Месть по-современному

Слухи слухами, а иногда они могут быть вполне правдивыми. Их могут распускать либо из желания насолить, либо из интереса к данной персоне. Эжени Данглар относилась больше к первому случаю: с мальчишеским характером, жёсткая, волевая, она могла дать отпор любому парню из университета. С парнями у неё не складывалось: они пытались пригласить её на свидание через переписку в соцсети, но, увидев её вживую, её растрёпанные угольные хвосты, размазанную по губам малину, бежали прочь из ресторана или кафе, как ошпаренные, а Эжени пускала им вслед самодовольную усмешку, а затем и струю табачного дыма, попутно поправляя джинсовую куртку с вышитыми на ней алыми розами. Снова затяжка. На сей раз возле университета, после занятий. Полмесяца назад произошло очередное знакомство. Какой-то байкер, судя по фотографиям в профиле, с виду крутой и обаятельный, разъезжающий по ночам на серебристо-чёрном мотоцикле и будящий мирно спящих парижан, не устоял и увязался за юной Данглар. Когда увидел её в реальной жизни, принял её пацанскую натуру и периодически подвозил до дома. Сейчас она именно его и ждала. Не придётся идти пешком, растирая ноги в лаковых туфлях до кровавых пульсирующих мозолей по приходу домой. Громкое гудение, дребезжание, рокот – всё разом вгрызлось в уши. Вот и он, этот байкер, припарковался за кованой оградой. Эжени не торопится, убирает пачку сигарет в карман куртки, забрасывает сумку на скошенные плечи, глубоко вдыхает горячий воздух и идёт к воротам. Рвётся вопрос: продолжать отношения, чтобы сохранить ломающуюся на глазах репутацию натуралки или же прогнать этого человека вон? Подходит к мотоциклу, бросает тошнотворно-сухое «Бонжур» и садится сзади, крепко вцепившись в мощную спину. Педаль в пол – и не чувствуешь, каково это – гнать на триста километров в час. Всё кишит пятнами, в ушах воют сигналы машин, поскольку этот байкер настолько любит адреналин, что на проезжую часть выехал. Эжени утыкается носом ему в спину. Можно подумать, что это жест защиты нежной любовницы, но нет. Просто инстинкт самосохранения включается сам собой, когда проскакиваешь меж двух машин и слышишь вслед двойное «c'est un fils de pute».

Больше десяти минут прошло, когда мотоцикл остановился у дома Дангларов. Эжени быстро слезла и поблагодарила водителя резким взмахом руки. Как приторно. Даже хуже, если бы она одарила его поцелуем в щёку. Позвонила в домофон, и дверь открылась. Несколько ступенек лестницы – и она уже в коридоре. — Мама, папа, я дома! — позвала будничным тоном, после чего зашвырнула кроссовки под тумбу. Мадам Эрмина Данглар, изящная женщина в синем приталенном платье до середины голени, вышла из гостиной, держа в руке телефон. Любимая мама, нежная по отношению к Эжени, но очень серьёзная в банковских делах, в которых её дочь не смыслила почти ничего. На выточенную ключицу матери упал выбившийся из щедро намазанной лаком причёски золотистый локон. Эрмина подошла и ласково поцеловала дочь в лоб, убирая телефон в карман платья. — Пообедаешь – делай уроки, — голос спокойный, без доли какой-либо строгости. — Через три часа приедет мадемуазель д'Армильи. Не разочаруй её. Эжени искренне улыбнулась. Непонятно почему, но при отзвуке имени её учительницы по фортепиано сердце всегда пропускало удар. В первый раз это было на десятом занятии, когда Эжени разучивала симфонию Бетховена. Мадемуазель Луиза тогда как-то очень нежно, почти интимно, погладила ученицу по руке, при этом смотрела на неё таким миловидным взглядом, что пацанское сердце юной Данглар немного подтаяло. Эти ощущения были сравнимы с клубничным мороженым, тающим в вафельном стаканчике. Войдя в спальню с салатовыми обоями и серым потолком, Эжени невольно облизнула губы. Сняла куртку и положила в шкаф. Услышала, как затрещал газ под конфоркой плиты. С кухни тянуло куриным супом. Наверняка с большими кусочками мяса, как Эжени и любит. Крик матери: «Эжени, обедать!». Девушка села за стол, напротив матери, тоже налившей себе миску горячего, дымящегося супа. — Я видела, как ты на мотоцикле приехала, — начала Эрмина. — Кто подвёз? — Да так, — отмахнулась Эжени, — знакомый из параллели. Жёлтый жилет не носит. Не переживай. — Молодец. А то очередной протест был. Как раз месье Монте-Кристо звонил, рассказывал, как они с мадемуазель Тебелин под слезоточивый газ попали. — Монте-Кристо? Это не тот, у которого домработник глухой? — Он самый. Интеллигентный человек, с ним и поговорить приятно. Когда папа придёт, не доводи его. У него акции упали на десять евро. При словах «акции упали» Эжени быстро сложила всю ситуацию, словно паззл в шестьдесят четыре элемента. Пресловутые акции умеют падать и подниматься. Когда они падают, это наверняка плохо. Папа знает толк в деньгах и не хочет, чтобы в его кошельке уменьшалось число шелестящих банкнот.

