diffusion

Немного щурясь от яркого света, падающего прямо из неприкрытого шторами окна, Суппасит переворачивается на другой бок и закутывается в мягкое и уютное одеяло сильнее. Ему становится до жути комфортно. Настолько, что он снова размякает под мягкостью пуха. Без присутствия света, который обычно сильно слепит глаза и мешает спать, он снова начинает падать в сонную негу. Но в этот самый момент он слышит, как что-то напротив начинает неспокойно возиться, поэтому Мью просто вытаскивает руки из одеяла и притягивает к себе источник шума. Обнимает его одной рукой, близко прижимая, и наконец-то спокойно замирает. Без каких-либо звуков, света и жара ему становится приятно. Весь стресс, накопившийся за рабочую неделю, тут же спадает и заставляет расслабиться, почувствовать себя свободным от работы. На самом краю — между падением в грёзы и пробуждением — Мью слышит, как кто-то тихо вздыхает и прижимается к нему поближе, несмотря на то, что уже некуда двигаться. Но, если честно, он не чувствует дискомфорта от такого контакта. Наоборот, Суппасит настолько размякает, что тут же проваливается в дремоту, ощущая на себе тёплые и убаюкивающие объятия. Мью снится что-то мягкое, как шерсть его любимого шпица, и это хочется потрогать руками, почувствовать нежность от прикосновений. Утреннее настроение даже сквозь отблески сна становится гораздо лучше. И он ещё ближе прижимает к себе неспокойное тело, не позволяя тому двигаться никакими конечностями. — Пи’Мью, ты скоро меня задушишь, — тихий шёпот прорывается сквозь барьер сна, и тот забавно хмыкает, растянув губы в улыбке. — Дразнишь. — Ни в коем случае, — так же тихо шепчет Мью, когда сон наконец-то отступает и освобождает его из своих объятий. — Пи' просто любит обнимать что-то во сне. Да, особенно то, что мешает ему спать в его же выходные. Галф оказывается приятнее любых одеяла и подушки. Возможно, даже миленького Чоппера. — Признайся, пи', тебе просто нравится обнимать меня, — толкает его плечом Галф и звучит достаточно бодро. — Конечно, — фыркает Суппасит, не раскрывая глаз. — Как давно ты проснулся? Ты вообще спал? Ответ следует не сразу, и мужчине остаётся лишь тяжело вздохнуть. Как бы сильно ни хотелось, чтобы Галф спал, он ничего не мог поделать с его бессонницей. — На самом деле, я поспал довольно много, — внезапно говорит Канавут. — Только я проснулся где-то в пять. — Это тоже хорошо, — облегчённо вздыхает Мью. На душе почему-то становится спокойно. Делается всё не сразу, главное — маленькие шажочки к цели. Суппасит широко зевает и чувствует, как Канавут двигается в его объятиях. На ум приходит, что младшему наверняка не нравится прижиматься к нему, поэтому он норовит быстро убрать руки. Но это оказывается не так просто, потому что одна из его рук оккупирована телом Галфа. — Уже не хочешь обниматься, пи'? — Я думал, тебе надоело, — немного смущённо отвечает Мью. Наверное, будь он чуть помоложе, его уши покраснели бы гораздо ярче. — Неа, пи’Мью. Тогда он просто кивает и прекращает попытки вытащить руку из-под тела Галфа. Снова принимает удобное положение и закидывает даже как-то по-собственнически руку на талию нонга. Возможно, Мью немного перебарщивает, но ему почему-то пока всё равно, даже несмотря на то, что разум медленно, но верно отходит от сонного тумана. — Который час? — Почти восемь, кажется. — Внутренний будильник срабатывает даже в выходные, — бормочет Мью. — Это я, наверное, тебя разбудил. — Возможно. — Дразнишь своего нонга, — обиженно говорит Канавут. Мью тихо смеётся. — Сам же сказал. — Я думал, ты