Февраль 1945 год
—
Если вы не перестанете валять дурака, молодой человек, то мы никогда с вами не добьемся успеха. Я не намерен терпеть лентяев! — повысил голос мастер. Речь его была быстрой и несколько ломанной, понимать его Северусу удавалось не часто и не сразу, но именно сейчас он вдруг понял каждое слово и оттого зло сжал рукоять ножа.
Два месяца, почти два месяца Северус работал, не покладая рук! Он не вылезал из книг, из сводных таблиц, из перечня ингредиентов. Он дневал и ночевал в лаборатории, до идеала оттачивая свои навыки обращения с ножом. Но мастер Виссер словно бы и не замечал этого. Казалось, он намеренно игнорировал все потуги Северуса, принижая его работу. Виссер искал самые мельчайшие промахи, унижал и оскорблял за них. Он был нетерпелив к ошибкам, и при этом от него не стоило ждать и одного слова похвалы, если все было сделано идеально. Как бы Северус не старался, он все равно оставался для мастера лентяем и непроходимым тупицей, на которого зря тратят время.
—
У тебя плохо со слухом, парень? — недовольно выплюнул Виссер, Северус стиснул зубы, чтобы не ляпнуть в ответ ничего неподобающего. —
Я сказал, что мне нужен целебный состав. Этим ты не вылечишь даже самую простую рану.
—
Этот состав способен излечить пораженные ткани и даже восстановить поврежденный кожный покров, разве это не считается целебным составом? — Северус говорил очень медленно, старательно подбирая слова. Он долго терпел, но, кажется, терпение его подходило к концу. —
Вы ведь ничего не поясняете! Говорите сделай, но всегда недовольны результатом! Это зелье на голову выше всех самых простых целебных составов, — зло, сквозь зубы выплевывал Северус, все сильнее и сильнее сжимая рукоять ножа, —
вы даже не испытали его, но говорите, что оно не годится!
—
Не испытал, — насмешливо протянул мастер, —
это не сложно исправить. Но что ты скажешь, когда твое зелье не справится с поставленной задачей?
—
Оно справится, — Северус решительно глянул на Виссера, —
а если нет, то я сделаю такое зелье, которое точно справится.
—
И где ты найдешь на это время? — вопросил мастер, направляясь к столу в углу лаборатории, на котором стояла небольшая клетка с пушистым кроликом. Кролика этого Виссер сам купил лишь для того, чтобы сделать подарок племяннице, но, видимо, планы его изменились. Вытащив испуганное создание из клетки, он за уши притащил его к рабочему столу и свободной рукой взял нож. Северус невольно вздрогнул.
— Что вы… — начал он по-английски, но не успел договорить, как Виссер уже прижал кролика к столу и безжалостно вонзил нож в мягкое брюшко. Вонзил с такой силой, что лезвие насквозь прошло живое создание и застряло в столешнице. Кролик истошно закричал и принялся дергаться, но так он только делал себе хуже. Северус бросился к кролику, удерживая его от столь опасных сейчас для жизни метаний. — Что вы…
—
Справится ли твое зелье с таким повреждением? — ледяным тоном поинтересовался Виссер. Северус вскинул на него злой взгляд. Его зелье с такими повреждениями ни за что не справится. Но и у них речи о столь серьезных ранах не шло! —
Ему недолго осталось. Не сможешь вылечить его, и мы навсегда попрощаемся. Все же я надеялся, что Октавиус привезет ко мне более талантливого ученика. — С этими словами он отошел от стола, придвинул к стене стул и сел, внимательно наблюдая за действиями парня. Северус достал волшебную палочку. —
Я разрешал лечить только зельями!
—
Я вылечу, можете не сомневаться, — голос Северуса отчего-то дрогнул. Кролик продолжал жалобно кряхтеть, и его было так невероятно жалко…
—
Если вы не способны хладнокровно работать в данной ситуации, то вы еще более никчемны, чем я думал до этого, — резко выплюнул Виссер. Северус скрипнул зубами.
