diffusion

— Да как он мог?! Нет, пи’Мью, ты представляешь?! Этот говнюк совсем страх потерял! Я ему нос сломаю! — Брайт ураганом влетает в квартиру Мью, который только поднёс свой «фирменный» чай с коньяком к губам. Он устало переводит взгляд на Брайта, с шумом вставшего перед самым его носом и всё продолжавшего рассуждать, как он будет бить человека или решит подсыпать слабительное на выпускном. Выпускном… Что? Мью сразу же приходит в себя и с громким стуком опускает чашку на стол, чуть не расплескав содержимое. — Ты про кого? — получилось как-то глухо. — Про Фёста?! — Брайт размахивает руками перед лицом старшего, который соображает сегодня слишком туго, с выражением лица «да че непонятного, не тупи». Мью почти не спал, дописывая отчёт, а зайдя два часа назад домой, успел только «чай» сделать. — Этот говнюк налил клей в кроссовки Галфа! — Господи, что? — Глаза Мью становятся ещё больше. Он много раз слышал о Фёсте от Брайта, знал, что они были когда-то близки, но не понимал, почему этот парень так пристал к новому нонгу. Когда Суппасит стал руководителем, за все пакости, что делали его ученикам, в первую очередь отдувался Мью. Он принимал меры, в прошлый раз Фёста отвели к директору и сделали выговор, но, видимо, тот не успокоился. — Да ничего такого не произошло, прекрати так орать, — за столом, напротив старшего тихо сидит Галф и грустными уставшими глазами смотрит на друга. Мью вздрагивает, когда замечает парня. Он сегодня слишком рассеян. Старший снова переводит взгляд на Брайта, который, продолжая возмущаться, хватает чай со стола. — Стой. Это… — глаза парня немного расширяются и через секунду становятся настолько хитрыми, что начинают бесить Мью. — Вкусный чай, пи', — Брайт нагло улыбается. — Вкусный, но точно не для тебя, — ворчит Суппасит, будучи уже раздражённым и работой, которая свалилась на его голову, и поведением Фёста, и Брайтом, который спёр его чай с алкоголем. — Наоборот, Пи', — хитро улыбаясь, Брайт садится в кресло, полностью потонув в нём, и увлекается украденным чаем. — Ты бы хоть поздоровался для начала. — Здравствуй, пи’Мью, — тихо говорит за своего друга Галф, сделав жест «вай», и смущённо улыбается. — Оу, как мило… — Заткнись, — кидает ему Галф, когда грозно зыркает в его сторону. — Ты уже достаточно сказал. — А что, я должен молчать, когда Фёст тупо испортил тебе обувь? Он скоро точно перейдёт дорогу, но уже гораздо хуже, чем испорченные кроссовки, — снова тараторит Вачиравит. Он выглядит до ужаса возмущённым. Настолько, что даже Суппасит удивлённо на него смотрит. — Я точно набью ему морду. — Тебе не стоит этого делать, — устало вздыхает Канавут, снимая очки, чтобы потереть переносицу. — Ты прожужжал мне мозг всю дорогу до сюда, дай отдохнуть. — Но я должен рассказать пи', что он тебя донимает. Ты же никому не говоришь — терпишь! Галф закатывает глаза и отворачивается от друга, чтобы не видеть его возмущённого лица. Ему надоела его истерика по этому поводу. Он не видит ничего страшного в том, что ему залили кроссовки клеем. Главное, что ему ничего в голову снова не прилетело. — Давайте успокоимся и помолчим, — Мью, не давая Брайту снова начать гневный монолог, кидает строгий взгляд на своего болтливого и недовольного нонга. — Галф, тебе налить чай? Канавут поджимает губы и отрицательно мотает головой, даже не поднимая голову, чтобы посмотреть на старшего. — Конечно хочет. Ещё отказывается! — Боже, Брайт, ты успокоишься? — Я не успокоюсь, пока не набью морду тому ублюдку. Сколько можно-то портить жизнь Галфу? — продолжает Брайт, и Суппасит