Куклы

— Что, прости? — изумленно выдохнул Том спустя долгое мгновение. Он ожидал всего, но только не этого. Крестраж… После того, как Северус рассказал ему его возможное будущее, после того, как Том узнал о жизни Морнэмира, он пытался найти больше информации по магии душ. Но все было тщетно. Крестраж — недоступная магия, не для школьника уж точно. Магия, которой он поддался в том более несуществующем будущем! Сейчас он хотел только одного — вернуть отвалившийся кусочек души на свое законное место, но никак не… — Что ты сейчас сказал? — спросил Том, мрачно встречая уверенный взгляд черных глаз. — Я хочу стать твоим крестражем вместо этой тетради, — со всей серьезностью заявил Северус. — Что за глупости ты говоришь! — Том невольно разозлился. Он не для того ждал столько времени, чтобы вскоре лишиться Северуса вновь из-за дурацкого крестража! Нигде, ни в одной книге не было сказано, что в одном теле могут сосуществовать две души! Пускай даже от его души будет всего лишь крошка. Это чистой воды самоубийство. Да и зачем это вообще нужно?! Они ведь собирались вернуть часть души обратно и сделать ее целой… — Ты в своем уме?! — воскликнул Том и тут же осекся, нервно оглядываясь по сторонам. Впрочем, в этом отдаленном кусочке парка они были одни. Однако предосторожность не мешала, и Том ловко установил вокруг них барьер. Теперь он имел полное право пользоваться магией вне школы. — В своем ли я уме… — задумчиво протянул Северус, хмуря брови, — думаю, что нет, не совсем в своем. Но послушай, Том! Ты ведь знаешь, что я бы не сказал это просто так! — Зачем тебе это? — Том попытался успокоиться и отстраниться от противоречивых чувств, чтобы осознанно выслушать парня. Северус отчего-то покраснел, затем побледнел, затем снова залился смущенной краской. Том наблюдал за этими метаморфозами с искренним удивлением. — Я долго думал над этим… — Северус наконец взял себя в руки и медленно выдохнул, начиная свой рассказ, — только, пожалуйста, не перебивай меня! — он подался вперед, заглядывая в насыщенно синие глаза, глаза, которые еще недавно так мечтал увидеть. — Я долго думал, я висел там, в пустоте, и мне не оставалось ничего иного… я мог только думать, раз за разом переживая свои чувства и эмоции. В моем распоряжении были только мои воспоминания. Я думал, что не далек тот час, когда я сдамся… — Том вздрогнул и сжал кулаки, но продолжал внимать его словам. — Но я продолжал висеть и ждать неизвестности! Я, черт, даже не мог представить себе настоящих лиц! Потому что я никогда не видел никого из истории Морнэмира. В какой-то момент мне стало казаться, что ничего этого вообще не существовало. Я просто умер, потерялся, а моя больная фантазия придумала все это, чтобы у меня было хоть что-то… Северус замолчал. Несколько долгих мгновений вокруг них висела тишина. Но Том не спешил разбивать ее. Он знал, что Северус не закончил и просто собирается с духом, и он не мешал ему, попутно стараясь побороть и свои эмоции. Эмоции, что бушевали внутри, и чувства, которые раньше он никогда не переживал… они грызли его изнутри, словно маленькие надоедливые звери. — Я долго думал, что было бы, если бы в тот или иной момент в истории что-то пошло не так, — продолжил Северус, — и подобно тебе пришел к мысли, что крестражи являются константой того мира… — Да, — согласился Том, не выдержав, — именно поэтому мы и собирались собрать душу обратно и никогда не допустить больше ее раскола! — Думаю, что этого недостаточно, — качнул головой Северус, глянул на собеседника и чуть приподнял уголки губ в подобии улыбки, — этого недостаточно, — тверже повторил он. — У Бэрка хорошая библиотека. Он не препятствовал моему желанию почитать что-то интересное. Обнаружив пару занимательных книг, я подтвердил одну мысль, что возникла в моей голове, пока я болтался в пустоте. Том… позволь мне всегда быть рядом с тобой. У меня нет никого, кроме тебя, и если мне однажды придется пожертвовать своей