diffusion

Галф засыпает лишь под утро. Мужчина, что не может покинуть его мысли уже несколько месяцев, не оставляет его больную гудящую голову непродолжительные ночные холодные часы, плавно перетекающие в утро. Канавуту кажется, что он просто моргает — будто и не спит вовсе, — поэтому чуткий сон, что постоянно мучает его в последнее время, прерывает надоедливый, громкий бубнёж Вачиравита. Он будит его почти сразу же. Галф в очередной раз открывает чуть слезящиеся глаза, и нависший над его лицом парень вызывает непонимание происходящего и не очень приятные флешбэки. — Что тебе надо? — Это у тебя на меня так? — с наигранным испугом спрашивает Брайт, почти не скрывая весёлые нотки в голосе. — Я, конечно, всё понимаю, друг, Брайт Вачиравит Чиваари — ходячий секс и неописуемый красавчик, но у меня есть парень, — твой друг, между прочим, — поэтому, — он многозначительно смотрит куда-то в ноги Галфа. — Что ты несёшь? — Утренний стояк, бро, — он хлопает друга по плечу и направляется в сторону кухни под аккомпанемент вымученного стона Канавута. — Сука, — шипит Галф, когда отрывает голову от подушки и тяжёлым взглядом смотрит вниз. Просто убейте его. Незаметно пробравшись в ванную, он пытается не паниковать и адекватно оценить масштаб трагедии. Утренние стояки — нормальное явление для подростков, правда не всегда удобное и порой очень надоедливое. Вот сейчас, например, Галфу очень некомфортно разбираться с этой проблемой в квартире старшего. Но что поделать: парень включает воду и наскоро пытается унять собственный член. Прикусив ладонь, чтобы быть как можно тише, и приспустив шорты пи’Мью вместе с бельём, Канавут вздрагивает, когда слышит стук. — Галф, завтрак готов, — слышится из-за двери тихим, приглушённым, немного хриплым ото сна голосом. Галф краснеет ещё сильнее, жмуря глаза и пытаясь оправдать себя в данной ситуации. Ему так стыдно. Он слышит шаги мужчины, уходящего без ответа, и утирает взмокший лоб. Галфу душно. Его тело горит, а от майки пахнет знакомым кондиционером для белья. В ванной комнате витает аромат одеколона, который, видимо, недавно распылял пи', а в ушах всё ещё стучит хрипловатый голос старшего, преследующий его во снах. — Чёрт, за что мне всё это? — только и может тихо скулить Галф, когда смывает следы преступления с рук, и утирает плечом маленькие капли с глаз, появившиеся от переизбытка эмоций и стыда. Канавут поджимает губы, набирает прохладную воду в ладони и пытается оттереть стыдливый румянец и пот. Ему до жути не хочется выходить из ванной, пересекаться и разговаривать как-то с пи’Мью. Даже несмотря на то, что это нормально — мастурбировать, — он не знает, правильно ли это делать в чужом доме. Всё-таки Галфу ещё в глаза старшему смотреть надо, а с каждым днём это делать всё труднее. Он берёт ополаскиватель для рта, чтобы хоть так избавиться от утреннего запаха. Всё ещё тянет время: делает всё медленно и даже топчется на месте, пытаясь собраться с силами, чтобы выйти. Галф смотрит на своё отражение и видит совсем уставшего и подавленного человека, в глазах которого плещется стыд, перемешанный с недовольством на самого себя. Спать с Брайтом в одной постели — себе дороже. Узнает раньше тебя, пошутит несколько раз и уйдёт с миром. — Галф, выходи уже, — слышится из-за двери голос ранее упомянутого. Лёгок как на помине. — Он не разрешает мне есть, пока все не соберутся за столом. — Сейчас приду. Брайт победоносно хлопает в ладоши и снова удаляется туда, откуда пришёл с надеждой, что его друг наконец-то вылезет из ванной. — Я не хочу выходить, — тихо ноет сам себе под нос Канавут и, собравшись с силами, толкает дверь. Он выглядывает в коридор, надеясь, что не наткнётся ни на кого, пока не дойдёт до кухни. Когда Галф появляется на пороге кухни, то смотрит куда угодно, но не на улыбающегося Мью. Тот сидит за столом рядом с пустым местом и держит в руках сотовый, видимо, намереваясь кому-то позвонить, пока они завтракают. — Доброе утро, — улыбчиво говорит Суппасит и хлопает по стулу, чтобы Галф наконец-то уселся рядом и позволил Брайту приступить к еде. Слышно, как тот ноет и пытается стащить с тарелки еды. — У него утро-то точно доброе, — хмыкает Брайт, не сдержавшись пошутить, и принимается за еду, когда Галф быстро садится за