С домашним заданием проблем не возникло. Эжени управилась где-то за час. На устные предметы ей было уже всё равно. Оставшиеся два часа можно полистать соцсети и пообщаться. С Максимилианом Моррелем, бывшим выпускником университета на соседней улице, обсудили последние новости по «жёлтым жилетам», с Францем Кенелем поболтали о театре и новом триллере «Дом, который построил Джек», идущем сейчас в кино. Франц уже успел его посмотреть и вовсю делился впечатлениями, иногда допуская опечатки в сообщениях. Эжени не питала особой любви к триллерам и фильмам ужасов, вдобавок предпочитала скачивать всё через торрент, поэтому на все сообщения она отвечала односложно, наподобие «Понятно», «Здорово». Когда диалог наконец кончился, Эжени услышала за окном шум автомобиля. Тишина. Минуту спустя стук каблуков за дверью, ведущей в дом. Лёгкое, точно зимний ветер за окном, приветствие матери, а затем стук в комнату Эжени. — Эжени, милая, к тебе приехала мадемуазель д'Армильи. Юная Данглар оторвалась от дисплея экрана и подорвалась с кровати. Преподавательница по фортепиано, почти ровесница своей ученицы, стояла в проёме, миловидная, в зелёном бархатном платье и того же цвета шляпке, украшенной искусственным цветком камелии. Сколько Эжени помнила Луизу, та всегда являла из себя кокетку. — Добрый день, мадемуазель д'Армильи, — бодро отрапортовала Эжени, склоняя голову. Преподавательница улыбнулась: — И вам добрый день, мадемуазель Данглар. Сегодня я проверяю у вас пятую симфонию Бетховена. — Всегда готова, — Эжени, подтверждая свои слова, села за фортепиано и провернулась на круглой регулируемой табуретке. Преподавательница снова расцвела алогубой улыбкой и села рядом. Эжени осторожно нажимала на клавиши, с ходу попадая в нужные ноты. Сама собой вырисовывалась музыка, которую так часто вставляют в некоторые фильмы, желая подчеркнуть атмосферу злого рока. Мелодия складывается именно так, как сам Людвиг требует, будто испепеляя взглядом серых глаз из-за угла фортепиано. Мадемуазель д'Армильи сидела рядом, подперев голову выточенной из алебастра рукой, молча внимала переливчатому потоку нот. После окончания симфонии преподавательница вынула из сумочки аккуратный блокнот и записала что-то в нём. Продиктоввла вслух: — Мадемуазель Данглар, восемнадцать баллов за домашнее задание, пятую симфонию Бетховена. Двенадцатое декабря 2018 года. Эжени довольствовалась даже тем, что получила только восемнадцать баллов из положенных двадцати. Далее под руководством Луизы она сыграла пару «Ноктюрнов» Шопена, «Нежность» Дебюсси, после чего занятие подошло к концу. Эжени прекрасно понимала, что её влюблённость в мадемуазель д'Армильи вряд ли приведёт к чему-то хорошему, и решилась рискнуть, попутно затянув потуже угольные хвосты. — Вы мне нравитесь, мадемуазель, — проронила с истинно пацанской улыбкой, пожимая женскую руку. Камелии и розы. Розы и камелии. Поразительный контраст. Розоватый летний воздух и обжигающе алое пламя. Мадемуазель д'Армильи уходит, откланявшись мадам Данглар и её дочери. Эжени, довольная как никогда, позволила себе перекинуться парой сообщений с Францем, терпеливо выжидавшим момента её появления в сети. F: как прошёл урок? E: неплохо. восемнадцать баллов F: сойдёт. давно валентины не слышно, кстати E: какой валентины? F: вильфор. она обещала на вечеринку прийти. не знаем, придёт или нет E: франц, не забывай, у неё дедушка болен. кстати, скажи ей, что скоро выйдет новый сезон очень странных дел. она ждёт не дождётся. слыхал, монте-кристо под слезоточивый газ попал? F: слыхал. стоп, а это не тот, у которого лицо как у маньяка? E: он самый. очень смешно. как по мне, нормальная внешность F: говорит та, кто тащится от ганнибала лектера E: да ну тебя, франц Нет в сети. Франц выходит из диалога. Вот хитрец. Да, он планирует вечеринку, позвал на неё всех, кого только знает, в том числе и Эжени. Не сказать, что с Валентиной Вильфор она очень уж крепко дружит, просто хорошо её знает. И этого достаточно. Знает, что Валентине сложно участвовать в каких-то мероприятиях, поскольку её дед, Нуартье Вильфор, прикованный к инвалидной коляске, требует круглосуточного ухода. Досуг Валентины – в основном просмотр сериалов и полнометражек, в частности Люка Бессона. Эжени больше предпочитала ужасы и фильмы, где много драк, погонь и прочих действий. Особенно она сходила с ума по «Ганнибалу» и с упоением ждала новых серий. Затянуло с головой. Закончится серия, и курсор мышки уже сам тянется к кнопке «следующий эпизод». Наконец вернулся отец, и Эжени, как и наказала мать, ни о чём его не расспрашивала, а просто заперлась в своей комнате. Эти акции скоро доведут его либо до психбольницы, либо до банкротства.