diffusion

— Пятнадцать. Мью согласно мычит. — Да, теперь ты понял, как решать такие задачи? — Суппасит открывает содержание задачника и пододвигает книгу ближе к Галфу. — Посмотри какие темы тебе ещё не понятны, чтобы мы разобрали. Галф проходится взглядом по списку. — Теплопроводность? Может, теорема Дюамеля или… — Мы повторим весь этот блок: явление переноса, вязкость жидкости, броуновское движение и диффузию. — Весь? Я помню закон Фурье, закон вязкости Ньютона ты тоже объяснял… О, я ещё искал «Кинетическую теорию газов» и смотрел «эффект Кнудсена». — И как? — Мью ухмыляется. — Ну, я отвлёкся на статью о «вечных» двигателях второго сорта. Так и не дошёл… — Ты так увлёкся… — Хах, ты прав, я увлечён, а ты? — Галф смотрит на него прищуренными глазами, и Мью воспринимает его взгляд хитрым. Это звучит слишком нагло и двойственно, что не несёт в себе ничего хорошего. — Я… Как тебя понять? — Из-за тебя я увлёкся физикой. Стал читать статьи и хоть немного разбираться, — он мило улыбается и придвигается ближе в старшему. — Ты очень хорошо объясняешь, пи’Мью, — его голос сладкий и милый, у Мью появляется желание потрепать младшего по голове… — Ты мне нравишься как учитель, — …и резко исчезает. — Как учитель? — его взгляд, как и всегда, становится внимательным и изучающим. Большего он позволить себе не может. Канавут флиртует? Галф ничего не отвечает, лишь придвигается ещё ближе и улыбается шире, чуть ли не наваливаясь на старшего. — Ты можешь упасть, — отодвигает младшего от себя. — Ты меня поймаешь. Я ведь твой любимчик, пи'. — Ты не мой любимчик, Галф. У меня нет любимчиков. — Любимчик, мистер Тончививат. Вы во мне души не чаете, потому что я умный, красивый и милый. — Цыц, ребёнок, — ладно, этот мальчик может вести себя плохо. Этот мальчик ведёт себя плохо, и почему-то Мью это привлекает. Всё плохо. Галф фыркает и наконец-то отодвигается, снова заглядывая в книгу. — Мы проходили диффузию? — Мы повторяли её в начале года. — Я её не помню. — О, она не такая сложная. Что ты помнишь? — Мью наклоняется к своей сумке, чтобы достать справочник. — Эм. Диффузия… Диффузия — это проникновение… Проникновение соприкасающихся веществ друг в друга…? Прекрасно. Очаровательно. Мью готов с каменным лицом встать из-за стола и выйти из комнаты, чтобы проораться. Галф понимает, что несёт? Какой ужас. — Диффузия — это самопроизвольное взаимное проникновение молекул одного вещества в промежутки между молекулами другого.  Главное — держать лицо. Его «проникновение» не вызывает никаких эмоций. Это оговорка, Мью. Этот милый ребёнок в твоей футболке с чёртовой надписью просто сказал ахинею. — Ау, — чешет затылок Галф, когда осознаёт, что сморозил какую-то чушь, а не термин. Его губы чуть надуваются. — Ничего страшного, — улыбается Суппасит и гладит его по голове. — С каждым бывает. Что ещё ты хотел бы узнать? — Ну, для начала я бы хотел попить чай, пи', — бормочет Галф и потирает от усталости лицо. Да, Мью согласен: физика выматывает кого угодно. — Тогда пойдём, — говорит Мью, отвлекаясь на телефон, который начинает разрываться от звонка. — Кх, засранец. Он слышит, как Канавут издаёт удивлённый звук, но не обращает внимания и берёт трубку с улыбкой. — Привет, что надо? — Мью решает включить громкую связь, положив телефон на колено. — Снова звонишь мне на обеде, дел совсем нет? — Да конечно! Я вообще-то занятой человек, не то что некоторые. Самый разгар дня, засранец, — раздаётся возмущённый голос пи’Шейна. — Хоть бы раз сам позвонил — совести нет! — По крайней мере, я тебя