стол. Он со всей силы пинает друга по голени, отчего тот вскрикивает и обиженно смотрит на него. — Больно же. — Не деритесь и ешьте спокойно. Не хватало ещё, чтобы вы мне дом разгромили. — Прости, пи', — тихо говорит Галф, смущённо потирая руки, и смотрит на Брайта исподлобья, словно в ужасах каких-то. Вачиравит пожимает плечами и снова отвлекается на яичницу с беконом, которую приготовил им Суппасит. Он уже давненько не завтракал или ужинал у своего пи', поэтому с удовольствием ел то, что было подано. — Кстати, пи', Галф просто обожает жареный базилик с хрустящей свининой. Постоянно его ест, даже на завтрак. — Правда? — Мью поворачивается к своему нонгу. — А, да… — заторможенно кивает Канавут и поджимает губы, чтобы не выглядеть слишком глупо. — Вкусно просто… — Наверное, — кивает Суппасит, слегка улыбаясь. — А что ещё любишь? Может, креветки? — Ну, нет… У меня на них аллергия. — О, нужно запомнить, — Мью продолжает улыбаться. — Давай, ешь. Если не станешь, то мне будет очень грустно, ведь я встал пораньше специально, чтобы приготовить вам поесть. Канавут сразу же берёт вилку и начинает чуть ли не насильно впихивать в себя яичницу с беконом. Он вообще редко ест по утрам, но в последнее время ему совсем ничего не хочется. Аппетит совершенно пропадает в постоянных заботах и упрёках. — Ты че так торопишься? Подавишься же, — ворчит Вачиравит и хватает друга за руку, чтобы тот прекратил так быстро есть. Он угрожает ему чайной ложкой, надеясь, что это сработает, и отвлекается на неожиданно зазвонивший сотовый пи’Мью. — Да, здравствуйте, — кивает Суппасит, поднимаясь из-за стола, чтобы не мешать им завтракать. — Так получилось, что у моего ученика произошла проблема: ему испортил обувь — залили клеем. Он сказал, что это Фёст из твоего класса. Насколько я понял, это уже не первый случай, поэтому не могла бы ты поговорить с его родителями? — О, ты слышал? Его родителей вызывают. Галф отмахивается, стараясь не подслушивать чужой разговор, и просто тает из-за строгого вида Суппасита вместе с его серьёзным голосом. Он давится, когда мысли снова лезут куда-то в другое место — благо, Брайт оказывается быстрее и помогает ему откашляться. — Я же сказал, не торопись, — тихо ворчит Вачиравит и хлопает его по плечу, слегка наклоняясь. — Понимаю, ты постоянно спешишь, как сегодня с утра, но давай помедленнее. Окей? — Брайт! — Крики есть, а драки нет. Что такое? — к ним снова возвращается Суппасит, видимо, закончив наконец-то разговор по поводу Фёста, и садится за стол. — Брайт снова напакостил? — А че сразу Брайт? Я уже сколько лет Брайт. — Он не знает, что за столом нужно молчать, — Галф недовольно смотрит на друга. — Значит, пи', — Вачиравит игнорирует летящие в его сторону беззвучные проклятья, — ты вызвал родителей Фёста? — Ага, — Мью отпивает кофе и звонко ставит чашку на стол. — В прошлый раз я говорил с его мамой, но в этот раз взял трубку отец. Надеюсь, что если я поговорю уже с ним… Он сможет оказать большее влияние на него. — Разве у Фёста есть папа? — хмурится Брайт. Галф снова давится несчастной яичницей и пытается откашляться. Брайт смотрит как-то растерянно и бьёт друга по спине, делая только хуже. — Ну, есть, раз я с ним разговаривал, — Мью обеспокоенно смотрит на Канавута и поглаживает его волосы. — Его же зачали как-то, — сипит Галф и трёт глаза, восстанавливая дыхание. — Да и… — Что? — как-то резко спрашивает Брайт. — Да так, ничего, — Галф опускает взгляд на полупустую тарелку, по которой размазан желток, и поджимает губы. — Ты что-то знаешь? Я уверен, что у него нет отца, — Брайт смотрит с какой-то резвой искрой в глазах, заинтересованно бегая зрачками. — Просто… Ой, да какая разница, — Галф всплескивает руками и замечает, как пи’Мью внимательно рассматривает его, после переводя взгляд на Брайта — Сплетничать не хорошо, Брайт, — старший звучит спокойно и тихо. — Быть занудой — вот что не хорошо, пи’Мью, — Брайт смотрит, как Канавут встаёт из-за стола, и останавливает его, вцепившись в руку. — Ну, расскажи? — плаксиво ноет Вачиравит. Галф вздыхает и недовольно смотрит на друга. — Я слышал, что у него скоро появится отчим. — Ну теперь ясно, какой отец, — кивает Вачиравит и отпускает руку друга, чтобы снова приступить к еде. — А я чуть было не подумал, что вообще всё забыл. — Сказал же, что фигня, — бормочет Галф и отпивает из поставленного стакана воду, чтобы смочить горло. Странное чувство не покидает его. — Зато мы узнали, что он получит звездюлей. Надеюсь, ему как следует надерут жопу. — Брайт, — Мью упрекает его, а Вачиравит пожимает плечами. — Не вижу в этом ничего такого, он скотина. Заслужил. — Просто замолчи уже и ешь.

