Как такового, вмешательства в ход разбирательств по делу Азкабана не потребовалось. Несмотря на стопорение развития событий со стороны Главы Визенгамота, а может, и вопреки, но проверка азкабанских заключенных на предмет массового бегства была организована в кратчайшие сроки. Фадж, подогретый активным сопротивлением директора Хогвартса, еще больше захотел посмотреть, что же скрывается за стенами великой тюрьмы. Бывшие Вальпургиевы Рыцари на этой волне тоже надавили на некоторые свои связи, ускоряя процесс. Также им удалось включить в проверяющую команду некоторых своих ставленников.
Комиссия, собранная из нескольких невыразимцев, служащих аврората и департамента правопорядка и пары журналистов, в течение недели практически не вылезала из холодных стен тюрьмы. И чем дальше они заходили, чем ниже становились уровни подземелий, тем сильнее им хотелось кричать в голос и рвать на себе волосы. То ли у них проснулось сострадание, то ли здравый смысл, но посмотрев на заключенных и на то, в каком состоянии и в каких условия они жили, доводило их до истерик. В камерах Азкабана находились не только мужчины, которые не всегда и в обычной жизни придерживаются правил гигиены, но и хрупкие аккуратные женщины, которым приходилось мириться не только с холодом, голодом и, до недавнего времени, с дементорами, но и с отсутствием каких-либо гигиенических средств. А ведь кроме естественных нужд, женщинам каждый месяц приходилось сталкиваться с их женскими проблемами.
Амелию Боунс в тот момент пробрал холодный пот, когда она представила себя на их месте, и добавила еще один пункт к нарушениям. К своему стыду, она никогда не интересовалась, а как живется сидельцам тюрьмы.
На счастье комиссии, несмотря на отсутствие дементоров, все заключенные находились на своих местах. Даже больше... их оказалось гораздо больше, чем было занесено в архивы. А уж личности сидельцев... Несколько бывших сотрудников аврората, адвокатов, колдомедиков, представителей светлых чистокровных родов... Все считались либо убитыми, либо пропавшими без вести.
Шум поднялся до небес. Люди, непричастные к каким-либо нарушениям закона, несколько лет просидели взаперти в самой страшной тюрьме мира. Но также было выявлено отсутствие в камерах неких «Пожирателей Смерти». А если быть точнее, то люди, которых причисляли к этой организации, были, а самого фактора, указывающего на их причастность – нет.* Известной метки с черепом и змеей не было ни у кого, кто проходил по этому делу. И правосудию не было бы до этого никакого дела, если бы судебные разбирательства проводились по должным правилам. Но во всех решениях суда в строке обвинений значилась красноречивая фраза: «Метка на левом предплечье». Это было главное обвинение, в результате которого маги попадали за решетку пожизненно.
И только тут Министерство схватилось за голову и осознало, в какой глубокой яме они оказались. Весь их хваленый правительственный аппарат вмиг посыпался как карточный домик. Ведь теперь по большому счету они не имели права держать в камерах людей, осужденных по ложному обвинению. И уже было неважно, что на тот момент оно было весомое. Ведь настоящие факты говорили об обратном – акты судебных разбирательств были ложные.
Но просто так отпускать преступников, пусть и несправедливо осужденных, они не имели права. В противном случае в стране начался бы полнейший кошмар. Скрепя сердце и на ближайший месяц попрощавшись со спокойным сном или вообще со сном, Министерство Магии и в частности Департамент правопорядка взялись за разбор всех дел заключенных Азкабана. В идеале с этим должны были разбираться служащие Визенгамота, но по причине некомпетентности и допущения непростительного количества ошибок все дела были переданы в ДМП, а после были обещаны проверки во всех структурах Министерства на предмет неблагонадёжных личностей. До разбирательства все сидельцы были переведены в камеры предварительного заключения в Аврорате, а тем, кто был совсем плох, предоставили услуги колдомедика.
