Заочье

Язив сбежал вниз во двор, глубоко дыша и пытаясь уловить хоть небольшую ниточку запаха людей. На худой конец подошёл бы и просто запах живых, но и его не было. Только голос Люты не шибко глубоко в лесу. Ну, хотя бы идут, не потопились. Мужчина встал, прошёлся вдоль забора, нагнулся, силясь разглядеть что-нибудь сквозь щели в костях. — Противно, — ругнулся сам себе под нос, притрагиваясь к костям. Те хрипели и сыпались под рукой, словно долго лежали в болоте. Язив отдёрнул руку, смотря как валится череп со сломанной ограды, — Древянный сколочу, а мати пусть делает что знамо. «Наверняка черепами увешает. Ну ничего, у всех своя придурь», — Язив подумал про себя и про то, что детей он уже считает своими. Крапива шелестела всё чётче и чётче, Крикун под ногами нахохлился и потянул штанину, просясь на руки. Курицы беспокойно забегали по двору и наконец зашли в курятник. Волхв услышал скрип двери, поднял голову и увидел, как Ивар садится прямо в проёме, свесив босые ноги. «Не падай», — мысленно наказал рыжий и снова вперился взглядом в крапиву. Встречать ему: второй по старшинству в доме, как-никак. Мать-то занята. Крикун перелез с рук на плечо и заверещал, стоило ноге в кожаном сапоге переступить крапиву. Из кустов выпрыгнула Люта, вереща в ответ петуху и несясь прямо к Язиву. Девчонка махнула через забор, явно не ожидая подвоха в виде хрупких костей и повалилась на землю, перекатившись несколько раз и затормозив у самых ног волхва. — Ну, здравия тебе, шоле… — Язив легонько ткнул Крикуна в клюв, призывая помолчать. — Оно явно лишним не будет. Девчонка встала, схватила рыжего за щёки и притянула ближе, рассматривая. Глаза горели интересом, как у Мирина, и вовсе не морозовским равнодушием. Люта довольно кивнула самой себе, отпустила волхва, позволив разогнуться, и повернулась к дыре в заборе. Через неё было видно крапивные заросли и довольно частые деревья, когда путь становился ближе к берлоге Хозяина. А у одного из них стоял мужчина, и Язив старался не смотреть туда, надеясь, что это парень, которого назвала мать. Он ведь старший вроде, по духу подходит. — Бать! — Люта приказным тоном позвала Мороза. — Ты там стоять желаешь, или в избу зайти? Я тебя из дому украла, шоб ты у сосен тёрся? Язив наконец поднял глаза, чтобы встретиться с такими-же большими и чутка вытянутыми, только голубыми и с живыми, чёрными зрачками. Равнодушия в них не было, как и морщинок между бровями или под глазами. Забранные в хвост волосы и заплетённая борода добавляли больше сходства с самим Язивом. Если бы у этого самого Язива росла борода. В глазах Мороза читалось какое-то неправильное смятение. Словно ужас и радость, неизвестно как ужившиеся вместе. Пока мужчины пялились друг на друга, Люта уже успела перелезть через повалившийся забор, завести отца внутрь двора, ссадить петуха на землю и вела обоих мужчин под руки к сеням. Ну, к месту под ними. Ивар забрался обратно в избу, идя в сени открывать дверь. Не нравилось ему, как смотрели взрослые друг на друга, ой не нравилось. Даже Финист сказал, что «Борода» выглядит больно знакомо. — Ну, и как залезать? — всё же холодно произнёс Мороз, разглядывая две ступени, свисающие по воздуху от двери. Язив вытащил руку из девчачьей хватки, взял ладонь Мороза в свою, был смерен льдистым взглядом, и вздохнул. Люта непонимающие посмотрела на них, тоже взяла волхва за ладонь, взвизгнула от холода, но выдернуть уже не смогла. — Вдохнули, — приказал рыжий и дёрнулся наверх, утягивая за собой ошалевшего Мороза и спокойную Люту. — Выдыхайте, — Язив отпустил чужие ладони и сразу подхватил осевшего Мороза, прижимающего кулак к губам. — Да чего ж ты так… «Действительно лютая. Батьку вон как перекосило…» — думал Язив, прижимая ладонь к шее Мороза и успокаивая его тошноту, пока девчонка побежала внутрь избы, сбросив кожаные сапоги. На пятках были крупные набойки из железа, на которых был знакомый узор - это баламутов дядя делал. — Да ну… Не верю, — волхв взял один сапог, рассмотрел, убедился и удивлённо хмыкнул. — Разуться? — Если не хочешь мыть пол. Мороз забурчал, и что-то заблестело у него в волосе. Рыжий перевёл взгляд туда и снова удивился. Он ведь даже не думал морозить человека, только металл так ломал. — Изморозь. — Да? — отозвался Мороз, стаскивая свои сапоги и поднял глаза на Язива. — Нет же, на волосе. Отчего отозвался? Мороз смотрел на волхва точь-в-точь зелёными глазами. — Оттого, что ты меня позвал именем? Или всю память отшибло, Медянка?