жизнью, чтобы продлить твою, то я сделаю это. Крестраж, помещенный в живой сосуд, не сведет тебя с ума. Если живой сосуд примет его, как часть себя, процессы его будут замедлены. Крестраж будет развиваться, подобно тебе самому, и в любой момент ты сможешь воскреснуть в теле носителя или сохранить в нем свои мысли и чувства. Это твоя безопасность. — Это звучит так… — Том задумчиво поднял взгляд к небу, но вскоре вернул его на парня и усмехнулся, — безумно и одновременно восхищает. Ты псих, Северус, — весело добавил он. Северус улыбнулся чуть шире, не отрицая этого факта. — Ты сомневался в этом? — спросил он. Том покачал головой, теряя всю веселость и возвращая на лицо серьезное выражение. Северус тоже подобрался, ожидая его ответа. — Я соглашусь на это только в одном случае, — медленно произнес Том, — если ты взамен подаришь мне равнозначную часть своей души. Я стану твоим крестражем, Северус. Но я не позволю никому из нас умереть. Эти части станут гарантом того, что мы сможем вызволить друг друга из пустоты. — Северус хмыкнул. — Согласен? — Согласен, — кивнул Северус, ни секунды не сомневаясь. — Ты псих не меньше, чем я, раз предлагаешь такое. — Ты сомневался в этом? — Том вернул ему его же вопрос, и Северус с легкой улыбкой покачал головой. Они психи хотя бы потому, что он сейчас сидит тут, в прошлом. — Но сначала все перепроверим. А пока… — Том нахмурился, соображая, с чего им стоит начать. — Я давно забрал все свои вещи из приюта, мне больше не надо возвращаться в тот дом. И у меня есть деньги, чтобы снять на первое время номер в «Дырявом Котле». А потом можно будет найти квартиру. — Я хочу поговорить с Принцем, — напомнил Северус. Том кивнул. — У меня тоже есть немного денег. Горбин платит за то, что я ношу ему заказы. Думаю, не ошибусь, если предположу, что и ты собирался снова подрабатывать в лавке. — Да, я надеюсь, что Бэрк даст какую-то более серьезную работу. Когда-то они сказали мне, чтобы приходил работать, как стану совершеннолетним. Что же, этот день настал. Бэрк что-то хотел от тебя? — Том серьезно посмотрел на Северуса, пристально глядя в черные глаза, словно бы мог увидеть в них любой отблеск неправды. — А, он хотел моей смерти, — пожал плечами Северус, думая о чем-то своем, но заметил, как вздрогнул и побледнел Том, и потому добавил: — Но это он хотел еще во время вашего ритуала. Как видишь, он передумал, — Северус чуть развел руками, намекая на то, что он сидит сейчас тут живой и здоровый, — не смог. И я опережу твой вопрос! Бэрк нам не угроза. Он хотел отомстить Принцам за внука. Но теперь я сам могу помочь ему с местью, если только лорд Принц окажется именно таким, каким его описывают. — Это каким же? — с подозрением спросил Том. Нет, он, конечно, знал, с кем связался, но что старик мог хотеть такого… Внутри все свернулось от мрачного чувства. Если хочешь, чтобы твоему плану ничего не угрожало, сделай все сам. Ах, если бы только он мог сделать все сам! Но для этого он должен стать сильнее. — Слабым, — пожал плечами Северус. Том нахмурился пуще прежнего. — Если он действительно так слаб, как ты того желаешь, то как ты можешь быть уверен, что он сможет помочь нам с Гриндевальдом? Слабый человек не пойдет на такой риск… — Я уверен, если он окажется именно так слаб, как я надеюсь, — улыбнулся Северус, — именно такой человек сделает все, даже если это приведет его к смерти. — Улыбка погасла, и Северус отстраненно добавил: — Я точно это знаю. Я хочу верить, что Октавиус Принц слаб, потому что… — но договорить он не смог, только покачал головой. — Значит, в пятницу? — спросил Том. Северус кивнул. — Это через четыре дня. Тогда я предлагаю сейчас вернуться в Лютный, поговорить с Горбином и Бэрком насчет работы. Да, я же сдал экзамен! — Том чуть приподнял уголок губ, радуясь своей маленькой победе в магии. — Теперь у меня есть лицензия на перемещения, и я могу доставить нас… — Том протянул руку и осекся, заметив, как