Фруктовое вино

      Пришлось несколько задержаться на пути ко дворцу, потому что молодого короля заметили его подданные и решили, что они непременно должны были отблагодарить его за своё спасение, упав ниц прямо к его ногам, – совершенно сомнительный способ, сказал бы он, но самого Ло не спрашивали. Мало того, что это было, мягко говоря, неловко, так ещё они буквально не давали ему пройти дальше, останавливали. А просьба подняться была воспринята не как желание поскорее урвать когти из толпы, а как знак скромности или чего-то еще, от чего эта самая толпа прониклась умилением к юному монарху и задержала его ещё больше. Не улучшило ситуацию то, что Трафальгар до этого встречался с некоторыми из этих людей лично, выполняя свои обязанности врача, так что ему ещё припомнили, какой он хороший, вылечил от неведомой хвори, спас смертельно больного ребёнка и вообще – золото, а не человек.       Лучше бы вместо этого дали пройти нормально, а то пришлось пробираться через этих всех благодарных придурков и чувствовать себя максимально неловко, потому что парень не вовремя вспомнил, что совсем не успел одеться (а наспех накинутый халат совсем не скрывал ни следов минувшей ночи, ни глупых трусов в сердечко – явно неподобающий вид для короля). Но всё же он придумал хитрость, и велел всем разойтись по домам, аргументируя это тем, что на улице небезопасно, ведь якобы могли всё ещё остаться не пойманные полицейскими разбойники, и после этого благополучно сбежал.       Вернувшись домой, Ло первым делом напряг свою волю наблюдения и удостоверился в том, что всё в порядке: подчиненные до сих пор спокойненько спали в тех же положениях (он это им ещё припомнит), Шугар добралась до кухни и, вероятно, ела виноград, Донкихоты уже проснулись, но до сих пор находились в спальне, а никого из посторонних во дворце не было. И, так как парень утомился – не сколько от так называемого сражения, сколько от навязчивых спасённых, но всё же, – он решил отправиться сразу в покои, понадеявшись, что мужчины уже приказали подать завтрак прямо там.       Так сложилось, что они втроём жили в покоях Доффи, хотя и у Росинанта были собственные, почти такие же положенные по статусу покои по соседству, и у Ло была комната прямо под королевской спальней (собственно, Доффи специально выделил ему эту комнату, чтобы Ло мог быстро и незаметно появляться в его спальне). Так что дело было вовсе не в нехватке жилой площади – во дворце-то, – а в силе привычки: в старой базе на Спайдер Майлсе братья делили одну комнату, и на новом месте решили не изменять привычного уклада жизни, а Ло просто втянулся со временем. Тем не менее, его комната всё ещё была вполне жилой и даже использовалась им, например, когда Доффи был в отъезде – в их спальне Ло было трудно не начать скучать (если Кора-сан не сопровождал брата, то присоединялся к нему, и они вместе обсуждали комиксы до глубокой ночи).       Уже поднимаясь по лестнице на нужный этаж, альфа с наслаждением думал, как сможет наконец-то расслабиться и привести себя в порядок, затем позавтракать и украсть пару поцелуев – не в строгой последовательности, любая подойдёт, – но стоило ему войти в покои, как противно запищал ден ден муши. Ло тихо выругался с нелицеприятным упоминанием личности звонящего и подошёл к скалящейся улитке, переводя дух.       Трубку он снял далеко не сразу – сначала растёр лицо и попытался унять нервный тик, однако не стал с этим затягивать, поскольку услышал, что кто-то в соседней встал из-за стола, и сам ответил:       – Слушаю, – ответил парень максимально ровным голосом и с пресным выражением лица, планируя провести весь диалог таким тоном.       Продержался он три секунды, пока его лицо не передернуло от громоподобного голоса пьяного Кайдо:       – Джокер младший! Поздравляю со свадьбой! – он засмеялся, отхлебнул своей выпивки и продолжил смеяться.       Ло перевёл растерянный взгляд, на вошедшего в комнату Дофламинго и сухо поблагодарил за поздравление, что только раззадорило подвыпившего бизнес-партнёра, и тот перечислять все возможные пожелания от долгих лет совместной супружеской жизни без попыток свести друг друга в могилу до необходимости нарожать с две дюжины «маленьких Джокеров». Альфа для успокоения считал про себя до тысячи и немного дергано улыбался, периодически вставляя «да», «угу», «спасибо», «обязательно» и тому подобные подходящие короткие слова, а Доффи подошёл, обнял его со спины и, пожелав доброго утра, поцеловал кожу под ухом – так эта пытка стала терпимой.       