Абсент (Absinthe)

— Знаешь, ты добился замечательного прогресса. — Разве? Я этого не чувствую. — Это потому, что перед тобой слишком много всего. Однако я думаю, что да. Когда ты в последний раз принимал? — Три месяца назад. Иоланда широко улыбнулась. — Это прекрасно. Северус улыбнулся ей в ответ, довольный собой, а затем сменил тему на то, что действительно хотел ей рассказать. — Я вчера ходил на кладбище. — Где похоронена Лили? — Нет. Я ходил к родителям. — О, Северус. Это большой шаг. Я очень горжусь тобой. Он сглотнул и, уставившись на оконную штору, кивнул головой в знак признательности. — Скажи мне, как ты себя чувствуешь. Северус вздохнул, сжимая пальцы на бедрах. — Маленьким. Я чувствую себя на удивление маленьким. *** — Разве конференция зельеваров не скоро? — Ноябрь. — В прошлом месяце? Ты не упоминал об этом. Почему? — Потому что я знал, что она будет там, и я… я не хотел ее видеть. Я пришел к пониманию, что динамика отношений между нами была изначально нездоровой. Пока я не разберусь со своими проблемами, лучше мне постараться не увязнуть в чужой эмоциональной обратной связи. Тебе не кажется? — Я полностью согласна. Это очень зрелое решение. Мне просто любопытно, почему ты ни разу не упомянул об этом. — Возможно, я дошёл до того, что меня не нужно держать за руку каждый раз. Доктор Пиплс пристально посмотрела на него, а затем ее карие глаза стали печальными. — Северус, когда ты в последний раз принимал наркотики? Он скривился, сжал руки в кулаки и поднял плечи до самых ушей. — Ноябрь. Иоланда тяжело вздохнула. *** — Вчера я обедал с Минервой. — Как прошло? — Что ж. У нас есть планы пойти на симфонию через две недели. — Звучит чудесно. Возобновление социальных связей может быть пугающим. Как ты себя чувствуешь? — Глупо. Я чувствую себя глупо. Это, — он помахал рукой по комнате, как будто в ней были все его проблемы, — все это кажется таким глупым. Я устал от всего этого. Я не хочу этого больше. Я не хочу злиться, быть подавленным или навязчивым… Я просто, — он обнял себя за талию и наклонился вперед. — Я просто не хочу больше быть один. Я так устал от одиночества. — И ты делаешь хорошие успехи в преодолении этого. Повторная установка дружеских отношений поможет. Со временем, ты почувствуешь себя в безопасности достаточно, чтобы найти способ построить отношения с кем-то на более интимном уровне. Это будет не быстро, но это обязательно случится. Северус фыркнул и закатил глаза. — Не думаю, что ты могла бы организовать, чтобы это случилось как можно скорее, не так ли? Пока я совсем не задрочил свой член? Иоланда засмеялась, и Северус ухмыльнулся, чувствуя себя на удивление легче. *** — Я пришел к выводу, что она была всего лишь ярким и заботливым человеком со скрытой чертой бессердечности, и, если бы я не был так чертовски одинок, я бы не представил её в ложном образе, которому мне нужно было, чтобы она соответствовала. — И что ты чувствуешь по этому поводу? — Пустоту. Но в хорошем смысле. Как будто последняя часть встала на место и всё на этом. Доктор Пиплс тепло улыбнулась. — Я очень горжусь тобой. Это невероятное достижение. — Спасибо. — Лили очень долго была твоим мучением. Как ты думаешь, ты справишься с тем, чтобы освободиться от этого? — Я не уверен, правда. — Ты испытываешь желание заняться самолечением? Он вдохнул и медленно выдохнул. — Нет. Я давно этого не делал. — Ты позвонишь мне, если почувствуешь искушение? Северус скривился, чувствуя себя маленьким мальчиком, но кивнул. *** — Вчера со мной произошла интересная вещь. — Расскажи мне. — Скайлер на работе сорвался на мне из-за того, что не было моей виной. — Как ты отреагировал? Северус покачал головой. — Никак. Я не чувствовал себя защищающимся, мне не хотелось оторвать ему голову, я просто… я знал, что это не моя проблема, и что он просто идиот. Я не был зол. Раздражен только. — Это очень хорошо. Как ты себя чувствовал потом? Северус подумал об этом мгновение, а затем снова посмотрел на нее. — Довольным собой. *** — Ты не сказал, поедешь ли в Тоскану на конференцию в апреле. — Я не собираюсь. — Ясно. Ты можешь сказать мне, почему? — Ты знаешь почему. — Северус… Он тяжело