Куклы

На некоторое непродолжительное время в кабинете установилась тишина. Октавиус мазнул по конвертам быстрым взглядом, открыл один, посчитал количество листов внутри, закрыл и убрал все в верхний ящик стола. Он прочтёт эти письма, как только получит от этих парней ещё одно пояснение, изложенное на бумаге. Но пока… пока он просто понаблюдает за ними. Как бы там ни было, ситуация складывалась довольно интересная. Взгляд чёрных глаз лорда внимательно прошёлся сначала по одному мальчишке, а затем и по второму. Все это было интересно, но очень опасно. Том ответил Октавиусу уверенным взглядом, расправил плечи и выпрямился. Он не знал, чего ему ожидать от этого человека, мужчина ему не понравился с первой же секунды их знакомства. Однако, несмотря на то, что он слышал о нем от Бэрка и Северуса, впечатление он создавал совсем не отчаявшегося или слабого человека, а наоборот, не обделённого внутренней силой. Должно быть, он не просто так занимал высокую должность в совете. В чёрных глазах горел расчетливый огонёк, очевидно говорящий о том, что без выгоды для себя делать Октавиус ничего не станет. А значит… значит, они должны обозначить ему эту выгоду. И не только в мнимых росчерках будущего. Том нахмурился и глянул на Северуса, задумчиво остановившего взгляд где-то на одной ему известной точке. Их слабость сейчас — малый возраст и недостаток силы. В глазах такого, как Октавиус, они всего лишь мальчишки, совершившие отчаянную глупость. Единственная их ценность — знания будущего. Но знания их не бесконечны. Они знают только то, что их интересовало. Они знают о тех событиях, о которых хотели знать на момент перемещения во времени. Они готовились только к ним. Но к переговорам с родом Принц они готовы не были. Их преимущество заключается лишь в том, что Северус связан с этим родом кровными узами. Но и только. Достаточно ли этого? Ответить на этот вопрос было невозможно… — Ужин уже должны были подать, — наконец произнёс Октавиус, — прошу, следуйте за мной. Сегодня вы гости этого дома. — Том невольно хмыкнул. Сегодня они гости, но что будет завтра? — А ваши дети… — Северус очнулся от своих мыслей, но тут же осекся, словно бы засомневался в чем-то. Октавиус, впрочем, понял, что он хотел спросить. — Эйлин всегда спускается в столовую, — сказал он, — но Юлиус не часто балует нас своими появлениями. Возможно, что и сегодня мы не увидим его за столом. Это настораживает тебя, пугает? — Северус отрицательно качнул головой, но его напряжение чувствовалось буквально в каждом неловком движении. — Эйлин всего лишь подросток. Она не твоя мать. И она уже никогда ею не станет, потому что твоя история теперь в этом времени. Я не могу знать, какой ритуал вы провели, но твоё тело принадлежит прошлому, для него нет того будущего. — Мне это известно, — негромко заметил Северус, — но для моей души то будущее есть. И никто не сможет этого изменить. — Поймав подбадривающий взгляд Тома, он чуть воспрянул духом. — Мое сходство с вами очевидно, как вы собираетесь объяснить им мое здесь появление, и собираетесь ли вообще? — Северус поглядел на нахмурившегося Принца и понятливо кивнул. — Вы не собираетесь, — негромко, но уверенно выдохнул он, — я почему-то даже и не сомневался в этом. — Ты ошибаешься, — качнул головой Октавиус, останавливаясь перед массивными дверьми, за которыми скрывалась столовая, — я рассчитывал, что разговор наш пойдёт по иному сценарию, поэтому сейчас в представлении ты не нуждаешься. Впрочем, если это понадобится, ты можешь сказать правду или выдумать любую ложь, которая покажется тебе приемлемой. — Придумывать легенду для ваших детей должен я? — не на шутку удивился Северус и отчего-то беспомощно глянул на Тома, который неотрывно сверлил Принца мрачным взглядом. — Впрочем, наверное, в этом есть резон… Но для лжи нужны некоторые знания ситуации. — Моего старшего сына звали