***
Их искали долго, небо все еще было затянуто тучами, но летели крошки снега. Даниэла на новость никак не отреагировала, единственное, что беспокоило ее — настроение Скуало. На нем не было и лица, а его касания были совсем натянутыми, чужими. Девушка фыркнула, подлезая к лицу Суперби и обхватывая его щеки пальцами. Глава клана смотрел в ее глаза и почему-то пытался найти сходства с Такеши. — Дорогой, у нас была такая чудная ночь, а ты все думаешь о том, что каких-то четыре генерала оставили жизни за своих господинов? Враг повержен, я не пойму, в чем твоя проблема? Радоваться нужно, а не горевать, — молодая жена фыркнула, складывая руки под грудью. — Тебе не понять, женщина, — попытался избавиться от нее Скуало, вставая с колен и следуя к выходу, все же добавляя. — Через день я буду полностью твоим. Сейчас дай мне разобраться с делами государства и почтить память погибших воинов. Их оставили не там, где были тела товарищей, с которыми они сражались бок о бок когда-то. Главы приняли решение сделать это на входе у моста. Не было тел, но были могилы и их шлемы с мечами. Вещи лежали на могильной плите. — Они не дали врагам войти на нашу территорию и героически погибли, — говорил Занзас, обращаясь к поселению. — За наш союз, за наши кланы, которые с этого дня будут связаны плотью и кровью, — он замолчал, некоторое время смотря на Мукуро. — Хватит с нас вражды. Мы объединились с Западом, дали отпор Северу и ни за что не проиграем Востоку! Так почтим же их память клятвой, что отныне никаких конфликтов. Каждый из четырех глав рассек себе ладонь ножом. Капли крови упали на снег под их ногами. Они пожали руки и обменялись взглядами. Даже Рокудо в этот момент выглядел серьезно. Над головой все еще бушевал гром — и это только начало.***
День тянулся катастрофически медленно и нудно. Каждый повелитель находился в своем дворце и занимался делом. За окном началась пурга и небо вроде как утихло. Уходило одно, но начиналось другое. У каждого из них были колонны на входе в помещение. У Занзаса — могучие и злые волки, у Мукуро — хитрые и мудрые лисы, у Скуало — гордые орлы, а у Дино — свободолюбивые кони. Никто даже не заметил, как статуи на секунду засветились голубым огнем, потому что быстро утихли. — Где я? — изумрудные глаза бродили по пещере в поисках источника света. — Эй! Черт возьми, это не смешно! В ответ послужило только хихиканье. Красивая девушка с волосами, цвета луны, поднялась с холодного пола и обняла себя руками. Она нахмурилась, дергая лисьим ухом, и вильнула хвостом, стоило кому-то ущипнуть ее за плечо. Пустота. Все, что она помнит — собственное имя и... все? Это заставляло ее раздражаться и бежать прочь из этой темноты. На входе из пещеры показались маленькие, фиолетовые огоньки, что тропинкой вели ее к какому-то месту. Голод. Худощавая рука схватилась за собственную шею и сжала ее. Выступили когти и клыки, а зрачки опасно сузились. Перед глазами ходили несколько людей, собирающие траву. Лисица облизнулась, подкрадываясь, и резко вцепилась в плечо женщины, отрывая от нее плоть. Крик пробежался по полю и дошел до Рокудо, заставляя его в ужасе вскочить на свои две ноги и выбежать в одном легком халате на улицу. Кошмар? — Что за... — или все-таки реальность, если на ступеньках есть следы крови. Снег больше не шел, стучал только дождь, а на Мукуро смотрели два любознательных зеленых глаза. Маленькая лисица с размером с белку. Белая, с длинными ушами и пушистым хвостом. Рокудо снова посмотрел на кровь, а когда поднял голову, животного не было — около колонны сидела девушка в белом кимоном. Она облизнулась, слизывая кровь с тыльной стороны ладони, и усмехнулась, легко запрыгивая на статую лисицы. О таком он слышал только в легендах. Быть не может. Демоны-лисы — кицунэ — при всей своей красе. Наверное, Мукуро нужно пойти поспать, но все это оказалось так реально. Из-за воды становилось совсем холодно. Когда существо приблизилось, обнюхивая его, мужчина замер далеко не из-за страха. Очарование. Дьявольское очарование и хищный взгляд из-под опущенных ресниц. — Объясни мне, — шептала незнакомка, хмуря тонкие брови и сжимая его подбородок так нагло, как не могла ни одна женщина в его жизни. — Какого черта моя могила стоит на входе в этот город? — Твоя могила?.. — шепотом переспросил Мукуро, продолжая вглядываться в чертовски знакомые глаза. Ее волосы едва ли доходили до лопаток, успел заметить он. — Гокудера Хаято, придурок. Это моя могила, — рявкнула она и все внутри хохлатого перевернулось. — Ты что, язык проглотил?***
