Кусочек ясного неба

Коту начало казаться, что после кровожадной своры остальным хищникам здесь мёдом намазано. Несколько лис всего за одну луну полностью обследовали территорию Грозового племени, и даже частые драки с котами не вставили им мозги на место. Что не день — новая лиса, обнаруженная возле Песчаного оврага или Змеиной Горки. Откуда их столько берётся? А вот недавно их патруль с Ежевикой, Терновником и прибившейся новоиспечённой ученицей Дыма Белочкой наткнулись возле бывшего убежища собак на громадного барсука. Вот как после этого спокойно гулять по племенной территории без тряски за свою жизнь? Это ещё хорошо, что ряды воителей совсем недавно пополнились и усилились детьми Бурана и Синеглазки: Сумраком, Сероусом и, немного запоздало, из-за травмы, Медуницей. В Грозовом племени был настоящий праздник, после ещё одних родов Тростинки и посвящения пятерых котят в оруженосцы. Сестра Уголька была права и её первый выводок отправили на обучение именно тем воителям, какие казались для матери наилучшими в своём деле. Копушу — не успевшему отдохнуть от прошлого стресса из-за Чернушки Терновнику, Паучка — старшей воительнице Кисточке. Будущее племени казалось необычайно светлым, как яркое багровое солнце на закате. И ещё одно изменение. Чем старше Белочка становилась, тем неуправляемее рыжая бестия казалась. И даже попытки Дыма её утихомирить с треском раскалывались ещё в самом начале. По сравнению с ней, Уголёк в её годы был ещё той паинькой, хоть и нередко вляпывался в передряги и похуже. С мастерством Белочки по слапсшибательному умению довести наставника до преждевременного поседения, Угольку было не сравнится. У Дыма судьба такая — обучать необучаемых. Как-то раз крапчатый воитель без задней мысли поведал дочери предводителя об одном случае, когда ещё мелкий голубоглазый проныра весь извазюкался в грязи, надеясь таким образом скрыть свой запах и убежать с нудного патрулирования, а заодно и Дыму подсолить после их очередной ссоры. Однако он не учёл количества липкой земли, которую котик должен был перенести на себе. В итоге нашли его легко и быстро, благодаря медлительности пыхтевшего от тяжести Уголька и длинным следам, который тот оставлял после себя. Вдобавок ещё и обсмеяли, накинув сверху наказание в виде целой луны помощи старейшинам. А откуда он мог знать, что Белочке жуть как понравится его проделка и она захочет сотворить то же самое? По воле судьбы Угольку предстояло входить в тот же патруль, что и эти двое, и собственными глазами увидеть буквально себя со стороны. Белочка даже допустила те же ошибки, что и серый кот прежде. Однако почему Дым ругал их обоих — воителю было неизвестно; он даже его не слушал, задыхаясь и корчась на земле от заливистого смеха. Ежевика же, будучи не в курсе происходящего и составляя крапчатому коту верную компанию в этой вылазке, непонимающе хлопал янтарными глазами и изредка хихикал из-за заразительного хохота лежащего друга и наигранного крика развеселившегося Дыма. Старший воитель тогда, к облегчающей радости Уголька, как всегда поддержал необычную шутку и назначил огорчившейся Белочке такое же наказание, как и бывшему оруженосцу ранее, шутливо примирительно щёлкая успокоившегося голубоглазого по тёмному уху. Их отношения потихоньку налаживались. Что ещё незримо поменялось в рутинной погранично-охотничьей-лагерной жизни, так это необоснованная взаимная ненависть двух его друзей. Ежевика, в последнее время ставший Угольку буквально правой лапой, если бы они вдвоём управляли какой-нибудь бандой неотёсанных бродяг (Уголёк сам иногда удивлялся своим фантазиям и сравнениям), на дух не переносил мелкую рыжую Белочку, цапаясь с ней на каждом шагу. Дочь предводителя же, казалось, завела себе новое хобби: портить даже мимолётную вспышку