Ромулом, он погиб четырнадцать лет назад, ты вполне сойдёшь за его сына. Это все, чем я могу тебе помочь, — протянул Октавиус и толкнул двери столовой. Стоило им переступить порог, как они оказались под прицелом двух недоверчивых взглядов. — Том, Северус, позвольте представить вам моих детей, Эйлин и Юлиуса. — Взгляд чёрных глаз, полный ледяного спокойствия, обратился к сидящим за столом парню и девушке. — Северус и Том наши гости сегодня, я надеюсь на ваше благоразумие. В напряженной тишине Октавиус указал гостям на их места и пригласил за стол. Расторопные эльфы тут же принялись выставлять немного запоздалый ужин. Октавиус первым взялся за столовые приборы и начал монотонно разрезать предоставленный слугами стейк на небольшие части, которые было бы удобно есть. Том и Северус молча последовали его примеру, стараясь не обращать никакого внимания на так и не притронувшихся к еде Юлиуса и Эйлин. Наследники рода Принц неотрывно смотрели на Северуса, они буквально прожигали его своими совсем не приветливыми взглядами, так что кусок в горло не лез. Казалось, до часа икс оставались считанные секунды. — Это какая-то шутка? — наконец не выдержал Юлиус и зло сжал кулаки. — По-твоему, этот цирк заставит меня пересмотреть свои взгляды? — он прямо глянул на отца и пренебрежительно ткнул пальцем в сторону Северуса. — Где ты только отыскал этого ублюдка? — Имей хоть каплю уважения к моим гостям, — Октавиус опустил вилку на тарелку и прямо встретил взгляд сына своим, холодным и даже безразличным, — или покинь столовую. — Уважения?! — прорычал в ответ Юлиус. — С какой стати мне уважать твоих гостей?! Да и что ты мне сделаешь в противном случае? Наследства я уже лишен по твоей милости, — Юлиус скрипнул зубами и вдруг вскинулся, услышав насмешливое хмыкание со стороны одного из недостойных выродков. — Забавно, да, — протянул Том, смерив Юлиуса презрительным взглядом, словно бы смотрел не на человека, а на червяка, невесть как забравшегося на обеденный стол, — лишён наследства он, а ублюдок почему-то ты, Северус. Ублюдок, — Том сделал вид, что задумался, — иначе незаконнорождённый потомок чистокровного, благородного родителя… Если быть чистокровным, значит, уподобиться такому идиоту, как ты, — взгляд синих глаз вновь остановился на Юлиусе, — то я предпочту быть ублюдком. — Маршал и Абраксас производят куда более приятное впечатление, не так ли? — негромко заметил Северус, глянув на Тома. Тот согласно кивнул. — Хотя их рода, несколько мне известно, куда более влиятельные в этом мире. — Затем он посмотрел на Юлиуса, побагровевшего от злости. — Мои родители были в законном браке, так что это понятие неверно описывает мой статус. Впрочем, мне плевать. — Как это понимать? — вскинулся Юлиус, вновь переводя взгляд на отца и неприязненно кривя губы, в его глазах горела ничем не прикрытая ненависть. Самая настоящая ненависть, полная животной ярости. — Мы в твоих глазах совсем идиоты? Я знаю, что на нашем гобелене не было никого, кроме нас! Смотри, Эйлин, я ведь уже не единожды говорил тебе, какой наш отец на самом деле! И вот, вот и открылось его истинное лицо! Ты не только не любил мать, но и изменял ей! Должно быть, залетела одна из тех шлюх, с которыми ты предавался утехам, но вы быстро подсуетились, скрыв его с гобелена, а сейчас ты вдруг вспомнил о выродке, когда я сказал, что у тебя нет, кроме меня, никого, кто мог бы наследовать род! Октавиус, кажется, пропустил все слова сына мимо ушей. Он совершенно спокойно отправил в рот очередной кусочек жареного мяса, собрал на вилку свежий огурчик и снова отправил еду в рот. Складывалось впечатление, что его ничего не волновало, ни крики сына, ни его поведение, ни его обвинения. Возможно, он чего-то ждал? Но чего? Северус нахмурился, переглянулся с Томом и медленно выдохнул. Он знал, чего ждал Октавиус. Он ждал его. — Лорд Принц мне не