Абсент (Absinthe)

Гермиона сидела на скамейке в коридоре и раскачивалась взад и вперед. С тех пор, как они нашли Снейпа, прошло полторы недели. Десять дней мучительной тревоги, бесконечных ссор с мужем и ежедневных телефонных звонков Иоланде, чтобы сохранить рассудок, в то время как персонал больницы боролся, чтобы очистить тело Снейпа от всех ядов. Она только начала приходить в норму среди всего этого безумия, когда получила сообщение с пятого этажа. — Мистер Снейп хотел бы поговорить с вами в удобное для вас время. И вот, она была здесь. У Гермионы случился еще один приступ паники, пока она сидела возле его палаты. Дверь открылась, и вышла медсестра. — Миссис Джордан? Вы можете войти. Только десять минут. — Хорошо, — сказала она, вставая со скамейки. Ей потребовалось время, чтобы собраться с мыслями и попытаться успокоить нарастающую панику. Гермиона первой отправила ему записку, в которой говорила, что она здесь, если он захочет поговорить. Теперь было глупо упустить эту возможность только потому, что он принял ее предложение. Гермиона постучала и толкнула дверь. — Профессор? — позвала она, понимая, что звучит испуганно. Комната была тускло освещена. Казалось, ему всегда нравился тусклый свет. И всегда было очевидно, что это заставляет его глаза напрягаться, что вызывает у него головные боли, но Гермиона была чертовски уверена, что больше не станет упрекать его за это. — Войдите, мисс Грейнджер. Она повернулась на голос в углу и обнаружила, что Снейп сидит в кресле и смотрит в окно. Он выглядел ужасно. Хуже, чем ужасно. Чудо, если он весил хотя бы семь стоунов. Его кожа была желтоватой, волосы еще более тонкими, если это было возможно, а коленные чашечки почти болезненно впивались в складки больничной одежды. Снейп поднял тонкую дрожащую руку — кости его запястья торчали под кожей — и жестом указал на стул напротив. — Как вы себя чувствуете? — спросила Гермиона, когда села. — Разве вы еще не выяснили это? Она покачала головой. — Я работаю здесь, но это не дает мне доступа к историям болезни. Я ничего не знаю, — она вздохнула. — Я хотела подсмотреть. Я уверена, что могла бы, но подумала, что вы не захотите, чтобы я этого делала. Это было слишком похоже на нарушение границ, а с нас этого достаточно, не так ли? Тогда Снейп посмотрел на нее. Его глаза были мягкими, и Гермиона подумала, что он на успокоительных. Снейп кивнул ей. — Конечно, — он стряхнул воображаемый ворс со своей мантии. — Я должен перед вами извиниться, — тихо сказал он. — Нет, не должны. В глазах Снейпа вспыхнула ярость, но она быстро исчезла. Определенно успокоительные. — Вы попали в ловушку, — сказала Гермиона. — Я легко могу понять, почему вы действовали в соответствии со своими страхами, когда столкнулись со мной, внезапно снова оказавшейся перед вами. Он склонил голову набок. — Вы можете? Гермиона кивнула, не удосужившись объяснить больше. Она не знала, как много её слов проходит через туман лекарств. Снейп поерзал в кресле. — Я… я был нестабилен, — сказал он, бросив на нее взгляд. — Параноидален… — он вздохнул. — В тот момент я не был собой. Мне неприятно, что я снова причинил вам боль. — То же чувствую я, — ответила Гермиона шепотом. — Я была раздавлена, когда поняла, что стала причиной новых мучений для вас, — Снейп удивленно посмотрел на нее, и она покачала головой. — Я всегда была для вас мучением в той или иной форме, не так ли? — Гермиона глубоко вздохнула и продолжила. — Мне очень жаль. Мне жаль, что я была такой сукой. Мне жаль, что я не уважала вас. Мне жаль, что я не воспользовалась возможностью учиться всему, что вы могли мне дать за эти два года, — она не смогла не заплакать, поэтому старалась удержать слёзы, подняв глаза к потолку. — Мне очень жаль, что я не смогла побороть проклятие, не смогла придумать, как подсказать вам и не допустить недопонимания. Мне очень, очень жаль. Снейп скрестил руки на животе и немного наклонился вперед. — Это не ваша вина, — тихо сказал он. — Я должен был понять. Гермиона яростно покачала головой, а затем вытерла слёзы. — Нет. Я вернулась и посмотрела, — Снейп отпрянул, и она кивнула. — Это было непросто, но я наконец-то смогла найти в себе силы. Все это сильно отличалось от того, что я думала. Вы были пьяны, а я была… агрессивна. Я не думаю, что это можно было легко заметить в вашем состоянии в то время, — она наклонилась к нему ближе, не слишком сильно. — В этом не было нашей вины. Никто из нас не виноват. Мы были жертвами. Во всем виноват только Торнсид, — Гермиона закрыла глаза и посмотрела вниз. — И, да поможет мне Бог: мне сказали, что я должна быть выше этого, но вы позаботились об этом ублюдке, и я всегда буду благодарна за это. Снейп долго молчал, прежде чем спросил: — Вы