Куклы

— Неужели все закончилось! — в класс ворвался раскрасневшийся и запыхавшийся когтевранец. Размахивая свежей газетой, явно полученной только что, он поспешил к компании друзей, занявшей места за первыми партами. — Германия капитулировала! Вчера был подписан акт… — Ничего еще не закончилось. Германия капитулировала, а что до Японии? — задал кто-то справедливый вопрос, и все в компании тут же помрачнели. Однако тот самый когтевранец, принесший друзьям свежие новости, терять свой настрой не спешил. — Но ведь это можно считать началом, — улыбнулся он, — с нашей стороны наконец станет спокойнее, а что до Японии, думаю, не далек тот час, когда и она сдастся… — воодушевленно заявил он и вдруг осекся, мрачно глянув на соседствующих с их компанией слизеринцев. — А вы чего лыбитесь? Не согласны? — вопрос его прозвучал с вызовом. Том презрительно скривил губы, а Абраксас и Маршал одновременно хмыкнули. — Тебе-то какое может быть дело до этой войны? Насколько я знаю, ты чистокровный без порочащих примесей, так и не плевать ли тебе, кто и когда наконец сдастся? Пусть магглы разбираются со своими проблемами без нашего вмешательства, — протянул Абраксас. — Глупо отстраняться от того, что происходит в маггловском мире, — воинственно заявила девушка-когтевранка. — Или скажешь, что вовсе не боишься их бомб? А если одна из таких упадет и на твой дом? Что тогда? Тогда война тоже тебя не касается? — Ну упадет, и что? Мне кричать от страха и биться в истерике? — Абраксас презрительно скривил губы. — Впрочем, пару лет назад, когда начали бомбить Лондон, одна бомба все же угодила в наш барьер. Только вот пробить его она не смогла. Жалкое зрелище, хотя взрыв, надо сказать, был красивым. Я наблюдал за ним из окна своей спальни. — Не все живут в защищенных магией поместьях, Малфой! Как ты можешь так обесценивать чужие жизни! — разозлилась все та же девушка, щеки ее покраснели от гнева, а глаза заблестели. — Даже за своего друга не переживаешь? Реддл, ты же в Лондоне живешь, разве не так? — Меня не интересует ваш разговор, — холодно заметил Том. Девушка нахмурилась, но не стала допытываться ответа и вновь зло глянула на Абраксаса. — Я живу в Лондоне, и мне больно от того, что все вокруг превратилось в труху. Так что, да, меня волнует эта война. Мне есть до нее дело. И я буду радоваться, когда костры войны окончательно потухнут. — Никогда эти костры не потухнут, — подал голос Маршал, — история человечества — это бесконечные войны. Всегда есть кто-то, кто желает господствовать над остальными. И никогда не настанет тот день, когда на всей планете установится мир. Преследуя свои интересы, страны не считаются с другими участниками мировой арены. Преследуя свои цели, они уничтожают слабых. Если ты слаб — ты либо не жилец, либо раб. — В мире достаточно маленьких стран, которые не участвуют в конфликтах, — возразил кто-то из компании когтевранцев, — по твоей логике их не должно существовать вовсе, а их территории должны отойти более сильным странам. — Это лишь значит, что маленькая страна выполняет обязательства перед более сильной, вступает в мнимый союз. Фикция — не больше, — пожал плечами Маршал, — я не верю в самостоятельность слабых стран. И пускай мы дождемся подписанных актов о капитуляции врагов, но война никогда не закончится. Пройдет несколько лет, и в мире появится новый повод для распрей. Поэтому маггловская война меня не интересует. — Маггловская война, — повторил за ним когтевранец, продолжавший сжимать газету, — но ведь сейчас идет еще одна война. Магическая война вас тоже не интересует? — Моя семья сохраняет в ней официальный нейтралитет, — возразил Абраксас, — меня она не волнует. — Когтевранец вдруг хмыкнул. — Принцы тоже сохраняли нейтралитет, и что в итоге… Отец говорит, что, в связи с внезапным побегом Октавиуса Принца, на прошедшем собрании лордов творилось что-то совсем невообразимое. Кажется, главы семей были готовы чуть ли не поубивать друг