отец, — наконец сказал он, привлекая к себе внимание юных Принцев, — он мой дед. Мой отец, — Северус сделал небольшую паузу, опасаясь назвать неверное имя, — Ромул Принц. Впрочем, я его никогда не видел, только знал имя. Мой приемный отец был магглом и ненавидел все, что связано с магией, поэтому узнать больше я просто не мог. — Это наглая ложь! — выкрикнул Юлиус. — Ромул не мог… Он ведь… — кажется он пытался прикинуть возраст предполагаемого племянника и сопоставить его с годом смерти старшего брата, — ему было всего шестнадцать! — Довольно криков, — спокойно прервал его Октавиус, — ты можешь сам взглянуть на гобелен, если не веришь. Но сейчас я хотел бы закончить ужин в тишине. Я устал от тебя и твоих необоснованных обвинений. — Юлиус обжег его злым взглядом, поднялся из-за стола, кинув на стул салфетку, и буквально вылетел из столовой, оглушительно громко хлопнув дверьми. Эйлин недолго думая последовала за ним. — Вы уже что-то сделали с гобеленом, верно? — мрачно спросил Том, когда в столовой остались только они втроём. — Вы знали, что Северус скажет нужную вам ложь, и подготовили эту историю заранее. Если вы не предполагали наше развитие разговора, то создали нишу задолго до того, как пригласить Северуса в поместье. Однако мы своими глазами видели, что имени Северуса нет на гобелене, а его линия начинается от Эйлин. Правильно ли я понимаю, что сейчас Юлиус увидит уже совсем иную картину? Но как? — Сейчас это не важно, — отмахнулся от него Октавиус. — Мила, — позвал он, и в эту же секунду в столовой материализовалась домовая, она быстро оглядела гостей и выпрямилась, ожидая приказа, — ты проводишь наших гостей в гостевые комнаты. — Нам будет достаточно одной комнаты, — поспешно выдохнул Том. Ночевать в магическом поместье отдельно было бы… несколько неблагоразумно. Октавиус чуть нахмурился, но только кивнул. — Мила даст вам бумагу и пишущие принадлежности, как только составите свою мысль, позовете ее и отдадите написанное. Мила передаст бумаги мне. Можете не торопиться… впрочем, только вам решать, насколько ценно ваше время, — с этими словами он промокнул салфеткой губы и поднялся из-за стола. — А пока я покину вас, — и ушел. Том и Северус молчаливо переглянулись. Не сговариваясь, они одновременно отодвинули тарелки с так и не съеденным ужином и поднялись на ноги. Мила чуть подпрыгнула на месте, дернула себя за уши и, приговаривая что-то о добрых гостях любимого хозяина, повела их к гостевым покоям. Комната, что досталась им, была просторной, наверное, она была раз в десять больше, чем то, что они снимают в «Дырявом Котле». Здесь было светло и чисто. У вытянутого широкого окна стоял длинный стол, справа вдоль стены шел ряд шкафов, пол укрывал мягкий даже с виду ковер, а в центре комнаты стояла огромная кровать. На такой кровати им двоим можно было хоть звездой лежать, а место все равно бы осталось. — Мила уже все принесла, — эльфийка указала на стол, куда уже положила стопку чистых листов, пару перьев и поставила чернильницу, — Мила будет ждать, когда дорогие гости хозяина позовут ее! — воскликнула она и испарилась с тихим хлопком. — Почему ты не стал следовать первоначальному плану? — негромко поинтересовался Северус, наблюдая за тем, как Том перебирает чистые листы. Тот нахмурился, дернул плечом и поднял взгляд на окно. — Просто понял, что он собирается тянуть время, — Том задумчиво постучал пальцем по столешнице. Пришел черед Северусу хмуриться. — Я подумал, что его надо удивить. Мы не сможем двинуться дальше сейчас, если не найдем никого, кто сможет выступить за нас от своего имени. А если потеряем время… — Том не договорил, но это было и не нужно. Северус согласно кивнул. — Как твоя рука? — Нормально, даже не болит, — Северус чуть улыбнулся, в доказательство пару раз сжав и разжав пальцы, — но писать лучше тебе. Надо изложить все так, чтобы он не