперь действовать придется куда более осторожно. Не думаю, что я смогу связаться с тобой до школы. Впрочем, до первого сентября осталось всего несколько дней. В поезде за мной уже некому будет следить. — Абраксасу, как я понимаю, придется поступить так же? — Том кинул на парня короткий взгляд. — Едва ли. В отличие от меня, Абраксас единственный и любимый ребенок. Ему можно делать все, что только захочется. Кстати, о нем, он уже должен ждать письма. — Том кивнул. А Маршал, выполнив свой долг, повернулся в сторону выхода. Он уже сделал шаг прочь от парня, как вдруг услышал вопрос. — А ты, значит… — поинтересовался Том. Продолжать вопрос было незачем. Они оба прекрасно друг друга поняли. — Четвертый. И похоже, самый бесполезный в глазах отца. Все, чего он ждет от меня… — Маршал невесело хмыкнул, — что я смогу удачно жениться. Сегодня Гринграссы представят нам свою младшую дочь. Ей, вроде, около семи. И я должен ее очаровать. — Я тебе не сочувствую, — хмыкнул Том и несколько издевательски добавил: — Будешь показывать ей фокусы? — Не сомневался в этом ни секунды. — Второй вопрос Маршал с достоинством проигнорировал. — Да и едва ли мне нужно чье-то сочувствие. Лучше подумай о том, что должен сделать, пока есть время. О, мистер Флориш, вы все нашли? Как это замечательно, я возьму все. — Оставив слизеринца одного, Маршал поспешил к продавцу, уже выставившему на прилавок несколько заказанных книг. Том проводил парня долгим взглядом и нахмурился. Он и сам прекрасно знал, что он должен. Он не нуждался в напоминаниях от тех, кто всецело зависел от главы своего рода. В какой-то степени Том был даже рад, что над ним не было никого. Нащупав в кармане письмо, Том убрал на место книгу, проверил сумку и решительно направился к выходу. Маршал уже ушел, так что в магазине остался только продавец. — Уже уходишь? — удивился мужчина. — Что-то случилось? — Ничего страшного, просто решил, что достаточно насиделся за последнее время, — Том чуть улыбнулся. — В последнее время ты читаешь только трактаты по зельям, — проницательно заметил мужчина. — Неужели поссорились? — Том тут же помрачнел, что не укрылось от продавца. — На пятой полке четвертого стеллажа есть кое-что новенькое. В самый раз для исследовательского разума. Думаю, это его заинтересует. — Сколько стоит эта книга? — поинтересовался Том. — Она достаточно дорогая. — Поймав настойчивый взгляд парня, мужчина продолжил: — Девяносто семь золотых. — И вы можете поклясться, что это не бесполезная покупка? — Мужчина на такой вопрос хмыкнул и развел руками, мол, решать это не ему. — Что ж, тогда я вернусь за ней чуть позже. — С этими словами Том вышел на улицу и оглянулся. Время близилось к одиннадцати утра, и на улице в это время народу было совсем не много. Подростки высыпались перед очередным годом, а их родители с облегчением выдыхали, что успели купить все необходимое. Так что гулять по Косой аллее было особо некому. Впрочем, это было только на руку Тому. Вновь оглянувшись, он поспешил в сторону неприметного закутка, где скрывалась служба совиной доставки. Остановившись недалеко от аккуратного крыльца, он неспешно отошел в тупичок и достал письмо, что ему передал Маршал. Вместе с письмом Маршал передал небольшой листок с пояснениями, которые опасался говорить вслух. Том быстро пробежался взглядом по косым строчкам, кивнул каким-то своим мыслям и достал из сумки еще одно письмо, но только это он написал уже сам. Проверив оба конверта, он внимательно вчитался в послания и довольно хмыкнул. Маршал оправдал его ожидания. Текст был составлен идеально. И теперь оставалось только каким-то чудесным образом доставить его адресату. Однако последним пунктом доставки займется Абраксас. — Доброго утра! Желаете отправить посылку? — раздался немного сонный голос, стоило Тому переступить порог почты. Том глянул на парня за стойкой, как на идиота, и показал ему конверты. — Письма. Замечательно. Куда отправляем? Местная доставка или… — Международная, без обратного адреса, — перебил его Том, нащупав в кармане горстку монет и выложив ее на стол. — Доставка по адресу. Без имени