не отвлекаю от работы. — А я тебя будто отвлекаю? Вечно сидит в своей халупе и говорит, что занят, — кажется, Шейн что-то роняет, потому что его возмущённый голос отдаляется на пару секунд после брякающего звука. — Вообще-то я сейчас занимаюсь… — Чем? Дрочишь небось? — у Мью глаза, наверное, становятся в два раза больше. Он привык к чему-то подобному как от Шейна, так и от Брайта, но при Галфе… Убейте его. — Шейн, — громко прерывает его Суппасит. Галф молча переглядывается с ним, чуть покраснев. — Репетиторством. С Галфом занимаюсь. — Стоп-стоп, Галф, который наш Галф? — Конечно, кто ж ещё, — улыбается Мью и присаживается на диван к нему. — Поздоровайся. Ты всё это время был на громкой связи. — Оу, как неловко, — Шейн чавкает. — Привет, Галф-и. Как поживаешь? Брайт не выносит мозг? — Уж точно меньше, чем ты. — Тебя не спрашивают, старый хрыч! — Здравствуй, пи’Шейн, — Канавут широко улыбается, видимо, из-за чужих перебранок. Да и ещё давно не слышал голос старшего брата Брайта. — Всё хорошо, он всё с Вином возится. — Ну, оно и понятно. Брайт влюблённый малец, — Шейн продолжает чавкать чуть ли не в самый телефон. — А ты? Так и не нашёл себе никого? — Да нет, пи'… — Отстань от него, вечно тебе интересно, — Суппасит встревает в разговор. — А ты не думай, что мимо тебя этот разговор пройдёт! У тебя уже седые волосы скоро появятся, а никого нет. — У меня есть Чоппер, большего не надо. А можно было не затрагивать эту тему? Особенно при нонге? — Ещё скажи, что дети тебя не отпускают, — фыркает Шейн в трубку. — Сорокет не за горами, милый мой старик, — Мью печально ухмыляется и, мельком взглянув на Галфа, поджимает губы. Ты делаешь ещё хуже, Шейн. — Ты бы себя стариком называл, слушай! — Да чтоб я? Суппасит замечает краем глаза, что Галф пытается сдержать рвущийся смех, зажимая рот ладонью. Это мило. Галф милый. — А если серьёшно, — прожёвывает что-то Шейн, — тебе реально пора подумать о семье. Не возиться же с Брайтом постоянно. Ну и Галфом. Малыш, найди этому мерзавцу кого-нибудь. — Ты портишь мой авторитет учителя, Шейн, — Мью вздыхает и поднимается с дивана, подзывая Галфа с собой. — Сам, наверное, весь учительский состав тра- — Эй! У меня девушка есть! — В прошлые отношения тебе это не мешало. — Пи’Шейн, ты изменял? — удивляется Галф. — Не слушай его, малыш, чепуху несёт, — Мью закатывает глаза и показывает язык телефону. Младший рядом хихикает. Знает, выглядит так по-детски. — Теперь всё серьёзно. Правда. Может, даже женюсь. — Поздравляю, пи'! — Галф широко улыбается. — Ты остепенился! — Наконец-то, — Мью ставит чайник. — Так, значит, ты и в репетиторы подался, — Шейн шуршит на фоне. — А не поздно ли? Я в начале года набираю. — Я помогаю только Галфу, — Канавут улыбается. — Ау, у малыша проблемы? — Не малышкай, — произносит строго Мью. — Это и мой нонг тоже, не ревнуй. Галф, у тебя всё также проблемы с физикой? Как вас вообще учат? — Прекрасно учат. Суппасит замечает, что Галф краснеет. — Он знает, что я ваш учитель, — обращается Мью к младшему. — Отвратительное образование! Мой нонг ничего не понимает! — Суппасит закатывает глаза. В который раз. — Ты поел? Вали работать. — Засранец, — шикает Шейн. — Ладно. Пока, Галфи! — Сам отключишься, — Мью заливает кипяток в заварник и ставит кружки на стол. — Сам позвони, сам отключись. Совсем меня не ценит, — ворчит Шейн и с громким наигранным вздохом отключается. Галф тихо хихикает и удобно садится на стул, придвигаясь ближе к столу. Мью умиляется. — Вы такие забавные, когда разговариваете. — Почти как вы