Взяв себя в руки, Северус взмахнул палочкой и обездвижил кролика, однако голоса он его не лишил, чтобы точно знать, что тот еще жив. Северус не знал, как долго можно прожить со столь сильным ранением внутренних органов, брюшной полости. Но как бы там ни было, время было не на его стороне. Начинать новое зелье не имело смысла, это слишком долго. Работать с уже имеющимся составом? Да, это трудно, а может и вообще невозможно — изменить полностью готовое зелье, уже даже чуть подостывшее, но другого выбора просто не было. Северус должен был улучшить зелье и доказать, что он способен стать отличным зельеваром. Он должен доказать это Виссеру, особо приближенному к Гриндевальду, и вместе с тем самому себе.
Времени нет… ингредиенты, которые не взорвут состав, ограничены… Но в голове, содержащей не только достижения настоящего, но и некоторые полезные открытия будущего, уже назревала неплохая формула успеха. Северус более не терял время понапрасну. Смахнув со стола все, кроме доски и ножа, он даже не обратил внимания на треск и скрежет разлетевшейся по полу посуды. Его захватила жажда действий. Да! Зельеварение — это то, что было ему интереснее всего на этом свете. Зельеварение — это возможность создавать что-то новое из старого, это мерно кипящий котел, это игра цветов и запахов, порой рассчитанная до мельчайших тонов, а порой — совершенно непредсказуемая. И здесь все зависит только от тебя, твоих знаний и в некотором роде даже смелости.
Потянувшись за ножом, Северус вместе с ним отправился к шкафу, где хранились ингредиенты. Зелье продолжало остывать, но разжечь огонь под ним он даже не подумал. Вместо этого он поставил на огонь новый котел, куда влил уже теплую воду. Времени совсем не было. Северус чувствовал взгляд мастера и слышал скрип пера по пергаменту, но старательно отгонял от себя все посторонние мысли. Сейчас перед ним стояла задача, которая требовала к себе абсолютного внимания. Все лишние звуки отошли на задний план.
Не тратя драгоценное время на хождение туда-сюда от шкафа до стола и обратно, Северус сделал несколько надрезов у нужных ингредиентов прямо в шкафу. Смахнул лишнее в сторону и взял лишь необходимое количество. Нагромождать стол излишним объемом составляющих было неправильно — это отвлекало. Опустив на разделочную доску два длинных листа турчиницы, он ловко разделил их на две части и прямо руками содрал липкие внутренности. Перо мастера в этот момент скрипнула за его спиной особенно громко. Да, собирать руками мякоть было неправильно, но у Северуса не было времени, чтобы искать нужный инструмент.
Вода скоро закипела. Северус бросил в котел добытую мякоть, измельченные чешуйки ишаки, пару синеглазок и взялся за ложку. Эти ингредиенты были несочетаемы друг с другом ни по одной из таблиц совместимости, составленных именитыми зельеварами прошлого. Но Северус наизусть знал каждое свойство всех составляющих, что бросал в котел. Он действовал четко и уверенно, словно бы всегда соединял именно эти ингредиенты и добивался нужного результата. В действительности же котел мог рвануть в любую секунду. И прекрасно понимающий это Виссер достал волшебную палочку, чтобы в любой момент иметь возможность выставить щит.
Северус помешал в обратную сторону и чуть уменьшил огонь. Состав мерно побулькивал, периодически громко хлопая надувающимися пузырями. С каждой минутой пузыри хлопали все громче. Котел начало шатать из стороны в сторону. Сомнений нет — скоро будет взрыв, но Северус ничего с этим не делал. Он стоял рядом с котлом и ждал, мысленно отсчитывая секунды. Виссер напрягся за его спиной и, кажется, даже поднялся на ноги, но Северусу было все равно, если только мужчина не попытается ему помешать. В противном случае Северус был готов отразить любое заклинание, которое мастер мог отправить в его котел.
—
Достаточно, — выплюнул Виссер, —
я вижу, вы совершенно не знакомы с теорией соединений ингредиентов. Если вы поднимете на воздух мою лабораторию…
—
Вы мне мешаете, — Северус даже не взглянул на него, продолжая мысленный счет. Виссер подавился возмущением.
Выставив вперед волшебную палочку, Северус замер. Котел особенно высоко подпрыгнул, расплескивая во все стороны шипящие капли, на бурлящей поверхности стал расти особенно большой пузырь. Вот его-то Северус и ждал. Ровно на пятидесятой секунде он взмахнул палочкой, осторожно окружая пузырь волшебной сферой, что не позволяла ему лопнуть. Отделив пузырь от остальной жидкости, он ловко отчистил котел, успев как раз вовремя, чтобы тот не взорвал все вокруг, и поставил на огонь уже остывший первый состав. Пузырь так и завис в своей защитной сфере где-то над столом.
