***
Ребел открыл заспанные глаза, пару минут пытаясь осознать где он и что вообще происходит. Но вскоре он осмотрел старенький домик, рядом лежали тушки братьев. Маленького МК с двух сторон обнимали Гоуст и Свифт. Время будто застыло, стены изредка рябили, как старый телек. Парень встал на ноги, взглядом окидывая комнату, застыли снежинки когда-то летевшие в разбитое окно, братья и даже ветер за окном. Вокруг много пыли. Панк пошагал на кухню, гнилая мебель, плесень на потолке, а в открытой тумбочке пол пачки хлопьев и не первой свежести остатки вчерашнего ужина. Скудный запас, единственное что было у них. Взгляд ребенка привлекла коробка. С детской наивностью парень достал хлопья, высыпая их в пыльную миску. В груди теплилась надежда найти игрушку на дне коробки. Глаза сверкнули, парень схватил пакетик раскрывая тот и вынимая небольшого солдатика. С сияющими глазами, Ребел сгибал и разгибал руки, ноги, поворачивая голову и отцепляя автомат. Каждое действие вызывало восторг, а на лице растеклась довольная улыбка. Парень прижал к груди солдатика, закрывая глаза. После Реб спрятал игрушку, вновь засыпая хлопья в коробку, будто боясь получить от кого-то за свою нетерпеливость. — Хорошо тебе здесь? — Голос клептомана слегка шипел. — Что? — парень повернулся, осматривая недовольное личико брата, его грязную и порванную майку. Именно сейчас он видел разницу их роста, Ребел присел на корточки дабы быть на уровне ребенка. — О чем ты? — Уходи!.. — Я ведь только пришёл. — Растерянно хлопал глазами панк. — Ты не уходишь! Не уходишь! — Голос клептомана звучал всё расплывчивее, в определённый момент угасая.***
Пот тек по лицу парня, туман в глазах не давал увидеть ничего вокруг. Минуты тянулись слишком долго, скользкий комок подошёл к горлу, а во рту был мерзкий привкус. Всё это во много раз сильнее давило на голову. Парню понадобилось достаточно много времени, чтоб туман в глазах исчез окончательно. Взгляд Ребела был тусклый, он вновь слышал убаюкивающие звуки поезда, но вагон был уже более современный, ухоженный, не будь панк в этом состоянии, он был бы явно доволен и комфортно провёл время. Голова парня лежала на чьих-то коленях, чуть поёрзав парень четко определил колени любимого, который сладко спал облакатившись на гору из подушек. Тело парень не чувствовал, оно было лёгким, но в тоже время тяжёлым, как булыжник. На соседней нижней полке, спало тело Микки, а вот кто на верхней видно парню не было. Лишь тусклый свет от экрана телефона отпечатался на потолке и редкие шорохи от движения можно было уловить в той стороне. Ребел молчал. И как он не проснулся, когда его переносили? Видимо тело слишком устало от этих болей. Сейчас же минуты казались парню блаженством, боли почти не было. Он вдохнул полной грудью, всматриваясь в окно, сердце стучало так ритмично, в пустой голове играла музыка, а пейзажи вновь уносили его в мир своих картин. Кажется душа парня изо всех сил звала его в путешествие. Появлялась наивный мечта — увидеть в жизни столько, сколько она даст ему, сколько он способен увидеть. Время шло. А ведь идет оно вперёд, и никакими просьбами и действия не заставишь его вернуться, со временем приходит осознание того, что прошлое — застывшие картинки жизни. Эти картинки можно исказить, изуродовать, сожалеть о сюжетах и всё это бессмысленно. Всё что ты можешь найти в прошлом — урок для действий в настоящем, и если урок прошлого не усвоен, то скорее всего тебя ждет неприятный сюрприз в будущем. Хотя, эта закономерность не точна, ведь мы не можем знать, какая ветвь будущего наша. Она меняется от каждого шага, движения, слова. Так и выходит, что самая важная часть нашей жизни, то что мы зовем — настоящее, основанное на прошлом и ведущие к будущему, к сожалению оно достаточно мимолётно. Один миг до и оно будущее — одна секунда позже и оно уже прошлое, которое нам не вернуть. Так, спустя час, может больше, кряхтя как старик, Свифт спустился со второй полки, громко зевая. — Свифт. — Мамочка. — нежным змеиным голосом произнёс тот, присаживаясь на край рядом. — Как ты? — Будто отходняк словил. — Ребел взял руку Свифта в свою. — Слушай, брат, обезболивающее ещё действует? — лицо парня было серьезным, не было и нотки пошлости, сарказма или насмешки присущих панку, что вновь заинтересовало Реба. Но долго наблюдать прекрасную картину парень не стал, он прикрыл глаза, прислушиваясь ко всем своим ощущениям, к каждому удару сердца. За время, что он лежал, ощущение потихоньку возвращались. Боль лёгкими покалываниями лапала нижнюю часть правой ноги, и чуть выше колена на левой, боль там усиливалась. Что парень и сообщил брату. — Только понять не могу, почему не вся нога ноет, но так даже лучше, видимо полегче стало. — Нет. Все стало хуже. — клептоман поглаживал кисть парня большим пальцем. — Обезболом сильнее обкололи, блядь? — Ребби. Нога. Нижнюю её часть очень сильно разъело. — Знаю-знаю, не нагнетай. Донни все обработал и нужно лечение. — Донни не спас левую ногу. Мне жаль. — Не смешная шутка, брат. Я ведь и поверить могу. — фыркнул недовольно Ребел. — Прости. Это не шутка. Дальше парень не слушал, голос брата исказился, глаза расширились, он привстал, сердце бешено заколотилось. Реб смотрел на обрубок замотанный бинтами. Сознание не желало принимать это. Нет… Дальше колена ноги не было, дыхание сбилось. — Ребел… Ты меня… — Внезапно проснувшийся лидер пытался достучаться до любимого. Боль резко пронзила тело и парень изогнулся в спине, заорав на всё купе, с глаз побежали слезы, обида, боль и ненависть переполняли парня. И вновь туман. Лёгкость в теле и нежные отдалённые голоса. Прикосновения родных рук.***
— Опять пришёл? — Клептоман с маленькими братьями сидел за столом, разделив остатки ужина. — Можно я поем с вами? — Парень потирал ногу, которая тут была на месте.