с Брайтом, — пожимает плечами Суппасит и подаёт младшему ложечку. — Вы познакомились в университете? — Галф принимает ложку и странно закусывает губу при виде пирожного. — Мы познакомились на первой сессии, когда Шейн них… Ничего не выучил и клянчил списать. — Чиваари, — произносят они в унисон и застенчиво улыбаются. — Я слышал много компрометирующего о тебе, пи’Мью! — Канавут наставляет на него ложку и щурит глаза. — Ты был засранцем. — Может быть, — Мью садится за стол и двигает блюдце с пирожным ближе. — Думаю, меня таким сделал Шейн. Я тихий человек. — Так ты превратился в занудного старика только потому, что пи’Шейн уехал? — Мью задыхается от наглости Галфа. И тот смеётся. — В смысле старика? — Мью возмущённо вскидывает руки. — В смысле занудного?! Какая наглость! — Это факты, — Галф выставляет ладонь прямо перед лицом Мью. — Ты живёшь: «работа-дом», — он загибает первый палец. — Ты часто бубнишь под нос, когда читаешь, — второй. — Ты дед, — третий. Мью дует губы и отпихивает ладонь от своего лица. Ну, давайте все укажем Суппаситу на его возраст. Просто прекрасно. — Третий не считается. — Считается! Старший показывает язык и показательно отворачивается. Мью тоже может вести себя как ребёнок. Не то чтобы его задевают эти слова, но ему больно признавать, что он и правда слишком стар для многих вещей, которые для младших являются нормой. Признавать, что он уже не молод, он «дед». — Ну пи’Мью, ты что, правда дуешься? — Мью старается не обращать внимание на то, как Галф очаровательно хлопает ресницами. Тот продолжает пытаться повернуть мужчину в свою сторону и сам надувает губы. — Не дуйся, пи’Мью-ю! Суппасит продолжает смотреть на окно, сложив руки на груди, и шумно вздыхает. Он выглядит очень мило, когда дуется. Знает это, потому что так пару раз мама говорила. Ну, и его бывшие партнёры, которым в итоге переставало это нравиться. — Пи’Мью, — Галф зовёт снова, когда встаёт, и достаточно резко двигает стул, на котором сидит Мью. Он аж наклоняется, пытаясь балансировать, и немного зыркает в сторону парня. — Пи'. Когда Галф наконец-то поворачивает его к себе на стуле, то ненадолго застывает. Разглядывает, как Мью умеет надувать щёки, пока дуется из-за сказанных слов. Возможно, он уже взрослый мужчина, но иногда можно позволить себе побыть маленьким и милым ребёнком, которого нужно уговаривать не обижаться и заставлять ластиться как кот. — Пи’Мью, разве ты можешь обижаться на милашку? — Суппасит мельком смотрит на младшего, когда тот кладёт ладони на собственные щёки и быстро-быстро хлопает ресничками, чтобы казаться ещё милее. Мью снова косится, но ничего не говорит и продолжает показательно дуться. Именно тогда Канавут без какой-либо заминки перемещает ладони на чужие щёки и сдавливает их. Мью удивляется, даже очень, однако не подаёт вида. Младший немного хихикает, видимо, над забавным сплющенным лицом мужчины и не убирает руки. — Малыш нонг’Мью дуется? Ну, пожалуйста, не дуйся на пи’Галфа, — дразнит его Канавут. Ох, как давно он не слышал, чтобы кто-то называл его нонгом. Это так… Так мило. — Пи’Галф не хочет, чтобы нонг’Мью дулся на него. Суппасит не сдерживает улыбки и тихо смеётся, положив большие ладони на руки Галфа. Чуть убирает их от своего лица, но не отпускает. Чужие руки кажутся до жути гладкими и нежными: их хочется держать вечно. — Ничего себе, — говорит Мью, отсмеявшись. — Ты меня так омолодил. — Пи’Галф старался, — кивает Канавут и улыбается в ответ. Боже, сколько раз он должен сказать, что этот парень — самый очаровательный малыш