Ему не нравилось разговаривать с Кайдо, не нравился сам йонко и то, что вся Семья и он сам в какой-то степени были зависимы от него. Можно всё списать на природу альф, что ни один альфа никогда не будет ладить с другим альфой, который покушается на его территорию (хотя с тем же Бепо у него никогда не было проблем), а можно было покопать глубже. Например, Ло ненавидел прямолинейный подход Кайдо, который сводился к тому, что гигант просто давил своей силой на всех оппонентов – на всех альф – и на Ло в частности и принуждал к слепому подчинению. Или, например, Ло ненавидел то, насколько он громкий и нарочито устрашающий, слишком безответственный и прямолинейный, не имел никакого изящества, воспитания или острого ума. Нет, он не был тупицей. Нельзя назвать тупицей человека, добившегося такого высокого статуса, но гигантом мысли его точно не назвать. Просто опять же – одна тактика на все времена. И эта тактика Ло совсем не нравилась (ведь она направлена и на него тоже).       Он вообще был против заключения союза именно с этим йонко, однако Рыжий и Белоус сразу отказались от сотрудничества, а в требованиях Большой Мамочки была свадьба Росинанта с одной из её дочерей. И, даже откинув личное негодование, которое сводилось к тому, что Коразон наш, мы его не отдадим, официальное бракосочетание принца королевства с дочерью йонко точно исключило бы само королевства из состава Мирового Правительства, и это определённо создало бы кучу проблем.       Кайдо оказался меньшим злом. Но, будь у Ло возможность, он бы непременно пошёл на него войной.       Доффи, ощущая, как напрягся его альфа, стал гладить его под грудью, ловко забравшись руками под ткань халата, и шепотом хвалить Ло за оперативную утреннюю вылазку. Это сработало: парень отвлекся от негативных мыслей и, чтобы йонко нечаянно не услышал чего-то лишнего, заглушил микрофон ладонью. Вскоре слова, повторяемые улиткой, стали восприниматься фоновым шумом, а большая часть внимания молодого человека стал занимать супруг с поцелуями, медленно спускающимися по шее к плечу, и очень сложно было продолжать держать лицо.       – И всё же, чего вы меня не пригласили? – неожиданно серьёзно спросил Кайдо, и Ло вздрогнул от неожиданности – нужно было срочно найти слова, что не разозлят этого вспыльчивого альфу! Растерявшись, он едва не выронил чертов микрофон из рук и развеселил своим выражением лица мужчину, который громко, от души расхохотался: – Да шучу я, младший! Старший с тобой?       Ло так и не донёс трубку до своего лица, потому что её выхватил Дофламинго и с привычной улыбкой поздоровался с партнёром:       – Здравствуй, Кайдо! Сдаётся мне, ты и сам неплохо отмечаешь нашу свадьбу, – Трафальгар со спокойствием выдохнул, отдавая переговоры в руки мужа.       Всё же у Дофламинго легче получалось находить общий язык с такими типами, да и хотя бы малость приличные альфы на подсознательном уровне не давили на омег так сильно, как на других альф (только не стоит заикаться об этом при Дофламинго – он не обрадуется), так что у него с Кайдо строился диалог куда лучше. Да и Ло не особо любил чесать языком со всеми подряд – разве что под особое настроение, – ему куда больше нравилось повернуться к всё ещё согнувшемуся мужчине и целовать его в скулу, немного мстя за его неподобающее поведение ранее.       Впрочем, Дофламинго вовсе не разозлился, охотно подставляя щёку под поцелуй, и тут уже Ло не мог отступить.       – Ничего от тебя не утаишь, Джокер, – засмеялся он и снова отхлебнул своего пойла. – Но не буду вас больше отвлекать, молодожены! Уже отправил вам подарок на свадьбу, во-ро-ро-ро, – его явно забавляла вся эта ситуация.       – Спасибо, – сказал Ло поспешно, ещё до того, как мужчина перестал говорить и начал смеяться (так что, возможно, стал причиной для смеха), и положил трубку обратно на улитку, разрывая соединение. А затем поцеловал омегу в губы – Доффи перестал улыбаться, позволяя Трафальгару разгуляться в приливе нежности.       – Какой ты нетерпеливый, – подметил он и ответил на поцелуй. Стоять так, склонившись, на протяжении долгого времени было не слишком удобно, и он уже хотел поднять супруга на руки, чтобы выпрямиться самому, но, припомнив вчерашний разговор, сдержался.       