Нарезав пару листьев лужечницы — растение все из того же семейства, — Северус вытащил руками несколько кубиков ярко-фиолетовой субстанции, сделал пару точных надрезов и вылил в котел то, что скрывалось внутри. Жидкость, что хранилась внутри лужечницы, пахла просто отвратительно, но зато хорошо приводила в чувства. Впрочем, последнее свойство пока было ни к чему. Северус невольно дернулся, когда кролик зашипел, дернувшись. Похоже, сконцентрировавшись только на зелье, Северус ослабил свое заклинание. Нож опасно двинулся в сторону, и по столу побежала новая ярко-алая полоска теплой крови. Кролик дернулся последний раз и внезапно затих. Но Северус не остановился, продолжая помешивать состав и нарезать все новые и новые ингредиенты.
—
Кролик мертв, — безжалостно сказал Виссер, прощупывая тонкое горло животного, —
ты опоздал. Впрочем, ничего другого я и не ожидал, — добавил он, —
наши занятия на этом окончены, — и с этими словами он потянулся к рукояти ножа, намереваясь вытащить его из стола и мертвого уже кролика, но Северус остановил его.
—
Нет, — сказал он на удивление очень жестко, —
не вынимайте нож.
—
Нет смысла тратить мое время зря, твоя неумелая попытка не стоит и ломанного гроша, — холодно выплюнул Виссер. Но Северус даже не дрогнул лицом. Нисколько не сомневаясь в том, что делает, он продолжил мешать зелье, подготавливая его к применению. —
Я что-то непонятно сказал? Достаточно!
—
Плевал я на ваши слова, — зло прошипел Северус, —
я сказал, что сварю зелье, которое поможет. — Взмахнув волшебной палочкой, Северус поднял из котла некоторое количество зелья и погрузил его в пузырь.
Под волшебной сферой началась бурная реакция. Не тратя время зря, Северус направил сферу к кролику так, что нож и, соответственно, ранение оказались внутри. Рана громко зашипела, и кролик открыл глаза, что-то негромко пропищав. Северус осторожно вытянул нож, наблюдая за тем, как шипит и рычит зелье на поврежденных тканях. Рана стала потихоньку затягиваться. Да, очень и очень медленно, но факт оставался фактом. Кролик остался жив. Осторожно пригладив мягкие ушки, Северус не удержал облегченного выдоха… Ему никогда не было жалко лягушек или крыс, на которых он ставил некоторые эксперименты еще в своем времени, но кролик… почему-то зацепил его сердце. Возможно, все дело было в том, что об этом кролике он заботился пару дней?
—
Кролик жив, как видите, — глухо сказал Северус, наконец поднимая взгляд на мастера. Виссер не выглядел удивленным или хоть каплю заинтересованным, но его тонкие и вечно всем недовольные губы вдруг непривычно изогнулись в подобии улыбки. Густые брови мастера хмуро сошлись у переносицы.
—
Что ты скрыл от меня, мальчик? — поинтересовался он, и настал черед Северуса хмуриться. —
Я внимательно наблюдал за твоими действиями, но все же что-то упустил… Столь отчаянное соединение ингредиентов не способно на исцеляющее действие, какое бы зелье не вошло с ним в реакцию… — Виссер нахмурился пуще прежнего и вдруг дернул уголком губ. —
Если только ты не… — он не договорил. Стоило Северусу поднять алую от кроличьей крови ладонь, как ответ сразу стал очевидным.
—
Пока я держал его, кровь осталась на ладонях и пальцах, — кивнул Северус.
—
Кровь осталась также и на соках турчиницы, — продолжил за него Виссер, —
вот, почему ты вытаскивал внутренности руками. Вовсе не из-за спешки был совершен такой маневр. Октавиус обучал тебя основам магии крови?
—
Нет, — качнул головой Северус, —
я сам изучил некоторые аспекты, — сказал он, мысленно благодаря Мальсибера за ту его книгу, которую Северус теперь знал наизусть от корки до корки. —
Я не так давно поступил под крыло лорда Принца, как вам известно. До этого у меня не было учителей, способных помочь в таких вопросах.