друга на месте, бросаясь обвинениями. В том числе обвинениями в сторону твоего рода, Абраксас. Кто-то был довольно уверен в себе, раз заявил, что наследник рода Малфой нарушает слово своего главы и передает письма самому Геллерту Гриндевальду. — А где доказательства? — нисколько не испугавшись, спокойно спросил Абраксас. — Тот, кто обвинил меня, а значит и моего отца, в нарушении соглашений, идиот и недалекий человек. Даже удивительно, что кто-то подобный может стоять во главе одного из чистокровных родов. — Когтевранец недовольно поджал губы и бросил взгляд на Маршала. — Мой род открыто поддерживает Гриндевальда, я не могу быть незаинтересованным в этой войне, — пожал плечами Маршал, — хотя бы для того, чтобы после смерти отца умело избавиться от порочащей нас грязи. Впрочем, это будет зависеть лишь от победителя, — совершенно спокойно протянул он. — Твое отношение меня поражает, — девушка тряхнула головой и поджала губы. — Но сам ты… сам ты тоже поддерживаешь Гриндевальда? Его идеи… — Я не стану отвечать на этот вопрос, — внезапно посерьезнел Маршал. — Ты думаешь не о том, Алиса. Мы начинали разговор о маггловской войне. И на нее мне плевать. Потому что мир невозможен. — Возможен, — вдруг сказал Том и задумчиво добавил: — Мир возможен, но только в том случае, если во всем мире останется всего одна страна. Тогда и только тогда войны станут не нужны. Однако и для этого придется пройти нескончаемое количество войн. — Тебе же не интересен наш разговор, — насупилась Алиса, сложив руки на груди. — Или прозвучало что-то, что пробудило твой интерес? Ты не похож на того, кто думает о мире во всем мире. На вашем факультете каждый думает только о себе. Сколько не наблюдаю за слизеринцами, никто не заботится о ближних. — Впечатления могут быть обманчивы, — хмыкнул Том, — ты обвиняешь нас в безразличии, но что ты в действительности о нас знаешь? — мрачно спросил он. — Ты судишь по тому, что видишь, но глаза твои слепы, взгляд твой туманят навязанные обществом стереотипы. — Я не оцениваю людей, следуя за устоявшимися стереотипами, — возразила Алиса, — я говорю о том, что вижу в действительности. Даже сейчас, вы трое достаточно ясно дали понять, что вам все равно на чужие жизни. Вам все равно даже друг на друга, хотя почти везде появляетесь вместе и общаетесь долгие годы. Это ли не безразличие? — Если мне не интересен был ваш разговор, то это вовсе не значит, что я безразличен к войне и чужим жизням. Но я не часть этой войны. И у меня нет родных, за кого мне нужно было бы переживать из-за противостояния магглов. И сам я могу за себя постоять. Теперь, когда мне доступна магия вне стен школы, я могу защитить себя сам и также смогу защитить того, кто мне дорог. За меня не надо никому переживать. — Займите свои места, — голос Дамблдора раздался неожиданно для всех, кроме Тома, заметившего его еще на пороге класса. — Сегодня наше занятие пройдет не самым обычным образом, — начал Альбус, проходя к преподавательской кафедре. — Мы с вами на финишной прямой, меньше месяца осталось до выпускных экзаменов, и потому, я считаю, нам просто необходимо закрепить наши знания по самому трудному разделу трансфигурации. Сегодня мы с вами попробуем полную трансформацию человека. Да, мисс Брэгг? — Но, сэр, разве полная трансформация человека — это не анимагия? — Анимагия — это форма преобразования человека, его постоянная форма. Для того, чтобы войти в форму анимага, не требуется больших магических затрат. Однако анимагия подвластна не всем. Кому-то в большей мере, кому-то в меньшей, а трансфигурация человека — всего лишь превращение живого в живое. Трансфигурация доступна всем, но имеет ряд сложностей, по сравнению с анимагией. Кто может мне сказать, какие же это сложности? Том, возможно, вы? — Для успешной трансфигурации человека в иное живое создание, нужно знать строение того или иного существа, ведь малейшая ошибка может привести к тому, что человек умрет. — Том