А дальше последовали непрерывные судебные разбирательства по делам седой давности. Невиновных, оказавшихся по ошибке в Азкабане, освобождали без следствия, выплачивали денежные компенсации и передавали на руки колдомедикам. С «Пожирателями Смерти» дело обстояло куда сложнее. Подробные допросы с Веритасерумом показали, что не все заключенные Пожиратели причастны к убийствам и террористическим актам семидесятых годов. Практически все как один говорили одно и то же:
- Состоял в политической партии «Вальпургиевы Рыцари», финансировали ее, искали информацию о другой партии «Орден Феникса». В общем, делали все, что обычно делается при гонке за власть. К массовому террору непричастен.
На эти показания с сывороткой правды представителям суда было нечего сказать. И даже если кто-то из них и убивал магглов, Министерство не могло им предъявить ничего существенного – в законах не было ни строчки об убийстве обычных людей. Тут же на волне массового пересмотра дел очнулись когда-то потерянные родственники и союзники сидевших аристократов. Они наняли лучших адвокатов, что помешало некоторым заинтересованным личностям упечь заново людей за решетку.
После всех проведенных допросов было вынесено решение отпустить всех, кто не был причастен к убийствам или пыткам в магическом мире. Однако такие семьи были обязаны выплатить штрафы, обошедшиеся в кругленькую сумму, и быть под надзором членов Департамента Правопорядка.
Самым запоминающимся допросом стал суд над одной из женщин, просидевшей двенадцать лет в застенках тюрьмы.
- Ваше полное имя?
- Беллатрисса Друэлла Лестрейндж, в девичестве Блэк.
- Вы когда-нибудь убивали магов или пытали их?
- Лишь один раз. Пытки.
- Кто это был?
- Алисия и Фрэнк Лонгботтомы.
- За что вы их пытали?
- Они убили моего ребенка.
- У вас были дети?
- Да. Трое. Двое мальчиков от первого брака. Их я никогда не видела. И еще нерожденная девочка.
- Кто был ваш первый муж?
- Братья Прюэтты. Гидеон и Фабиан.
- Стюарт, не отвлекайся. Как произошло так, что Лонгботтомы убили вашего ребенка?
- Они работали в Аврорате. Пришли с обыском в поместье, искали запрещенные артефакты. Были раздражены, что ничего не нашли, и решили, что мы все спрятали. Решили разузнать, где именно все лежит. Посредством Круцио. Я была в положении. Теперь моей девочки нет, - женщина сидела сгорбившись на стуле для допросов. Плечи ее тряслись, а сама она подвывала от невозможности сдержать рвущийся наружу крик отчаяния. Когда она подняла лицо, все увидели мокрое от слез лицо и полные боли и тихой грусти глаза.
Эта откровенная история была еще одним камнем в копилку Министерства, в частности правоохранительных органов. Фадж хоть и был глупцом и трусом, боявшимся потерять свое кресло во главе государства, но даже он понимал, что в Министерстве никому нельзя доверять. За исключением тех, кто уже приложил руку к устранению ошибок. На ближайший год были построены планы по чисткам во всех отделах Министерства, во избежание дальнейшей халатности подчиненных.
Для всей аристократии, которая понимала важность своих обязанностей перед Магией, было удивительно, насколько быстро решилась проблема с отсутствием глав Родов в Священной Аристократии. Все склонялись к факту Ее влияния на умы чиновников или Ее веского слова при принятии решения. Но наверняка никому не было известно, что происходило в застенках суда. Все заседания проводились закрыто.
Сами же бывшие заключенные были помещены в Мунго на реабилитацию. У многих из них было неверие в происходящее и такой резкий поворот событий. Им предстояли еще долгие месяцы лечебных процедур и курсов у менталистов, на предмет повреждения рассудка. Но то, что они уже не встретятся с холодными стенами тюрьмы, уже грело им душу. А они изо всех сил постараются не попасть туда снова, ведь даже без дементоров Азкабан – это сущий ад.
***
Переложив обязанности по освобождению людей из тюрьмы на плечи старшего поколения, Гарри больше не возвращался к этим мыслям. Кто-то назовет это малодушием, но на самом деле он понимал, что вряд ли справился бы с этим сам, и без команды единомышленников и влиятельных людей мира сего ничего бы не вышло. К тому же у него голова была забита другими мыслями.