—
Правильно я понимаю, что ты остановил процессы жизнедеятельности кролика сам? — Северус в ответ кивнул. —
Что же, ты не так безнадежен, как я считал. Возможно, из тебя и выйдет что-то дельное. — Северус постарался сохранить бесстрастное лицо, но он был невероятно счастлив услышать эти слова. —
Сегодня увидел, что ты умеешь думать, не каждый на это способен… — Виссер мрачно хмыкнул, оценивающим взглядом оглядывая парня перед собой, —
но это лишь никчемное дополнение и связка не самых сложных составов. Не считая отчаянной попытки подорвать себя и вместе с тем мою лабораторию, ты не сделал ничего хоть немного впечатляющего. — Радость Северус тут же сошла на нет. —
Для того, чтобы комиссия признала тебя зельеваром, такого смехотворного фокуса будет недостаточно.
—
Что требует от кандидата экзамен на степень? — серьезно поинтересовался Северус. —
И… есть ли какие-то ограничения у желающих сдавать этот экзамен? — этот вопрос интересовал его особенно сильно. Виссер насмешливо скривил тонкие губы.
—
Неужели ты уже собрался подавать заявку? — хмыкнул он. —
Со столь малым опытом степень тебе не скоро светит.
—
Почему же? — Северус не желал сразу сдаваться.
—
Знать все и уметь применять на практике свои знания — вот, что важно для хорошего мастера. Сегодня ты смог сообразить, как действовать, но завтра можешь растеряться. Опыт — первая оценка на степень. Но, конечно, она не влияет на отказ заявке. Каждый год кто-то несмышленый, как ты, пытается попасть на экзамен, но на первом же этапе отбора теряется. Именно поэтому совсем не удивительно, что самый юный мастер до сих пор был возраста двадцати семи лет. Им был я.
—
Двадцать семь, — глухо повторил за ним Северус. —
Это слишком долго, — качнул головой он и совершенно уверенно добавил: —
Я стану мастером намного раньше.
—
Какая самоуверенность, — протянул Виссер, но, кажется, он не был недоволен. Возможно, он был даже заинтересован, но, конечно, сказать это наверняка не смог бы никто. —
Чтобы принять участие в экзамене, кандидат должен предоставить свою личную доработку какого-либо состава или совершенно новое зелье. Конечно, никчемные составы сразу же уйдут в мусор. Несомненно, последнее возвращает нас к вопросу наработанного опыта.
—
На первом этапе это должно быть полностью готовое зелье или же только предполагаемый рецепт? — спросил Северус. Его вопрос заставил Виссера взглянуть на него совершенно по-другому. Если раньше, мастер смотрел на своего молодого ученика, как на обычного мальчишку, слишком громко болтающего, но по факту ничего из себя не представляющего, то теперь… Теперь он смотрел на молодого человека, действительного настроенного поразить этот мир.
—
На первом этапе рассматривают только рецепт. Это визитная карточка участника. Если предложенное им зелье заинтересует комиссию, то участнику могут быть предоставлены некоторые льготы на втором этапе. Например, он может пройти в заключительный этап даже если допустит какую-то ошибку в теории, что для остальных сразу же приравнивается к исключению с экзамена. Конечно, на практику льготы не распространяются.
—
Я понял, — серьезно кивнул Северус. Он знал, какое зелье он желает сварить. В его времени некий Дамокл Белби начал работу над волчьим противоядием, позволяющим оборотням сохранять разум в полнолуние… Северус невольно коснулся ладонью груди, того места, где его чудом не зацепили острые когти Ремуса Люпина. Зелье Белби на момент перемещения в прошлое еще не было закончено, но некоторые выписки из газет Северус все равно запомнил. В них не было открыто никакой тайны, но… имелся короткий список некоторых ингредиентов.
—
Твой взгляд не похож ни на один из тех, что я имел несчастье наблюдать у своих прежних учеников. Уже есть какие-то идеи? — спросил Виссер с некоторым даже интересом. Северус кивнул.
—
Да, — сказал он, прямо встречая взгляд мастера, —
я создам зелье, которое позволит оборотням сохранять разум в полнолуние… Я создам его сам, но… я хотел бы попросить вас о помощи в подготовке ко второму этапу. Вы говорите, что мне не хватает опыта, но я готов работать каждый день. Я готов не отходить от котла ни секунды, если только это поможет мне на экзамене.