вздрогнул Северус, заметив в его глазах почти панический страх. — Я… — Северус невольно притянул пострадавшую руку к груди, — я пока не готов перемещаться таким образом, — честно признался он, — я предпочту прогуляться пешком. — Когда-то Северус мечтал, что сам сможет перемещаться из одной точки в другую, ведь это так удобно и быстро! Но после ритуала… от одного только упоминания трансгрессии его бросало в дрожь. И он ничего не мог с собой поделать. — Ничего страшного, — спохватился Том, — значит, пойдем пешком. Давно я не бродил по Лондону, — улыбнулся он. Северус смерил его недоверчивым взглядом, но Том ничуть не обиделся. — Идем, — он первым поднялся на ноги и глянул на друга сверху вниз, — или ты снова струсил? — Вот еще, — недовольно буркнул в ответ Северус, поднимаясь следом. Они неспешно пошли по виляющей меж деревьев тропинке к выходу из парка. — Даже не верится, что я пробыл там полгода, — спустя какое-то время подал голос Северус, — ты, наверное, за это время прочитал без меня сотню интересных книг, — в голосе его слышалась плохо скрытая грусть. — Тебе даже не снилось, сколько книг я прочитал, — хмыкнул Том, — и больше половины из них были по зельям. — Северус удивленно и недоверчиво поглядел в его сторону. — Хочешь сказать, ты по собственной воле читал книги по зельям? Я тебе не верю! — воскликнул он. А Том, наверное, впервые в жизни смущенно отвел взгляд, покраснев щеками, точно спелый помидор. Северус удивился еще больше. — Вообще, я читал их для тебя, — негромко сказал Том, — Бэрк сказал, что это может помочь ритуалу. Я надеялся, что ты услышишь меня и дождешься, когда мы вернем тебя к жизни. Но, наверное, это было глупо. Ты чего? — Том не сразу заметил, что собеседник вдруг замер на месте. — Северус? — Так это был твой настоящий голос… — выдохнул Северус, чувствуя, как щиплет глаза, — а я уверял себя, что сам выдумал себе его. Но если так подумать… там было и то, что знал лишь совсем отдаленно. И… спасибо тебе! — Это было странное чувство, очень странное чувство, что заставило обоих парней вспыхнуть, точно две спички и отвести взгляды. Том не понимал, что с ним творится. Как, впрочем, не понимал и Северус. Но желание последнего узнать что-то новое было намного сильнее смущения. — Том, а можешь… рассказать что-нибудь? Что-нибудь интересное… и даже совсем не обязательно по зельям! — Я все могу, — с превосходством заявил Том, поборов непривычные чувства, и гордо расправил плечи. — Интересное, говоришь… Знаю! Слышал о чарах преобразования? — Северус кивнул. — А как насчет совмещенной магии? Некий Джон Сильвер, некогда занимавшийся наукой преобразований, трансфигурацией, называй как хочешь, наткнулся на занимательное противоречие… Причем противоречие это никак не пересекалось с исключениями из закона Фабиана Гампа… Увлеченные разговором, парни даже не заметили, как дошли до «Дырявого Котла», как пересекли магическую арку и вышли в Лютный. Казалось, что они не замечали ничего вокруг. Да и зачем обращать внимание на что-то неинтересное, когда все мысли направлены на разгадку таинственного противоречия законам магии. Кажется, им обоим не хватало этого… этого всепоглощающего азарта найти что-то новое в давно изученном и десятки раз забытом. — И это, как я понял, следствие из… — Из второго закона преобразования магических элементов, — согласно кивнул Северус, когда они уже переступили порог лавки в Лютном. В торговом зале было по обычаю мрачно и неприветливо. За стойкой стоял Горбин, сверля их недовольным взглядом. — Явились, — гаркнул он и кивнул себе за спину, — Бэрк тоже ждет. Так что шевелитесь и не тратьте мое время зря! Северус и Том переглянулись, пожали плечами и, не говоря ни слова, прошмыгнули мимо мужчины к неприметной двери за его спиной. Не обнаружив старика в первой комнате, парни безошибочно повернулись в сторону библиотеки. Бэрк ждал их у весело трещащего камина. Он встретил их серьезным взглядом, молча кивнул