усомнился в сделанных нами выводах. — Насчет петли? — деловито переспросил Том и, дождавшись кивка, согласился. — Да, я уже думал об этом, — он взялся за перо, — если бы мы только могли понять, что нужно ему… задача стала бы куда проще. Северус, — позвал Том застывшего у окна парня, — ты собираешься принимать в этом участие, или за окном есть куда более интересные вещи? — А у меня есть вариант не участвовать? — хмыкнул Северус в ответ, подтащил к столу еще один стул, что обнаружился у шкафов, и заботливо пододвинул чернильницу ближе к Тому. — Было бы не плохо окружить себя барьером… — предложил он. Том тут же достал волшебную палочку, взмахнул ею, прошептав несложную формулу, и только после этого вновь взялся за перо. Началась неторопливая работа мысли. Октавиус вернулся в свой кабинет. Обдумывая сложившуюся ситуацию, он ходил из стороны в сторону, пока не появилась Мила и не сообщила, что гости принялись за работу. Как только эльфийка исчезла, Октавиус тяжело вздохнул, крутанулся на месте и в мгновение ока исчез. Он переместился в Лондон, в темный тупичок неподалеку от «Дырявого Котла», огляделся и широким шагом направился в магическую часть города. Путь его лежал в Лютный переулок, к лавке «Горбин и Бэркс». Конечно, хозяева его не ждали, но вопрос, с которым он идет к ним, должен быть решен сегодня же. Дверь негромко скрипнула, пропуская его внутрь пыльного торгового зала, и с тихим хлопком закрылась за его спиной. Октавиус огляделся в поисках Горбина, но того видно не было. Подойдя к стойке, он облокотился на нее и принялся нетерпеливо отстукивать пальцами странный ритм. Хозяева не могли не знать, что он пришел. Бэрк никогда не оставляет свое барахло на стеллажах без присмотра. Значит, испытывают? Дожидаются, когда он окончательно потеряет терпение? Октавиус был не из таких, он может ждать очень и очень долго, если это нужно. Впрочем, хозяева это понимали, поэтому прошло всего несколько минут перед тем, как дверь за стойкой отворилась, приглашая пройти внутрь. — Я-то думал, что навсегда попрощался с тобой, Октавиус, — протянул Бэрк, не вставая с кресла, что было очень близко придвинуто к камину, в котором весело потрескивал жадный до поленьев огонек. Октавиус ничего не ответил. Молча подойдя ближе, он опустился в соседнее кресло. — Что этот мальчик пообещал тебе, Карактак? — спросил Октавиус, не сводя пристального взгляда с расслабленного лица собеседника. Бэрк сделал вид, что задумался. — Что он мне пообещал… — протянул он, и губы его исказила насмешливая улыбка. — Ты уверен, что хочешь знать это? — Октавиус ответил ему угрюмым взглядом. — Он обещал мне… ничего. — Что? — удивленно выдохнул Октавиус, но, встретив взгляд тусклых глаз Бэрка, не увидел в них и капли лжи. Впрочем, Карактак является умелым окклюментом, ему не составит никакого труда обмануть даже искусного ментального мага. — Не хочешь же ты сказать, что рассказал мне ту историю просто так? Хочешь сказать, что это не он попросил тебя о помощи? — Я не хочу говорить ничего подобного, мой дорогой недруг. Я лишь отпускаю эту историю на волю двух молодых людей, так внезапно свалившихся мне на голову. Полагаю, оба мальчика сейчас находятся в твоем поместье? — Карактак улыбнулся, заметив, как недовольно дернулся уголок тонких губ Принца. — Как-то давно я сказал Тому, что мне просто интересно наблюдать за его потугами. Этот мальчишка мыслит совсем не детскими категориями, он умен и эрудирован, но слишком… эмоционален, когда дело касается его необычного друга. Он боец, в этом нет сомнений. Ведь об этом ты также хотел спросить у меня? — Шибко ты разговорчив с тем, кто лишил тебя семьи… — Октавиус перевел взгляд на огонь. Языки алого пламени танцевали в отражении его антрацитовых глаз. — Да, я хотел спросить об этом парне. Из них двоих лидер, определенно, именно он. — Боишься, что не сможешь оградить