—
Это поможет тебе в жизни, — поправил его Виссер, взгляд его вновь изменился. —
Что же, посмотрим, что из этого выйдет. Следующий экзамен магическая академия будет проводить только в мае.
***
22 марта 1945 год
Том кинул короткий взгляд на куклу, сжал ее плетеный живот и быстро выпустил из рук, роняя на кровать. Бэрк и Горбин, кажется, сделали невозможное — они вернули кукле жизнь. Как бы пугающе и странно это не звучало, но за пустотой маленьких маслянистых глазок он видел заключенные там чувства. Эти чувства были отражением его собственных переживаний. И он знал, кому они принадлежат. Том вновь поднял куклу и пересадил ее к подушке, после чего негромко шепнул:
— Надеюсь, ты справишься со своей ролью, Северус, — его слова были пропитаны странной горечью, — и вскоре мы встретимся… там… — Показалось, или нет, но в черных глазках что-то блеснуло. Том тяжело вздохнул. Ответить через куклу Северус больше не мог. Пришло время попрощаться с этим артефактом.
Спрятав куклу в сумку, Том выпрямился, расправил плечи и прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Так, как учил Принц. Никаких посторонних мыслей. То, что никто не должен увидеть, должно быть спрятано так надежно, как это только возможно. При этом это не должно привлекать к себе лишнее внимание. Большущая стена — вот, что незваный гость сразу же захочет сломать. Хмыкнув, Том качнул головой, поправил прическу и направился к двери. Выбравшись из гостиной, он, не медля, отправился к кабинету трансфигурации, где должен был находиться тот, с кем Том был намерен провести самый откровенный разговор.
Внутри все подрагивало от некоторого волнения. Три месяца Том готовил почву. В глазах всех профессоров он был идеальным учеником — прилежным, ответственным, начитанным. Том спрашивал то одного, то другого преподавателя о возможности поступить в ученики к какому-нибудь мастеру и неизменно вставлял в разговор терзающий его вопрос, в котором неизменно циркулировал Альбус Дамблдор. Прием был довольно простым, но полезным, за что стоит сказать отдельное спасибо Бэрку, давшему прошедшим летом хорошую практику во взаимоотношениях с клиентами, пускай практики этой пока и было не так много.
Добравшись до кабинета трансфигурации, Том постучался в дверь и дождался приглашения, после чего вошел внутрь. Альбус Дамблдор сидел за преподавательским столом, перед ним высилось несколько стопок с исписанными учениками пергаментами домашних заданий. Том прикрыл за собой дверь и подошел к столу. Альбус поднял взгляд от одной из студенческих работ и хмуро свел брови к переносице. Увидеть Тома он точно не ожидал, тот не был частым гостем этого кабинета, особенно во внеурочное время.
— Что-то случилось, Том? — Том в ответ только отрицательно качнул головой, тогда Альбус дополнил вопрос: — Возможно, что-то тревожит тебя?
— Да, наверное, можно сказать и так, — Том неловко повел плечом, отводя растерянный взгляд чуть в сторону, словно бы даже стесняясь чего-то. — Директор рассказал мне о вашем с ним разговоре… Я предполагал, что с вашей стороны получу однозначный отказ, но… скажите, профессор, почему вы так ненавидите меня? — с осязаемой болью спросил Том и перевел блестящий от сдерживаемых эмоций взгляд на мужчину. — Скажите честно! Прошу вас…
— Я не ненавижу тебя, Том, — спокойно возразил Альбус, качнув головой.
— Вы всегда ищите во мне только плохое, — глухо отозвался Том, — что бы я не делал, как бы из кожи вон не лез, чтобы стать лучшим учеником, вы этого не замечаете. Но если что-то случается, что-то не очень хорошее, всегда смотрите с подозрением в мою сторону. Да, возможно, я не так выразился, вы не ненавидите меня, но… вы не даете мне и шанса доказать, что я не пропащая душа.
— Трудно судить о душе, когда в столь юном возрасте играешь в опасные игры с опасными людьми, — сказал Альбус и взмахнул рукой, прочно закрывая магией дверь и вместе с тем ограждая кабинет непроницаемым барьером. — Что на самом деле привело тебя сегодня ко мне?