начнёшь отрицать! — Неа, — качает головой Суппасит и наконец-то разлепляет глаза. Щурится от яркого света, отвыкает от темноты перед глазами, пока его сердце ёкает от того, насколько близко находится лицо Галфа. Мью может не только рассмотреть узорчики на радужке, но и пересчитать длинные ресницы нонга. Всё ещё заторможенный разум желает опустить взгляд пониже, чтобы рассмотреть пухлые розоватые губы, которых он уже касался собственными. — Брайт спит ещё, — говорит Канавут и встречается взглядом с Мью. — Наверняка. — По-любому. — Вероятно, — тихо посмеивается мужчина, и младший его подхватывает. Выглядит просто очаровательно. Та мысль, насколько приятно просыпаться в объятиях Галфа с утра и болтать ни о чём после сна, разливается по всему телу и остаётся в сердце. Да уж, думать об этом — достаточно болезненное удовольствие. — Нравится… Кто? — Нравится просыпаться и чувствовать себя бодрым, — продолжает Канавут с улыбкой. — Пусть я и проснулся часа два назад. — Точно! Малыш нонг, наверное, проголодался, — резко вспоминает Мью и всё-таки вытаскивает затёкшую руку из-под младшего. — Пора вставать и кормить ребёнка. — Ну пи', — бурчит Канавут и очень мило потягивается. — Не капризничай, — цокает Суппасит и щёлкает младшего по носу, отчего тот удивлённо хлопает ресницами. Когда Мью всё-таки удаётся выползти из уютного гнёздышка, он тоже повторяет за Галфом: облегчённо потягивается, разминает затёкшую руку и поправляет пижамные штаны, которые чуть ли не слетают с бёдер постоянно. Зато очень удобные, надо сказать. По пути на кухню Мью видит Брайта, сжавшегося маленьким калачиком на диване. Вероятно, он пришёл ночью или под утро. Явление достаточно частое. Этот наглый ребёнок, возможно, позволяет себе слишком много. Галф подрезает старшего и с разбега плюхается на недовольного Вачиравита. Этот поступок настолько детский, милый и забавный, что Мью не может не улыбнуться. — Доброе утро, болван, — Канавут жмёт чужие бока, отчего Брайт начинает извиваться, быстро отходя ото сна. — Галф, иди нахуй, — голос Вачиравита злой и хриплый. Он пихает своего друга, чтобы тот слез с него, и изворачивается от ловких пальцев под рёбрами. — Не выражаться в этом доме, — всё, что говорит Мью, проходя дальше. — Ой, будто ты тут святоша, — буркает младший. Должен ли Мью оскорбиться? Может быть, он должен ответить что-то умное и взрослое на это пререкание, но у него слишком хорошее настроение для этого. Мью разворачивается и быстро подбегает к дивану, набрасываясь с щекоткой на Брайта. — Не смейте! Вы оба! — Вачиравит орёт на всю квартиру. — А то что? — Галф вскидывает брови, и его глаза блестят весельем. — А то я расскажу, как ты дро- А! Ну ты и сука! — Брайт валится с дивана, и Галф едко хихикает, потирая руки. Забавно. — Я сказал не выражаться! — Мью встаёт, и Галф подскакивает к нему. Они оба возвышаются над Брайтом, и их взгляды сверху вниз не сулят ничего хорошего. — А теперь мы идём завтракать. Он берёт Вачиравита за ноги, и Канавут, сообразив задумку старшего, обходит друга, хватая его за кисти. Брайт непонимающе вертит головой. — Вы что- Он не успевает договорить. Мью и Галф отрывают его от пола и, неловко переступая с ноги на ногу, несут в сторону кухни. — Я не знаю, почему ты такой злой, но стоит следить за своим языком, — говорит Мью между делом. — Пи', да ты посмотри, он же весь в засосах, значит ночью с Вином трах… спал…хотя вряд ли они спали, поэтому… эм… — Трахался, — помогает ему Брайт, недовольно и невольно изображающий гамак. — Спасибо. Ну так вот. Пришёл в пять утра весь