Северуса и сломать его под себя и свой род? — проницательно заметил Карактак. — Все вы мыслите одинаково. Рассчитываете ценность для рода и только. — Будто ты мыслишь иначе. Для тебя важна прибыль. И можешь не рассказывать мне сказки о стороннем наблюдателе. Ты. Именно ты управляешь историей. Кто бы что ни говорил и ни думал, но меня уже не переубедить. — Октавиус качнул головой и поднял взгляд на собеседника. — Поэтому ты тут? — Карактак словно бы веселился, в его глазах блестели озорные искорки, такие чуждые ситуации и оттого пугающие. — Северус мне ничего не обещал, но кое-что предложил… — довольно протянул он, а Октавиус вскинулся, — он предложил помочь мне совершить свою месть. Но я попросил у него иного за свою помощь. — Конечно, Карактак не стал открывать этот секрет, что совсем не удивительно. Он глянул на огонь и вдруг спросил: — Как тебе Северус? — Тихий мальчик, поломанная кукла, — довольно жестоко дал свою оценку Октавиус, — кукла, невзначай зацепившаяся ниточкой за самоуверенного простака. Говорит слаженно и пытается выглядеть уверенным, но в действительности прячется за спиной такой же слабой куклы. Поправь меня, если я не прав. — Довольно наивно с твоей стороны полагать, что я попытаюсь тебя переубедить… — хмыкнул Карактак, — зачем бы мне это понадобилось? Куда интереснее смотреть на то, как ты самолично ломаешь род Принц. Ах, кажется, я понял… Ты пытаешься понять мою выгоду в этой истории. Подбрасываешь, точно кусочки пазла, возможные варианты поведения персонажей. Если бы меня что-то не устраивало в твоих наблюдениях, я бы, конечно, выдал себя. Но ты проиграл в самом же начале этой занимательной игры. Скажем честно, тебе просто не повезло с противником. — Но ведь сейчас ты сказал именно то, что я и хотел услышать, — хмыкнул Октавиус, — говоришь, что мальчишка Том боец? — Вне всяких сомнений, — подтвердил Карактак. Давно он не вел ни с кем подобных бесед, когда от каждого слова может зависеть целая история. И оттого чувствовал небывалый прилив сил и азарт, захвативший каждую клеточку его старого тела. — Отчаянный парнишка, не побоявшийся угрожать мне. Впрочем, возможно, это была просто его глупость. — Отчаяние и глупость? Это самое настоящее безрассудство. Не самое лучшее описание. При этом ты признаешь его ум и эрудицию. Такой мальчишка способен взорваться и вместе с собой поднять на воздух весь мир… — задумчиво протянул Октавиус, сопоставляя это с тем образом, что обозначил себе за время их разговора в поместье. Карактак отчего-то довольно кивнул, словно бы очень хотел увидеть этот самый взрыв и только его и ждал. — А что скажешь о Северусе? Кто он? — Он — поддержка. Не боец, нет, — покачал головой в ответ Бэрк, — ученый, но не воин, как это обычно и бывает. За прошедшие полгода он прочел четверть моей библиотеки, и продолжает искать что-то, что, скорее всего, не найдет. У меня есть предположения на этот счет… — он махнул рукой, предоставляя гостю право задавать новый вопрос. — Должно быть, ты совсем заскучал тут, Карактак, раз предпочитаешь одиночеству беседу со мной, — заметил Октавиус и тяжело вздохнул. — Они сказали мне, кто на самом деле призвал душу моего внука в прошлое. Тебе просто повезло, но ты отчего-то не воспользовался таким чудесным шансом. Почему, Карактак? Разве ты не жаждал мести больше всего на свете? Я уверен, Северус не мог предложить тебе ничего более привлекательного, чем то, о чем мы уже говорили сегодня. Почему ты не убил его? Почему отдал ему это тело? — Бэрк чуть улыбнулся и просто пожал плечами. — Не думаешь же ты, что я в самом деле скажу тебе правду? — Попробовать стоило, — хмыкнул Октавиус. — Если так случилось, то скажи мне… на одной ли мы стороне? — Довольно спорный вопрос, — протянул Бэрк, — а что тебе предлагают эти парни? — Не думаешь же ты, что я в самом деле скажу тебе правду? — Мне нужен Том, Окатавиус, — Бэрк