задумался на мгновение, после чего добавил: — К тому же, человек сам не сможет вернуться к своему изначальному виду, если только его существо не способно держать волшебную палочку. Анимагия же не ошибается, но выбор существ ограничен всего одной формой. Очень редко форм бывает две. — Совершенно верно. Трансфигурация человека граничит с рисками. Только очень уверенный в себе человек, вложивший все силы в тренировки и потративший на них огромное количество часов, способен воспроизвести эту сложнейшую трансформацию. — Альбус внимательно оглядел притихший класс, побледневшие лица и заметил во взглядах ребят неуверенность и даже страх, после чего по-доброму улыбнулся. — Но ведь именно для этого мы и обучаемся в школе, верно? Рядом со мной вы можете не бояться ошибиться. Вы не сможете навредить своему оппоненту. Однако работать будем по одной паре, не больше. — С этими словами он взмахнул волшебной палочкой и расчистил пространство позади себя. — Итак, есть ли среди вас смельчаки, готовые первыми выйти ко мне? — Я хочу, — одновременно заявили Том и Алиса и подняли вверх по одной руке. Дамблдор кивнул и махнул рукой, подзывая к себе. — Что ж, замечательно, подходите ко мне, — сказал он, в мгновение ока преобразовывая кафедру в небольшой стол. Упрекнуть его в неумелости было невозможно. Когда же Том с Алисой подошли к столу, он поставил на него две безликие фигурки. — У вас уже есть идея, в кого бы вы хотели превратить своего соперника? — Да, в слизняка, — хмыкнула Алиса, — в строении этого создания уж точно сложно ошибиться, — с несколько хитрой улыбкой ответила она. Том презрительно скривил уголок губ. Альбус кивнул и глянул на Тома. — Я превращу ее в змею, — ответил Том, — мне нравятся змеи. — Замечательно. Теперь, когда вы определились с тем, в кого собираетесь превратить свою цель, внимательно взгляните на строение выбранных существ. Ну-ка… — Альбус взмахнул палочкой, и безликие фигурки стали стремительно меняться, превращаясь в змею и слизняка, показывая их со всех сторон и даже изнутри. — Смотрите очень внимательно. Даже самое простое с виду существо имеет ряд своих особенностей. — Я готов, — уверенно сказал Том спустя всего минуту. Алиса нахмурилась, но согласно кивнула. Она тоже готова. — Можешь начать первая. Посмотрим, каким слизняком ты меня представляешь, — хмыкнул Том так, словно бы нисколько не сомневался, что у девушки ничего не выйдет. Алису, кажется, это очень задело. Она выпрямилась, расправила плечи и глянула на оппонента очень серьезно. — Не переживай, это будет самый склизкий и мерзкий слизень из всех, каких только можно представить, — заявила она и достала волшебную палочку. — Такой, какой подходит тебе вне всяких сомнений. — Том в ответ лишь насмешливо хмыкнул и достал волшебную палочку. — Не стоит ссориться, мои дорогие, это урок, и все мы тут лишь для одной цели — научиться чему-то новому, — Альбус качнул головой и указал на свободное пространство за собой. — Вставайте друг напротив друга. Остальные подойдите чуть ближе и внимательно наблюдайте за трансформацией. Итак, вы готовы, мисс? — спросил он. Алиса кивнула, старательно скрывая свою неуверенность. — Тогда можете начинать. Сосредоточьтесь на заклинании и не забывайте о форме. — Да, сэр, — ответила Алиса и подняла волшебную палочку. Том спокойно ждал ее заклинания. Какое-то время девушка явно собиралась с мыслями. Пару раз повторив про себя заклинание и движение волшебной палочки, она взмахнула ею и четко произнесла волшебную формулу. Золотистый луч стремительно сорвался с ее оружия и устремился в Тома. Последний даже не шелохнулся. Он уверенно встретил луч грудью и стиснул зубы, чувствуя, как все тело немеет, а затем и отзывается болью в правой руке, которая, впрочем, рукой уже не являлась. Трансформация, начавшаяся с левого предплечья, не двинулась дальше плеча. Теперь кисть Тома висела на странной субстанции, напоминавшей тролльи сопли, а сама эта субстанция вытекала