хорошего настроения полосатого воителя. И нередко бывало такое, что она искренне надеялась, что Уголёк полностью согласен с её причитаниями по поводу занудства Ежевики, и всячески подначивала понимающего крапчатого кота к пакостям в его сторону. Уголёк лишь про себя заливался морем смехотворных слёз, наблюдая за этой негласной войной. Два котёнка не поделили место под тёплым пушистым животом королевы. Как самый старший, голубоглазый изо всех сил старался мало-мальски улаживать ежедневно возникавшие конфликты, но постоянно терпел сокрушительную неудачу в самом начале, в основном из-за предвкушающего желания посмотреть на итог. В такие моменты он чувствовал себя настоящим злодеем, и ему это определённо нравилось. А теперь. Коршун. Угольку так и не удалось встретить его после того вечера. На тот Совет, где должны были представить новых речных воителей, крапчатому коту попасть не удалось. А на последующих они почти всегда разминались. Но, ненавязчиво спросив у Белохвоста об изменениях в других племенах, он получил лишь огромный ненужный список: какие королевы когда родили; какие оруженосцы какое действие совершили, чтобы добиться похвалы на общем собрании всех племён; какие коты успели присоединиться к многочисленным рядам Звёздного Племени. И плевать, что Угольку уже надо было выходить на ночное дежурство — Белохвост поболтать с младшим братом в последнее время безумно любил. И, раз уж спросил, так будь добр — впитывай. Но нужной информации от него он так и не добился. В любом случае, сегодня Уголёк разузнает всё самостоятельно. Наверное. — Хей, Белочка, — наигранно скучающе повернулся к ученице Уголёк. — Не могла бы ты подарить мне возможность продолжить наш путь? — Я подумаю, — важно подняв вверх свой гордый розовый носик, тёмная ученица окинула друга подозрительным взглядом свысока. Смотрелась она почти комично, учитывая их заметную разницу в росте, если бы сейчас на кону не находилась сохранность и без того пострадавшего хвоста Уголька. Белочка опять балуется, даже находясь на пути к Четырём Деревьям. Ежевика — Уголёк взглядом пообещал ему, что с ним он разберётся позже, — только наскоро хлопнул крапчатого своим тёмным хвостом по острому плечу, выражая мысленную поддержку, и, как ни в чем не бывало, словно он всю дорогу от лагеря шёл один, молодой воитель продолжил путь. — Дым будет в ярости, — между тем продолжил Уголёк, не теряя веры в хотя бы мизерное сострадание Белочки. — Если мы опоздаем и вломимся на Совет в самом его разгаре. — Дым уже давно не твой наставник, а ты до сих пор боишься его разочаровать? — Должно быть, ты ещё не видела Дыма по-настоящему злым. Поверь, мне кажется, Огнезвёзд его тоже иногда побаивается. — Ежевика плохо на тебя влияет, — даже тут нашла повод поглумиться над воителем ученица, всё-таки отпуская Уголька на свободу. — Ты становишься занудой. — С нашим Ежевикой мне не сравнится, — посмеиваясь, крапчатый воитель махнул хвостом в сторону высившихся тёмными грозовыми тучами в холодном свете луны крон деревьев-великанов. — Великое Звёздное племя, только не это! — возмущённо крикнула Белочка, нагоняя серого друга и начиная шагать с ним лапа в лапу. — Ещё одного Ежевики я не вытерплю. — Будто ты и этого терпеть готова, — подтрунил над ней Уголёк, подражая бывшему наставнику и щёлкая кошечку по рыжему уху. — Ежевика не такой уж и плохой. Я же с ним как-то уживаюсь. Тебе тоже бы посоветовал попробовать — авось подружитесь. — Нет! — взвилась Белочка, изумлённая таким предательством от друга. — Я его видеть не хочу! — А раньше вы играли вместе, — тихо добавил кот, пошевелив длинными усами и стараясь скрыть нежную улыбку. — Это была ошибка молодости, — ворчливо оборвала его ученица, отворачиваясь от расстроившего её воителя. Тот же даже на неё не