на диван и дождался, когда они займут свое место. Горбин появился следом и встал за спиной старика, точно коршун, внимательно наблюдающий свысока за своей маленькой добычей. — Что расскажете? — поинтересовался Бэрк, чуть приподнимая уголки губ в улыбке. — А что-то должны? — Том зло глянул в ответ, сжимая кулак на подлокотнике дивана. — Вижу, Северус рассказал тебе о моих прошлых планах, — Бэрк добродушно поглядел на Северуса, — и что теперь? Ты, должно быть, хочешь меня убить? — взгляд его вновь обратился к Тому. — Нет, я ошибаюсь, ты этого не хочешь… тогда что? — Полагаю, наш договор более не действителен, — хмуро заметил Том. — Верно полагаешь, — хмыкнул Горбин, — нахлебников мы больше держать не собираемся. Ты, кажется, кичился тем, что со дня на день станешь совершеннолетним. Что ж, вот и отвечай теперь за своего мальчишку сам. Нелегко, должно быть, придется… — Без тебя разберусь, — зло выплюнул Том. — Да неужели? — Горбин открыто глумился над ним. — И что, даже не попросишься на работу? А ведь ты пришел сюда именно за этим. Или скажешь, что я не прав? — Я пришел не к тебе, — уверенно ответил Том и глянул на старика. Бэрк задумчиво пожевал нижнюю губу. — Тебе должно быть известно, что я больше не управляю лавкой, — ответил он, покачав головой, — какую же работу я смогу тебе дать? — Ты не обманешь меня, — Том прямо глянул в мутные глаза Карактака, и тот улыбнулся, — не в этот раз. Я точно знаю, что ты не отошел от дел лавки, как бы ты не прикрывался Горбином. Я могу быть полезен, — заявил Том, упрямо стоя на своем. Бэрк с немым вопросом глянул на своего помощника и компаньона. Горбин скривил тонкие губы, но кивнул. — Встань-ка, — приказал Бэрк, — и выйди на свет. — Том нахмурился, переглянулся с Северусом, но встал, как и приказано. — А теперь чуть повернись… — Я вам что, елочная игрушка, чтобы рассматривать меня со всех сторон? — недовольно отозвался Том. — Будешь зубоскалить, отправишься вон, — хмыкнул Горбин, — а если и правда хочешь заработать, то будь добр, помолчи. Что скажешь, Бэрк? — Хорош, что я могу сказать, — коротко рассмеялся Карактак, — всяко лучше твоего. Наклонись-ка вперед, парень, — приказал он. Том скрипнул зубами, но наклонился. — Да, жаль, что безродный. Хотя нет, совсем не жаль. Ведь у меня есть для тебя работа. Твоя милая мордашка как никогда кстати подойдет нам для работы с клиентами. Будешь вести переговоры о продаже артефактов и просто интересных вещиц в мою коллекцию. — Я тебя научу, как правильно использовать все свои ресурсы, — в очередной раз хмыкнул Горбин. Том поглядел на него недоверчиво, но смолчал. Горбин же глянул на Северуса. — Что насчет тебя? — Меня? — удивился Северус. — Будешь и дальше помогать мне в лавке? — спросил Горбин. Северус согласно кивнул. — Тогда это все вопросы. — А можно, — Северус нетерпеливо подался вперед, глядя на Бэрка, — можно будет и дальше читать тут? — Карактак глянул в ответ чуть задумчиво, пожевал губами, а затем благосклонно кивнул. — Тебе можно. А у тебя… — сухой тонкий палец указал на Тома, — вряд ли будет на это время. Кстати, говоря о времени… Ты не передумал? — Бэрк вновь глянул на Северуса, и тот покачал головой. — Октавиус очень настойчиво просит встречи. Я могу пригласить его и раньше пятницы. Ну так что? — Нет, в пятницу будет в самый раз. — Хорошо. Если это все, то приходите завтра. В лавке всегда найдется работа. Верно я говорю, Горбин? — улыбнулся он. Горбин согласно кивнул. Решив на этом, Северус быстро навестил комнату, в которой жил последние полгода, забрал книгу, некогда оставленную ему Томом, и немногочисленную одежду, презентованную Бэрком. Вместе с Томом они вернулись к «Дырявому Котлу», и сняли самый дешевый номер. Это была небольшая комната с одной кроватью, которую, впрочем, Том успешно расширил, со стареньким комодом, треснутым столом и крохотной уборной. Конечно, у Тома были сбережения, чтобы снять комнату лучше, но тратить свыше необходимого сейчас было просто неразумно. Эта комната нужна им лишь для сна. — Когда-нибудь, — Том, лежа на спине, поднял вверх руку, наблюдая за причудливыми тенями, — у нас будет все, что только захотим, вот увидишь… — сказал он. Северус, впрочем, уже его не слышал. Свернувшись калачиком на своей половине кровати, он тихо сопел в одеяло.