адресата. — Ладно, — пожал плечами паренек за стойкой, ничуть не удивляясь такой таинственности. Его дело было простым — отправить конверты, куда скажут. — Тогда напишите адрес тут, — он пододвинул к Тому небольшой листок и перо, а сам принялся пересчитывать монеты. Как только адрес был написан, парень сверился с ним, подсчитал необходимую сумму и отдал Тому сдачу. — Вот и все. — Когда письма доставят? — Сейчас предугадать международную посылку довольно трудно, — хмыкнул парень. — Однако если все пройдет без проблем, то уже завтра письма должны быть в месте прибытия. — Том кивнул и направился к выходу. — Хорошего дня! Кинув короткий взгляд на ясное небо, Том поморщился. Дальнейшая судьба писем зависела исключительно от Абраксаса. Переживать, беспокоиться на их счет не имело никакого смысла. Они либо попадут в нужное место, либо нет. Но узнает об этом Том только в школе, когда встретится с парнями. Сейчас его больше всего на свете волновал другой вопрос. И, не мешкая больше ни секунды, он направился к Лютному переулку, прошел несколько лавочек и зашел в знакомое уже до каждого экспоната помещение. — Да, милорд, я сделаю все в лучшем виде, — лебезил Горбин перед каким-то богатеем, если судить по дорогой мантии и количеству драгоценных перстней на руках. Том невольно поморщился от заочной неприязни. — Прошу прощения, милорд, — поклонился Горбин, заметив парня. — Эй, ты, иди к старику, да протри все еще раз как следует, — приказал он. Том беспрекословно подчинился. Прошествовав мимо покупателя с гордо поднятым подбородком и бесстрастным выражением лица, он скрылся за неприметной дверью и тут же попал под внимательный взгляд. Бэрк, кажется, только его и ждал. Стоило Тому вопросительно вскинуть бровь, как старик кивнул ему следовать за собой. Без лишних слов они прошли по длинному коридору и разместились в полутемной комнате на мягких креслах. Не выдержав долгого безмолвия, Том подался вперед и первым задал терзающий его вопрос. — Как быть с подпиткой, пока я буду в школе? Достаточно ли того, что я уже отдал? — стиснув подлокотники кресла, Том впился нетерпеливым взглядом в лицо старика. — Недостаточно, — качнул головой Бэрк. — Но это не столь важно, дальше питать его буду я. — Ты говорил, что ему необходима моя магия! Если это не столь важно, то почему же ты до этого никогда не питал его? — Том скрипнул зубами. — А что насчет отторжения? Не войдут ли остатки магии этого человека в конфликт с новой силой? — Сейчас это уже не столь важно, — поправил Бэрк. — Твоя магия уже привязала ниточку к его душе. До отправления в Хогвартс ты успеешь еще несколько раз напитать его. Затем питать тело начну я. Остатки магии в этом теле не вступят в конфликт с моей силой. — Почему ты так уверен? Я ведь читал твои записи, там четко написано, что превышать лимит питающих сил… — Остатки магии не войдут в конфликт с моей силой, — холодно перебил его Бэрк, — потому что эти остатки некоторым образом остались от меня. — Том непонимающе нахмурился. — Это тело моего внука. — Старик на несколько долгих секунд прикрыл глаза. — Я надеялся, что это останется только моим секретом, но ты, парень, до ужаса дотошный. — Как это понимать? — хрипло переспросил Том. — Как хочешь. Мальчик был слаб, болезнь не пощадила его. А твоему другу просто повезло, что все эти события так удачно пересеклись. Впрочем, рано загадывать. Тело может не принять его душу. — Твой внук был болен? Что, если… — Тело — это просто тело. Сосуд. Все, что могло убить, уже убило. — Голос старика стал холоден, точно глыба льда. — Более того, даже внешностью этот человек уже не похож на моего внука. Я знаю, что ты ни разу не взглянул на его лицо. — Том невольно отвел взгляд. — Твой страх мне понятен. И твой парнишка не примет своего истинного обличия. Черты его смешаются с чертами предоставленного сосуда. И все же, большая часть достанется от души. Это все, что тебя интересовало? — Взгляды пересеклись на мгновение. — Тогда можем спуститься вниз. — Хорошо, — согласился Том. — А как быть с самим ритуалом? Мы успеваем? — Приедешь сюда на каникулы, там и будет видно, — коротко ответил старик.