обратил внимания, будучи давно ознакомленным с каждым капризом дочери предводителя. Это протоптанная дорожка: после Совета она напрочь забудет о своей обиде. Иногда Уголёк крохотно завидовал её лёгкости и способностью без видных проблем принимать перемены в жизни. Она будто даже не скучала по их обычным дружеским отношениям с Ежевикой. Догнав соплеменников, Уголёк остановился на гребне невысокого холма, пропуская вперёд надувшуюся ученицу. Задрав чувствительный к окутывающим воителя трепетным, наскакивающим друг на друга и вяло смешивающихся между собой, природным запахам тёмный нос, Уголёк выискивающе впустил в свои лёгкие порцию ночного воздуха. Пахло сыростью и резким липким запахом мокрой хвои. Также до него долетел сторонний, должно быть не настолько мускусный, как у их соседей, свежий аромат вересковых полей. Племя Ветра и Грозовое племя спустились к племени Теней огромной разношёрстной массой, заполняя поляну своими отличающимися запахами и притупляя ранее лидирующий болотный. Но Речного племени всё ещё нет. Сбежав с горки, Уголёк незапланированно разогнался, на целый лисий хвост обгоняя семенившую в конце грозовой шеренги удивлённую Белочку. Радостно усмехнувшись полученной мизерной доли адреналина, крапчатый воитель сияюще обернулся на подругу, однако той уже рядом не было. В ласкающих их густые шёрстки полёгших линиях призрачного света месяца, грозовые коты взбудоражено разбрелись по отдельным кучкам, радостно приветствующих знакомых, соседей. Среди попадавшихся на блестящие голубые глаза Уголька он не нашёл ни единой мордочки, с кем можно было бы разделить незначительный промежуток времени за милой беседой, при этом не потревожив тех своим присутствием. Младшие воители, как правило, уже очертили своё окружение одним-тремя котами из вражеских племён, не желая подпускать к себе других подозрительных, на их взгляд, персон. В такие банды Уголёк не рискнул бы влезть. К старшим цепляться он не шибко хотел, хотя, как кот знал, некоторые воители с радостью поболтали бы со свободными ушами чуть ли не всю ночь. С учениками же почти не о чем было порассуждать, их более волновали свои будничные проблемы юношеского возраста. Можно было бы подойти и послушать старые добрые в миллионный раз протёртые байки старейшин (или Долгохвоста), и Уголёк сделал мысленную пометку именно так и сделать, если не найдёт кого поинтереснее. В ином случае, голубоглазому предстоял ещё один Совет в абсолютном одиночестве. Белохвост, как решительный и вечно активный воитель, уже заграбастал под свои пушистые лапы стайку тощих, и не очень, тёмных ветровых котов, что-то бурно лепеча им и невпопад жестикулируя. К ним тоже можно было присоединиться, но, зная, что с молочным братом рядом заряд скопившейся бодрости и приемлемого для бесед хорошего настроения Уголька незримо аннулируется от усталости, кот предпочёл ещё разок пересмотреть этот вариант лишь в крайнем случае. Яролику Огнезвёзд решил оставить в этот раз в лагере, а Терновник, дурень такой, умудрился накануне Совета, где его должны были представить в качестве наставника Копуши, вывихнуть заднюю лапу. Кстати. Что на счёт Копуши и Паучка? Племянники обожали своего дядю, как и он их. А раз Ежевика вновь бесследно испарился: почему бы и нет? Не сидеть же ему в одиночестве с таким-то редчайшим хорошим настроением. — Что делаете? — братья нашлись совсем недалеко от невысоких кустарников со стороны Грозовой территории, низко склонившихся над чем-то все видимости Уголька. Они, словно, даже совсем не струхнули от неожиданности, а наоборот — с интересом синхронно вцепились в воителя удивлённо-восхищённые янтарные глаза. — Тут ракушка, — осведомил дядю Паучок, возвращая на странную находку всё внимание. — Ракушка? Откуда? — вытянув вбок серую голову и заглядывая