закатывает глаза, решив, что больше не станет обращать на него внимание. — Галф. — Что, пи'? — Я налью тебе чай, — по-доброму улыбается Мью, и младший неловко кивает. Всё-таки Галф всё ещё смущается его, несмотря ни на что. Пока Суппасит наливает чай, Канавут разворачивается и разглядывает дом старшего поближе. Больше всего его внимание привлекают рамки с фотографиями: пи’Мью и брат Брайта, сам маленький Вачиравит на руках старшего. Куча фото именно с ними, а также, судя по всему, с родителями Мью. Когда Канавут поднимается с места, то находит ещё рамочку с маленьким Суппаситом. Галф улыбается, пока разглядывает детское личико пи', и чуть не пугается, когда сбоку от него встаёт сам Мью. — Глянь, какой я был милым в детстве, — посмеивается Суппасит, берёт фотографию и всматривается в неё, после поворачиваясь к младшему. — Сейчас я уже не такой милый. — Это не так… — Что? — переспрашивает его Мью, и Галф качает головой, будто ничего и не говорил. — Показалось. Или Брайт снова что-то сболтнул. — Наверное, — прикусывает нижнюю губу Канавут. — Пойдём, я налил чай, — Мью ставит рамку на место и уходит в кухню, чтобы занять своё место за столом. Младший следует за ним. — Как ты себя чувствуешь? Галф садится за стол напротив старшего, придвигая кружку горячего чая ближе к себе, и немного отпивает, слегка обжигая кончик языка. Ему всё ещё неловко разговаривать с Мью вне школы и на обычные темы. — Набью морду… Он хихикает, когда до него доносится обрывок фразы Брайта. — Всё в порядке, пи'. — Ты спишь по ночам? — Ну, пытаюсь, — неловко говорит Галф и потирает руки из-за того, что не может так просто сказать ему, что всё ещё часто тренируется. Он ложится, только когда вырубается на месте. — А ешь? — Мью отпивает из своей кружки, и Галф замечает на ней инициалы. Выглядит очаровательно, учитывая, что сбоку на кружке есть миленький котик. — Я его кормлю! — Ну, хоть где-то Брайт молодец. Канавут кивает, слегка улыбаясь из-за недовольного вздоха Брайта, и медленно пьёт чай из кружки. Это так странно — сидеть в доме у человека, к которому у тебя есть необъяснимо огромная симпатия, и разговаривать с ним о своём самочувствии. — А теперь расскажи нормально, что случилось сегодня с Фёстом. — Я же сказал! — Брайт, успокойся. Я хочу услышать от Галфа, ты ему совсем сказать не даёшь, — повышает голос Суппасит, чтобы перекричать орущего Брайта, и успокаивается, когда тот замолкает. — Давай. — Ну, — поджимает губы Галф, чувствуя себя слишком грустно из-за этого. — Он залил мои кроссовки клеем. Я этого даже не заметил, зато увидел Брайт. И началось. Суппасит задумчиво хмыкает, отпивая чай, и хмурится, явно обдумывая всю ситуацию. Галф немного любуется домашним пи': растрёпанные волосы, широкая футболка и шорты до колен. Теперь он казался обычным добрым человеком, а не строгим и чуть ужасающим учителем. — Так и хочется предложить вам наговнить Фёсту. Как жаль, что я учитель, причём ваш, — Мью хмыкает. — Единственное, что я могу сделать, — снова повести Фёста к директору или вызвать его родителей, но раз он делает вам гадости со стабильной периодичностью, то вряд ли это его остановит. Как не печально, но придётся ждать, когда вы выпуститесь. — Ага, а до этого времени пытаться выжить, — угрюмо фыркает Галф, после чего Брайт давится от смеха чаем. — В следующий раз я могу остаться без головы и без мозгов. — А они тебе зачем? — Брайт пытается откашляться. — Если ты безмозглый дурень, это не значит, что все такие. — Где-то я уже это слышал. — Так. Давайте без этого, — строго произносит пи’Мью, — раз