***

Хогвартс. Школа встретила их привычными огоньками во множественных окнах башен. В поезде Тому и Маршалу не удалось поговорить. Обязанности старост вынуждали их патрулировать вагоны, а в купе было слишком много посторонних ушей. В Большом зале они заняли свободные места у края стола, что был ближе к выходу. Том чуть наклонился к Маршалу и хмуро поинтересовался: — Я не вижу Абраксаса, он не вернулся? — Насколько я знаю, он все еще с отцом в Испании, — негромко ответил Маршал, — решают вопросы рода. Он прибудет в школу не раньше следующей недели. Тогда все и расскажет. — Том кивнул, и на этом разговор прекратился. В следующий раз они заговорили только в спальне. Том быстро разобрал свои вещи, достал куклу, теперь уже не скрываясь, усадил ее на кровать и сам сел рядом. Вытащив из сумки новую книгу, которую приобрел за честно заработанные у Бэрка галлеоны, он открыл первую страницу и принялся негромко зачитывать ее для Северуса. Маршал хмуро наблюдал за ним какое-то время, пока наконец не решил поделиться своим мнением. — Считаешь, это чем-то поможет? — спросил он. — Со стороны это выглядит несколько… ненадежно. — Бэрк говорит, что это необходимо. Если он сдастся, вернуть его не выйдет. — Том на секунду прикрыл глаза, зло стискивая зубы. — В магазине ты тоже читал что-то по зельям. Так он увлекается этой наукой? — Он от нее без ума. А сейчас не мешай мне… — Том опустил взгляд в книгу, но Маршал не собирался замолкать. — Не думаю, что чтение какого-либо трактата по зельям пробудит в нем тягу к жизни, если он еще не сдался, конечно. — Том поднял на парня холодный взгляд. — Может, лучше будет рассказывать о том, что ты не стоишь на месте, дожидаясь его, а действуешь, чтобы дать ему лучшее место на зрительской трибуне? Для начала, на зрительской… — поправил себя Маршал. — А может, ты оставишь свое мнение при себе? — ядовито выплюнул Том. — Я сам знаю, что надо рассказывать. Мне не нужны ничьи подсказки. — Если Гриндевальд ответит нам, все изменится, ведь так? — Мне хочется в это верить. Но тешить себя ложными надеждами, не вижу смысла. Что на самом деле ты хочешь узнать, Маршал? Не трать время зря. — Тяжело вздохнув, Том отложил книгу, а вместо нее взял в руки куклу. Осторожно поглаживая большими пальцами живот куклы, он застыл в ожидании. — Я знаю только текст своего письма. Но мне интересно, что написал ты? — То, что должен был написать. Если он ответит, ты сам все поймешь. Это все, что ты хотел? — Пока что все, — кивнул Маршал. Том долго еще сидел в одной позе. Поглаживая куклу, он не отводил взгляда от черных бусин ее колдовских глаз. Эти маленькие, маслянистые глазки… они таили в себе что-то, они привлекали внимание, они… заставляли сердце биться чаще. Тому казалось, что сквозь них он видит силуэт. Одинокий силуэт, что болтается в неизвестности. Силуэт, что может навсегда потеряться во мраке. Но если он видит его, значит ли это, что Северус еще не сдался? Значит ли это, что все, что он делает, — не напрасно? В школе все было по-прежнему. Хотя, нет. Не совсем все. Кажется, Том потерял свою волю к учебе. Он по-прежнему прилежно ходил на все занятия, но в то же время словно бы отсутствовал на них. Все, что он хотел — спрятаться в спальне, куда никому постороннему нет хода, и дозваться до Северуса. Впрочем, библиотеке Том не изменял, исправно наведываясь туда каждый вечер, чтобы попытаться отвлечься. Ко всему прочему, он также не забыл спуститься в нижние подземелья, чтобы проверить, что змей усвоил его приказ и не вылезет полакомиться студентами. Спустя неделю в школу прибыл Абраксас. Том и Маршал ждали его с большим нетерпением. Абраксас был немногословен. Поездка с отцом оставила у него смешанные чувства от творившегося