— Мне хорошо известно, насколько я беспомощен против всех тех людей, что окружают меня, — Том посерьезнел, — я пришел к вам именно поэтому. — Альбус вновь нахмурился. — Я долго думал о том, что я должен делать. Я… — Том прервался, словно бы сомневался в чем-то. Дамблдор молчал, ожидая продолжения. — Кажется, я запутался. — Схватившись за голову, Том резко выдохнул и зажмурился. — Я запутался… Я пришел к вам, посчитав, что вы сможете мне помочь. Я пытался привлечь ваше внимание, но тщетно!
— Чем же я могу помочь тебе, Том? — Альбус вновь махнул рукой, и к Тому подлетел стул, но он не захотел садиться.
— Вот! — воскликнул Том и достал из сумки куклу. — Говорят, эта кукла способна исполнить самое сокровенное желание души. Вам ведь известно об этом? — Том заглянул в голубые глаза напротив и кивнул. — Вам известно… Я вижу. Забирайте, если она вам нужна. Мое желание… она уже исполнила. И я думаю… нет, я уверен, что вы знаете, о чем я говорю.
— Тот мальчик… — начал Альбус, но был перебит.
— Северус, — кивнул Том, сжимая кулаки, глаза его заблестели от непролитых слез, — я думал, что мы понимаем друг друга, но…
— Этот мальчик… совершил прыжок во времени? — поинтересовался Альбус, Том коротко и резко кивнул, и по его щеке скатилась одинокая слеза, которую он зло стер тыльной стороной ладони. — Насколько длинным был этот прыжок?
— Я не знаю… — Том качнул головой, — я не знаю… кукла, она не позволяла нам узнать точную дату, но… полагаю, прыжок был довольно длинным. Сэр! Прошу вас, сэр, он тоже запутался! Он… Северус никогда не хотел менять ничего в истории. Он всегда был немного трусоват и… опасался даже говорить об исторических событиях.
— Однако он совершил прыжок, — Альбус говорил холодно, немного отстраненно, словно бы что-то серьезно обдумывал. — Полагаю, ты убедил его сделать этот шаг?
— Да, я убедил, — Том резко выдохнул, — и я готов ответить за вмешательство в время и ход истории! Я готов, сэр, но только в том случае, если Северусу будет позволено жить.
— Этот мальчик дорог тебе, — задумчиво заметил Альбус.
— Он единственный, кто мне по-настоящему дорог, — совершенно искренне, не играя, выдохнул Том. — И я корю себя за то, что внушил ему неверные идеи. Я пришел к вам, чтобы рассказать все. Я намеренно нарушил ход времени, чтобы изменить свое будущее. Я внушил Северусу мысль, что для этого надо изменить в истории что-то очень существенное. Но тот вывод, к которому он пришел, напугал меня. Знайте, сэр, Гриндевальд должен будет проиграть в этом году, но… Северус, похоже, решил это изменить. Северус обладает опасными знаниями, и если они попадут в руки Темного Лорда, то весь мир окажется под его режимом…
— Но разве ты сам не хотел встретиться с Геллертом? — проницательно заметил Альбус.
— Хотел, — честно признался Том, — но мои мотивы были несколько иными. Я не желал его победы. Я лишь хотел отодвинуть момент его падения. Мне казалось, что это поможет изменить историю. Эффект бабочки, сэр. Незначительное влияние на прошлое, но громадный эффект для будущего. Я вижу, вы не верите мне! — воскликнул Том. — Тогда… тогда загляните в мои воспоминания! Посмотрите все сами, своими глазами! Уверен, столь сильному магу, как вы, это не составит никакого труда. Прошу вас, сэр! — взмолился Том. — У меня не было никого мне дорогого, никогда не было… пока я не нашел эту куклу! И сейчас… сейчас я из-за своей же глупости могу вновь остаться один…
— Почему ты решил прийти ко мне? — спросил Альбус, и Том почувствовал невесомое вторжение в свой разум. Все так, как и рассказывал Принц. Не будь у него столь основательной летней практики и пары артефактов, что достал ему Маршал, он бы ни за что не почувствовал этого.
— Бэрк, — выдохнул Том, — он сказал, что вы когда-то были знакомы с Гриндевальдом. Он рассказывал, что вы были дружны, но в какой-то момент ваши интересы разошлись. Я подумал, что вы могли бы помочь мне, потому что вы, наверное, единственный, кто знает Гриндевальда не Темным Лордом. Вы знаете, что привело его на темный путь и… вы могли бы подсказать мне, как вернуть Северуса.