такой злой. Зачем ему приходить к тебе в пять утра от парня? Очевидно, пи’Мью, ему недодали, поэтому он злой, как чёрт при виде священника. — Так, вы уже в ролевые играете? Галф и Мью, будто сговорившись, резко отпускают конечности Вачиравита, и тот грузно плюхается на пол. — Да вы- Мью спокойно уходит в кухню. — Ты ещё про учителя и ученика пошути, придурок, — шипит Галф и пинает Брайта в бок. — Я надеюсь, ты не называешь его папочкой. — Какой ты мерзкий. Суппасит качает головой, услышав обрывки диалога, и открывает холодильник, чтобы сварганить что-то на быструю руку. Не сказать, что он не умеет готовить, всё-таки Брайт не жалуется на его стряпню, но приготовить что-то новое, необычное и вкусное — точно не его. Ему приходится сто раз подумать, прежде чем начать что-то делать с продуктами. Если Брайт и съест любое блюдо, то Галф может и сморщить нос. Его и так от еды воротит, а тут ещё… Он слышит краем уха, как Чиваари продолжает ругаться на своего друга, а потом следуют какие-то звуки борьбы. Да уж, эти дети способны разнести ему квартиру всего в несколько мгновений. — Яичница или бутерброды? — громко спрашивает Мью, надеясь, что его услышат. Однако на зов никто не отвечает, и он бурчит себе под нос. Решает пока поставить чайник. — Оладьи. От неожиданности Мью чуть не роняет чайник в раковину, когда волна тёплого дыхания касается его уха. Он кидает быстрый взгляд на маленького наглеца и вздыхает. — Не думаю, что они получатся вкусными. — А кто сказал, что готовить их будешь ты? — Галф приподнимает бровь. Мью удивлённо смотрит на него и забирает полный чайник из-под крана. — Тебе не лень? Ты же только встал, — Мью ставит чайник и поворачивается к нонгу. Он замечает, как за спиной Галфа на полу валяется недовольный, сердитый и обиженный Вачиравит. — Лучше умойся и почисти зубы. — Ты сам не умылся и не почистил зубы, пи'. К тому же, там валяется большой-большой ребёнок, который вряд ли будет послушным и пойдёт умываться, — он несильно толкает Суппасита в сторону ванной. — О, и я хочу оладьи, а ты только яичницу готовить умеешь. Правильно пи’Шейн говорит. Ты своей холостятской жизнью, как минимум, желудок посадишь. — Но Галф- — Зубки-и! — тянет Галф и уже ощутимо пихает Мью в спину, прогоняя с кухни. Старший вздыхает. Ему и правда следует подать хороший пример этим двоим. Умоет Брайта и подменит Галфа на кухне. Завтракать нужно в подобающем виде. Он берёт Брайта за ногу и тащит тяжёлое пыхтящее тело в ванную. — Меня фсё дофстало, пи’Мю, — с щёткой во рту Брайт резко, как делает достаточно часто, начинает изливать душу. — А ваши дофольные рожи раздрафают меня есфо больше, — он сплёвывает зубную пасту и споласкивает рот. — У меня так редко бывает «довольная рожа»? Разве ты не должен радоваться, что у меня хорошее настроение? — Это пугает. Но я рад, что хоть кто-то может тебе его создать, — Брайт хлопает Мью по плечу, и ему на мгновение кажется, что они поменялись с ним местами. Он только что… дал одобрение? Суппаситу нужно одобрение? — Ты… — Я пошёл. Все горячие оладьи достанутся мне, если не поторопишься! — Не смей, засранец! Суппасит быстро умывается, споласкивает рот и напоследок смотрит на своё отражение в зеркале. Видит, насколько бодрым, свежим и счастливым он выглядит. Неужели… объятия одного маленького человечка способны исцелить его? Когда Мью всё-таки возвращается в кухню, то тяжело вздыхает, заметив, как Брайт с характерным звуком резко кладёт голову на стол. Мью недовольно цокает, ерошит волосы сердитого нонга и поворачивается к Галфу, который успел за