на свете? — Кушайте, пи', — Мью вспоминает про пирожные и снова двигает тарелку к Галфу. — А то твой чай остынет. — Нет-нет, нонг, кушай сам, — отпивает из своей кружки. — Галф, съешь. — Ну пи'… — теперь уже младший дует щёки. — Оно вкусное, давай, — Суппасит берёт ложку со стола и отламывает кусочек, тут же поднося его к чужим губам. Он замечает, как Галф замирает на мгновение. Видимо, сильно удивляется, что мужчина пытается его накормить. Мью видит, как сильно начинают пылать от смущения чужие уши. Единственное, что он не учёл, когда решил покормить Галфа, — то, как соблазнительно младший будет выглядеть. Он приоткрывает рот и медленно касается пирожного кончиком языка. — Вкусно? — Я не хотел… — Ты снова не ешь? — Мью тут же меняет голос до неузнаваемости. Именно этот тон он применяет, когда ругает кого-то. — Я… Ем? Просто не всегда получается, пи', — улыбка Галфа какая-то кривая и неловкая. — Я правда стараюсь. Мью подносит ещё один кусочек. — Старайся усерднее, тебе нужны силы для матча. Я не хочу ловить тебя с обмороками по всему полю. — Тогда меня Брайт словит. — Галф, это не шутки, — качает головой Мью и тычет ложкой в чужие губы. — Ты должен понимать, насколько это важно — есть. Суппасит незаметно сглатывает, когда Канавут надувает губы и размазывает крем пирожного по ним ещё больше, но быстро съедает кусочек. Он медленно облизывает запачканные губы, и Мью чувствует, как его бросает в жар. Чёрт возьми. — Я понимаю, пи'. — Это хорошо, что ты понимаешь, — кивает Мью и показывает на уголок своего рта. — У тебя немного крема. — Где, пи'? — Галф непонимающе хлопает ресницами. Мужчине на секунду кажется, что он делает это специально, но всё-таки вздыхает. Если это так, то не удивительно. Мью просто протягивает тонкие пальцы к его губам и мажет по запачканному уголку большим. Он показывает и тянется за салфетками на столе, но замирает от неожиданности. Канавут оказывается быстрее и просто хватается за чужое запястье, направляя пальцы в свою сторону. Тогда Суппасит будто в замедленной съёмке наблюдает за тем, как кончик языка скользит по коже и слизывает крем. Тут же шустро отстраняется. — Ау, прости, пи'. Привычка, — пожимает плечами Галф. — Что добру пропадать. — Действительно, — произносит Мью спустя затянувшуюся паузу. Он наверняка выглядит шокированным со стороны. Растерянно бегает взглядом по лицу Канавута. — Добру… — хмурит брови. — Ты у всех так пальцы лижешь? Это нормально по-твоему? — О, снова дед проснулся, — Галф хихикает. — Наглый ребёнок, — Мью поджимает губы и давит младшему на затылок, взлохмачивая волосы, — ещё и голова мокрая, попробуй только заболеть. — Ну, пи'! — Галф отделывается от его руки и поправляет волосы, — не заболею, — мило дует губы. — Ешь своё пирожное сам. — Ты меня не покормишь? — Нет. А то ещё руку мне откусишь. По привычке. — Ау, ну, пи', я правда случайно, — Галф звучит искренне: его голос милый и мягкий. Мью поверил бы этому засранцу, если бы у него совсем не было мозга. Как он вообще мог подумать когда-то, что Галф не умеет врать. Канавут — тот ещё лжец, когда захочет. — Покорми своего нонга, пи-и'… — он трётся до сих пор чуть влажными волосами о плечо Мью, ластясь будто кот. — Иначе я не съем ни кусочка. — Так ты ещё и шантажист? — Я добиваюсь того, чего хочу, пи’Мью. — Чего ты добиваешься? — Мью щурится. Галф слабо ухмыляется. Он набирает на кончик пальца немного крема, слизывает его, прямым хитрым взглядом явно пытаясь смутить Мью, и расплывается в улыбке. — Всё просто. Я хочу, чтобы ты меня покормил. Мью