***

Начало осени выдалось спокойным. До промежуточных экзаменов оставалось чуть больше двух месяцев. Канавут поначалу впадал в панику и нагружал себя ещё сильнее, давя на себя мыслями, порой доходящими до абсурда. Пи’Мью и Брайт постоянно пытались отвлекать его, чтобы Галф окончательно не забылся в учёбе и тренировках. Вачиравит часто уводил его гулять вместе с Вином после школы, затаскивал вечерами в дом пи’Мью, чтобы стащить у того несколько бутылок пива из холодильника, пока старший возился в бумагах, а потом искренне удивляться на вопрос «кто взял?», или собирал на встречи в кафе вместе с Милдом, чтобы строить крепости из наггетсов и размазывать кетчуп по лицу Галфа. По выходным они стали оставаться в доме Суппасита. Каждую субботу, если у Брайта не получалось выгнать Галфа из дома, он грозился позвонить пи', что сразу же действовало. После нескольких длинных лекций пи’Мью Канавут смирился, что его выходные будут проходить в доме у старшего, что было его благословением и наказанием одновременно. С одной стороны, он сильно сблизился со своим пи'. Суппасит отлично разделял роль строгого учителя и доброго старшего. В школе они всё ещё общались формально, но за её пределами казалось, что стирались возрастные границы. Пи’Мью классно шутил, умел грамотно подколоть Брайта, что не каждый мог, знал кучу разных историй и общался с ними на равных, не осуждая и причитая, как многих взрослые, а направляя как ответственный старший. Казалось бы, что плохого? Галф влюблялся всё больше. В строгого мистера Тончививата, который каждый раз заставлял Галфа зубрить формулы по физике в его собственном доме, носил кипенно-белые рубашки с закатанными рукавами и часто хмурился, немного поджимая красивые губы, когда внимательным взглядом вычислял, кто списывал на самостоятельных. В уютного, весёлого, домашнего пи’Мью, который часто готовил для Галфа жареный базилик или рис со свининой, носил растянутые мягкие футболки дома и джинсовые куртки на выход, курил по ночам и коллекционировал цветные носки, рассказывая, как дрался за них с одним своим знакомым когда-то. На фоне вечно довольного Брайта, который утопал в ответной любви к Вину, хоть и получал часто по шее из-за горячего темперамента Метавина, цвёл и пах, Галф увядал, осознавая, что его привязанность крепчала, контактов с Мью всё больше, а сердце не железное — он не привлекал. С этими мыслями Галф топчется на месте и глубоко вдыхает свежий воздух после дождя. Ему безумно нравится, что сейчас не такая душная жара, от которой всегда хочется спрятаться в доме и никуда не вылезать. Единственное, наверное, что вынуждает его выходить куда-либо — учёба, наступающая на пятки, и способ видеть пи’Мью гораздо чаще. Галф постоянно ищет возможность побыть с пи' как можно дольше, на что Брайт на него ругается: совсем друга забывает из-за своей влюблённости. Однако… кто бы говорил, если честно. — Боже, Галф, спасай! — верещит кто-то сзади, заставляя его обернуться на крик, и Канавут закатывает глаза, когда видит, как с лестницы чуть ли не слетает Брайт, которого он ждал уже примерно полчаса. — Что случилось? Брайт оступается, чуть не ныряя носом в огромную лужу, которая ещё не успела засохнуть, и тут же оказывается возле друга. Он ничего не говорит: просто что-то достаёт из своих карманов и распихивает по чужому пиджаку со штанами. Куда угодно, лишь бы спрятать. И Канавут сразу же понимает, что сейчас сюда придёт Вин и начнёт шмонать своего курящего парня. Он не сдерживается и начинает хихикать от нелепости ситуации. Вачиравит слишком сильно любит и боится его. Всё-таки обещание он до сих пор сдержать не может. — Подержи пока у себя, окей? — быстро проговаривает Брайт, пытаясь запихать все заначки из рюкзака в открытые карманы Канавута. — Можешь сказать, что недавно начал курить. — Ещё чего сказать? Может, я убил кого-то за эти сигареты? — Ну, в