его отсутствие не только смешать тесто для оладий, но и сделать парочку. — Завёл, блин, жёнушку, — ворчит Брайт. — Аж блевануть охота. — Галф, иди умывайся, — говорит Мью, не обращая внимания на недовольство со стороны стола. Явно у этого засранца что-то случилось. — Хорошо, — вздыхает Галф и передаёт ему лопатку, которой переворачивает оладьи. — Только не сожги кухню, пи’Мью! — Хватит преувеличивать, я не настолько ужасен, — Мью зыркает на младшего, а тот только и делает, что показывает язык в ответ. — Сколько раз говорить, чтоб не называл меня так, — Канавут напоследок отвешивает другу подзатыльник и шустро исчезает в коридоре. Суппасит чуть ли не каждую секунду проверяет оладьи, надеясь, что от них не останется один уголь, и со спокойной душой снимает партию со сковородки. Вачиравит продолжает иногда долбиться о стол, недовольно причитает что-то и бурчит под нос с тяжёлыми вздохами. — Ну, что у тебя стряслось? — всё-таки спрашивает Мью, когда ещё одна партия отправляется на сковородку. Брайт лишь отмахивается, гудит что-то прямо в стол, и Мью кажется, что он над ним издевается. — Если ты думаешь, что я супермэн, который слышит любой шёпот, то ошибаешься, — качает головой Суппасит и проверяет оладьи. — Ниче. Со вздохом Мью зыркает на поникшего и разозлённого нонга. Таким он достаточно давно не был. — Скажи, — продолжает Мью. — Тебя же что-то гложет, малыш. Он редко называет младшего Чиваари так, но если такое случается, то точно беспокоится о парне. Всё-таки Мью видел, как Брайт рос, и ему точно не хотелось бы, чтобы тот чувствовал себя плохо и не мог сказать, что не так. — Да ничего, пи’Мью. Поджав губы, Суппасит всё-таки решает не лезть к нему и полностью сосредотачивает внимание на оладьях. К этому времени к ним уже возвращается умытый и улыбчивый Галф и начинает проверять приготовленные вкусности на тарелке. — Выглядят хорошо, — одобряет Канавут, и Мью почему-то весь загорается похвалой. Очень даже льстит, честно говоря. — Пфф. — Что-то не нравится? — Галф в хорошем настроении — очаровательный Галф. Его деловитый тон, улыбка и чуть розовые щёчки слишком привлекательны, чтобы не стать зависимым. — Да. И что это за футболка вообще? И че ты такой активный? Ты утром всем головы откусываешь, а тут вон, летаешь по квартире с улыбкой до ушей. — Футболка твоего братца, если бы я не летал по квартире, ты бы сейчас не завтракал, если бы я не встал в пять утра, ты бы здесь не сидел, и если ты думаешь, что я не смогу откусить твою бошку, то очень ошибаешься, — Галф ставит тарелку перед Брайтом. — Приятного аппетита, засранец. Вачиравит цыкает. — Мне тебе в ноги поклониться? — Нет. Просто засунь своё дерьмовое настроение себе в задницу и молча ешь. Не порти всем прекрасное утро, или не ломайся и выкладывай как есть. Я твои вздохи и ахи слушать не намерен, — что ж, такого Галфа Мью ещё ни разу не видел. Нельзя сказать, что ему это не понравилось. — Мы поссорились. — О, а мы не догадывались даже, — Брайт закатывает глаза. — И… Я психанул. — И что ты опять натворил? — в унисон произносят Галф и Мью, коротко переглянувшись. Чиваари глубоко вздыхает и, кажется, краснеет от злости. Галф присаживается рядом. — Я уверен, что он что-то от меня скрывает. Что-то или кого-то. Я не могу понять, что происходит. Ощущение, что меня держат в дураках. Я его парень, разве он не должен мне доверять полностью? Может, он мне вообще изменяет?! У него в классе милые мальчики и девочки. Один чувак на него постоянно засматривается. Но он постоянно психует, говорит не лезть. Меня всё это