Когда Кея скакала по белой дорожке снега, она никак не думала, что наткнется около озера на человека. Девушка бежала на мужской голос и он пропадал где-то здесь. Подле водоема, безжизненно склонившись, сидел красивый мужчина. Пшеничные волосы, уставшие карие глаза. Черный конь с рогами встал на дыбы, привлекая к себе внимание, и Каваллоне не на шутку перепугался. — Э-это что за дьявол, Ками-сама, прости мою грешную душу... — ужаснулся он, теряя равновесие и заваливаясь неудачно в воду. Кея хмыкнула, скептически вскидывая бровь. Что за неудачник? Она спустилась с животного и то вскоре исчезло в черном ветре. Метка на ее шее в виде иероглифа лошади на секунду засветилась, а следом погасла. Хибари подошла ближе к неуклюжему человеку и приподняла свой подбородок, с холодом смотря. — Это ты звал меня? Дино Каваллоне? Будь он пять раз проклят, это же его Хибари! Та же форма самурая, только черты лица женские, губы пухленькие, но глаза все такие же — со сталью. А еще у него... точнее, у нее были волосы по плечи. А что, Кее очень идет такая длина. — Ты теперь девушка?.. — непонимающе похлопал глазами Дино, за что японка без эмоций наступила на его грудь, явно требуя ответа. — Черт возьми, да, это я... Подожди, Кея, я ничего не понимаю! — Все, что у меня есть — твой голос, — она убрала ногу и сделала шаг в сторону. А ведь Каваллоне оплакивал его. Все четверо вдруг вздрогнули, когда услышали мужской крик. Это был точно Занзас. Лил дождь и грохотало так, что любой гром мог бы позавидовать. Хаято оскалилась, прячась за спину Рокудо и выглядывая, принюхиваясь. — Псина, — поморщилась она. — Ничего не понимаю, — заскулил Рокудо, хватаясь за оружие и смотря на девушку. — Эй! Не трогай моих людей, дурная! Гокудера было прокусила уже руку охранника, но тут же с фырканьем отпихнула тушу от себя. Мукуро дал приказ не трогать ее. — Говоришь, тебя зовут Гокудера Хаято? — он вскинул бровь, снова оборачиваясь на шум. — Ага, — девица потянулась, покачивая бедрами, и покрутилась вокруг себя. — А ты что за шут? — Твой хозяин, — недовольно ответил Мукуро. — Некогда объяснять, потом все разрешим, сначала нужно решить дела во дворце императора. Он схватил ее за тонкое запястье и потащил за собой. Гокудера бежала следом лишь из-за того, что Мукуро явно что-то знал. А еще запах был слишком... соблазнителен. Он пах не так, как другие. Так пахнет неприкосновенная добыча. Когда они оказались во дворе Его Величества, Мукуро схватился за сердце. На адском коне сидела девушка, жутко напоминающая Хибари, и Дино собственной персоной. Животное исчезло, когда Кея коснулась ногами пола. Каваллоне упал в лужу со снегом. — Это что еще такое?! — Рокудо указал на Хибари. — Почему это травоядное тычет в меня, идиот? — брюнетка пнула лежащего. — Ке, не бей меня, я тебя умоляю, я и так ничего не понимаю! — Мне кто-нибудь уже объяснит хоть что-то?! — взорвалась Хаято. Но все замерли, устремив взгляд на огромного рыжего волка. Лицо его было обрамлено красными рисунками в виде печати, а над спиной витал огонь. Большой, наполовину в высоту дворца, а это этажей три. Карие глаза смотрели на Скайрини с испугом, но в то же время с готовностью защищаться. Мощные, мягкие лапы, семь хвостов. — Оками? — шепнул на ухо Рокудо шокированный всем Дино. — Не знаю, но красиво горит... Занзас что-то выплясывал перед волком, замахивался никчемно на него мечом и смешно пытался приказать отступить. — Так, мусор, все, стой так, ты мне сейчас все сломаешь! — заорал император, указывая пальцем на землю. — Сидеть! Не двигаться! «Я не понимаю, как это произошло», — прозвучал женский голос в его голове, отдаленно напоминающий кого-то. — Ты еще и разговариваешь?.. — С кем он еще там говорит, враай, что за хрень вы тут устроили! — завопил Скуало, устало смотря на всю эту собравшуюся компанию. Девушки, внешне напоминающие их генералов. Ну, кроме этого волка, хотя и он начал постепенно уменшаться в размерах и в кого-то превращаться. Суперби устало осмотрел завал. Там, на крыше здания, он заметил еще кого-то в плаще. Прищурился, отвлекаясь от зоопарка, внимательно вглядываясь в тень, но та лишь большим беркутом пролетела над его головой, рассекая воздух. Бог точно издевается над ними после похорон. — Что вы устроили... — Скуало вымученно провел рукой по лицу. Занзас подошел с голой девушкой на руках и положил ее в центре, словно демонстрируя. Убрал ее длинные, каштановые локоны с лица, указывая на шрам в изгибе между шеей и ключиц. Лицо у той было умиротворенное, милое и красивое. Занзас боится этого слова, но даже нежное. — Это Тсунаеши, я уверен. Этот шрам я знаю слишком хорошо, сам поставил, — Скайрини поднял убитый от отсутствия логики взгляд на оставшихся собравшихся. — Кея, Хаято... Остался только Такеши. — Кажется, я понял, что сейчас надо мной пролетело, спасибо, — буркнул Суперби, хмурясь. — Что все это значит? — Если говорить простым языком, — встрял Мукуро, на него посмотрели абсолютно все и он со вздохом хлопнул в ладоши. — Наши дорогие правые руки пришли к нам в теле женщин... и вот такие вот... немного богичные. — Это ничерта не объясняет, — сплюнул Занзас, снимая с себя верхнюю одежду и пряча в нее Саваду. — Это невозможно. — Почему? — тут же спросили Гокудера и Хибари. — Потому что вы погибли вчера, — понуро ответил Дино. А дождь все бежал.