принципе… — Заткнись, — хлопает его по плечу Галф. — Скажи спасибо, что я храню твои заначки. — О, спасибо большое, благородный и влюблённый Галф Канавут Трайпипаттанапон, — кланяется Вачиравит в забавной манере и выдыхает, когда прячет последнюю заначку у друга. — Слушай, тебе стоит поскорее взять фамилию пи’Мью. Твоя фамилия просто невозможна. — Отвали. — Ну, не смущайся, — дразнит его Брайт, тут же забыв, почему вообще сюда бежал как угорелый. — Отстань от меня, или я расскажу Вину, что ты спрятал свои заначки у меня, — угрожает ему Галф и кивает куда-то за спину Вачиравита. Тот тут же оглядывается и замечает идущего к ним Вина. — Принцесса! Вин мило улыбается на прозвище и подходит ближе к своему парню, тут же получая нежный приветственный поцелуй в щёку. Он гладит Галфа по плечу, как бы здороваясь без слов, и возвращает взгляд к Брайту, осматривая его с ног до головы. — Что-то не так, принцесса? — чуть ли не мурлычит Вачиравит и обвивает талию своего парня руками, чтобы прижать к себе поближе. — Ты думаешь, что избежишь проверки? Брайт обиженно надувает губы и снова чмокает Вина в щёку, стараясь снизить все подозрения до минимума. Курить-то ему всё ещё охота, а если Метавин узнает, что он продолжает свою «пагубную привычку», то ему точно уже нечем будет это делать. Именно поэтому он всячески отвлекает своего парня, покрывая мягкими чмоками всё лицо младшего. — Я щас сблевану, — вносит свою лепту Галф и весь скрючивается от происходящей возле него милоты. Он, конечно, рад, что у них хорошие отношения, однако всё ещё не готов слушать их влюблённый бред после некоторой разлуки. — Прости, пи’Галф, — улыбается Вин и, увидев кивок их общего друга, тут же начинает шмонать своего парня, не обращая внимания на недовольные восклицания. Пытается найти все тайные карманы, чтобы понять, врут ему или нет. Всё-таки обещание дал. — Ну принцесса… — Говорил же, что буду делать до тех пор, пока не стану уверен, что ты правда бросил курить. Сколько можно уже? Просрёшь своё здоровье и что будет? — причитает между делом Вин, облапывая парня с ног до головы, и тянется за его рюкзаком, чтобы и там проверить. — Да ничего страшного… — Конечно, совсем ничего. Галф показывает ему язык, когда к нему поворачивается страдальческое лицо Брайта и продолжает над ним смеяться, заставляя своего друга ещё сильнее ворчать под нос. То-то же, око за око, зуб за зуб. Раз Брайт дразнит, то и ему можно. — Но вообще я не против, чтобы ты лапал меня, — внезапно говорит Вачиравит, и Канавут тут же разворачивается, чтобы уйти подальше от таких вот разговорчиков. Ему не хотелось бы узнать побольше о личной жизни своих друзей. Ни в коем случае. — Погоди, Галф! Мне нужно тебе кое-что сказать. Галф тяжело вздыхает и снова возвращается к ним. Метавин качает головой и берёт его за локоть, чтобы увести подальше от Брайта. Тот, в свою очередь, непонимающе хмурится, но не подходит, даёт им пространство и просто лезет в телефон. — Что случилось? — Ко мне снова лезут, — говорит Вин, когда останавливается напротив старшего. Он поджимает губы и смотрит Галфу за спину, прямо на втыкающего в телефон Вачиравита. — Что он сделал? — Канавут ближе приближается к Вину, говоря еле слышным шёпотом. — Да ничего криминального, на самом деле, — Вин немного дёргается от горячего сердитого вздоха над ухом. — Он просто подговорил одного идиота скинуть мои вещи с парты, — Метавин фыркает и кладёт голову на плечо друга. — Думает, что сможет меня так запугать. — Ты уверен, что он не начнёт вредить и тебе? — Галф говорит это куда-то в тёмную макушку. — Он не настолько дурак, Галф, — Вин сжимает руку друга и поднимает взгляд со своих ботинок к Брайту, — он знает, что если тронет меня, то сделает для себя только хуже. У меня только один вопрос… — Метавин вздыхает и чешет нос. — Я понимаю, почему он лезет ко мне. Это логично. Мы с тобой уже все давно обсудили и выяснили. Почему он к тебе так пристал? Я правда не понимаю… Ты ведь… Он так сильно зол на тебя, хотя, по сути, должен на меня. Галф… — Я тоже не знаю, Вин, но давай подумаем об этом в другой раз, хорошо? — он заглядывает в глаза младшего и треплет его по голове. — Не забивай себе голову сегодня. Проведи хороший вечер вместе со своим парнем и, если Фёст