вы испортили мне вечернее пятничное чаепитие, то предлагайте альтернативу. — Можно посмотреть фильм, — Брайт медленно и немного кряхтя поднимается с кресла и подходит к шкафчикам на кухне, нагло обшаривая их в поисках закусок. Он почти жил у старшего какое-то время, не имея желания возвращаться в холодный неуютный дом, поэтому каждый раз вёл себя, возможно, чересчур нагло. Мью свыкся и не говорил ничего Вачиравиту, поэтому можно сказать, что всех всё устраивало. — Или мультфильм? — «Тайна Коко»? — спрашивает старший, подходя к стойке за стаканами. — Да, мы как раз хотели пересмотреть, — Брайт кидает взгляд на друга, который не знал куда себя деть. — Что скажешь, Галф? — Эм… Я… Не планировал оставаться. Хотел позаниматься немного вечером. — Вечером? — Брайт вскидывает бровь и смотрит на Галфа нечитаемым взглядом. — Какой вечер, Галф? Какой заниматься? Ты должен расслабиться. — Брайт прав, Галф. Ты проведёшь вечер с нами. Это не обсуждается. — Но, пи'?! — Галф вскрикивает, когда Мью хватает его за нос и тащит на диван. Он даёт ему в руки стакан, а Брайт впихивает тарелку с чипсами. Они так быстро зашторивают окна от закатного солнца и включают мультфильм, что Галф даже не успевает сообразить, что произошло. Мью садится на диван, подогнув одну ногу, а Брайт же улёгся на полу, расстелив плед и набросав себе подушек. Галф полностью окружён. Он забивается в угол дивана и пытается избавиться от мыслей об учёбе. Вскоре это удаётся. Действие на экране так погружает его, что он полностью окунается в сюжет мультфильма. После сорока минут просмотра Галф чувствует некую тоску, окутавшую его после смерти Старого Ворчуна. Он считает, что это невероятно трогательный и грустный момент, из-за которого слёзы подкатывают к глазам. Канавут держится, пытаясь не привлекать внимания, и замечает, что Брайт медленно, но верно засыпает на полу, пытаясь держать глаза открытыми. Это немного, но веселит Галфа. Он замечает, что пи’Мью увлечённо смотрит мультфильм, поедая какую-то сырную закуску, и выглядит совсем как ребёнок. Возможно, как Галф или Брайт — в глазах всё ещё блестит этот детский восторг и такая же тоска по умершему и забытому герою. Галфу нравится пи' с каждым днём всё больше и больше. Не отвлекаясь от экрана телевизора, Канавут не замечает, как старший говорит ему, что отойдёт ненадолго: он даже не слышит, куда идёт пи'. Всё его внимание сконцентрировано на мультфильме, который заставляет сердце сжиматься от боли и тоски. Он даже не замечает, как его нога случайно соскальзывает на пол, прямо на лицо спящего Брайта, и тот отмахивается, пытаясь отпихнуть от себя «что-то странное». Галф слишком увлечён. Канавут не замечает, как медленно текут слёзы по его щекам, когда мальчик появляется в собственном мире и старается всеми фибрами своей души помочь остаться прапрадедушке быть незабытым. Галфу становится так грустно, что он чувствует, как груз, скопившийся на его плечах и в сердце, частично уходит вместе с этими солёными каплями печали. Несмотря на то, что он улыбается сквозь слёзы, когда всё заканчивается хорошо, Галф не может перестать плакать. Ему становится стыдно, что он так расплакался из-за мультфильма. — О, ты уже досмотрел? Оказывается, я был слишком долго- Галф поворачивает голову на возникший голос из ниоткуда, и только потом он вспоминает, что ему говорил Суппасит. Он отворачивается сразу же, пытаясь стереть слёзы со своего лица, и всхлипывает, чувствуя себя ещё ужаснее — показался плаксой перед тем, кто ему нравился. — Хэй, что случилось? — Мью шатается, чуть не падая на