достало! Вачиравит тяжело хлопает по столу, и Галф ойкает — видимо, чуть не прилетает по руке. — Я что, чужой человек? — продолжает Брайт и до белых костяшек сжимает кулаки. — На кой хрен я ему тогда сдался, если он ничего мне не говорит?! После этих слов Брайт с особой злостью встаёт из-за стола, роняя стул на пол, и хватает одну лепёшку с тарелки. Он выглядит таким разозлённым, недовольным и печальным одновременно, и Мью на секунду кажется, что этот ребёнок точно расплачется из-за всплеска эмоций. Такое в детстве часто бывало. — Я спать, — сердито кидает им Вачиравит и, пнув стул ногой от злости, испаряется из кухни, будто его тут и не было. Слышно, как он громко хлопает дверью спальни Мью, и сам хозяин комнаты тяжело вздыхает. У него не находится слов, чтобы что-то сказать, поэтому только спокойно поднимает стул с пола и снова возвращается к последним оладьям. Настроение, конечно, немного попортилось, но не настолько, чтобы пойти и разобраться с Брайтом уже строгим тоном. Всё-таки показывать злость на чужих вещах — не лучшее дело. — Я… Поговорю с ним, — говорит Канавут и всё-таки встаёт со стула. Он кажется обеспокоенным и сожалеющим, поэтому Мью просто кивает и отпускает его с кухни. — Вернусь и поем! Суппасит только и улыбается вслед убегающему нонгу. Несмотря на всю развернувшуюся сцену, тот всё равно кажется бодрым и счастливым. Однако… В этот самый момент Мью понимает, что даже у такой, казалось бы, идеальной и счастливой пары могут быть недомолвки, от которых плохо людям вокруг. Нет идеальных пар. Это известно всем. Брайт и Вин слишком молоды и импульсивны, у каждого из них сложный характер, и Мью не удивится, если они будут сходиться и расходиться несколько раз. Он чувствует себя глупо из-за того, что сравнивал с ними их отношения с Галфом. Отношения с Галфом? Мью хмурится. Хотел бы он отношений? Суппасит не может точно ответить на этот вопрос. Если бы он встретил кого-то, сходил бы на несколько свиданий, убедился, что с человеком комфортно, то вероятнее да, чем нет. Но Канавут… Этот ребёнок — одно сплошное исключение, одно сплошное противоречие. Галф его ученик. Галф его нонг. То, что старшего затягивает эта симпатия с каждым разом всё сильнее, уже пугает. Галф выпускник. Галф его нонг. И? Явный флирт, полное доверие, дураку понятно, что Мью нравится Канавуту. Что Суппасит собирается с этим делать? Ничего. Он готов убивать за улыбку своего милого нонга. — Он сказал не трогать его около часа, — Галф оказывается напротив него. Мью вздрагивает. — Мы как раз закончим с завтраком. — О чём говорили? — Очевидно, о Вине? — младший накладывает себе несколько оладий. — Трудно порой принять, что у человека могут быть секреты. — Секреты, о которых ты знаешь, — Мью щурится. — Какие могут быть секреты? — Они могут быть общими, — Галф откусывает небольшой кусок и улыбается. — О, это вкусно. Как тебе, пи'? — Могу ли я узнать ваш секрет? — Тогда это не будет секретом, пи'? Ты уже накрутил себя? Всё нормально. — Меня раздражает эта фраза. Галф хмыкает и ничего не отвечает, продолжая завтрак. — Это из-за Фёста? — Что? — Галф хмурится. — Если ты не можешь мне сказать ваш секрет, то я могу догадаться сам. Это из-за Фёста? — нетрудно догадаться, что этот мерзавец как-то связан с этим. — Может быть. — Может… Он начал нападки и на Вина? — Ты слишком умный, Мью, я так не играю. — Так, почему Брайт не должен об этом знать? — Потому что это Брайт? — Справедливо. — Блять, этот болван сломал мои очки, — Галф поднимает оправу с одной линзой. — Её можно вставить в оптике. Можем сходить в торговый центр. Заодно пройдёмся по магазинам. Канавут кивает и задумчиво дует губы, отложив сломанные очки в сторону. — И да, не выражайся, — Мью качает пальцем прямо перед лицом нонга, и тот забавно морщит нос. Из спальни до сих пор доносятся не очень хорошие звуки, однако Мью и Галф совсем не обращают на них внимания и продолжают завтракать.