сильно тебе не помешал, не напрягай мозги. Особенно если это касается наших с ним отношений. — Я правда волнуюсь за тебя, Галф, — Вин смотрит с большой любовью и тревогой в глаза напротив, сжимая ладонь Канавута всё сильнее, будто то, что он ощущает её, делает его спокойнее. — Всё будет хорошо, — слабо улыбается и топчется на месте. Вин, как-то неожиданно для Галфа, крепко обнимает его. — Просто будь осторожен. Не теряй бдительность. У тебя есть защитники, но этот мудень нападёт, когда ожидать ты не будешь. Я чувствую, Галфи, — он сжимает его всё сильнее, жмурясь, и Галф растерянно обнимает его в ответ. В груди как-то разом тяжелеет. — Вы что тут без меня обнимаетесь? — слышится обиженный голос Брайта, — подарите и мне каплю любви! А то как будто не в вашей тусовке. Ушли вон куда-то, шепчутся… Ужас какой! Галф разворачивается и резко прижимает Вачиравита в групповые объятия. Вин весело смеётся, когда слышит задушенное бухтение Брайта, отчего Галф тоже не может сдержать счастливой улыбки. Эти двое — единственные, ради которых Галф готов жить. — Мне пора, — Канавут отстраняется и смотрит на друзей, которые продолжают мило обнимать друг друга. Галф замечает, как их прикосновения становятся ближе и нежнее. Молчит, улыбки убрать не может. Их чувства видны даже через прикосновения, — пока. Он медленно отдаляется, оставляя их в компании друг друга, и пытается вспомнить, что же сегодня нужно сделать. Задали много, ему ещё на тренировку надо и к экзаменам готовиться. Как успеть всё сделать за один только вечер? Галф и сам не знает, учитывая, что у него часто этот «вечер» превращается в «ночь». Но он не особо переживает из-за этого, потому что отсутствие сна позволяет ему избежать всяких фантазий с пи’Мью. Возникают они гораздо чаще, и не исключено, что тесное общение способствует этому. Вдохнув ещё раз свежий воздух полной грудью, Галф улыбается и чувствует себя хорошо. Погода просто отличная, настроение тоже неплохое. Ему даже хочется сходить куда-нибудь, несмотря на то, что у него есть дела и поважнее. Всё-таки один он давно никуда не выходит. Канавут тянется за телефоном в своём кармане и, когда вытаскивает, замечает, что роняет пачку сигарет. Брайт распихал свои заначки абсолютно везде. Что в его комнате, что у самого Галфа. — Зачем так много? — бурчит себе под нос Канавут и наклоняется за ними, чтобы снова сунуть поглубже в карман. — Кхм. Галф испуганно дёргается и снова роняет поднятую пачку на землю. Он поднимает голову и встречается с недовольным, немного даже удивлённым взглядом… Пи’Мью. Поджимая губы, Канавут ещё раз здоровается с ним жестом «вай» и всё-таки поднимает злополучную пачку сигарет. — Привет, пи', — смущённо улыбается Канавут, когда прячет поднятую вещь в карман пиджака, и замечает, как взгляд старшего следит за каждым его движением. — И давно ты куришь? — Голос Суппасита звучит грознее, чем его взгляд, заставляя кожу Галфа покрыться мурашками от какого-то страха за своё тело. — Э, пи', я не- — Ты что, совсем не понимаешь, что это очень гиблое дело? — Мью выглядит сурово, и младший немного отступает, чувствуя себя нехорошо из-за такого вот пи'. — Это испортит тебе здоровье, Галф. Оно тебе надо, скажи мне? — Но, пи', это не- — Я понимаю, ты хочешь выглядеть взрослее, прямо как Брайт, но ты же умный мальчик. Должен понимать, насколько вредна эта привычка. Тебе лучше бросить, — продолжает говорить Суппасит и спокойно лезет в карман нонга за пачкой сигарет. — Это мерзкая вещь. Галф с поджатыми губами наблюдает, как Мью сжимает пачку в ладони и идёт по направлению к мусорке, чтобы наглядно показать, что нужно делать с этим. Ему ничего не остаётся, кроме как молча смотреть, как заначка Брайта оказывается в урне. Вот и что ему сказать потом другу, который считает эти пачки каждый чёртов раз? — Пи'… — Что? Ты хочешь возразить мне? — Оу, а ты дашь мне вставить хотя бы одно чёртово слово? — Галф подходит к старшему и недовольно смотрит на дно бака. — Отлично, теперь ты должен Брайту сигареты. — Это была заначка Брайта от Вина, да? — Мью вздыхает и потирает переносицу, осознавая, что начал отчитывать младшего, толком не разобравшись. Он сегодня немного нервный. — Ну, я же умный мальчик. Мью просит прощения взглядом и мягко треплет Галфа по