действительно не считаете меня виновным? Она вздрогнула. — Нет. Я не считаю. Я признаю, я долго злилась на вас после этого, но я действительно была просто в ярости от того, что это вообще произошло, и вас было удобно винить, потому что мы так сильно ненавидели друг друга к концу. И снова тишина, казалось, прижала ее к стулу. — Я не ненавидел, — тихо сказал Снейп. Девушка удивленно посмотрела на него, и он поморщился. — О, я признаю, что, возможно, и не плюнул бы на вас, если бы вы загорелись. С другой стороны, я мог бы получить слишком много удовольствия, потушив огонь таким образом. Тем не менее, правда была в том, что я гордился вами, — его губы слабо дернулись. — Я все еще горжусь, как бы то ни было, — Снейп махнул костлявой рукой на шум людей, бегающих в коридоре. — Мне дали понять, что вы уже стали силой, с которой нужно считаться, а вы только начинаете свою карьеру. До конца моих дней я могу указывать на каждый из ваших успехов и говорить «Это сделал я». Он ухмыльнулся, и Гермиона посмотрела на свои колени и закусила губу. — Спасибо. Это очень много для меня значит. — Да? Тогда я рад, — сказал он. — Я рад, что вы двигаетесь вперёд. Это облегчает бремя. Я был полностью выбит из колеи, когда узнал, что вы не получили свою степень вовремя. Я боялся, что все испортил для вас. Я надеялся, что в вас есть стержень, чтобы пройти через это, просто чтобы доказать, что вас нельзя победить, — Снейп вздохнул. — Но потом вы отменили экзамен… Гермиона покачала головой, глядя вниз и теребя отворот рукава. — Я бы провалила. Я была раздавлена. У меня ушло шесть месяцев, чтобы собрать себя в кучу и сдать экзамен. Снейп фыркнул и повернулся лицом к окну. — Я восхищаюсь вашей силой. Мне потребовалось шесть месяцев, чтобы полностью разорвать себя на части. Гермиона протянула руку, но остановилась, и они оба уставились на свои руки, будто гадая, что они будут делать дальше. Наконец Снейп поднял свою и похлопал Гермиону по руке. Его прикосновения были прохладными и мягкими. Так отличались от прежних. — Знаете, мне помогли, — сказала Гермиона. — У вас всегда были крепкие дружеские отношения, — ответил он. — Это правда, но этого было недостаточно. МакГонагалл дала мне имя психолога. Она сквиб, поэтому она понимает наши… особенности. Без нее я, вероятно, все еще пряталась бы в доме Гарри, свернувшись клубком. — Как она помогла? — Она позволила мне говорить. Это звучит упрощенно, но это помогло. Я имею в виду, просто представьте, что можно сказать кому-то все, что хотите, и вас не осудят. Это было чрезвычайно полезно. Я виделась с ней еженедельно около пятнадцати месяцев. Не стану врать, это заняло время. Что-то было сложнее преодолеть, что-то проще. — Могу я спросить, что было худшим? Гермиона закусила губу, быстро взглянула ему в глаза и поняла, что он ждет приговора. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Вероятно, страх. Страх, что, когда я иду в магазин, паб или по улице, я могу быть внезапно проклята, — Снейп понимающе кивнул. — Нет. Это было труднее всего преодолеть. Это было не самое худшее. Хуже всего было то, — ее голос упал до шепота, — как сильно я вас обидела, — Гермиона сглотнула комок в горле. — Вы были так… счастливы, и все это оказалось ложью. Я не могла думать о том, как глубоко вам должно было быть больно. Я чувствовала, что это я изнасиловала вас. Снейп вздохнул и отдернул руку, и это небольшое действие ранило ее. — Мисс Грейнджер, вы должны знать, что в то время я был не в себе из-за абсента, который я усилил альфа-туйоном. Гермиона склонила голову набок, а затем ее глаза расширились в понимании. — Разве это не галлюциноген? — Так и есть. Она нахмурилась. — Зачем, ради всего святого, вам было делать это с собой? Снейп усмехнулся. — Мне нравились красивые цвета, — протянул он с намеком на свою прежнюю едкую манеру. Гермиона невольно фыркнула и сдержала смех. — Вы болван. Неудивительно, что вам не показалось странным, что я пристаю к вам полуобнаженной. Я понятия не имела, что вы занимались такими вещами. Вы всегда казались таким ханжой. — Очевидно, вы меня действительно не знали. Гермиона замерла, чувствуя себя глупо из-за своего смешка. — Нет. Я не думаю, что мы вообще знали друг друга, — она вздохнула и посмотрела себе на колени. — Я никогда не пыталась. Я была слишком занята, думая, что уже знаю вас, — Гермиона посмотрела на него из-под ресниц. — Моё представление о вас точно никогда не включало любви к цветам. Снейп ухмыльнулся, и его глаза заблестели чем-то подозрительно похожим на веселье. Он поднял руку и лениво помахал ею перед своим лицом, Гермиона наблюдала, как глаза Снейпа медленно следят за рукой. — Сейчас у меня этот эффект постоянно. Я могу видеть цвета всякий раз, когда, черт