из верхней части плеча, медленно стекая к самому полу. Дамблдор тут же взмахнул своей волшебной палочкой, возвращая Тому его конечность в целости и сохранности. — Как ты себя чувствуешь, Том? — спросил Альбус, наблюдая за тем, как молодой человек осторожно сжимает и разжимает пальцы пострадавшей руки. — Вполне нормально, сэр, словно бы ничего и не произошло. Как вы это сделали? — в голосе Тома проскользнул льстивый интерес, хотя, стоит признаться, ему и правда было интересно это знать. — Обратная трансфигурация с элементами левитационных чар. Я внимательно наблюдал за тем, как начало действовать заклинание Алисы, поэтому мне не составило никакого труда вернуть все вспять. Ну а теперь твоя очередь, Том. Будь внимателен, не отпускай контроль, пока не пройдет полностью вся трансформация. Это была твоя ошибка, Алиса, начало было вполне хорошим, но потом, видимо, ты чего-то испугалась. Будь это часть слизня, рука Тома бы не стремилась вытечь на пол. — Мне показалось, что что-то пошло не так, сэр, — Алиса удрученно качнула головой и отвела взгляд, когда Том глянул в ее сторону с открытой насмешкой. — Посмотрим еще, как выйдет у тебя, — недовольно проворчала она и замерла, зажмурившись. Том на мгновение прикрыл глаза, медленно выдохнул, прогоняя про себя все самое нужное, и поднял волшебную палочку. Взмах, еще, поворот кисти, и вот в сторону девушки уже летит золотистый луч. Том не опускал руки до самого конца, все время представляя строение змеи. Он представлял себе красавицу анаконду — длинную, спокойную, но очень опасную. И когда прямо перед ним вместо девушки оказалась именно та змея, которую он представлял, губы его растянулись в довольной улыбке. Том нисколько не сомневался, что у него все получится. — Какая мерзость! — прошипела Алиса, и Том чудом не ответил ей, но вовремя вспомнил, что дар говорить со змеями считается очень темным, и смолчал. — Замечательно, Том, заклинание выполнено отлично, у меня нет никаких замечаний. Однако про практику забывать не стоит. А теперь попробуем вернуть Алисе ее истинную форму. Так как трансформация прошла без ошибок, то здесь мы будем пользоваться уже давно известным нам способом. Ничего нового. Пробуй. Том в ответ кивнул, повторил про себя нужный жест и, взмахнув волшебной палочкой, четко произнес заклинание. Змея вспыхнула, по ее коже прошлась магическая волна, и вот на полу снова сидит когтевранка. Алиса медленно моргнула, затем подняла руки на уровень лица и облегченно выдохнула, когда беглый осмотр самой себя показал, что все вернулось на свои места. Осторожно поднявшись на ноги, она неуверенно поглядела на профессора. — Как ты себя чувствуешь? Готова повторить свою попытку? — спросил Альбус. Алиса неспешно покачала головой. — Могу я попробовать после всех, если останется время? — Да, конечно, — кивнул в ответ Альбус, — тогда нам нужна следующая пара. Итак… Абраксас и Маршал, замечательно, подходите к столу. В кого вы хотите превратить своего оппонента? — В пантеру, — хмыкнул Абраксас. — Я сначала подумал о черве, но потом решил сжалиться над тобой. Ты станешь самой грациозной кошечкой в этом классе, Маршал, — протянул он насмешливо. Кто-то в толпе не сдержал негромкого смешка. Маршал однако только закатил глаза. — Я хочу превратить его в козла, профессор. В горного. — Горный козел, замечательный выбор, — кивнул Альбус, взмахивая рукой. Фигурки на столе тут же приняли формы выбранных животных. Урок прошел довольно занимательно. Давно Тома ничего не увлекало так на уроках, как в этот раз. Трансфигурация сама по себе предмет не из простых. Придание нужной формы самым разным предметам требует невероятной концентрации, и потому совсем не удивительно, что далеко не у всех получилось превратить своего оппонента правильно, без ошибок и с первого раза. Но наблюдать за всеми попытками действительно было интересно. Том внимательно вглядывался в трансформации, надеясь разглядеть то, что помогает профессору