***

— Где эти блядские сосиски? Суппасит выглядит раздражённым, так как уже минут десять ищет мясной отдел. Как назло, сотрудники все куда-то прячутся, будто у них неожиданно появилась работа где-то на Марсе. Благо, его нецензурную лексику не слышит Канавут, который решил сходить за какими-то соками, что помогут отпоить Брайта. Хотя, честно, этого нонга смогут отпоить любые напитки или еда, главное — подождать, когда он успокоится и перестанет дерзить почём зря. — Нет, они точно издеваются, — продолжает ворчать Мью, когда заворачивает за новый стеллаж с какими-то чипсами. Ей-богу, лучше ходить в магазин, который почти возле его дома. Он снова вздыхает и останавливается перед овощами, фруктами, некоторые из них тут же закидывая в корзину. — Вау, пи', у тебя такие вены, — неожиданно раздаётся за спиной, и Мью роняет бананы на пол. — Прости. — Не подкрадывайся так, — цокает Мью и смотрит на подошедшего нонга. — Какая речь может быть о моих руках, если ты без очков? Канавут довольно улыбается, словно кот, объевшийся сметаны. — Дразнишь своего пи', — качает головой мужчина и забирает из рук Галфа какие-то соки. — Учусь, — пожимает плечами парень. — Я еле нашёл тебя. А ещё столкнулся с какой-то бабулей случайно. — Больше не отходи, — Мью задумчиво осматривает помещение. — Галф, где мясной отдел? Я его уже минут десять ищу. — Кажется, очки на постоянной основе нужны не только мне, — с улыбкой говорит Канавут и показывает вправо. Мью неловко потупляет взгляд и пожимает плечами. С кем не бывает, да. Не бывает. — Ты ж ходил ещё за чипсами, почему только соки принёс? — Там какие-то невкусные, пи'. Галф тянет его сквозь ряды. Они останавливаются около милых мармеладных конфет на развес и стенда с сухими завтраками. Но, когда Канавут задумчиво уходит в сторону алкоголя, Мью непонимающе хмурится. — Пи', у тебя есть дома водка? — Зачем тебе водка? — Суппасит растерянно смотрит на младшего среди блестящих бутылок. — Брайт расслабляется, когда выпьет. — Вы малолетние алкоголики. — Эй! Это не так, — Галф дует губы, и его лицо становится по-детски милым. Среди отдела алкоголя это выглядит странно. — Мы пьём только в праздники или когда совсем плохо. — Ты считаешь нормальным пить в таком возрасте? — Я считаю, что можно было бы найти «успокоительное» куда хуже, учитывая общество, в котором мы живём. Да и мы не дети, Мью, мы способны отвечать за свои поступки и контролировать себя. — Но- — Да, мы молоды. Все в молодости могут совершать ошибки и принимать глупые решения. Но прелесть молодости в том, что ты живёшь моментом, берёшь от жизни всё, что она может дать. Я хочу быть каплю безрассудным, но счастливым, — Галф берёт с полки небольшую бутылку мартини и кладёт в корзину. — А ты? — Ну, я «дед». Ты знаешь, что я не буду с тобой полностью согласен. — Мне не нужно твоё согласие. Мне нужно, чтобы ты был рядом. — Галф… Я буд- — Нет, пи', это правда важно. Важно, что ты останешься рядом, если пообещаешь. Возможно, Мью не готов к таким личным разговорам посреди алкогольного отдела ближайшего торгового центра. Может ли он пообещать? Что ж, он очень хочет. — Я говорил, мне не нужны ложные надежды. Просто не отвечай, если не можешь. Пойдём, нам