выпрямился в кресле и твердо глянул на собеседника, — ты ведь понимаешь это? Это… — он достал из-за пазухи конверт и отдал его Принцу, — прислал мне Дамблдор. Хитрец. Хочет пойти на сделку. — Октавиус достал из конверта письмо и быстро пробежался взглядом по ровным строкам. — Его наблюдательности позавидует любой, — мрачно заметил он и вернул конверт хозяину, — но что мне от этой сделки? Я только потеряю! Да и ты… не останешься в плюсе. Если Альбус знает о временном скачке, то почему так долго молчал? — Выжидал, возможно, — Карактак пожал плечами, — не думаю, что ему известно многое. Сделка больше похожа на предлог. И все же, если он решился написать мне, то… история обретает новые краски. Подумать только, сколько влиятельных персон оживилось из-за двух подростков. До меня дошли слухи, что Розье собирается прикрыть свой «бизнес». — Только слухи? — Пока да. Но если они подтвердятся, то недалек тот час, когда юный Розье займет место отца. Англия потеряет очки влияния. Мне это не нужно. Думаю, и тебе тоже, верно? На одной ли мы стороне сейчас… полагаю, что нам придется заключить временный мир. Как бы ни было мне это противно. — Полагаю, что так, — Октавиус задумчиво потер подбородок, помрачнел и вздрогнул, когда рядом с ним появился домой эльф. Мила боязливо огляделась, удивленная тем, что ей удалось совершить столь далекий прыжок и пройти сквозь ощутимый магический барьер, однако шок быстро прошел, и она тут же принялась отчитываться хозяину. Все бумаги на его рабочем столе. — Кто бы мог подумать, что мне придется делать такой мучительный выбор. — Сын или род? — с темной насмешкой вопросил Карактак. — Внук или жизнь, — серьезно и решительно поправил его Октавиус, — ты знаешь, где меня искать. — С этими словами он поднялся на ноги и повернулся к выходу. На улице было уже совсем темно, когда он покинул лавку Горбина и Бэрка. Чуть прохладный ветерок обдувал лицо, но это было даже к лучшему. Мыслям нужно было выстроиться в ясную картину. Ему надо было подумать. Ему надо было собрать пазл… более менее целый из разрозненных кусочков открывшейся полуправды. В их случае никто не может никому доверять. Каждое слово — обман. Каждое движение — обман. Сделай неверный шаг, и станешь забытой историей этого мира. Октавиус прикрыл на мгновение глаза, вдохнул полной грудью свежий воздух и переместился обратно в поместье, прямиком в свой рабочий кабинет. Отстранившись от вороха ненужных сейчас предположений, отстранившись от всего мира, он сел за свой стол и придвинул ближе мелко исписанные листы. Вот она, еще одна полуправда… Том не мог уснуть. Не проходило даже секунды, чтобы он не думал. Правильно ли они изложили свои мысли? Правильно ли поймет это Принц? Что он решит?.. Есть ли у них шанс начать путь прочь из петли прямо сейчас? Или же это невозможно? Есть ли у него шанс изменить свою судьбу? Том чувствовал себя неважно. Он не хотел становиться монстром, но понимал, что они слабы. Даже сейчас он мог уверенно сказать, что ради получения силы, ради того, чтобы сдержать свое обещание и изменить мир, он может стать им, монстром. Слабость и страх — то, от чего он обязан избавиться. Да, возможно, сейчас он не стал бы использовать крестражи, делить душу, но… он мог бы найти другой способ! А значит, суть истории не поменяется. Ради силы, ради того, чтобы с ним считались, чтобы Северусу ничего не угрожало, он готов стать монстром. Но… не будет ли тогда он сам угрозой для Северуса?.. Том опустил взгляд на темную макушку прижавшегося к нему сбоку парня. Честно говоря, он совсем не понимал, как Северус мог сейчас так беззаботно спать. Хотя, наверное, слово беззаботно сюда не подходило. Да, Северус спал, но он то и дела вздрагивал, хмурился и беззвучно шевелил губами. Кажется, ему снилось что-то не совсем хорошее. Но будить его Том отчего-то боялся. Он только прижал его сильнее к