возвращать на места все «недоделки» без малейшего вреда для студентов, но, похоже, ему для этого не хватало большого опыта. Впрочем, знание этого только больше подстегивало к учебе. Тому было необходимо стать намного сильнее. Намного сильнее! И за очень короткий срок. — Том, я прошу тебя немного задержаться, — окликнул его Альбус, когда Том уже собрал все свои вещи в сумку. — Да, сэр, как скажете, — отозвался он и коротко кивнул Абраксасу и Маршалу, чтобы те его не ждали. — Вы что-то хотели от меня? — спросил Том, когда за спиной последнего студента захлопнулась дверь. — Я сделал что-то не то? — Нет-нет, дело совсем не в этом, — Альбус поднял руку, останавливая последующие вопросы, — я лишь хотел узнать, не писал ли тебе ничего твой друг? — Северус? — переспросил Том хмуро и, дождавшись утвердительного кивка, покачал головой. — Нет, ничего… Думаю, он даже не думает о том, чтобы написать мне, — с нескрываемой грустью выдохнул Том и отвел взгляд на окно. — Думаете, с ним все в порядке? — Я знаю, что с ним все в порядке, — спокойно сказал Альбус, голос его звучал несколько даже успокаивающе. Том поднял на него взгляд, полный тихой надежды. — Вы знаете? — удивленно переспросил он. — Я знаю, — Альбус чуть улыбнулся, — ведь еще совсем недавно его имя значилось в списках тех смельчаков, что собираются сдавать экзамен на звание зельевара. Однако экзамен, насколько мне известно, отменили. Но след твоего друга еще не так давно горел в Италии. Думаю, за прошедшую пару дней с ним ничего страшного не случилось. — Северус в Италии? — по-настоящему удивился Том, ведь ему ничего не сообщали об Италии. — Значит, Гриндевальд тоже там? Иначе, зачем бы ему было отправляться в Италию. Или же… может, у него не вышло встретиться с Гриндевальдом, как он этого хотел? Тогда, может, я бы смог остановить его раньше… — Том воодушевленно подался вперед, но осекся и замолчал, когда профессор поднял раскрытую ладонь. — Не надо так спешить, Том, — умерил он его пыл. — Спешка никогда не доводит до добра. Прошло уже пять месяцев, как Северус и Октавиус покинули страну, и пускай мы не можем знать наверняка, но за это время они уже не раз могли встретиться с Геллертом, и потому бросаться бездумно на поиски друга не стоит. — Но… — Не стоит, — жестко повторил Альбус, и Том послушно замолчал. — Я поговорил с Армандо, ты можешь задержаться в Хогвартсе после сдачи экзаменов еще на месяц в качестве короткой практики под моим руководством. — На месяц, — хмуро повторил Том, — но что потом? А если мы упустим момент? — спросил он, сжимая кулаки. — Я рассказал вам абсолютно все только ради того, чтобы помочь Северусу. Чтобы отвернуть его от, возможно, неправильного пути. Но вы говорите ждать… почему? — Потому что Германия капитулировала, — ответил Альбус, серьезно поглядев на него поверх очков. — Геллерт пользовался маггловской войной, как прикрытием для своей шумной деятельности. Бесчисленные убийства магглов и несогласных с его системой волшебников, которые не представляют собой особой, по его мнению, ценности, — вот какая она, магическая война. Сейчас он скроется и постарается подчистить свои хвосты. Он будет готовиться к новому и очень громкому удару. Если Северус связался с ним, то он пропадет со всех глаз точно так же, и найти его ты не сможешь. Я же дам тебе возможность изучить как можно больше полезных заклинаний и чар в стенах школы, пока это возможно. Но выбор только за тобой, естественно. — Складывается впечатление, что вы только и ждете моего отказа, — мрачно заметил Том, — вы не горите особым желанием помогать мне. Я прав? — Я бы предпочел, чтобы Северус отправился в свое время, но теперь это невозможно. Его больше не существует в том времени, откуда он явился. Я знаком с историей внука Карактака, — добавил Альбус в конце, предупреждая крутящийся на языке Тома вопрос. — И я умею наблюдать и делать выводы. Я умею ждать верного момента. — Но вы только и делаете, что ждете, — зло