через лоснящуюся спину чёрного котика на казавшуюся здесь такой ненужной ракушку, Уголёк озадаченно присел по другую сторону от Копуши. — Мы не знаем, — робко мяукнул бурый котик, вытягиваясь в тонкую струнку и взбудоражено дёргая кончиком толстого хвоста. — Паучок заметил её блеск, и мы решили взглянуть. А ты как думаешь? Откуда она взялась здесь, вдали от реки? — Даже не знаю, — задумчиво протянул Уголёк, ловя на себе идентичные взгляды братьев. — Возможно, ещё на прошлом Совете кто-то из речных притащил её сюда. Или… Другого варианта я не вижу. Ну ладно. Ракушка и ракушка. Ничего особенного. Лучше расскажите о ваших первых впечатлениях о Совете. — Тут довольно много вражеских воителей, — поддержал затею дяди о смене темы Копуша, медленно пересаживаясь мордочкой к поляне. — Если честно… непривычно. Боишься лишний раз вздохнуть, чтобы на тебя никто косо не посмотрел. — А они на всех так смотрят, — попытался успокоить брата Паучок, с тяжёлым вздохом разворачиваясь от уже неинтересной находки. На этих словах Угольку почудилось, что эти двое говорили о каких-то конкретных котах. А, впрочем, догадаться не составляло труда. — Единственные, кого они не презирают — это они сами. Папа говорил, что у теневых котов внутри тоже всё черным черно. — Может быть, но точно не у всех, — нежно (ну да, от Дыма он другого и не ожидал) улыбнулся Уголёк, склонив светлую голову к широкому плечу. — Не переживайте, со временем вы привыкните и к этим взглядам, и к недоверчивым шепоткам за спиной. Или и вовсе заведёте парочку друзей из племени Теней. — Межплеменной дружбы не бывает, — изумлённо возразил чёрный котик, наклоняясь корпусом вперёд, дабы устало вздыхавший Копуша не преграждал ему весь обзор на дядюшку. — Тебе так тоже папа говорил? — Ну да. — У твоего папы у самого просто нет таких друзей. — А у тебя есть? — подключился тихий бурый котик, кинув один неуверенный прищур в сторону высившийся искривлённым бугорком на песке ракушку. — Конечно, — вновь улыбнулся Уголёк, вспоминая о красавице Рыжинке, с которой тот почти перестал так часто пересекаться, как было до её перехода к теневым котам. Милая кошечка, в каком бы племени она не находилась, навсегда останется для Уголька тем бойким лучистым котёнком. На Советах Рыжинку можно было найти только в компании Ежевики, поэтому сам Уголёк нередко мог поговорить с ней о проблемах существующих, укрепляя для себя веру в их ещё не до конца угасшую дружбу. — Рыжинка и… Язык так и поворачивался назвать имя того смелого речного кота. Коршун бродил в его голове уже довольно долго, но Уголёк не собирался приписывать того к своим друзьям просто потому, что мысли о воителе нещадно палили его макушку ежедневными раздумьями. А что было бы, если тогда Уголёк принял бы ту рыбу при Пестрыше? Ведь тогда у него, получается, оставался один выход — принять и его настолько желанную дружбу. Хотя воитель всё ещё придерживается мнения, что заводить близких к сердцу котов из других племён не есть хорошо: зато на Советах была бы постоянная компания. Да и Коршун не казался назойливым. Может быть, он сам размышлял об этом. И, вероятнее всего, ему бы и пришлось ставить точку в их не до конца сформированной среднестатистической дружбе. Коршун казался решительнее. — Рыжинка родилась в Грозовом племени. У неё должны быть хорошие отношения с бывшими друзьями, — упрямо возразил Паучок, копируя манеру Дыма за мгновение менять голос на более убеждающий, не терпящий возражений и прямо показывающий, что со своей точки зрения он съезжать не намерен. — Но её преданность теперь навсегда принадлежит племени Теней, — достав до взъерошенной макушки Паучка тёмным с чёрным кончиком хвостом, Уголёк ободряюще несильно хлопнул по ней пару раз. — И, чтоб ты понимал, единственные, с кем всё