лежащего на полу Брайта, и присаживается рядом на диванчик. — Тебя так растрогал мультфильм? Канавут шмыгает носом, пару раз кивнув, и смотрит на пи', словно пытаясь понять, противно ли видеть ему плачущего подростка у себя в доме. Он поджимает губы, непрестанно стирая свои стекающие слёзы. Кажется, будто что-то прорвало: не прекращались. — Главное, что хорошо закончилось, верно? Не плачь, Галф, — по-доброму улыбается Мью и осторожно, словно боясь как-то навредить, обнимает его за плечо. Прижимает к себе легко, но достаточно крепко, чтобы Галф почувствовал себя защищённым. — Не плачь… Мью гладит его по спине ладонью, что-то бурча над головой Галфа, и покачивается из стороны в сторону, словно пытаясь его укачать. Канавуту становится немного легче, и он медленно, но верно успокаивается. Ему становится проще дышать, когда он в объятиях своего пи'. — Не плачь, всё хорошо, — продолжает бубнить Суппасит, поглаживая его по спине, и улыбается с нежностью. Чудный ребёнок. — Пи' не даст тебя в обиду. Пи' рядом. Тепло. Галф тихо шмыгает носом и растирает дорожки слёз по лицу. Его красные глаза выглядят болезненными, учитывая всё ещё слишком тёмные синяки от бессонных ночей, а мокрые ресницы хранят капельки непрекращающихся солёных слёз. Мью снимает очки с Канавута, аккуратно проводит пальцами по щекам, стараясь стереть с них влагу, и убирает выбившиеся тёмные пряди с глаз Нонга. Проявление заботы и тёплые прикосновения старшего заставляют раскраснеться. Сердце Галфа, на котором слишком тяжело и тоскливо из-за мультфильма, начинает трепетать, что вызывает некий дискомфорт в груди. — Уже поздно… — хрипло говорит парень. За окном темень, а из-за зашторенных окон и яркого света телевизора, что в полумраке бьёт Галфу в чувствительные глаза, создаётся ощущение, что уже глубокая ночь. Как бы Галф не хотел остаться в этом доме, объятиях, рядом с пи’Мью, его охватило чувство, что он засиделся и быть здесь не должен. — Наверное, мне пора идти. Спасибо за вечер. — Ты никуда не пойдёшь, уже слишком поздно, — Мью говорит тихо, но даже в его полушёпоте, чтобы не разбудить Брайта, сквозят строгие нотки, которые, возможно, были издержкой профессии или характера. — Я не смогу отпустить тебя. — Что? — Галф краснеет и пытается понять, куда делись очки, которые должны прикрывать его лицо в такие моменты. Когда он натыкается взглядом на длинные пальцы старшего, аккуратно обхватывающие душки его очков, то краснеет ещё больше от вида мужских венистых рук. — На улице уже темно, Галф. Я не могу отпустить тебя в ночь, это может быть опасно, — на лице Мью искреннее беспокойство. — Ты можешь позвонить родителям и предупредить, что останешься у друга? Они, наверное, уже волнуются где ты. — Думаю, это будет не очень удобно для тебя, пи'… — Галф закусывает губу и пытается придумать отговорки. Он морально не готов оставаться на ночь в доме у объекта своего воздыхания. — Всё удобно. Ляжете с Брайтом на моей кровати, а я — на диване, — с этими словами Мью встаёт и идёт готовить спальное место, оставляя раскрасневшегося Галфа в частичном одиночестве. Брайт сладко улыбается во сне. Галф не решает спорить со старшим, поэтому просто кивает и забирает оставленные на журнальном столике очки. Он будит пинками своего спящего друга и, несмотря на все его жалобы, гонит в сторону спальни, где, предположительно, скрылся пи’Мью. Ему довольно неловко перемещаться самовольно по дому пи' — только в компании Брайта или самого хозяина дома. Когда они оказываются в спальне старшего, то Вачиравит без заминки открывает широкий шкаф и