отозвался Том, — наблюдаете и ждете, выжидаете, пока не случится чего-то непоправимого. Вы с Карактаком похожи. Он постоянно! Постоянно твердит, что не намерен вмешиваться в историю, но ведь это ложь! Он называет себя сторонним наблюдателем, но сам умело играет каждой костью, выброшенной на стол. Ради своей непонятной игры он не задумываясь отдал тело внука. Простой наблюдатель не стал бы этого делать. И теперь вы… вы наблюдаете за каждым, кто кажется вам угрозой или, наоборот, способен принести какую-то пользу, вы ждете, пока ваша цель проявит себя, и только затем делаете вывод, нужен ли вам этот человек или его можно навсегда списать со счетов. Это жестоко. Вы сами создаете тех, кого хотите видеть, не интересуясь ничьим мнением. — Я не моделирую ничьи жизни, Том, — Альбус посмотрел на него сверху вниз очень серьезно и даже мрачно. — Человек сам делает свой выбор. — Выбор, к которому его подводят. Но я уже не хочу идти той дорогой, которую вы мне выбрали, и я пытаюсь вернуть ту часть себя, что тянет меня в сторону тьмы. Разве вы не должны хоть немного порадоваться этому, сэр? Возможно, я не так безнадежен, как вы думали изначально? Может, во мне все же есть что-то светлое? — Во что ты веришь, Том? — вдруг задумчиво спросил Альбус. — Что? — Том удивился не на шутку и свел брови к переносице. — Что вы имеете в виду? — Веришь ли ты, к примеру, в любовь? — все тем же задумчивым тоном продолжал Альбус, Том нахмурился пуще прежнего. — Или, возможно, ты веришь в ненависть? Какое из этих чувств сильнее? Этот вопрос давно занимает мой ум. — От любви до ненависти один шаг, — негромко заметил Том. — Да, это так, — несколько грустно согласился Альбус, — но обратно шаг превращается в пропасть. Черту так просто стереть, но начертить ее вновь невероятно трудно. Именно поэтому я советую тебе не спешить. Попробуй написать Северусу письмо. — Письмо? Но я даже не знаю, куда его отправлять. — Попробуй отправить птицу на имя, если птица не вернется с письмом обратно, значит, она нашла своего адресата. В этом случае мы узнаем их нынешнее расположение. Если же нет, то мы ничего не потеряем. У меня больше нет к тебе вопросов, Том. И если у тебя ко мне их тоже нет, то ты можешь идти, — Альбус махнул рукой в сторону двери, и Том, попрощавшись с ним, поспешил выйти в коридор. Время потекло своим чередом. Том, как и желал того Дамблдор, отправил письмо на имя Северуса Принца. Птица вернулась спустя несколько дней с все тем же письмом, адресата она не нашла, так что узнать о местонахождении Северуса не представлялось возможным, о чем Том сразу же известил Альбуса. Впрочем, сам Том прекрасно знал, что Северус сейчас в Канаде, настолько далеко от них, от этого места, насколько это только возможно. И внутри от этого почему-то становилось дурно. Все ли идет так, как они того хотят? Или же что-то от него могут скрывать? Однако не верить Северусу не хотелось. Том прекрасно знал, что их план — чистой воды сумасшествие. Да! План просто самоубийственный, если не сказать хуже. Но… другого просто не было. Как бы они не извращались с вариантами, как бы не юлили перед самими собой, все это было напрасно. И даже Октавиус признал, что другой, менее безумный план, просто не возымеет силы. Но то, что они собираются провернуть! Возможно ли это вообще? Насколько сумасшедшим надо быть, чтобы сделать это? И когда же теперь настанет этот час? Час победы над временем. Экзамены пролетели слишком незаметно. Июнь подошел к концу, выпуск. Он больше не школьник, нет. Он тот, кто сдал все экзамены на превосходно, но выбрал для себя остаться в школе еще на целый месяц. Многие студенты недоуменно косились на него из-за стекол, хмурились и переглядывались. Поезд вот-вот тронется с места, но Том не спешит забраться в один из вагонов. Он стоит на платформе совершенно один, выискивает взглядом окно купе, в котором сидят мрачные до нельзя Маршал и Абраксас, кивает им коротко и отворачивается, принимаясь