вокруг хаоса. Однако самое главное он сказал сразу — письма были направлены адресату. Теперь оставалось только ждать, достаточно ли убедительны их слова, чтобы нынешний Темный Лорд решил им ответить. А сколько уж придется ждать — не предугадать. Ожидание — самое неблагодарное и изматывающее действие. Том не находил себе места. Сейчас он был настолько далек от всего — от Северуса, от ритуала, от будущего… Мысли, одна хуже другой, сводили его с ума, но уйти от них, сбежать — невозможно. Если бы только можно было хоть как-то проверить, долетают ли его слова до парня, то стало бы хоть немного легче. Но проверить это было нельзя. А дни тем временем сменялись днями. Выработав новую привычку, Том стал сбегать от самого себя на Астрономическую башню. — Что-то гнетет тебя, Том? — голос, раздавшийся позади него, сложно было перепутать с чьим-то другим. — Вы правда думаете, что я честно отвечу вам, профессор? — Том обернулся и прямо глянул на Дамблдора. Мужчина подошел к нему, встал у ограждения и вдохнул полной грудью свежий воздух. — Вы следили за мной все лето. Кажется, вы не особо-то пытались скрыть свое присутствие. — Не пытался, — согласился Дамблдор. — Меня настораживает компания, в которой ты находишься, — честно признался он. Том хмыкнул. — Вы невзлюбили меня с первого же дня, — горько скривил уголок губ он, — но вы просто не представляете, каково мне было там, в приюте, когда каждый день я видел только ненависть и страх в свою сторону. Я до сих пор вижу это. — Мне не показалось тогда и не кажется сейчас, что это хоть немного не нравится тебе, мой мальчик, — проницательно заметил Дамблдор. — Кажется, ты упиваешься этим страхом. — Что вы хотите этим сказать? В чем вы меня обвиняете? — холодно спросил Том, однако мужчина только развел руками, мол, в чем он может его обвинять? — А знаете, мне больше интересно другое. Как человек, обладающий такой силой, как вы, может спокойно стоять в стороне, когда в мире творится такая грязь? — Разве я обладаю какой-то силой? — голубые глаза опасно блеснули за стеклами очков. — Силой, настолько могущественной, что мог бы остановить войну? — У меня складывается впечатление, что вы просто прячетесь тут, наблюдая за всем со стороны, как в театре. Только мы не куклы, — Том зло сжал кулаки, — чтобы всю жизнь дергаться на сцене. А вы не кукловод. Знаете, как бывает, если заставлять человека думать, что он плохой, то однажды можно увидеть, как он действительно станет плохим. Мне бы не хотелось такой судьбы. — Ты говоришь опасные вещи, Том, — Альбус нахмурился, — это не приведет ни к чему хорошему. Мы сами строители своей судьбы. — Если мы сами строим свою судьбу, то кто тогда вы? — Я пока не решил, кем мне стать. Но кажется, ты в этом вопросе куда ближе к ответу, чем я. Кем бы хотел стать ты, Том? — Альбус прямо глянул на парня. — Рыцарем, полагаю, — не задумываясь, ответил Том, переводя взгляд куда-то в темноту. — Рыцарем, — задумчиво повторил за ним Дамблдор и тоже перевел взгляд в темноту. — Рыцарь — фигура довольно неоднозначная. Рыцарь может как сражаться со злом, так и преклонить перед ним колени. Что главное для рыцаря? — начал свои размышления он. — Рыцарь защищает что-то важное для него. Ради защиты этого он не поскупится собственной честью. Не так ли? Значит ли это, что ты уже нашел то, ради чего готов сражаться? — Вы всегда вдаетесь в философию? — Том хмыкнул и развернулся к лестнице. — Мне всего лишь нравится это слово. Рыцарь — звучит величественно. — Губы его растянулись в легкой улыбке. — Доброй ночи, профессор. — С этими словами Том поспешил к гостиной факультета. Изнутри его съедали противоречивые чувства. Рыцарь — не просто слово… И Дамблдор был достаточно близок к его расшифровке.