побери, мне этого захочется. В любом случае, дело в том, что моя эмоциональная реакция на то, что красивая женщина упала мне в руки и сказала, что любит меня, могла быть немного чрезмерной от наркотиков и алкоголя. Вам не стоило ругать себя из-за этого слишком сильно. Она рассмеялась. — О, для этого уже слишком поздно. Я просто постараюсь не ругать себя слишком сильно в будущем. В дверь постучала медсестра: — Миссис Джордан, время вышло, прошу вас. — Хорошо, — ответила Гермиона. Она полезла в карман своей мантии, вытащила карточку и протянула ее Снейпу. — Это имя женщины, которая практически спасла мне рассудок. Вы можете звонить или не звонить. Я никогда не узнаю. Но я знаю, что это очень помогает, когда у вас есть кто-то, с кем вы могли бы поговорить, тот, кто уже понимает, — он взял карточку и посмотрел на нее, когда Гермиона встала. Она положила руку ему на плечо, чувствуя острые кости. Это было совсем не то же самое тело. — Пожалуйста, выздоравливайте, профессор. Я действительно хотела бы иметь возможность жаловаться потом на вас, когда вы разнесёте мой доклад на конференции по зельям. Он фыркнул и наградил ее ухмылкой. — Я постараюсь сделать это, мисс Грейнджер. — Спасибо. Спасибо, что встретились со мной. Спасибо, что позволили мне извиниться, и за то, что дали мне возможность сказать вам, что все действительно прощено. Он вздохнул, а затем снова потянулся и похлопал ее по руке. — Вы замечательная молодая женщина, Гермиона. Желаю вам удачи в жизни. *** Гермиона села за лабораторный стол и уставилась в стену, отчаянно надеясь, что их разговор поможет ему положить конец этому прошлому. Она вышла из палаты Снейпа, чувствуя легкое головокружение от облегчения, но это ощущение быстро исчезло, оставив после себя осязаемую тревогу и беспокойство. Гермиона вернулась в свою лабораторию и нарушила неозвученное обещание, потребовав сначала токсикологический отчет Снейпа, а затем выманив его медицинские записи у друга. Она покачала головой, поражаясь и гениальности, и глупости этого человека. Ему удалось создать синтетическую форму героина и усилить ее с помощью ЛСД. Были микроэлементы, которые показали, что ему также удалось создать зелье, которое нейтрализует вызывающие привыкание свойства. Паралич вызвали не лекарства, а то, что Снейп принимал, чтобы противодействовать наркотикам, чтобы оставаться в состоянии функционировать. Хуже всего, была запись, подтверждающая, что его передозировка не была случайной, не с той дозой, которую он принял. Этот факт снова был как удар в живот. Гермиона вспомнила совет Иоланды, который в то время вызвал у неё сопротивление, и объяснение, почему искать Снейпа было опасно. Теперь Гермиона поняла, что на самом деле не осознавала серьезности ситуации, хотя и согласилась с доводами Иоланды. Она действительно совсем его не знала. «У него всегда были свои демоны, даже в молодости», — сказал Бигби. Гермиона чувствовала себя глупо. Почему для нее было таким шоком обнаружить, что Снейп такой хрупкий? Что он по сути наркоман? Почему это должно быть удивительно с его-то биографией? Девушка покачала головой. На самом деле ее беспокоило не это. Что ее на самом деле расстраивало, так это две взаимосвязанные вещи, которые она вынесла из этого разговора. Во-первых, он считал ее красивой. Было почти стыдно от того, как много она раздумывала над этим. Во-вторых, она узнала о том, что в ту ночь Снейп находился под действием наркотика. Гермиона поискала альфа-туйон, пока ждала отчетов Снейпа. Альфа-туйон — соединение, содержащееся в полыни, — был второстепенным ингредиентом абсента. Использовать его в чистом виде было полным безумием. Одни только следы этого вещества могут усиливать эмоции и вызывать легкие зрительные и слуховые галлюцинации. Большие количества могут изобрести эмоции из воздуха и навсегда оставить человека шизофреником. Гермиона вдруг осознала, что Снейп, скорее всего, не имел в виду ничего из того, что сказал той ночью. Было более чем вероятно, что он вообще не контролировал свои реакции. Она должна была почувствовать себя освобожденной: мысль о том, что Снейп был сломлен, поняв, что она на самом деле не любит его, преследовала ее, и можно было подумать, что раскрытие того факта, что его реакции было обманом в лучшем случае должно было стать облегчением. Вместо этого она чувствовала себя… обделенной. Правда и ложь той ночи мучительно переплелись между собой. Единственным неизменным, не считая того факта, что они переспали, было то, что он назвал ее красивой в ту ночь, а сегодня он снова это повторил. Это не должно было ничего значить, но всё же значило. Ради всего святого, это значило слишком много. Гермиона соскользнула со стула и вышла из лаборатории, чтобы позвонить Иоланде.