голове. — Я знаю. — Ты сегодня рано освободился, пи', — Галф старается сильно не краснеть, — ты домой? — Нет, хотел прогуляться, погода просто отличная. — А, да, погода отличная… тоже вот хотел прогуляться, но мне нужно домой, — Канавут пытается быстро попрощаться, но, как только он делает шаг в сторону дома, старший с нажимом кладёт руку на его плечо. — Первая мысль — ценная и правильная мысль, — проговаривает пи', не давая Галфу сдвинуться с места. — Мы можем сходить парк. Наверняка там хорошо сейчас и от листвы вкусно пахнет после дождя. Пошли. Мью хватает Канавута за руку и тащит за собой, не замечая, как Галф краснеет от этого. В парке действительно прекрасно. С некоторых листьев ещё падают редкие капли, но на асфальте уже нет луж. Народу не так много в разгар рабочего дня, только мамочки сидят на лавочках около детских площадок, тихо беседуя между собой. Дети радуются отвлечённости взрослых и втихую пачкаются в грязи, наслаждаясь влагой, которая остаётся на их руках, когда они проводят ладошками по траве. Суппасит рассказывает, пока они не спеша идут по широкой аллее, как нашёл однажды одно уютное местечко под деревом в этом парке. Именно к нему они и направляются, чтобы впредь и Галф знал, куда можно прийти. Прийти, если тоскливо или радостно, если хочется одиночества, но боишься остаться один. Это дерево было когда-то для старшего лучшим собеседником и лучшим успокоением. Он также рассказывает, что ему безумно нравится находиться в этом парке в сезон дождей, когда нет людей, и Канавут слушает пи’Мью с огромным интересом. Узнаёт что-то новое от своего пи', и это несказанно радует. По пути до скамейки под деревом Мью подходит к лавке с разными угощениями и напитками, купив им двоим стаканчики с чаем и перекус — яблоки в карамели на палочке. Сначала Галф смущается принимать то, что купил ему старший, однако вскоре забирает свою порцию из-за недовольного взгляда пи'. Вообще он не очень любит сладкое, но… раз пи’Мью купил ему, то почему бы и не съесть. — Пи', можно спросить? — Что? — Суппасит присаживается на скамейку, опуская свою сумку рядом, и поворачивается к младшему, когда тот устраивается рядом. — Тебе нравится работать в нашей школе? — Учитывая, что в школе вечно что-то происходит, то я вполне доволен. Жизнь разнообразил, так сказать, — шутит Мью и улыбается, когда замечает ответный смешок нонга. — Если серьёзно, то да. Хорошая школа и умные дети. Ну, кроме Брайта. — Серьёзно? — открыто смеётся Галф. Он всегда так, когда кто-то начинает дразнить Вачиравита. — Шучу, конечно. Но лучше не признавать, что он умный, — Мью делает вид, что говорит что-то заумное, а после отпивает чай из стаканчика. — Тот ещё засранец, сам знаешь. — Он постоянно меня дразнит. — И я могу его понять. — Почему? Канавут гладит белую крышку стаканчика и внимательно смотрит на своего старшего, пытаясь понять, что же он имеет в виду. Неужели всем так нравится его дразнить? Это из-за того, что выглядит глупо, когда начинает отвечать? Или всё из-за чего-то другого? — Когда тебя дразнят, ты краснеешь и выглядишь очень мило. Сердце Галфа пропускает удар на комплимент пи', и он на секунду забывает, как дышать, поэтому просто глупо хлопает ресницами. Он не ослышался? Пи' назвал его милым? Может, Галф сейчас спит, а не сидит на скамейке в парке в компании старшего? — Именно поэтому Брайт постоянно тебя дразнит, — пожимает плечами Мью и по-доброму улыбается, заглядывая в глаза нонга. — Мне тоже трудно сдерживаться, чтобы тебя не подразнить. Поджимая губы, Галф отворачивается от мужчины и чувствует, как к кончикам ушей приливает кровь, окрашивая их в лёгкий румянец. Он такой слабый перед комплиментами пи'. Но это не так уж удивительно: Мью говорит ему подобное не так часто. Что ещё нужно сделать Галфу, чтобы старший постоянно хвалил его? — А я думал, что Брайт просто хочет поиздеваться. — Он над всеми издевается, — ворчит Суппасит и принимается есть яблоко в карамели. — В том числе и надо мной. Галф прыскает со смеху, услышав, как беспомощно это прозвучало, и улыбается, когда замечает, как мило и аккуратно ест пи'. — Что смешного? — Просто от тебя это звучит очень смешно. — Ага, вроде взрослый человек с работой, но подвергаюсь издевательствам какого-то школьника, у которого