нужны сосиски. Суппасит решает промолчать, надеясь, что не испортит этим настроение Галфа. Лучше они просто купят продукты, успокоят сердитого ребёнка и спокойно проведут день. Возможно, даже с физикой. — Надо не забыть по пути очки забрать. Наверняка уже сделали, — Мью осматривает наличие его любимых сосисок и слегка надувает губы. Сложный выбор, конечно, когда нет того, чего он так любит. — Ага, — кивает Канавут. Пока мужчина выбирает мясные изделия, он слышит, как туда-сюда маячит Галф, не зная, чем себя занять. Будь у него очки, наверняка куда-нибудь ускакал бы и вернулся с огромным количеством всякой вредной всячины. — Хм, может ещё рыбу взять? Или креветки… Нет, креветки нельзя, — рассуждает Суппасит и краем уха слышит, как младший мило хихикает. Видимо, доволен, что пи' помнит об аллергии. — О, здравствуйте, учитель Тончививат! — громко раздаётся где-то сбоку, и Мью снова чуть не роняет упаковку с мясом. Почему они все так любят подкрадываться? — Здравствуй, Мик, — Мью повторяет за учеником, выставляя «вай» одной рукой, так как в другой держит корзину. — Как у тебя дела? — Всё отлично, я уже домашнее задание сделал, — гордо кивает Мик и улыбается. — Это хорошо. — А как у Вас дела? — спрашивает в ответ Мик. — А, гляжу, хорошо тоже. Мью просто кивает и снова возвращается к выбору мяса. Он видит краем глаза, как Мик разворачивается и отходит в сторону Галфа, чтобы с ним, видимо, поздороваться. Суппасит рад, что у его младших не плохой класс. Он ожидал от их школы худшего, отчасти его прогнозы верны: в ней учатся обеспеченные дети, порой высокомерные и эгоистичные, но, наверное, каждого отличает целеустремлённость. Мью ценит это качество в людях. Ученики в большинстве своём приемлемо учатся, ведут себя в стенах школы подобающе, не грубят, а на всё остальное плевать, честно говоря. Бывали, конечно, исключения, наподобие Фёста, но Мью ожидал более токсичной обстановки. Он берёт немного свинины и задумывается, что такого приготовить. Желательно что-то сытное, но не очень сложное. — Пошли, — буркает Канавут около него. Мью поворачивает голову и видит сердитого нонга. Не милого сердитого нонга, а просто злого или же расстроенного Галфа. — Ты всё взял? — Эм, вроде? Что-то случилось? — до встречи с Миком у него было прекрасное настроение. Они поругались? — А? Нет, — звучало убедительно вместе с этим удивлённым взглядом, но Галф уже прокололся. — Хорошо. Тогда давай на кассу, — младший кивает. — О чём с Миком говорили? — Да ни о чём, пи'. — Я же вижу, что с моим нонгом что-то случилось. Скажи пи’Мью, — говорит мужчина, остановившись. Галф недовольно надувает губы, старательно не смотрит в его сторону. — Ну… Я просто узнал, что получил «B» по одному предмету, а остальные — «A». Суппасит смотрит на него пару секунд с недоверием. Он следит за успеваемостью Галфа, и проблемы в основном у него с точными науками. Если с физикой всё ясно, за последнее время Мью не ставил ему «B», то, например, про математику он не так уверен… Всё же конец модуля. Поэтому он немного успокаивается: многие дети, особенно отличники, загоняются из-за чуть изменившейся оценки. Тем более это школа, где учатся обеспеченные дети, родители которых требуют от них слишком многого. — Не переживай, Галф, — Мью ободряюще приобнимает его за плечо свободной рукой и улыбается. — Не переживай, правда. Пи’Мью купит тебе что-нибудь вкусненькое. Пи' купит своему милому нонгу всё, что он захочет. В одно мгновение очаровательные глаза Галфа озаряются искренним счастьем, и Мью облегчённо выдыхает. Всё-таки ободрить