Насколько бы не хотелось растянуть этот момент на подольше, Ло первым прервал поцелуй и повёл Доффи обратно в комнату, из которой он вышел, чтобы начать завтрак. Это была небольшая гостиная комната с удобными креслами, софой и столом, который обычно служил им во время завтрака как обеденный (в другое время – как придётся). Естественно, это было не полное убранство помещения, и мебели там было предостаточно, однако сейчас парня и его желудок интересовал именно этот участок комнаты, где суетился, вытирая полотенцем что-то с обивки одного из кресел, Коразон. Дофламинго подошёл к брату, заглянул за плечо и беззаботно сказал:       – Оставь, слуги разберутся, – затем пару раз шагнул и уселся на диван, хлопая по обивке рядом с собой – явно приглашая Росинанта сесть рядом.       Тот в ответ показал язык, надулся и уселся во второе, чистое кресло с таким размахом, что несчастное кресло попросту упало на спинку, а сам Донкихот перевернулся кубарем и врезался коленями в стену – впервые на памяти Ло так кувыркнулся. И даже Доффи отметил, что в этот раз особенно красивый трюк вышел, а альфа смолчал и помог подняться так, чтобы не вывихнуть что-нибудь. Кроме явной рассеянности Кора-сан явно был чем-то расстроен.       – Ты чего? – ласково спросил парень. Ну, насколько мог – он не был спецом в подобного рода делах. Но Коразон ничего не ответил, тогда за него сказал старший брат:       – Он решил, что мешает нам с тобой с нашей супружеской жизни, – Доффи говорил совсем не весело, даже устало и его запах потускнел, что значило, что они уже успели поговорить об этом, но не пришли к единому мнению, возможно, поругались.       Ло снова оглядел мужчину, которого все ещё держал за руку: тот отворачивался и глухо вздыхал. К тому же, несмотря на то, что он явно проснулся совсем недавно, от него уже пахло сигаретным дымом – успел сильно понервничать и удовлетворить резкую потребность в никотине.       – Тогда давай сейчас? – заговорщическим тоном спросил он у Доффи так, чтобы точно заинтересовать Коразона. Тот старался не подать вида взглядом или лишним вздохом, однако его с головой выдавала сама напускная незаинтересованность.       Новоявленные молодожены заговорчески переглянулись и одинаково усмехнулись, а «совсем не заинтересованный» мужчина стал очень внимательно разглядывать чайник.       – Давай ты, – ответил ему мужчина, закинул ногу на ногу, взял в руки чашку чая и стал потихоньку пить.       – Хорошо, – Ло согласно кивнул, взял с комода небольшую безделушку, которая там лежала как раз для подобного случая и в который раз за это длинное утро призвал Пространство – уже через секунду в руке вместо небольшого хрустального шарика появилась бархатная коробочка в форме сердца.       Трафальгар опустился на одно колено перед потрясенным мужчиной. Он не делал предложения Дофламинго – такого, с кольцом, признанием в незыблемых чувствах и, собственно, самим предложением связать их жизни – они просто сели, поговорили и пришли к выводу, что плодить бастардов – не слишком хорошая стратегия, поэтому приняли решение об официальном бракосочетании. Потом уже объявили Семье, подчиненным, жителям Дресс Роуз и всему миру об этом. Возможно, ему стоило быть менее практичным и более романтичном в этом вопросе и самому сделать это предложение намного раньше, однако Ло просто не был уверен в том, что смог бы безболезненно перенести отказ и вести себя, будто ничего не произошло. Но потом именно он предложил Доффи заказать у ювелира сразу три кольца, чтобы хоть что-то сделать если не правильно, то красиво.       Хотя, вспоминая его внешний вид, красиво тоже не получится – нужно надавить на жалость. Ло поднял голову и направил свой взгляд прямо на округлившиеся от удивления глаза беты.       – Дорогой Кора-сан, – как всегда не вовремя голос решил его подвести и задрожать, однако не было времени, чтобы унять его, – мы уже давно вместе… настолько долго, что я уже позабыл… как можно жить иначе… – вообще, он придумал себе текст заранее, даже записал в блокноте и несколько раз повторял его, но сейчас, глядя в глубокие карие глаза, не мог вспомнить ни строчки из своей благородной, красивой, выверенной до запятой речи.       Ну что ж, разве он не убийственен в экспромте? Вот, Коразон уже схватился за грудь, беспомощно хватая воздух ртом:       – Ло…       – Дослушай, – попросил он, выдавливая из себя слова через плотную пелену смущения. – Я… я бы хотел превратить это «долго» во «всегда», если ты… согласишься. Я не могу предложить тебе пышную церемонию, официальный статус… но будь моим Сердцем тоже… – он открыл коробочку с кольцом и протянул её мужчине, – будь нашим Сердцем, Донкихот Росинант, – впервые называя возлюбленного по имени, Ло чувствовал иррациональный трепет, поэтому ощущал себя сконфуженным.       