ещё и личная жизнь в порядке. Он продолжает посмеиваться над ворчанием своего пи' и отпивает из своего стаканчика, не отвлекаясь на яблоко в карамели. Если Мью обратит на это внимание, то он съест без разговоров. Какое-то время они молча сидят на скамейке и наслаждаются атмосферой присутствия человека, с которым приятно проводить время, а также радуются невероятно хорошей погоде. То, что этот день выдался таким лёгким, заставляет чувствовать себя прекрасно. Настроение у Галфа, к его удивлению, не портится, как обычно это бывает. В первый раз за эти месяцы может сказать, что сейчас он наслаждается. Наслаждается тем, что у него есть. И даже безответные чувства не смущают его в данный момент. Канавут сам не знает, почему именно, но ему до безумия приятно сидеть здесь и думать о своей жизни. Возможно, всё-таки это из-за присутствия пи’Мью. — Такие милые. — Кто? — спрашивает Галф, когда снова возвращается на землю, подальше от собственных мыслей. — Дети, — кивает Суппасит в сторону маленьких детей, убегающих друг от друга. — Люблю детей. Они очень милые и забавные. Канавут наблюдает за бегающими ребятами и невольно улыбается сам. Всё-таки в детях есть своё очарование, и Галф только сейчас начинает замечать его. — А ты? — Да, нравятся, — кивает Галф, слегка улыбаясь, и поправляет круглые очки. — Это прекрасно. Суппасит выкидывает пустые стаканчик и палочку в рядом стоящую мусорку. Он отряхивается немного, заставляя Галфа залипнуть на идеально сидящий костюм старшего. Ему так трудно отвести взгляд в сторону, но он отводит, чтобы Мью не стал задавать ненужные вопросы. Пи' выглядит слишком красиво во всём, что носит. — О, погоди, — неожиданно говорит Мью и наклоняется к нему, отчего Галф немного пугается. Как старший оказался так близко? Это довольно опасно для его сердца, на самом-то деле. — У тебя листик в волосах. Галф наблюдает за тем, как осторожно и внимательно Суппасит убирает листочек из его причёски, и он, наверное, готов прямо сейчас тут умереть. Наблюдать вот так за пи' — настоящая пытка, заставляющая его мысленно хныкать от отчаяния. От отчаяния, что он не может поцеловать старшего без последствий. — Вот, теперь ничего нет, — улыбается пи’Мью и снова садится рядом с ним. — Стал замечать, что у тебя часто что-то в волосах. Младший смущённо улыбается на слова пи' и пожимает плечами, как бы говоря, что понятия не имеет, откуда берётся всё добро на его голове. Но тут же хмурится, кое-что вспомнив. — Кстати, пи’Мью. — Что? — спрашивает Суппасит, возвращая свой взгляд к младшему. — Я забыл тебя спросить, — говорит Галф, медленно облизнув пересохшие губы, и продолжает: — Мы можем поиграть в футбол? — Он внимательно и серьёзно смотрит в ответ, не прерывая зрительного контакта. И Канавут замечает, что его старший как-то мешкается, хмурится и о чём-то задумывается, явно удивившись тому, что сейчас он спросил. Вообще, если честно, Галф не думал, что у пи' будет такая странная реакция на это, но видеть его едва заметное смущение — само удовольствие. — Поиграть в футбол? — Ага, — Галф откидывается на спинку скамейки и продолжает смотреть на его пи'. — Футбол. — Футбол, — медленно проговаривает Мью, всё ещё мешкаясь, и только после продолжает: — Почему бы и нет, я давненько хотел погонять мяч. Только времени всё не было. Слегка прищурившись от забавной ситуации, Галф не сдерживает улыбки и кивает. — Это хорошо, пи'. Я люблю играть в футбол, — говорит Канавут и допивает свой чай в стаканчике. — Ну, ты это уже знаешь. Ещё около часа Мью прогуливается со своим нонгом по аллеям парка, беседуя о планах на жизнь или вспоминая забавные истории. Суппаситу не так часто удаётся пообщаться с Галфом наедине, хотя это не сильно его волнует. Они прекрасно проводят время втроём, но всё же хочется узнать о Галфе побольше, чтобы лучше разобрать его характер и в случае чего оказать правильную поддержку или дать действительно нужный совет как старший. Ему нравился Галф, он был отличным парнем. Умный и весёлый, вежливый и аккуратный, но главное очень трудолюбивый и ответственный, хотя возможно Канавут и перебарщивал с этим. Мью видел в Галфе качества прекрасного человека и хотел заботиться о младшем, хотел, чтобы он был здоров и счастлив, чтобы поступил, куда хотел, нашёл