***

Гобелен оставался неизменным. Октавиус приходил сюда, в эту комнату, каждый день. Каждый день не один час стоял около гобелена, словно бы ждал, что сейчас… вот именно сейчас чертов листочек, взявший начало от имени его дочери, исчезнет. Но листочек не исчезал. Оставаясь все таким же пустым, безымянным, он словно издевался над главой рода, говоря о том, что где-то скрывается родственник из будущего. Родственник… сын его дорогой Эйлин… или дочь? Нет, нет, конечно, это был сын. Тот мальчик, что встретился ему на улочках магического квартала в сопровождении Бэрка, это был он! Не могло быть никаких сомнений. — Чертов Бэрк! — Октавиус зло ударил кулаком по стене. — Что ты задумал, Карактак, что… Чего же ты хочешь… — Мысли, одна страшнее другой, появлялись в его сознании. Месть… это будет месть… но какая? Как отпрыск из будущего может послужить местью? Разве что… его смерть… Но до сих пор мальчик жив… Октавиус невесомо провел кончиками пальцев по пустому листочку. Он знал, знал, что однажды настанет тот день, когда Бэрк решит поквитаться с ним. Именно с ним, а не с Юлиусом. Именно с ним, тем человеком, кто взял ответственность за деяния сына на себя и не позволил… не дал даже возможности спасти пораженного проклятьем мальчика… Морнэмира. Октавиус отказал в помощи, лишь бы Юлиус не пострадал. Он, только он виноват в том, что внук Карактака погиб. Но Октавиус и не подозревал, что Бэрк способен на то, чтобы призвать кого-то из будущего… Это просто невозможно! Это невозможно… Магия такого уровня невозможна без согласия и помощи из самого будущего… Бэрк был страшным противником, такого врага не пожелает себе никто. Но даже он не был способен на такое. Если только он с самого начала не готовил этого. Неужели он планировал это, ждал столько лет, а затем сам же отправил сына Эйлин к себе в лавку на… сколько… сколько лет назад? Мальчику на вид было не больше пятнадцати. Худой, нескладный, что угадывалось даже за всей одеждой. Сколько ему? Четырнадцать? Он ровесник Эйлин в этом времени? Сколько же тогда лет прошло до того момента… двадцать? Какая магия способна отправить человека на двадцать лет назад?! Это невозможно! Только если в этом времени для него было готово тело, но тогда… Октавиус не находил себе места. Версии одна за другой сменялись в его голове, но вес они были какими-то ненатуральными, неправильными… Он пытался связаться с Бэрком, вызвать его на разговор, но все тщетно. Он следил за мальчиком из тени, наблюдал за тем, как он носит посылки в лавку Карактака, но не мог знать, что творится за дверью в Лютном переулке. Он был в отчаянии, он был готов просто остановить мальчишку на улице, не дать ему и шанса утаить что-то, но… как раз в этот момент Бэрк вдруг согласился на встречу. Что же он задумал?! — Юлий уже пришел, папа, — Эйлин заглянула в зал, — ты просил сказать тебе. — Октавиус кивнул, и девочка тут же скрылась в коридоре. Эйлин… она тоже отдалялась от него. Юлиус не упускал возможности надавить на сестру, внушить ей, как ужасен ее отец. Октавиус зло сжал кулаки. Взгляд его метнулся к листочку на гобелене с именем его сына. Он так и не выжег его. Не отстранил от рода. Как же он жалок… противен сам себе… Отвернувшись от гобелена, Октавиус прикрыл на мгновение глаза и медленно выдохнул. Выпрямившись и расправив плечи, как и подобает лорду, он вышел в коридор и величественным шагом дошел до столовой, откуда доносились голоса его детей. Юлиус… — Помяни мое слово, Эйлин, он нас всех сведет в могилу, как свел нашу маму! Тот человек, с которым я сейчас веду дела, тоже уверен в том, что из-за отца наш