тяжело вздыхает и накрывает лицо ладонями. Этот ребёнок его выматывает. Галф хихикает и гремит чашкой, пока Суппасит пытается сохранить здравый рассудок. Он не может быть таким. Таким хитрым и соблазнительным. Мью ничего не говорит. Слов не находит. Просто берёт ложку и отламывает бисквит. Он не смотрит Галфу в глаза, не хочет видеть в них своё поражение. Он смотрит лишь на губы, такие же мягкие, как и десерт. Хотел бы Мью прикоснуться к ним? Да. Как бы долго и настойчиво он ни убеждал себя в обратном, мысль об их поцелуе была навязчивой. Самое страшное — не сдержаться. Позволить себе снова почувствовать их сладость. Мью знает: сорвётся снова, не сдержится больше. Он станет зависим, не сможет отпустить. Он не хочет. Не хочет попасть в эти убийственные сети, так ещё и ребёнка. Его милого нонга. Такого взрослого, но такого хрупкого. Суппасит пытается откинуть эти мысли подальше, чтобы не расстраиваться ещё больше. Если он перестаёт думать об этом, то его воображение возвращается обратно с удивительными фантазиями из-за того, чем сейчас занимается. Что хуже между извращёнными фантазиями с милым нонгом и грустными мыслями по поводу того, что он слишком стар для таких нонгов? Даже не знает. Он мельком смотрит на младшего, но тут же опускает голову. Это точно плохая идея — смотреть на него прямо сейчас. Суппасит не может отрицать, что Галф выглядит чертовски соблазнительно в его одежде. Даже вкусно, если можно так сказать. Господи, он точно извращенец-дед. Хорошо, что люди не умеют читать чужие мысли. — Пи', ты не посмотришь на меня? Сглатывает, но продолжает отламывать ложкой по маленькому кусочку пирожного и направлять в сторону младшего. Мысли и так продолжают крутиться вокруг пошлостей, а Галф ещё подкидывает свой голос, чтобы воображение вообще развеселилось. Мью становится слишком неловко. — Ешь давай, — он только и буркает. — Пи’Мью, смотри! Суппасит резко дёргается и поднимает голову. Галф сидит перед ним и большими весёлыми глазами смотрит с неким непониманием. На его щеках, губах, подбородке и даже на носу крем. Он выглядит как младенец, которому первый раз дали в руки ложку, если не учитывать тот факт, что Канавута кормил Мью. На губах нонга лёгкая улыбка: он просто сидит и наслаждается реакцией Суппасита, которому становится ужасно неловко, больше, чем до этого момента. Испачкал всё лицо младшего. — Извини, — всё, на что способен Мью. — Ничего, — Галф отвечает тихо, но его голос такой же мягкий и весёлый, — просто дай салфетку… Суппасит кивает и тянется за ней в который раз за этот вечер. — …Или можешь облизать, — он хихикает из-за ещё одного строгого и растерянного взгляда. — Шутка! — Очень смешно, — Мью протягивает салфетку, но нонг продолжает хихикать и игнорировать его. — Вытрись. — Это ты меня испачкал. Тебе и вытирать. — Не будь ребёнком, ты у нас самостоятельный, справишься сам. — Ну ты и злюка. Сначала всего измазал, потом ещё и последствия убирать отказывается. Вот тебе и забота, — Галф дует и облизывает губы, собирая с них сладость, довольно улыбаясь. Мью снова нечего ответить. Он просто одним куском заталкивает в рот оставшиеся пирожное и относит тарелку и чашки в мойку, пока Галф, недовольно пыхтя, оттирает крем с подбородка, который уже успел чуть подсохнуть. Или можешь облизать. В тот момент Суппасит думал об этом, на самом деле. В его мыслях промелькнуло желание слизать крем с щёк и губ нонга под, вероятно, удивлённый взгляд. Галф явно бы не ожидал такого от своего пи'. — Чем мы будем сейчас заниматься, пи'? — спрашивает