Заочье

Ели не в тишине, взрослые разговаривали. Соловей рассказывал, что творилось в округе, Язив выспрашивал что-то, понятное только ему, а младшие просто ели и слушали.  — Мара бредкий стал, — Соловей намотал косу на кулак и завязал пучок, — Говорит, в деревне шум.  — А Пряха?  — Да что Пряха? Все’да ж такая.  — И то верно. Мирин медленно жевал кашу, переводя задумчивый взгляд с одного мужчины на другого и обратно. Ивар, знающий о кикиморах, немного понимал суть разговора. А Баламут, живущий здесь, даже очень хорошо. Соловей нахмурился, вспоминая что-то, но затем расслабился.  — Старик ругается - все ягоды в округе пособирали. Ладно, что в лес не ходят. Язив встал, собирая плошки и относя их к дверце - домовой заберёт. Чай сам разливался по чашкам и те летели к столу, оставляя за собой след из пара.  — Молоко? — рыжий указал на крынку.  — Пожалуй, — подал голос Баламут.  — А я знаю, чего по ягоды бегают, — Мирин дунул на чай, который пошёл кругами. — Ко мне как лихо прицепилось, так вся округа захворала. Баламут понимающе вздохнул - было дело, к нему тоже лихо липло. Ивар налил себе молоко в чай вслед за медведем - не мог пить горячее. Дальше сидели в тишине. В открытую дверь прошмыгнул домовой, к которому повернулся Мирин. Дед быстрее схватил посуду и побежал прочь от настырного ребёнка. Мирин вздохнул и надул щёки.  — Я же сказал, не лови, — Язив поднял из чашки воду и закрутил причудливой спиралью. — Дедко сам покажется. Когда-нибудь. Баламут потянулся к мёду и положил в чай хорошую такую ложку. Взрослые продолжили говорить о своём, Мирин слушал их, а Ивар проследил взглядом за жёлтыми каплями. В их деревне не было такого мёду - очень сладкого и прозрачного. Подумав и вспомнив, что Баламут - медведь, Ивар решил спросить про мёд у него.  — Эй, — он дотронулся рукой до берендея, тотчас скованно отодвинувшегося, — Ты мёд собирал?  — Я. Что такое?  — Ничего, вкусный, — Ивар тоже положил себе ложку. — Нет такого в деревне нашей. Баламут непонимающе посмотрел на него и нахмурился. В лесу-то одна деревня, только большая.  — Как нет? — возмущённо шепнул медведь, — Чернав с Ясной ходили недавно за ним.  — Кто? Баламут открыл и закрыл рот. Этот парень издевается? В деревне все знают эту двоицу - весь шум и гам по большей части от них. Несмотря на шёпот, спорящие сильно привлекали внимание. Старшие подпёрли головы руками и, как отражения, наклонили их, еле сдерживая широкие улыбки. Мирин положил руки с головой на стол и смотрел на брата и медведя снизу. Пареньки выглядели забавно, близко придвинувшиеся и наклонившие головы. Опомнились спорщики через несколько минут, понимая что вокруг тихо и даже домовой стоял в дверях и наблюдал.  — Что?! — рявкнул Баламут на остальных. Скованность берендея пропала, словно её и не было.  — Они не из леса, — проскрипел Голуб, сдерживая смех. У Баламута вытянулось лицо, и взрослые не сдержались. Кашляя и посмеиваясь, домовой выбежал за дверь, Соловей прыснул в кулак, а Язив уткнулся носом в локоть. Ивар взял медведя за щеку и потянул, заставляя того вернуть лицо в нормальное состояние. Баламут отцепил чужую руку и уткнулся взглядом в кружку, старательно пряча блестящие глаза и покрывшиеся пятнами щёки.  — Ну теперь-то мы здешние, — Ивар наклонил голову и доверительно громко зашептал Баламуту, — Куда мы от него денемся? Слезть не сможет отсюда… Ой-  — Язя, убери руки! Ты ему уши растянешь! Мирин хлебнул чай, поймав себя на на мысли, что у Язива действительно острые уши по сравнению с остальными.