род канет в бездну. — Но ведь ты станешь следующим лордом, — робко подала голос Эйлин, — ты ведь спасешь наш род? — Я бы с радостью, но лордом я смогу стать только после смерти отца, — Юлиус говорил об этом так буднично, словно бы чья-то смерть его и вовсе не заботила, — говорят он стал чаще показывать нос из поместья. Может, на одной из улиц он встретит свою смерть. Это было бы славно. Как только это случится, обещаю тебе, Эйли, я сделаю тебя самой счастливой. Мы приведем род к процветанию и займем место, что полагается нам. — И какое же место вам полагается? — ледяной голос Октавиуса заставил детей вскинуть головы. Эйлин испуганно сжалась на своем месте, а Юлиус глянул на него с вызовом. — Да уж повыше того, что можешь нам дать ты! — сказал он. — Повыше, чем могу дать я, — задумчиво протянул Октавиус. Внешне он был совершенно спокоен, казалось даже, что слова сына нисколько не задели его. Но внутри… внутри все выло раненным зверем. — И ты хочешь сказать, что сможешь добиться этого места повыше? — Я смогу, в отличие от тебя, — нисколько не сомневаясь в себе, ответил Юлиус. — И лучше бы тебе сдохнуть поскорее, чтобы освободить род от пережитков прошлого. — Трудно, наверное, будет добиться места выше моего с самого низу… — протянул Октавиус, прямо встречая взгляд черных глаз сына. Юлиус нахмурился, не сразу поняв его слова, но вскоре хмыкнул, ничего не боясь. — Сколько раз ты хотел выжечь меня с гобелена, папА! — рассмеялся он. — Все мы знаем, что больше наследников у тебя быть не может! И никто, кроме меня, не сможет взять главенство родом после тебя. Ты никогда не выжжешь меня с древа. А взять в род какую-то грязнокровку… о нет, тебе не позволит гордость. Поэтому я могу говорить, что захочу! — Иди за мной, — приказал Октавиус и вышел из комнаты, направляясь в сторону семейного зала, к гобелену. Он не оборачивался, не смотрел назад. Он знал, слышал, что Юлиус вышел в коридор за ним. Он пытался, столько раз пытался сделать это, но не мог… И почему он думает, что сможет сделать это сейчас? Октавиус грыз себя изнутри, но упрямо шел к гобелену. В голове его вдруг всплыл образ бледного худого мальчишки, что крутился рядом с Бэрком. Безымянный листочек… И Бэрк… он ведь согласился на встречу. Октавиус поговорит с ним уже завтра. Если только… Октавиус прошел в зал, достал из тайника кинжал и подошел к гобелену. Юлиус смотрел на него с насмешкой, он нисколько не сомневался, что все это показное. Его отец был тем еще слабаком. Юлиус ненавидел его. И нисколько не боялся. Нет, в этот раз для него, несомненно, ничего не изменится. Октавиус заглянул в черные глаза сына. Он надеялся увидеть в них хоть немного раскаяния. Хоть что-то! Кроме холодного безразличия и нездоровой уверенности в своей безнаказанности. — Ты блефуешь, — хмыкнул Юлиус, — к чему этот концерт, отец? — Но Октавиус не хотел больше ничего слышать. Он услышал достаточно… Замахнувшись, он рассек свою ладонь. Юлиус побледнел. — Что… нет! Ты блефуешь! — воскликнул он. — Тебе стоит понять, что терпение мое не бесконечно, — холодно произнес Октавиус, опуская окровавленную ладонь на имя сына. Только вот заклинание он произнес не то, что хотел изначально. Он не изгнал Юлиуса из рода, нет, но лишил его возможности претендовать на титул. — Это мое предупреждение. Ты больше не наследник рода. И если не докажешь мне, что достоин, то никогда уже им не станешь. — Какой идиотизм! — Юлиус подался вперед, зло сжимая кулаки. — Да кто, если не я! — Не делай то, о чем потом пожалеешь. — Да пошел ты к черту! Это ты еще пожалеешь! Раз не изгнал полностью, то и наследство вернешь! — Юлиус развернулся и вылетел прочь из зала. — Ненавижу тебя! — Иди в свою комнату, Эйлин, — Октавиус не смотрел в сторону дочери. Он неспешно направился к тайнику, чтобы вернуть на место кинжал. — Ты ведь… — Эйлин прижала к груди ладони, — вернешь Юлия в наследники? Это ведь просто временно наказание, да? — С какой стати? — спросил