Чем больше он наблюдал за предметом своих ночных грез, тем меньше у него было сомнений в своих истинных эмоциях и тем больше он ощущал влечение к зельевару. Ему хотелось как можно дольше оставаться рядом с Северусом, слушать его голос, колкие замечания, смотреть на изящный профиль, тонкие кисти рук и кривящиеся в усмешке губы.
После экзаменов он собрал все свои силы и мужество в кулак и решился рассказать о своей симпатии человеку, который ему дорог. Узнав у встречных студентов, что Северус Принц находится в своем кабинете, он выдохнул и уверенным шагом направился в его сторону. Тихо постучав, он приоткрыл дверь. И это было его ошибкой.
***
Раздался стук в дверь, и в проеме двери показалась светлая макушка.
- А, Люциус, заходи. Ты по делу или просто решил почтить меня своим вниманием? – насмешливо спросил зельевар, поднимая голову от бумаг.
- Север, - укоризненно покачал головой Малфой, - ледышка как всегда. А между прочим, из нас двоих я здесь Ледяной принц, - он горделиво вздернул нос к потолку.
- Даже не сомневался в твоем самомнении, - фыркнул в ответ зельевар и, обойдя стол, оперся на него, скрестив руки на груди, - так чего ты хотел?
- О-о, мой колючий друг, всего лишь хотел узнать, как прошли у тебя экзамены и, возможно, помочь тебе немного расслабиться, - интонации в голосе Люциуса прибрели вкрадчивые мурлыкающие нотки. С каждым словом он подходил к Принцу все ближе, под конец фразы, еле касаясь пальцами, провел дорожку от шеи по плечу.
- Люц, вообще-то мы в академии. Нельзя было подождать более удачного вр... – страстный поцелуй прервал любые возмущения.
Влажные губы блондина настойчиво изучали губы собеседника, постепенно перемещаясь к шее и ниже, попутно расстегивая белую рубашку. Северус для опоры поставил руки на стол позади себя. Далее сопротивляться он не видел смысла. К тому же ему и вправду нужно было немного расслабиться.
Поцелуи спускались все ниже, уже доходя до полоски классических брюк. Расправившись с ремнем и пуговицами, Люциус спустил их на пол вместе с бельем, а сам плавно опустился на колени перед зельеваром. Он без предупреждения захватил уже вставший член до основания и был вознагражден протяжным грудным стоном.
Северус не знал, сколько длилась эта изощренная сладкая пытка, в ушах давно шумело от пульсирующей по венам крови, а тело было напряжено до предела. В один момент он почувствовал, что на него смотрят. Он опустил взгляд на Люциуса, но тот упоенно занимался своим делом. Северус перевел взгляд на дверь, увидел, что она открыта, и понял, что попался. Однако продолжить свою мысль он не смог, сознание затопила блаженная эйфория.
***
«Ну, какой же я дурак! Нужны ему мои чувства, как соплохвосту пятая лапа! У него есть уже тот, кто ему нужен и кто не безразличен, а тут я со своей детской симпатией. Он уже взрослый мужчина. Играть в поцелуи и объятья ему не пристало. У него уже есть мужчина... взрослый, красивый, сильный... А я... Лишь ребенок, который не может дать ему ничего. Титулы, богатство, любовь... Но ведь все это у него уже есть! - Гарри выбежал на улицу и оперся о стену здания, сползая по стене и роняя тихо бегущие слезы. - А как же я? А что теперь делать мне? – Он только горько усмехнулся и покачал головой из стороны в сторону, смахивая слезы злости, обиды и боли. - Да кому ты нужен, Гарри Поттер? Ты не пуп земли, чтобы все прыгали перед тобой на задних лапках. Убедился, что именно он тебе нужен? А вот теперь можешь об этом забыть. Не чета ты ему, Поттер. Какой же ты дурак, Поттер! Какой же ты дурак...»
