Заочье

Когда дети отбежали уже достаточно, они решили остановиться. Ну, как решили… Люта привалилась к стволу сосны и сползла по нему на землю, жалуясь на тяжёлую обувь. Мирин, всё ещё не полностью отошедший от Лиха, просто простонал нечто согласное и лёг прямо на холодную траву. Баламут, ничуть не запыхавшийся, перевёл взгляд на Ивара, который стоял рядом. Живчиком стоит, даже дыхание не сбилось. Мирин это тоже заметил - Ивар не был хорош в беге, хоть в салки всегда брали его первым водящим. — ‘Вар? — Баламут немного наклонился к нему, замечая что смотрит паренёк в никуда. — Тихо! Ивар вытянул руку в сторону берендея, прося замолчать. Прислушался, понимая что еле отчётливо слышит голоса в избе. Что-то разбилось. Тишина. — Что там? — наконец отдышавшись спросила Люта, вставая с земли. — У них что-то разбилось. — Вера у них разбилась, — пробурчал в сторону Баламут. Тут-же повернулся к Ивару, — Ты их слышишь?! — Плохо, не понять ничего. — Вот и ладно! — Люта протянула руку Мирину, помогла ему подняться и развернулась к парням. — Где Хозяин? Ивар перевёл взгляд на берендея, который, сощурив один глаз, словно скептически оценивая, смотрел Люте на шею. Не нашёл там знака как у братьев, подошёл ближе, принюхался. Недовольно хмыкнул, взялся за расшитый подол рубахи и стянул её с себя, вызывая тихий писк у Люты. — Надевай, — протянул одежду ей, посмотрел на братьев. — Чего? Она людом пахнет, не дело это. Вы тоже немного, к слову. Берендей развернулся и пошёл по еле заметной тропе, уверенно ведя остальных за собой. Люта поколебалась, но надела чужую рубаху, чувствуя, как она сползает с плеч при любом неосторожном движении. Шли молча, пока Баламут не спросил, из одной ли деревни братья и Люта. — Ясно дело, из одной. — А дядя тоже из нашей, только он этого не помнит. Дед говорил, у него как беда с семьёй стряслась, так и… — Люта неловко замолчала, сделала неясный жест руками. Но все её поняли. — Батя говорил, что его прадед забрал, а я не верю. Он тогда в море был, никак не мог успеть. — Здорово, — сказал в воздух Ивар. — Ты кому? Ответ не понадобился, ибо из-за дерева показалось зелёное дымчатое расплывчатое личико. Условный рот туманко изогнулся в улыбке и дымок подлетел к Ивару. — Это вот вот с этим ты поздоровался? — испуганно спросила Люта, не оценив милую улыбку туманко. — А что не так? — Мирин протянул руку, поспешно одёрнул, получил одобрительный кивок от Ивара и протянул обратно, позволяя туманко обвиться вокруг. — Хорошенький. — Длань не отморозь, — в голос предупредили берендей и человек, переглянулись и улыбнулись, отведя взгляды. Люта на это всё фыркнула, как лиса, и попробовала посмотреть поверх плеча Баламута. Деревья редели, туман рассеивался, перед глазами стояла поляна с бугром. В траве кто-то зашуршал, зафырчал, и у самого края поляны над травой показалась мордочка с тёмными глазами. За ней показалась вторая, третья. — Она старшая, — пояснил берендей, указывая на стоящего ближе всех медвежонка, — Смотрит, кто подошёл. А потом отцу скажут. Так и случилось: медвежата всей гурьбой побежали к берлоге, громко тявкая и зовя отца. Парни спокойно шагнули на поляну, обернулись к стоящей в восторге Люте, потянули её за собой. Хозяин грузно вылезал из берлоги, идя на встречу детям. Баламут легонько надавил Люте на затылок, мол, «поклонись». — Как обнюхает, — подсказывал Мирин, — Скажи, кто ты. Нас Яга называла «сыновья сына». — Меня дед тоже так называл, — вставил своё слово Баламут. Хозяин подошёл, обнюхал Люту, покосился на берендея, обнюхал и его. Рыкнул, словно что-то спросил. Баламут растерянно поднял брови и покосился на Люту, поколебался, но рыкнул в ответ. Хозяин довольно кивнул и сел перед Лютой, приобнимая забравшихся под бок медвежат. — Люта я, дочь сына Яги, Мороза Льдяного глаза. Мирин думал, что медведи не могут выглядеть растерянно, но, видимо, он ошибался. Ибо сейчас перед ним Хозяин моргал глазами-галькой и аккуратно хлопал Люту по плечу когтистой лапой. Проскулил что-то, глядя на Баламута. — Шо он хочет? — шёпотом спросил Ивар. — «Глаголь своей медведице поднять голову, хочу увидеть глаза», — без задней мысли перевёл Баламут. Закрыл рот ладонью, словив удивлённый взгляд от людей.