вздохнул. — Верно. Хорошо. Это потому, что она будет там. Присутствует всего около четырехсот человек. Я обязательно столкнусь с ней снова. — Хорошо. Это очень веская причина. Но я думала, ты сказал, что примирился со своими чувствами к ней. Ты сказал, что чувствуешь, что теперь можешь смотреть на вещи в перспективе, несмотря на свою давнюю привязанность. Что изменилось? Северус нахмурился. — Раньше она не была в разводе, — отрезал он. — Она теперь свободна, ведь так? Об этом писали все газеты! Это слишком… — нахмурившись, он покачал головой, -…соблазнительно, — руки Северуса обвились вокруг его талии. — Я бы выставил себя дураком, — сказал он, слегка покачиваясь. — Мне просто нужно держаться от нее подальше. — Я думаю, что это очень мудрый выбор. *** — Северус? Он развернулся. — Гермиона? Какого черта ты здесь делаешь? Она подняла брови. — Похоже на то, что я покупаю здесь книги, — ответила Гермиона, а затем указала на стопку в его руке. — Мне спросить, что ты здесь делаешь? Или я могу сделать вывод самостоятельно? Северус вздрогнул, услышав отголосок их старых споров, но заметил проблеск юмора в ее глазах. — Я думаю, ты можешь сделать обоснованное предположение, но пока я на самом деле не куплю книги, это не исключает возможности того, что я, вероятно, просто хотел постоять с ними в очереди. В конце концов, это Англия. Очереди — это наше национальное развлечение. Гермиона засмеялась, и этот звук достиг его груди и заставил её сжаться. — Думаю, мне придется постоять за тобой и понаблюдать за твоим поведением, чтобы сделать более полный анализ ситуации, — с восхитительным смехом она прервала их игру. — Как ты? Северус прижал свои покупки к груди, чтобы скрыть биение сердца. — Я — хорошо, а ты? Её взгляд ожесточился, прежде чем она слабо улыбнулась. — У меня все хорошо. — Я читал о твоих… семейных затруднениях. Сочувствую. Это должно быть достаточно сложным и без того, чтобы быть предметом интереса местной прессы. — Спасибо. Я признаю, что это было невесело по всем фронтам. — Следующий! Северус обернулся и хмуро посмотрел на ведьму за кассой, пихнул ей свои книги и повернулся обратно. — Я думал, ты будешь в Тоскане на конференции. Гермиона скривилась и снисходительно махнула рукой. — На этот раз я решила пропустить. Вместо себя я отправила одного из новичков. Прошлой осенью я не видела тебя в Стокгольме. Ты был там? Северус заплатил за свои книги и отступил, позволяя ей положить свои на прилавок. — Нет. Не был. Гермиона кивнула. — И ты также пропустил Тоскану. Означает ли это, что ты решил оставить всё как есть? Северус дождался, пока она закончит оплачивать покупки, и они оба отошли от прилавка. — На данный момент. Сейчас у меня и так достаточно того, что требует моего внимания, — он придержал для нее дверь и последовал за ней. — Я читал твою статью о масле семян чертополоха. Это было интересно. Гермиона рассмеялась. — Это была не моя статья. Мое имя было одним из шести, приписанных к ней. Я на самом деле только подтвердила первоначальные выводы. Честно говоря, я думаю, что статья довольно скучная, и предпочла бы, чтобы моя коллега не была так щедра со своими приписками. Северус поморщился. — На самом деле, на мой взгляд, статья довольно пресная, но я старался не обидеть. Куда ты собираешься? Она указала в нужном и ему направлении, Северус ступил на тротуар. — Какого рода исследования ты проводишь сейчас? — спросил он, когда Гермиона пошла рядом с ним. — Цитотоксические Т-клетки. Я работаю с Асквитом из Брюсселя. Обычно мы встречаемся примерно раз в месяц и спорим друг с другом. — Асквит игнорирует собственный недостаток интуиции, полагая, что он гений. — Я полностью согласна. Он возмущен прогрессом, которого я добилась без него, и это мешает работе. Я хотела бы избавиться от него, но первоначальный прорыв был его, и это было бы дурным тоном. Северус фыркнул. — Я всегда ненавидел политику эго. Гермиона засмеялась. — К сожалению, это есть примерно у шестидесяти процентов в нашей области. — И у около девяноста процентов Пожирателей смерти, — протянул он, заслужив удивленный взгляд. Северус так привык говорить обо всем с доктором Пиплс, что только