прокладывать путь обратно к школе. В замке непривычно тихо. Но это нисколько не смущает. К тишине быстро привыкаешь. Том любил тишину. Именно такую, которую не тревожит ничего в этом мире. Наверное, если бы этот момент наступил на более ранних курсах, он был бы счастлив, но в этот раз в его мыслях нет места радости. Он сосредоточен на деле. Том готов впитывать в себя все, что будет ему дано. Он готов заниматься днем и ночью, только лишь для того, чтобы стать сильнее. Он готов. Том не надеялся, что Дамблдор бросит все свои дела и примется рассказывать ему невероятные секреты магии. Честно говоря, он вообще не надеялся, что мужчина решит тренировать его, но, к приятному удивлению, он ошибся. Альбус, решивший что-то для себя, каждый день ждал его в кабинете трансфигурации, который преобразовал в небольшой дуэльный зал. Тренировки были суровыми, но Тома это не пугало. Он был несказанно рад, что Дамблдор так серьезно подошел к «летней практике». К тому же он радовался еще одному… теперь ему был открыт доступ к запретной секции библиотеки. Дни были насыщенными. За этими занятиями время пролетало незаметно. Том, кажется, даже немного забылся, как вдруг реальность ворвалась в замок и постучала в его дверь. Месяц, любезно выделенный директором для его практики, подошел к концу. Но что дальше? Вестей от Северуса было немного, о планах Гриндевальд не распространялся, а войти в его доверие, похоже, так и не вышло, и пускай Северус не опускал руки, времени оставалось совсем немного. Но даже если так, то что же должен сделать он? Что? — Профессор, — Том постучался в дверь и заглянул в кабинет. Альбус кивнул ему, разрешая зайти. — Я уже собрал все вещи, — сказал Том и чуть приподнял свой небольшой чемодан, — и готов отправляться. Вы говорили, что сможете переместить меня в Лондон. — Да, конечно, — Альбус согласно кивнул и поднялся из-за стола, — я тоже уже готов. — С этими словами он собрал мантию и поднял саквояж. — Придется прогуляться до границы. Конечно, можно было бы попросить Армандо открыть небольшую щель для нашего перемещения, но я посчитал, что это уж слишком нагло. — Возможно, вы правы, — чуть улыбнулся Том, но скоро посмурнел. — Тебя что-то тревожит, Том? — проницательно заметил Альбус, закрывая дверь кабинета. — От Северуса нет никаких вестей, но время не стоит на месте. Я боюсь, как бы для него не стало поздно, сэр. Вы все еще считаете, что мне не стоит отправляться на его поиски? — Да, я считаю именно так, — согласился Альбус, — тебе нужно найти дело, что займет твои мысли хотя бы на время. Я могу помочь тебе устроиться в министерство, если желаешь. — Благодарю, сэр, но работа в министерстве меня нисколько не привлекает. Меня… меня влекут тайны магии, — ответил Том с легкой улыбкой. — Как думаете, есть ли у меня шанс устроиться работать в Хогвартс? Хотя бы просто помощником. — Альбус глянул в его сторону странным взглядом и нахмурился. — Негоже такому молодому человеку закрываться от мира в стенах старого замка. — Замка, полного тайн и загадок, — возразил Том, — к тому же, вы и сами говорили, что я неплохо объясняю и прекрасно ориентируюсь в учебном материале. Я все же попробую свое счастье и отправлю анкету директору. — Том внимательно глянул в лицо мужчины. — Вы, кажется, не очень рады моей идее. — Отнюдь, — качнул головой Альбус, — в сложившейся ситуации это будет совсем не плохо. — Замечательно, — улыбнулся Том, — ну а пока… кажется, я знаю, что сможет отвлечь меня от гнетущих мыслей. Я накопил немного денег за прошлое лето, я отправлюсь в небольшое путешествие. Я бы хотел посмотреть несколько стран, о которых прочитал тут. В книгах описывались интересные виды магии, узнать о которых из уст жителей тех мест было бы очень интересно. — Путешествия — это замечательное решение. Но, Том, ты ведь не собираешь воспользоваться этим ради… — Нет, сэр, — перебил его Том, — я… хочу довериться вам. Я не собираюсь использовать свое небольшое приключение ради добычи информации. Хотя, не скрою, если что-то вдруг дойдет до меня там, то я обязательно запомню это…