— Я не учавствую в войнах, Том, я учитель, — качнул головой Альбус, — только учитель.
— Вы врете! Врете… потому что я знаю, именно вы одолеете Гриндевальда. Вот, почему я в действительности пришел к вам! Вот моя правда, — сказал Том, выпрямляясь, и успел заметить, как вдруг дрогнуло лицо мужчины.
— Повтори… — негромко приказал Альубс.
— Вы победите Геллерта Гриндевальда на дуэли. Победите, но не убьете, а заключите в его же собственную тюрьму под надежную стражу. И раз этому суждено случиться, то я пришел просить вас о помощи, если вы тот, кто одолеет Темного Лорда, значит, вы тот, кто поможет Северусу. — Том сжал кулаки и решительно добавил: — Я знаю Северуса, а вы знаете Гриндевальда… мы можем помочь друг другу…
***
18 апреля 1945 год
— Северус, — шепнул Октавиус, на секунду прижимая указательный палец к тонким губам, после чего молчаливым жестом подозвал его к себе. Северус осторожно прильнул к стене около него. По главной улице маршировали вооруженные магглы. То там, то тут раздавались оглушительные выстрелы. — Дай руку, я нас перемещу…
Они переместились к одинокому домишке в глухой деревеньке, уже освобожденной от захватчиков. Здесь было достаточно спокойно, чтобы дышать полной грудью. Северус отошел от лорда Принца, качнул головой, борясь с тошнотой, и поднял взгляд к серому небу, такому же невеселому, как и его мысли. Экзамен, на который Северус желал попасть, перенесли на неопределенный срок. Не все члены комиссии оказались достаточно смелыми, чтобы выйти из своих защищенных магией домов. Винить их за этого было, конечно, сложно, но… Северус вновь качнул головой. Пускай экзамен отменили, но их план, кажется, идет, как надо.
— Что-то не так? — поинтересовался Октавиус, подходя ближе.
— Все так, — ответил Северус, дернув плечом.
— Стало вдруг страшно? — в голосе лорда Принца изрядно добавилось холода. — Но время ли отступать? Если взял на себя эту ношу, то пронеси ее достойно. Прогони все чувства, спрячь их так далеко, как это только возможно. Играй свою роль и забудь все человеческое. Ты — тот, кто встанет на сторону Темного Лорда в момент его падения. Ты — тот, кто поможет ему воспрянуть духом. Ты — тот, кто принесет ему информацию и получит за это желаемое вознаграждение.
— Это звучит так просто, — Северус скривил губы в презрении к самому себе.
— Если боишься, то уходи сейчас, — жестко выплюнул Октавиус. Северус сжал кулаки и выпрямился.
— Получится ли у нас то, что мы задумали? — поинтересовался Северус, словно бы Принц знал это наверняка. Октавиус мрачно хмыкнул.
— Увидим, — ответил он, — то, что мы задумали, слишком самонадеянно, но иного варианта у нас просто нет. Не будем же ничего загадывать. — Октавиус отвлекся на хлопок. Неподалеку от них появился Виссер. — А вот и ты, Адриаан. Скажу честно, ты выбрал странное место для встречи.
—
Октавиус, Северус, — Виссер кивнул в знак приветствия, —
думаю, вы и сами знаете, почему я вас позвал. Мне удалось уговорить его на встречу с вами. Европа трещит по швам, позиции наши очень шаткие, но не все потеряно. Я рад, что ты одумался, Октавиус. И я не единожды упомянул, что и наследник твой не обделен талантами. Сейчас важен каждый человек.
—
Позиции шаткие? — Октавиус недовольно, словно оценивая риски, поджал губы. Виссер дернул щекой.
—
Позиции шаткие, — подтвердил он, —
не далек тот час, когда Германия падет. Если в маггловском мире установится мир, то нам придется тоже уйти в тень. Но это лишь тактическое отступление. Геллерт не отступит от своего. И мы поддержим его, чтобы все задуманное удалось.
—
Твои слова несколько успокаивают, — кивнул Октавиус. —
Как мы отправимся к нему?
—
У меня есть портключ, — Виссер показал им небольшой стеклянный шар и приказал: —
Держите меня за руку. Перемещение будет неприятным.