Октавиус, наконец глянув на девочку, сжавшуюся на пороге. — Я устал терпеть неуважение в свою сторону. Если он не одумается, то никогда не вернется в статус наследника. Я не дам ему больше ни одного кната. — Но, папа, он ведь… единственный! — А ты разве не наследница, Эйлин? Почему ты не веришь в себя? Прекрати слушать то, что он тебе говорит! — Я… — Эйлин замотала головой, — нет, я точно не могу… — с этими словами она выбежала в коридор. Октавиус тяжело вздохнул. Юлиус покинул дом и в этот день не вернулся. Эйлин же спряталась в своей комнате, не желая видеть отца. Октавиус в одиночестве поужинал в пустом зале, после чего закрылся в своем кабинете. Странное чувство поселилось где-то у него в груди. Предчувствие, что с этого дня что-то в этой жизни кардинально изменится. Но в худшую или в лучшую сторону? Чего ему ждать от разговора с Бэрком? Намерен ли Карактак говорить правду? На следующий день Октавиус встал рано. Он собрался, внимательно следя за тем, чтобы на одежде его не было ни одной пылинки. Дождался назначенного часа и переместился на Косую Аллею. Чувствуя странный трепет, он гордо расправил плечи и направился в Лютный переулок. У нужной двери на мгновение замер, но тут же выдохнул и прошел внутрь. Поначалу ему показалось, что торговый зал пуст, но вскоре взгляд его различил у дальнего стеллажа двух парней, сосредоточенно меняющих местами предметы в коробках. — Да нет же! — воскликнул тот, что был шире в плечах. Лиц Октавиус не видел, уж очень тусклый свет был в этом помещении. — Почему же нет? Он нерабочий, — отвечал второй. — Хватит страдать фигней, — Горбин появился из-за прилавка и, хмуро поглядев на Принца, приказал: — Северус, дойди до Сильвестра, он должен передать мне коробку. — Один из парней тут же выпрямился. — Да поживее. А ты куда собрался? — Я с ним пойду. — Второй парень поднялся следом, и они вдвоем направились к выходу. Октавиус посторонился, пропуская парней на улицу и провожая их долгим взглядом. Впрочем, те даже не взглянули на него. — Он ждет вас, лорд Принц, — Горбин мрачно скривил уголок губ и кивнул на дверь за своей спиной. Октавиус медленно выдохнул, кивнул и прошел в смежное помещение. Карактак ждал его, сидя в глубоком кресле. — Октавиус, — Бэрк чуть наклонил голову, приветствуя. Октавиус ответил тем же. — Ты так жаждал поговорить со мной. Что же, я готов выслушать тебя. Что привело тебя ко мне? — Ты ведь и сам знаешь, что я хочу узнать от тебя, — Октавиус сел в кресло напротив и встретил взгляд собеседника. — Кто этот мальчик? — А ты не узнаешь? — жесткая усмешка исказила тонкие губы старика. — Нет ли в нем знакомых тебе черт? Ты ведь и сам прекрасно знаешь, кто этот мальчик… Гобелен уже давно показал тебе его принадлежность к роду. Кажется, он сказал, что его мать зовут Эйлин. Дочурка твоя, верно? — Октавиус зло скрипнул зубами. — Скажи, что не ждал моего ответа. — Ждал, — признался Октавиус в очевидном, напряженно поводя плечами. Но чего ждать дальше? — Славный парнишка, — протянул Карактак, — взывая к магии, дабы совершить свою месть, я и представить не мог, что мне так повезет. Ты лишил меня моего внука, а я получил взамен твоего. — Что ты собираешься делать? — Октавиус до белых костяшек сжал подлокотники кресла. В голове его крутилось только одно… если не убил до сих пор, то и не собирается убивать, но что тогда? В чем состоит месть?! — То, что собирался, уже не сделаю. Я хотел заставить тебя испытать боль. Призвать в прошлое, дождаться, когда ты увидишь его на гобелене, и в этот же момент лишить тебя всякой надежды. Но я оказался куда человечнее твоего сына. Даже странно, не так ли? — Почему?.. — хрипло выдохнул Октавиус. Он не понимал… — Потому что я узнал от него то, что принесет тебе куда большую боль, — спокойно сказал Карактак, не прекращая ухмыляться, — о, мне стоило воззвать к магии только ради того, чтобы услышать, что твой внук ненавидит тебя всей своей душой… — Ты… — Не