себе, словно бы хотел так укрыть от всех кошмаров, и вновь погрузился в свои мрачные мысли. Кажется, он не сомкнул глаз до самого рассвета, а потом внезапно провалился в поверхностный и тревожный сон. Все утро парни были молчаливы и угрюмы. Они едва ли проронили друг другу и пару слов, ожидая, когда лорд Принц решит продолжить разговор. Каждый думал о своем, но мысли обоих крутились в одном направлении. Северус жалел, что не может ничем занять руки, потому что голова уже кипела от вороха нескончаемых предположений и переживаний по поводу тех же предположений. Том жалел, что не может ничем занять руки, потому что сидеть без дела — худшее для него наказание. Хоть бы какую книгу! Но с собой у них не было ничего такого. Казалось, Принц намеренно выжидает и тянет время. Но вот, когда терпение было уже на исходе, в комнате появилась Мила и попросила следовать за ней. Спустя долгую пару минут они очутились в знакомом уже кабинете. Стоило им переступить порог, а двери захлопнуться за их спинами, как лорд Принц поднялся из-за своего стола и указал им диван. Парни настороженно переглянулись, но на их лицах не проступило и капли сомнений. Все решится здесь и сейчас. Либо они обретают союзника, либо уходят ни с чем и пытаются найти иной способ порвать петлю. Том незаметно выдохнул, сжал и разжал кулаки, а затем поднял взгляд на лорда. Он не успел толком среагировать, как ему в лоб направили волшебную палочку. — Легилименс! — четко произнес Октавиус, и голова Тома буквально взорвалась от наполнивших ее образов. Приют… он один… он всегда один… остальные боятся его… они не понимают его. Том видел маленького себя, видел неприкрытую боль в глазах своей маленькой копии. Он видел, как боль сменяется злостью, гневом… как чернеет что-то в его душе. Мгновение, и вот перед ним игровая площадка. Да, перед ним они, кусты, в которых… — Протего! — закричал Том, даже не достав своей волшебной палочки. Он вложил в это заклинание все свое желание скрыть образы прошлого. — Какого черта вы творите! — вскочив на ноги, он все же достал волшебную палочку и без тени страха, зло направил ее на старшего мага. Но Октавиус только поднял руки и вдруг чему-то улыбнулся. Парень был зол, что совсем не удивительно, но даже в таком состоянии он подумал о том, как защитить своего друга. Том встал так, чтобы ни одно заклинание Принца не могло напрямую задеть Северуса. — Твое сознание открыто для любого. Никакой защиты. Если бы я хотел, ты бы даже не заметил моего присутствия в своем сознании. Ты бы думал, что образы, мельком возникающие в твоей голове, всего лишь плод твоего собственного мыслительного процесса. Это никуда не годится, — спокойно сказал Октавиус, — полагаю, что и у тебя нет ни одного блока, Северус? — Что все это значит? — хмуро поинтересовался Северус. — Это значит, что я согласен помочь вам, но у меня есть свои условия для этого союза. — Том медленно опустил руку, но волшебную палочку не спрятал. Условия, этого можно было ожидать. — Те, кому вы так отчаянно хотите бросить вызов, прочитают вас за долю секунды. Если вы не научитесь защищать свое сознание, то в первую же секунду потеряете всякую надежду что-то изменить. — Октавиус расслабленно опустился в кресло, показывая, что не настроен никому вредить. — Я не могу так рисковать. Если вы не научитесь закрывать свое сознание от меня, то я не стану участвовать в этом странном акте самопожертвования. — Взгляд черных глаз метнулся к Тому. — Ты ведь, кажется, все еще учишься в школе? В Хогвартсе, верно? — Да, этот год должен быть последним, — сквозь зубы ответил Том. — И, конечно, ты должен вернуться в школу первого сентября, — Октавиус поймал его взгляд и добавил, — в школу, где находится один из тех людей, чью дуэль вы хотите остановить. Альбус Дамблдор способен узнать о тебе все. Не возвращаться в школу ты не можешь, потому что это вызовет