ещё поддерживает связь Рыжинка — это Ежевика, Огнезвёзд и я. С остальными у теневой кошки сугубо соседские отношения. — Она, что же, даже не общается со старыми товарищами по палатке? — удивлённо вздохнул Копуша, округляя яркие медовые глаза, где так завораживающе радостно плясали редкие блики золотистых далёких звёзд. — Она полностью обрубила связь со своим прошлым, не считая брата. Её теперешняя семья — племя Теней. — Это как-то… грустно. — Возможно. Но мы справились с этим. И ей гораздо комфортнее там, в сосновом бору. Так что, можно сказать, все довольны. — И всё же. Я даже представить не могу, что будет, если Паучок уйдёт в другое племя, — продолжил Копуша, задумчиво сверля свои бурые маленькие носочки лап и не замечая на себе шокированный резкий взгляд вздрогнувшего брата. — О чём ты, мышеголовый?! Я же никуда не собираюсь уходить! — От возмущения его гладкая шёрстка потеряла ранее качественно прилизанный вид и забавно распушилась во все стороны, делая оруженосца ещё более колючим, чем он есть на самом деле. — Я просто представил! — попытался оправдаться Копуша, сжимая узкие плечи и отшатываясь немного в бок от взъевшегося брата. — Я же ничего такого и не говорил! — Спокойнее, молодёжь, — примирительно мурлыкнул воитель. — Не стоит думать об этом. Паучок же ещё с нами. — Что значит ещё?! — не понял шутки Паучок, поднимаясь с прохладной земли и уничтожающе сверля в родственниках пронизывающие дыры одним лишь прищуром, кстати, тоже позаимствованным у отца. — Вы что, хотите меня из племени выжить? — Нет, что ты, — подыграл более чуткий к подобным шуточным подколкам Копуша, саркастично протягивая гласные. Этот тон и спалил их. — Ах, вы ещё и смеётесь надо мной! Да я вас сам из племени выживу! Ну я вам покажу. С воинственным кличем, чёрный котик повалил смеющегося брата на притоптанную зелёную травку, игриво толкая его поджарый бурый бок сильными задними лапами. Угольку бы следовало оборвать их, ругаясь на безобразное поведение вчерашних котят, но усиливающийся и, возможно, даже стремительно приближающийся запах мокрого песка вмиг прогнал все его сторонние мысли из головы. — Привет, Уголёк, — одновременно с долетевшим тонкими струйками свежим ароматом кристальной воды, произнёс кто-то сбоку от крапчатого воителя. Даже поворачивать голову не пришлось, чтобы внимательнее изучить чёрного кота перед ним. Головастик, огромной тёмной массой возвышаясь над прилёгшим в ходе беседы с племянниками Угольком, очаровательно улыбнулся подскочившему воителю, показывая ряд белёсых, в темноте необычно светящихся, ровных зубов. С их прошлой встречи он, если и вырос, то ненамного, но явственно ощутимо рядом с таким-то, сейчас казалось, хрупким грозовым котом. В сидячем положении, даже вытянувшись в напряжённую струнку, Уголёк доставал серой макушкой речному коту лишь до середины широкого лба. Взгляд, переливающийся всеми оттенками голубого, лучистых глаз всё чаще ловил тот самый яркий блеск его лоснящейся чёрной шубки в зорких лучиках остывшего месяца, когда груда вздымающиеся мышц так завораживающе вздымались от его частого дыхания. Так спешил сюда, что аж запыхался? — И тебе не хворать… И, всё-таки, какое твоё воинское имя? — Головастик. Воитель Речного племени — Головастик, — не без гордости оповестил того чёрный кот, счастливо улыбаясь всеми существующими мышцами на мордочке. — Наконец-то и на Совете встретились, — как-то слишком облегчающе выдохнул Уголёк, но тут же устыдившись своих же эмоций. Он ведь не должен был вообще беспокоиться по этому поводу. Воитель было подумал, что Головастик что-нибудь скажет или просто неловко посмеётся от безвыходности ситуации, но был приятно удивлен, заметив на мордочке новоиспечённого воителя всё ту же приветливую искреннюю улыбку, разве что, лишь