любовь, и чтобы на его милом лице всегда была улыбка. Его сердце на удивление так быстро прикипело к новому нонгу, что он уже воспринимает Галфа так же близко, как и Брайта, будто Канавут младший брат, которому хочется дать всё, чтобы тот был счастлив. — Пи'! Смотри! — Галф дёргает Мью за рукав и указывает на маленького пёсика, что тычется в его ногу. — Кхун', можно погладить? — обращаясь к пожилой, на вид добродушной леди, такой же миниатюрной, как и её собака. — Конечно, он не кусается. Галф присаживается и с яркой улыбкой нежно чешет собачку за ухом, на что пёсик тычется маленьким носом в его ладонь. Мью не смог сдержать нежной улыбки. Нонг выглядит очень мило. — Твоему парню нравится мой Биби, — так же наблюдая за парнем, тихо говорит бабушка, обращаясь к Мью. — А Биби нравится этот паренёк, хотя он у меня не любит незнакомцев. — Ох, что вы, я его пи', мы не встречаемся, — тихо и вежливо отвечает Суппасит. — Но ему трудно кому-либо не понравиться. — Поверь, я хоть и стара, но взгляд, каким ты смотришь на этого юнца, спутать нельзя, — женщина пристально на него смотрит, а после снова переводит взгляд в сторону играющего с пёсиком Галфа. — Да. Нельзя его спутать, — она как-то тяжело вздыхает. — Надеюсь, ты вовремя увидишь его в своих глазах. Пёсик подбегает к хозяйке и весело гавкает. — Ну что? Пошли дальше? — она разворачивается и, напоследок тепло улыбнувшись и попрощавшись, медленным шагом направляется дальше. — Когда-нибудь я тоже заведу себе собаку! Они такие милые, Пи'! Точнее, маленькие породы милые, но большие тоже крутые! — Галф смотрит на Мью горящими глазами. — А тебе нравятся собаки или кошки, пи’Мью? — Собаки, — говорит с улыбкой Суппасит, наблюдая, как сейчас светится младший из-за маленькой собачки. — У меня есть Чоппер, только пока он живёт у моих родителей. — Ты меня познакомишь с ним? — Мью замечает, как меняется взгляд Галфа, превращаясь в какой-то умилительно-просящий. Он всё ещё не понимает, как ему удаётся быть таким милым ребёнком. — Конечно, как только я заберу его к себе, — кивает старший и, продолжая улыбаться, ерошит густые и мягкие волосы Канавута. — А что, у тебя нет животных? — Нет. Суппасит снова понимающе кивает и внезапно задумывается над словами старушки с собачкой. Ему немного не по себе от её слов, потому что кажется, что его прочитали насквозь. Но какие у него чувства могут быть к Галфу? Он же… ребёнок, так? Мью хмурится от своих мыслей, пытаясь сообразить, что же имела в виду женщина. — А что ещё тебе нравится, пи'? Мью отвлекается от мыслей, обращая внимание на младшего, который продолжает наблюдать за ним. Он тепло улыбается, когда его взгляд скользит по лицу Галфа. — А что ты хочешь узнать? Продолжая разглядывать нонга, Мью видит то, как он мешкается, неуверенно поджимая губы, и почему-то становится как-то странно. Странно в груди. Почему он переживает из-за неуверенности Галфа? Наверное, это потому, что он пи'. — Всё. От одного слова, непонятно почему, сердце пропускает удар. Канавуту хочется узнать о нём не только поверхностные моменты, истории и качества, но и то, что внутри Мью. И он не знает, правда не знает, должен ли вообще позволять Галфу узнавать его лучше. Раз он захотел сблизиться с ним, как с Брайтом, и поддерживать в трудную минуту, то он должен раскрыться гораздо шире. Но Суппасит так давно не открывался кому-то, кроме его близких давних друзей. — Знание приходит со временем, — мудро говорит Мью и улыбается, когда замечает искорки смеха в глазах младшего. — Люблю море и пляж. — А почему, пи'? — хлопает ресницами Галф и двигается следом, когда Суппасит начинает идти, чтобы не стоять на месте. — Красиво, Галф, — пожимает плечами Тончививат и суёт ладони в карманы чёрного пиджака. — И не только место красивое. Люди тоже. Да, пляж — невероятно красивое место. Мало того, что свежий морской воздух, великолепные виды, так ещё пляж, море украшают людей. Особенно того человека, в которого ты сильно влюблён. Человека украшает абсолютно всё: закат, рассвет, ветер и вода. В рассвет или закат лучи солнца окутывают его и позволяют раствориться в чужой красоте, влюбляясь ещё сильнее. — Пи'. — Что? — Давай… Как-нибудь съездим на пляж, — неловко говорит Канавут, поджимая губы. — С Брайтом и Вином. — Можно.