этого ребёнка проще, чем разобраться с проблемами Брайта. — Что хочет мой нонг? — Суппасит щёлкает его по носу и отстраняется. — Надо подумать, — задумчиво потирает губу Галф. — Сигареты? Мью строго зыркает на него, и Канавут просто нагло улыбается. Дразнит, засранец. — Пойдём пока, по пути что-нибудь выцеплю. «Выцеплю» растянулось ещё на полчаса ходьбы по магазину. Мью готов был скупить хоть все товары с полок супермаркета ради Галфа, но почему-то у Суппасита закрадывалось подозрение, что с аппетитом нонга эти продукты будут пылиться на полках или пропадут в холодильнике. Но он ничего не говорил, терпеливо ждал, пока Канавут определится, какую фирму гуакамоле ему взять. Уже на кассе Мью осознаёт, сколько же всего они покупают. Ощущение, что к нему съезжаются все дальние родственники, которых он не видел лет сто. Продуктов на пять праздничных ужинов. Ладно, возможно, это преувеличение, но Суппасит всё равно задумывается, насколько желудок Брайта бездонный и ест ли он авокадо. Набрали. Они хоть унесут их и не развалятся по пути? — Где сосисоны?! — чуть ли не кричит Галф, и Мью отшатывается немного в сторону. — Извините, не рассчитал громкость. — Мы не взяли? — Нет, пи'! Суппасит не понимает, почему младший так переживает за некупленные сосиски, но не решается спрашивать. — Я схожу за ними, — Галф уже поворачивается, чтобы обойти очередь. — Нет, давай я. Так будет быстрее, — вздыхает Мью и хлопает нонга по спине. — Замри. — Да я уже прям каменный. Мужчине остаётся только приоткрыть рот, как самая настоящая рыбка, и встряхнуть головой. Он не ослышался? Галф правда это сказал? Судя по удивлённым взглядам других людей, он чётко всё расслышал. — Что этот ребёнок со мной делает? — бурчит себе под нос Мью, когда чуть ли не бегом направляется в мясной отдел. Эти сосиски уже не имеют никакого значения, твою мать. Когда Суппасит всё-таки прибегает с упаковками сосисок, то замечает, как Галф балуется с одной из игрушек на стеллаже. Кажется, это какой-то жёлтый цветок с глазами. Выглядит очаровательно, на самом деле, поэтому Мью покупает эту игрушку без ведома нонга. — Ты всё? — Да, пойдём, — кивает мужчина и берёт три пакета в одну руку. Он передаёт Галфу маленькую игрушку, когда они выходят из магазина. — Это мне? — удивляется Галф и мило улыбается. — Конечно, — Мью радуется, что младший улыбается, поэтому со спокойной душой направляется в сторону оптики, чтобы забрать очки парня. — Спасибо, пи’Мью… Суппасит просто кивает, как бы говоря, что не стоит благодарить. Он всегда рад дарить своим нонгам какие-то подарки, тем более если они так радуются. Только Галфу почему-то хочется подарить не только игрушку, а весь мир. Только чтобы этот ребёнок так же, как сейчас, улыбался и светился от счастья. Они забирают очки достаточно быстро, так как посетителей особо нет. Галф немного красуется перед ним, выпрашивает комплимент, несмотря на то, что очки никак не изменились. Но Мью всё равно видит все изменения в движениях младшего, когда он надевает собственные очки. Уверенный, стойкий и спокойный. — Знаешь, без очков ты очень красивый и кажешься взрослым, — говорит Суппасит, надеясь, что нонг не воспримет это как оскорбление. — А с очками очень мило. Канавут поднимает голову, удивлённо на него смотрит, и мужчине на секунду кажется, что он всё-таки что-то не то сказал, но… Младший растягивает полные губы в лёгкой улыбке и краснеет так очаровательно. — Спасибо, пи’Мью. Я учту, — Галф обходит его с другой стороны и тянется к пакетам, чтобы помочь с ними. Мью недовольно мычит. — Ну, пи'!