смей! — повысил голос Карактак. — Не смей винить меня в том, чему виной твои действия. Мальчик без малейших колебаний прыгнул на тридцать три года в прошлое, потому что ему нечего было терять. И это… — он коротко рассмеялся, — только твоя вина. Я не собираюсь делать ничего, потому что хочу узнать, что сделает сам Северус. — Октавиус резко побледнел и вздрогнул, когда дверь с грохотом ударилась о стену, а на пороге появился рослый парень, тот, второй, с большой коробкой в руках. — Поставь на стол, Том. — Ага, — кивнул Том и понес коробку к столу. Октавиус поднял взгляд и встретился с черными омутами глаз щуплого парнишки, застывшего на пороге. — На сегодня мы все. Можем идти? — Октавиус не сводил своего взгляда с сына Эйлин, так похожего на нее… но он в ответ смотрел с ледяным безразличием. — Том, ты завтра пойдешь с Горбином, так что приходи раньше. — Я тоже приду, можно? Я хотел дочитать книгу, — подал голос Северус. Карактак согласно кивнул, и Северус чуть улыбнулся ему. — Спасибо. Идем, Том? — Том кивнул, и они вышли в торговый зал. Дверь захлопнулась за их спинами. — А я думал, что ты посмелее, Октавиус, — Карактак с удовольствием наблюдал за тем, как на лице собеседника сменяются противоречивые эмоции. — Проверить мои слова ты можешь только поговорив с ним. Ах, как это чудесно, наблюдать твою растерянность, твое смятение. Как приятно знать, что твой внук скорее улыбнется мне, чем тебе. Должно быть, отношения с детьми у тебя совсем паршивые… — Замолчи! — не выдержал Октавиус. — Сколько… сколько ему лет? — Шестнадцать, насколько мне известно. Юлиусу было примерно столько же, когда он возненавидел тебя? — с добродушной улыбкой спросил Карактак. — Напиши мне, когда потеряешь все. — Не жди этого, — Октавиус поднялся на ноги, кивнул, прощаясь, и широким шагом покинул лавку. Он вышел на улицу, оглянулся и различил уже у самой Косой аллеи два силуэта. Октавиус не знал кто этот второй парень, но раз он работает у Горбина с Бэрком, то совсем не удивительно, что он общается с Северусом. Последний пересек тридцать с небольшим лет, очутился в прошлом, но не выглядел даже хоть немного расстроенным этим путешествием. Действительно ли ему было нечего терять, что он так спокойно принял жизнь в столь далеком прошлом, или же за прошедшие месяцы просто смирился с этим? А может, Карактак приложил и тут свою руку?.. — Постойте! — Октавиус нагнал парней на середине пути к «Дырявому Котлу» и нахмурился, когда Том прикрыл от него Северуса. — Что вам надо? — с вызовом спросил он. — От тебя мне ничего не надо, парень, — холодно отрезал Октавиус и встретил взгляд черных глаз, — Северус, верно? — А вы, должно быть, лорд Принц? — спросил в ответ Северус, и Октавиус нахмурился. — Никогда не думал, что впервые увижу своего деда при таких обстоятельствах. — Впервые?.. — недоуменно выдохнул Октавиус. — Впервые, — жестко подтвердил Северус. — Не скажу, что я много о вас знаю. Моя мать никогда не вспоминала о вас. Впрочем, едва ли я могу утверждать это с уверенностью, с ней мы тоже мало общались. Но вы не пришли даже на ее похороны. — Октавиус вздрогнул. — Можем мы поговорить об этом в более уединенном месте? Могу я пригласить тебя в поместье Принц? — Октавиус медленно выдохнул и протянул вперед руку, приглашая отправиться с ним. — Нет, — отрезал Северус, — я не буду перемещаться. Если вы не предложите иного способа добраться до вашего поместья, то я могу лишь позвать вас для разговора в наш номер. Если Том, конечно, не будет против. — Октавиус нахмурился, коротко глянув на Тома. Ему было необходимо, чтобы разговор состоялся в поместье, где магия рода подскажет ему о правдивости и искренности этого мальчика. — Автобус? — предложил Октавиус. — Хорошо, — согласился Северус, — но один я не пойду. Вы согласны? — Пусть так, — коротко кивнул Октавиус, хотя пускать в поместье некоего Тома ему совсем не хотелось. — Идите за мной, вызовем автобус с маггловской стороны.