сейчас осознал, что никогда раньше ни с кем не поднимал эту тему. Гермиона остановилась у ярко-красной двери. — Вот мы и пришли. Я переехала сюда только на прошлой неделе. Северус почувствовал мучительный укол оттого, что их прогулка закончилась. — Я живу чуть дальше, — глупо сказал он. Выражение облегчения на ее лице заставило его вспомнить, что она видела место, где он жил раньше. — Могу я спросить, почему ты решила не ехать в Тоскану? — спросил он, пытаясь оттянуть момент. Гермиона наморщила нос. — Мой медовый месяц был в Тоскане. Возвращаться туда так скоро после развода словно сыпать соль на рану. — Мм. Мне очень жаль. Я не должен был приставать к тебе с вопросами. — Все в порядке. Каждый день — это шаг в правильном направлении, верно? Северус кивнул на одну из наиболее знакомых фраз с их сеансов терапии. — Ты все еще видишь доктора Пиплс? Ее глаза расширились от удивления, но затем Гермиона покачала головой. — Я видела ее несколько раз после того, как нашла тебя. Мне нужно было снова немного собраться. И я несколько раз разговаривала с ней по телефону во время развода, но это все. Ты… ты пробовал связаться с ней? Он кивнул. — Это заняло несколько месяцев, но в конце концов я это сделал. Я все еще вижу ее раз в неделю. Гермиона одарила его ослепительной улыбкой, от которой у него едва не остановилось сердце. — Я так рада. Она спасла меня, — наклонив голову набок, Гермиона спросила: — У тебя есть планы на ужин? Может, мы сможем перекусить. Он несколько раз моргнул. Желание сказать «да» чуть не задушило его. — Я… я не могу. Мне очень жаль. У меня есть дела… Ее улыбка стала задумчивой. — А, ну тогда… Возможно, в другой раз. Было приятно снова увидеть тебя. Северус попятился, пытаясь обрести голос. — Мне тоже, — прохрипел он. Он повернулся и пошел дальше, заставляя себя шагать неторопливо. *** Гермиона опоздала на работу. Ей приснился самый чудесный сон, и когда ее будильник сработал, она отключила его и снова закрыла глаза. Теперь она отставала от собственного графика и не успевала остановиться у пекарни двумя домами дальше и купить свой обычный круассан. Гермиона выскочила из квартиры, сбежала с лестницы и распахнула дверь. Ей преградила путь рука в темном рукаве, в которой был пакет из пекарни, пахнущий божественно. — Северус! — Гермиона не могла сдержать широкую улыбку. Она надеялась увидеть его снова с тех пор, как месяц назад они столкнулись в книжном магазине. Теперь, когда это случилось, Гермиона была почти до смешного довольна. — Что ты здесь делаешь? — Я думал, что это очевидно. Я преследую тебя, — Северус оттолкнулся от здания, к которому он прислонился, пока ждал. — Ты опаздываешь. — Я знаю! — Гермиона схватила пакет и открыла его. — Как ты понял, что я опаздываю? — Она отломила кусок круассана и засунула его в рот, прежде чем дать кусок и ему. — И как ты узнал, что я люблю круассаны? Северус покачал головой и ответил: — Потому что я следил за тобой. Отсюда и термин «преследовать», а не просто «проявить соседское дружелюбие». Они двинулись по дороге к Дырявому котлу, откуда Гермиона обычно добиралась до работы через камин. — Да, но преследование не несет в себе подобного ощущения «дружелюбия». На самом деле, оно обычно попадает в категорию «тревожащего». Как долго ты меня преследуешь? — Я начал только несколько дней назад. Когда заметил, что мы отправляемся на работу каждый день примерно в одно и то же время. Все, что мне удалось выяснить, это то, что ты ешь на завтрак и когда. — Так ты просто утренний сталкер. — В значительной степени. Время, когда я ухожу с работы, непредсказуемо. Я еще не встречал тебя по дороге домой. — Понятно, — Гермиона заткнула рот еще одним кусочком. — Ты же не заглядывал в мои окна и все такое, правда? Северус покачал головой. — Слишком безвкусно и слишком много усилий. — Ну, это почти обнадеживает. Он остановился возле аптеки. — Я пришёл, — сказал Северус, его лицо снова превратилось в каменную маску. — Хорошего дня. — И тебе, и спасибо за круассан. Он кивнул и толкнул дверь, исчезая внутри. Гермиона усмехнулась и в счастливом замешательстве покачала головой, отвернувшись и сунув последний кусок в рот.