за спиной Канавут. — А что ты хочешь? Продолжить занятие? — Мью оборачивается, чтобы вопросительно посмотреть на младшего. Тот задумчиво дует пухлые губы, наконец-то стерев с лица «место преступления». — Да как-то не хочется… — Отлыниваешь, — качает головой Суппасит с улыбкой. Парень напротив него просто пожимает плечами и снова очаровательно улыбается. — С каждым бывает, — Галф встаёт из-за стола, чтобы выкинуть салфетку в мусорное ведро. Мью внимательно смотрит за тем, как Канавут останавливается возле него и наклоняется ближе, слегка прижимаясь всем своим телом. А всё из-за того, что он как всегда перекрывает проход. Наверное, иногда ему стоит думать, прежде чем вставать куда-то. Младший находится слишком близко. Слишком. — Пи’Мью, ты боишься щекотки? — неожиданно спрашивает Галф, и его дыхание оседает на коже. По спине Мью бегут миллионы мурашек, и он, честно говоря, не отказался бы сбежать от близости соблазнительного нонга. — Э-э… Да, немного, — кивает Суппасит и тихонько отстраняется от парня. Фантомные прикосновения его дыхания до сих пор терроризируют кожу. — Как думаешь, я боюсь или нет? Канавут очаровательно хлопает длинными ресницами, смотрит с такой хитринкой, что Мью становится немного не по себе. Его фантазия точно не выдержит рано или поздно. — Скорее всего, — он пожимает плечами. Откуда ему знать, что Галф боится щекотки? Не пробовал ни разу его пощекотать, так как знал, насколько это бывает неприятно. — Меня можно спокойно трогать, — внезапно говорит Галф. Суппаситу на секунду становится нехорошо, и он сглатывает. — Я не боюсь щекотки. — Тогда придётся найти другие твои слабости. — Думаю, ты и так знаешь многие из них, — Галф хмыкает, — я открыт перед тобой и доверяю тебе. Ты мой пи'. Заботишься обо мне, поддерживаешь. Ты принимаешь меня, выслушиваешь, помогаешь. Я вверяю тебе всего себя, пи’Мью. Нужен я тебе или нет, — он звучит уверенно, хотя говорит тихо, почти шёпотом. Мью улыбается. — Спасибо. — Да пустяки. — Нет, это важно. Я рад, что ты начал доверять мне, — Мью и подумать не мог, что услышит подобное от Галфа. — Больше некому. Остался только ты, Брайт и Вин, — он щурится. — О, ну и пи’Шейн, конечно. — Что это значит? — Ничего такого, — Канавут берёт ладони Мью в свои и чуть сжимает. — Просто знай, что теперь я доверяю тебе. — Спасибо. После этого они даже не замечают, насколько быстро пролетает время в компании друг друга. Галф предлагает сыграть в слова, а после эта игра перерастает в вопросы по физике, на которые младший с удовольствием отвечает. Конечно, у него не всегда есть ответ, но видно, что он радуется в любом случае. Либо узнаёт что-то новое, либо сияет из-за знаний в своей голове. И с каждым правильным ответом Мью хвалит его и говорит, какой нонг умничка. Когда самому Суппаситу надоедает подобная игра, он предлагает младшему посмотреть что-то из новых фильмов. Они болтают обо всём на свете, нагло игнорируя сюжет. Галф признаётся, что главный герой достаточно симпатичный. Чуть помявшись, добавляет, что сходил бы с ним на свидание. Мью остаётся лишь улыбнуться на смущение нонга. А потом мужчина понимает, что уже прошло достаточно времени. На улице начинало темнеть. — Останешься у меня или домой? Уже поздно… — Мью смотрит в сторону окна, где солнце уже давно скрылось за горизонтом, но небо ещё не потеряло оставшийся свет. — Могу у тебя, если не помешаю, — Галф бесстрастно смотрит на титры на противоположной стороне дивана. — Дома делать всё равно нечего. — Тогда позвони родителям, чтобы не волновались. — Ага.