немного увеличившуюся. — Рад видеть тебя в добром здравии. Как охота в Грозовом племени? — не замечая, или не обращая внимания, на застывших посреди перепалки в нелепых позах ошарашенных оруженосцев, Головастик спокойно присел рядом с крапчатым, внимательно заглядывая тому в глаза. — Всё прекрасно, спасибо. Дичь сама бежит в лапы, а королевы продолжают воспитывать новых воителей. Грозовое племя сильно как никогда прежде. Вот, выгуливаю племянников, — решив оставить впившейся надоедливой колючкой под лапу вопрос на потом, Уголёк слабо взмахнул хвостом, показывая на уже поднявшихся оруженосцев. — Привет, — дружелюбно поприветствовал их Головастик, однако, по его смущённо забегавшим на секундочку глазам, грозовой воитель понял, что тот заметил их присутствие только сейчас. — Привет, — неловко переступив с лапки на лапку, робко поздоровался Копуша, тут же отводя странно блестящие глаза вбок. Паучок же оказался совсем не таким приветливым, как его брат, тут же, игнорируя вражеского молодого кота, вцепившись насмешливым взглядом в Уголька. — А говорил, что, кроме Рыжинки, друзей из других племён у тебя нет, — дразняще щёлкнув острыми зубами, Паучок легко плюхнулся напротив дяди. — Ну… — А друг ли ему Головастик? Они-то виделись всего несколько раз. Но, а если он скажет, что они лишь знакомые — обидится ли воитель? А впрочем, никакой дружбы и быть-то вовсе не должно. — Мы просто знакомые, — поспешил на помощь Головастик, хитро поглядывая на оруженосца боковым зрением. — Твои племянники, говоришь? — Хоть по нам и не видно, но да. Знакомься — Копуша, — из-за возникшего большого расстояния между ними, Угольку удалось лишь указать на отвернувшегося оруженосца слабым взмахом хвоста. Воителя немного обеспокоило резкое изменение настроения бурого котика, ведь всего несколько мгновений назад тот шутливо дрался со вспыльчивым братом, а сейчас весь сжался, пытаясь слиться воедино с увлажнённой ночным воздухом прохладной землёй и не собираясь и голоса подавать. Неужели ему так неприятна компания Головастика? Странно, что сейчас именно подозрительный ко всем и вся Паучок был более предрасположен к беседе с вражеским воителем, чем вечно дружелюбный и чуткий Копуша. — И Паучок. А вот до второго племянника достать лёгким шлепком по поставленному топориком уху не составляло особого труда. В ответ Паучок предостерегающе зашипел, а его резвый хвостик сильно бил того по поджарым чёрным бокам. — Какой злой… — Приветствую вас, коты четырёх племён! — перебил Уголька возвысившийся старческий голос самого старшего из, наверное, всех присутствующих вообще на поляне предводителя племени Ветра — чёрно-белого долговязого Звёздного Луча.  — Интересно, он лично знал основателей племён? — не славившийся своей глубокой деликатностью, Паучок озвучил мысли воителя, правда, немного в другой форме. — Он не настолько старый, блохоголовый, — оживился Копуша, возмущённо подскакивая на месте и серьёзно глядя на того своими ярко светящимися густым медовым оттенком глазами. За что-что, а за историю племён, важные события, которые племенам так или иначе пришлось пережить, Копуша мог драться до конца, лишь бы донести до «несмышленых» соплеменников важную истину. Будучи ещё Копушенькой, котёнка можно было найти или возле детской в компании рассуждающих о прошлом старших воителей, или рядом со старейшинами, пересказывающих любопытному малому моральные байки. Такое долгое нахождение вдали от сверстников заметно повлияло на бурого оруженосца — он более предпочитал слушать увлекательные истории старших, нежели бесится по лагерю с другим молодняком. Его юная голова была забита совсем ему ненужными размышлениями, коих и быть-то вовсе не должно; а глубокомысленные слова, временами вылетающие из его рта, порой заставляли даже переживших