достаёт оттуда две футболки и одни только шорты. Галф удивлённо смотрит на своего друга, не совсем понимая, что он собирается сделать, и молча спрашивает, кивнув в сторону вещей. — Пи' не разрешает в «грязной» одежде и без душа ложиться на его кровать, запомни это, — Вачиравит подмигивает и кидает футболку с шортами другу, который не успевает словить их. Он качает головой и быстро переодевается в футболку старшего, тут же падая на чистую и вкусно пахнущую постель. — Мне… тоже нельзя, но я типа сплю. Канавут качает головой, раздумывая насчёт наглости друга, и топчется на месте, не зная, нужно ли ему правда переодеваться в одежду пи'. Всё-таки не он именно её дал, а Брайт. Вдруг Суппаситу будет неприятно? Он не хочет разочаровать его ещё больше. — Ты чего не идёшь в душ? Он вздрагивает от шёпота со спины, тут же резко разворачиваясь и натыкаясь на недовольный взгляд пи'. — Уже поздно, иди в душ и спать. — А мне можно переодеться в это, пи'? — осторожно спрашивает Канавут и поднимает руки с вещами старшего, чтобы тот смог увидеть их в темноте. — Конечно, не волнуйся, — улыбается Суппасит. — Тогда… — Иди в душ, давай. Галф почти сразу же уходит в ту сторону, куда направляет его старший, и закрывается в ванной. Ему немного неуютно принимать душ в чужом доме, однако, раз пи' разрешает, почему бы и нет. Именно поэтому он быстро споласкивается под контрастным душем, аккуратно складывает свои вещи в маленькую стопку и переодевается уже в одежду Суппасита. Ненароком, когда выходит из ванной с мокрой головой, Галф замечает себя в зеркале во весь рост. Он пару секунд любуется тем, как сильно висит на нём чужая футболка, и не сдерживает короткой улыбки, которая сразу же пропадает с губ, когда в коридоре появляется Суппасит, чтобы, видимо, его проверить. — Я думал, что ты давно лёг спать. — Только вышел, — Канавут неловко топчется на месте, держа в руках свою одежду, и спохватывается, чтобы надеть очки и увидеть старшего. Общаться с кем-то без очков — опасно. Вдруг не увидишь что-то. — Ложись спать, — Мью подходит к нему и треплет его по волосам так же, как он делает с Вачиравитом. — Ты не просушил волосы. — Ничего страшного, пи'. — Ты можешь заболеть, — ворчит себе под нос Суппасит, и младший улавливает эти слова всё равно. — Пойдём, я помогу тебе. Суппасит уводит его в гостиную, чтобы не мешать Брайту спокойно спать без всякого шума, и усаживает на приготовленный для сна диван. Он отходит всего на пару секунд для того, чтобы взять чистое махровое полотенце, возвращаясь к нему. — Тебе не стоит, пи'… — Я просто хочу это сделать, — пожимает плечами Мью и принимается аккуратно сушить волосы Галфа, стараясь не делать больно или неприятно. — Ну что, тебе понравился мультфильм? Или мы заставили тебя смотреть слишком грустный мульт? — Понравился. — Это хорошо, — кивает Суппасит. — Пи'… — Что? — А Брайт тебя не смущает своим поведением? — Да нет, — улыбается Мью, продолжая сушить его волосы. — Было время, когда он жил у меня несколько недель. Наверняка Брайт тебе рассказывал. — Да, но всё-таки… — Я воспринимаю его как своего наглого брата. Канавут кивает и, шмыгнув носом, дожидается, пока Мью закончит сушить его волосы. Старший отходит в сторону, давая ему пространство для того, чтобы подняться с дивана, и по-доброму улыбается. — А теперь спать. И Галф послушно уходит в сторону спальни, чтобы быстро положить одежду на какой-то стул и нырнуть под одеяло. Он поворачивается лицом к мирно спящему Брайту и прикрывает глаза, надеясь, что сегодняшняя ночь пройдёт гладко. Бессонница давно уже с