***

Том стер со лба выступившие капли пота, тяжело вздохнул и прищурился. В албанских лесах было очень жарко. Несмотря на то, что кроны деревьев надежно укрывали его от палящего летнего солнца, дышать было тяжело. И он шел уже так долго! Но интерес вел его все дальше и дальше. Он шел вперед, ориентируясь по пространному, но в сущности почти бесполезному рассказу Серой Дамы — приведения башни Когтевран, с которым познакомился на последнем курсе. Почему он решил, что диадема все еще спрятана тут? Вопрос большой, но почему-то хотелось верить, что он будет первым и единственным, кто найдет ее. Том шел вперед. Пот застилал глаза, но упорства ему было не занимать. Все равно, сколько еще пройдет, часов, дней, недель, если только в результате он сможет подержать в руках одну из реликвий основателей Хогвартса. Все же это было интересно. Том поглядел на карту, которую составил из рассказа, сверился с окружающим пространством и довольно кивнул. Похоже, он где-то близко. Пускай и примерно, но это место очень походило на то, что он хотел найти. И! Ко всему прочему, тут было дерево с дуплом. Том помчался к этому дереву из последних сил, сунул руку и… пальцы натолкнулись на какой-то предмет. Ветхая, полусгнившая ткань рассыпалась в его руках, но… диадема была в идеальном состоянии. Он нашел ее! Нашел, потратив на поиски две полные недели. Поиски его все же были не зря. Том вернулся в Лондон за неделю до сентября. Первым делом он навестил Горбина с Бэрком и попросился на подработку. Денег почти не осталось, а жить на что-то надо было. К тому же Бэрк очень внимательно следил за всеми передвижениями Гриндевальда и его известных сторонников, а значит, мог поделиться какой-никакой информацией. Но, конечно не бесплатно. Жажда наживы заставила глаза старика заинтересованно блеснуть лишь на упоминание чешуи Василиска. Но для последнего вставал вопрос, как ему теперь пробраться в Хогвартс? Впрочем, стоило этому вопросу только занять его мысли, как пришло письмо от Армандо Диппета. Тому предлагали должность помощника профессора Защиты от Темных Искусств, роль которого в дополнение к предыдущей нагрузке решил взять на себя Альбус Дамблдор. Чтобы не согласиться на такое предложение, нужно быть настоящим глупцом. Глупцом Том не был и потому сразу же отправил свое согласие и сам отправился в Хогвартс. До часа икс оставалось два месяца. А они стоят на том же месте. Дамблдор молчит. Карактак не желает раскрывать свои карты, а от Северуса нет никаких вестей, кроме того, что Октавиус вернулся в Лондон, к дочери. Тома утешало лишь то, что Северус хотя бы цел и здоров. Может, он все же заслужил хоть каплю доверия от Темного Лорда? Но гадать не имело никакого смысла. Он должен был смиренно ждать весточки. Он должен был ждать знак. Но какой? Том оглядел зал со своего уже теперь места за преподавательским столом и нахмурился. Смотреть на Большой зал с этой стороны было очень непривычно. Все студенты, оказывается, были как на ладони. Том переводил взгляд с одного стола на другой, особо ни на ком не задерживаясь. Его мысли были где-то далеко, и потому слова Дамблдора стали для него неожиданностью, что даже заставила его вздрогнуть. — Первый учебный день, это всегда очень волнительно, неправда ли? Волнительно как для студента, так и для преподавателя, — протянул он. — О чем ты думаешь, Том? — Все о том же, сэр, вы это знаете… — Том глянул на мужчину и хотел было добавить еще что-то, как вдруг на стол перед ними спикировали две совы. Недоуменно переглянувшись они оба отвязали от лап почтальонов небольшие конверты, внутри которых лежали маленькие карточки с выгравированным на них посланием. — Приглашение на бал? — удивленно прочитал Том и поглядел, что Дамблдору пришла точно такая же карточка. — На бал смерти, — очень тихо и мрачно добавил за него Альбус.