еще больше подозрений, а значит, до конца лета ты должен не просто научиться основам окклюменции, но стать мастером в этой науке защиты разума. Это мое первое условия нашего союза. — Но без грамотного наставника это невозможно, — негромко заметил Северус, — сколько бы книг мы не прочитали, мы не сможем успеть за два месяца научиться столь мощной защите… — Учить вас буду я, — сказал Октавиус. — Хорошо, что там со вторым условием? — Том нетерпеливо дернул плечом. — Северус останется жить в этом поместье, как полноправный наследник рода, — спокойно и уверенно заявил Октавиус. — Это шутка? — Северус изумленно выпрямился и свел брови к переносице. — Вы хотите, чтобы я стал полноправным наследником? Вы сошли с ума! — отчего-то разозлился он. — Я ненавижу все, что касается этого рода! Я не тот, кто будет помогать вам. — Если ты хочешь добиться того, что вы написали мне вчера, то ты станешь наследником и сделаешь все, что в твоих силах, чтобы род процветал. Ты будешь прилежно учиться, слушать меня и подчиняться моему слову. — Это больше похоже не на союз, а на рабство! — не вытерпел Северус, он вмиг вспыхнул от злости и сжал кулаки. — Вы не может ставить такое условие! Почему бы вам не подумать об обучении дочери, раз сын подвел? Не надо использовать меня так! — Так? — насмешливо переспросил Октавиус. — Обычные люди могут только мечтать о таком. Ты же являешься наследником по праву рождения, именно поэтому я могу ставить такое условие. Более того, пока твой друг будет не менее прилежно постигать азы колдовства в школе чародейства и волшебства, ты должен будешь работать вдвое усерднее, чтобы задуманное воплотилось. Я предстану перед Гриндевальдом вместе с наследником рода, что, несомненно, будет нам на руку. Повторите-ка дату дуэли… — Второе ноября тысяча девятьсот сорок пятого года, — сказал Том, скрипя зубами. — Осталось не так много времени. Пока будущий Темный Лорд учится в школе, ты будешь работать за него вместе со мной… — Что… — одновременно выдохнули парни. Октавиус глянул на Тома. — Очевидно, что Темный Лорд, которого я не могу убить, — это ты, мальчик. — Том с силой сжал рукоять своей волшебной палочки. — Впрочем, я-то как раз могу сделать это прямо сейчас. Но тогда я потеряю наследника, — Октавиус перевел взгляд на Северуса. Не было никаких сомнений, не прими они условия, и «впрочем» станет реальностью в эту же секунду. В груди заскребли кошки. Какие же они слабые… — Тогда у меня тоже есть условие, — сказал Северус неожиданно очень твердо, его голос зазвенел сталью. Том и Октавиус даже выпрямились от неожиданности. — Вы дадите магический обет… Вы никогда не навредите Тому, вы не пойдете против него и сделаете все, что возможно, чтобы задуманное нами реализовалось. Только в этом случае я буду слушать вас и подчиняться вашему слову. — Северус… — потерянно выдохнул Том, — ты не должен делать то, чего не хочешь. — Но я хочу, чтобы ты жил, — все тем же решительным тоном заявил Северус в ответ, — я стану сильнее, и тебе не придется переживать за меня. Так что? — взгляд его остановился на Принце. — Я дам обет, — кивнул Октавиус. Решительность парня ему понравилась. Он увидел в мальчишке того, кто держит свое слово. Том вдруг встрепенулся. — У меня тоже есть условие, — сказал он. Октавиус вскинул одну бровь в наигранном удивлении. — Вы не ограничите наши передвижения, не ограничите Северуса в его желаниях и действиях. — Я и не собирался никого ни в чем ограничивать, — согласно кивнул Октавиус. — Если это все условия, и мы все их принимаем, тогда… я готов дать обет, после чего ты, — он глянул на Тома, — вернешься к Бэрку. Кажется, ты работаешь в его лавке… — Том уже хотел было возмутиться, но Октавиус его опередил: — Завтра переместишься по этим координатам, или доберешься любым другим способом, ровно в одиннадцать утра. Не будем тратить время зря и начнем обучение…