Да, всё же странно на протяжении восьми лет звать любовника не по имени, а по прозвищу, к которому привык с детства, но у них в отношениях всё можно было охарактеризовать словом «странно».       Тем временем Росинант всё ещё продолжал молча открывать рот, беспомощно переводя взгляд с Трафальгара на кольцо и обратно – альфа терпеливо ждал ответа. Тогда им – крайне неторопливым – пришёл на выручку Дофламинго: он поднялся с дивана, подошел к брату со спины и достал кольцо из коробки.       – Вот видишь, Роси, мы, черствые тираны, без тебя, нашего прелестного чувственного и совестливого Коразона, никак не можем, – и он просто надел кольцо на безымянный палец брата, целуя его точно так же как совсем недавно Ло – в нежную кожу под ухом. – Так что властью, данной мне мною, объявляю тебя нашим мужем.       По сути, они ему даже не дали выбора. Не то, чтобы он хотел отказаться, но всё же!       – Вы… вы совсем невозможные! – всё же вымолвил Коразон и попытался поцеловать Доффи, только слегка не рассчитал, и они ударились носами.       В то время, пока они всё же разобрались, как нормально поцеловаться, Ло поднялся с колена, отряхнул ноги и уже решил приняться за позабытый завтрак, но слишком не своевременно, потому что Кора-сан всё же решил высказать своё согласие с поцелуями. При этом никакие ограничения или запреты не мешали ему поднять Трафальгара на руки как пушинку и целовать-целовать-целовать, что он и сделал к слабому недовольству Ло, которое, впрочем, сдулось за рекордные сроки.       Пока они усаживались на диван так, чтобы переволновавшийся бета оказался в середине и смог ощутить всё внимание обоих партнёров, завтрак успел совершенно остыть. Можно было, конечно, позвать игрушечных слуг, чтобы те обновили его, только Ло было слишком лень заниматься этим, а совсем не поел только он. И вообще, остывшая еда мало чем отличалось по вкусу от горячей, да и ему было всё равно, что есть, если в еде не было сушеных слив, так что он всё же предварительно ковырялся в тарелке, проверяя, не положил ли какой-нибудь извращенец чернослив в его тушеный рис с овощами. Ещё он не любил хлеб, но его, как правило, не прятали в еде – на столе спокойно стояли блюда с выпечкой, сэндвичами и тостами с джемом, когда как лично для него была вазочка с тем же джемом и нарезка с сыром.       Парень доедал свою порцию, когда Коразон толкнул его локтём в бок и, приложив один указательный палец к губам, вторым указал на старшего брата. Ло выглянул из-за плеча и заинтересованно наблюдал за тем, что так поразило мужчину: Доффи взял вышеупомянутый тост с джемом, придирчиво разглядывая его со всех сторон, затем схватил неиспользованный нож для масла и соскреб им ягодный джем с хлеба, после чего слизал с ножа. Обезджемленный тост был отложен в сторону, ровно к таким же отвергнутым собратьям, и Дофламинго потянулся за следующим, чтобы повторить процедуру.       Ло перевел взгляд со старшего на младшего брата, который тоже смотрел то на него, то на Дофламинго, медленно расплываясь в широкой (ещё не накрашенной) улыбке, отчего молодой человек немного смутился и толкнул его локтем под рёбра тоже. Росинант толкнул его в ответ, и у них началась небольшая перепалка, которую не мог не заметить омега:       – Вы чего? – мужчина оторвался от своего занятия и сдвинул очки с переносицы на кончик носа, пристально наблюдая за влюбленными.       – Ничего, – ответил альфа до того, как бета успел что-то сказать, смутив его ещё сильнее, и пододвинул свою вазочку с джемом к середине стола, обставив всё так, будто бы она мешала ему взять кофе.       Вот холодный кофе оказался мерзким на вкус, к тому же горьким, а Дофламинго, оставив манипуляции с тостами, забрал джем к себе, и Ло пришлось взять мёд – ему совсем не хотелось сегодня спорить с мужем. К тому же можно было даже не сознаваться в том, что парень испытывал бесконтрольный прилив умиления от столь странной вещи, а сослаться на то, что супругу в его положении просто нельзя нервничать, тем более ругаться из-за такого пустяка как отобранный десерт.       Правда изменение запаха выдало его с головой и Дофламинго попытался в игривой манере выведать, что произошло, однако альфа ограничился лишь кратким: «Я рад» – и был стиснут в стальных объятиях Коразона.