ним, именно поэтому он спокойно тренируется ночами без зазрения совести. Галф не знает, сколько времени проходит. Он понимает, что заснуть у него не получится точно, поэтому просто смотрит на мирно спящего Брайта. Возможно, Галф даже немного завидует ему. Ему бы хотелось научиться быстро засыпать. А может, это всё из-за алкогольного чая, который он успел забрать и выпить у пи’Мью? Может, Галфу тоже стоит выпивать, чтобы быстро ложиться спать? Ему было бы грустно от этих мыслей, если бы не то, что Канавут находился в доме старшего, в его одежде, в его кровати. Суппасит безумно заботливый и добрый, Галф просто восхищается его качествами. Ему ничего не остаётся, кроме как неловко принимать заботу пи'. Почему-то именно это заставляет его улыбаться, несмотря на всё смущение, которое его одолевает временами из-за такого вот внимания пи’Мью. Он ещё не привык, что Суппасит теперь его пи', а не только учитель. Канавут видит, как Брайт причмокивает во сне и отворачивается в другую сторону, и понимает, что друг, чтобы составить ему компанию, просыпаться сейчас не собирается точно. Галф вздыхает и переворачивается на спину, упирая взгляд в потолок. В комнате прохладно даже под тёплым одеялом, поэтому он кутается в него сильнее. Канавут долго лежит с пустой тяжёлой головой. Его глаза болят, и он безумно хочет спать, но расслабиться никак не может. У него снова чешется нос и в груди покалывает, но Галф не шевелится. Упрямо смотрит в никуда и размеренно дышит. Может воды попить? При одной мысли, что нужно сдвинуться с места, Галф корчится. Тело слишком ослаблено, но почему-то идея выпить воды кажется не такой уж плохой. Он аккуратно встаёт, чтобы не разбудить своего друга, и касается ступнями пола, чувствуя холод. Канавут, на самом деле, постоянно мёрзнет, несмотря на то, что у них часто хорошая, даже жаркая погода осенью и зимой. Когда Галф всё-таки осторожно проходит мимо гостиной, в которой располагается Мью, то замечает краем глаза, что старшего в комнате не оказывается. Он хмурится и поджимает губы, проходя дальше к кухне. Галф натыкается на пи’Мью. В темноте ночи можно разглядеть открытое окно. Плавное дуновение ветра окутывает ноги Канавута, заставляя его немного мёрзнуть. Самое красивое, что можно было увидеть в эту ночь, — широкая спина Суппасита и его жилистые руки, позволяющие рассмотреть даже среди ночи переплетения вен. Он замечает, как старший поворачивается немного, чтобы облокотиться на подоконник, и видит витиеватые узоры дыма, исходящие от сигареты в длинных пальцах пи’Мью. Галф немного удивлён, что старший курит, однако… Это удивление длится всего пару секунд. Всё внимание привлекает вдыхающий табак Суппасит, выглядящий безумно горячо в данный момент. Канавут, конечно, может сказать, что пи' всегда прекрасно и горячо выглядит, однако сейчас, когда он сам в растянутой майке и с сигаретой в руке, ему остаётся только заткнуться и почти не дышать. Только любоваться и вести себя тихо, чтобы не напугать. Такой пи’Мью вызывает нечто похожее на тепло в груди, потому что выглядит очень по-домашнему привлекательно. Галф не может полностью описать старшего сейчас, у него нет слов, чтобы сделать это. Его мысли быстро улетучились, как только он увидел такого пи'. Когда Суппасит двигается и тушит сигарету, то Канавут молниеносно и беззвучно уносится в сторону спальни, не решаясь пугать старшего своим присутствием. Если приспичит попить, то он сделает это чуть позже, когда пи’Мью наконец-то ляжет спать. А сейчас не стоит. Лучше полежать с мыслями о домашнем пи', может, к утру уснёт.