самые тяжёлые времена в своей жизни воителей всерьез задуматься. — А мне кажется, что именно настолько. — Этих двоих, казалось, совсем не смущало то, что прямо сейчас они находятся на Совете и совершенно не слушают своего выступающего предводителя. Они готовы были уже перейти на более высокий тон в споре о возрасте предводителя племени Ветра, но Уголёк, подмечая брошенные в их сторону недовольные взгляды сидящих недалеко грозовых котов и группки целителей, поспешил заткнуть обоим рты уже более сильными оплеухами. — Расцепились, — зло шикнул на племянников крапчатый воитель, не обращая внимания на гортанное приглушённое хихиканье за спиной. — Ещё одно слово, и рассядетесь по разным сторонам. Когда котики, наконец, замолкли, изредка стреляя в дядю обиженными прищурами, Уголёк бдительно напрягся, дабы не пропустить более не единого сказанного ими слова. Паучок никогда жуть как не любил, когда его прерывают посреди перепалки, поэтому воитель разумно предположил, что племянник предпримет ещё одну попытку вывести успокоившегося брата на эмоции. — Чернозвёзд справедливо напомнил нам о зное Зелёных Листьев, — после выступления теневого предводителя, слово вновь взял Звёздный Луч, пристально вглядывающийся потускневшими жёлтыми глазами в мордочки своих соплеменников. — Наша вересковая пустошь уже луну не видала дождей, а ручейки, протекающие по ней, полностью осушились. У племени Ветра больше нет воды. Какой-то теневой кот, сидящий сейчас прямо под высившейся великой скалой, в лунном свете казавшейся цельной окутанной тьмой горой, выкрикнул что-то неразборчивое с такого расстояния. Из состояния сосредоточенности Уголька вывел настойчивый толчок в бок. Повернув к усмехающемуся Головастику голову, грозовой воитель сначала не понял, чего тот от него сейчас хочет; но, присмотревшись к маячившим на чёрной макушке пушистым ушкам, кот проследил за их направлением. — Всё, достали, — беззлобно шикнул на толкающихся плечами оруженосцев Уголёк, обвивая серым хвостом Паучка за плечи и принудительно заставляя того подвинуться ближе к воителю. — А ты — на другую сторону. К Головастику. — Но… — От необъяснимого страха, глаза Копуши вмиг растеряли весь раздражённый блеск на брата, превращаясь в две солнечные луны по размеру. Неужели он настолько боится эту, на вид, чёрную дружелюбную пушинку сплошной радости из Речного племени? Может, это послужит ему уроком. — Пятнистая Звезда, — внимание грозового воителя с сотый раз вновь вернулось к Совету, как только донельзя смущённый Копуша несмело уселся возле ободряюще смотрящего на него Головастика. — Именем Звёздного племени прошу тебя: позволь нам приходить на вашу территорию и пить воду из реки. — Речное племя тоже страдает от засухи, — пробормотал Головастик, в одно мгновение пав духом и расстроено водя чёрной большой лапой по земле, делая причудливые узорчатые полосы, едва заметные в темноте. — Река сильно обмелела? — чувствуя непонятную жалость из-за понурившегося вида речного воителя, осторожно поинтересовался Уголёк. — Не настолько, чтобы вся рыба полностью ушла, но… — с сомнением поднял жёлтые глаза к сияющему миллиардами бесформенных комочков лучистых звёзд дымчато-синему небу погрустневший Головастик. — Но воды в реке больше, чем вы сможете выпить, — отчаянно молил Звёздный Луч голос разума речной предводительницы. — Это так, — задумчиво взирая сверху вниз на своё племя, Пятнистая Звезда нечитаемым взглядом спросила мнения своего верного глашатая — Невидимки. Получив от той утвердительный кивок одобрения, предводительница Речного племени гордо поднялась на лапы, предоставляя возможность прорезавшимся сквозь редкие зазоры в густых кронах Четырёх Деревьев робким резным полоскам света полного месяца опалить её пятнистую гладкую шёрстку, и пристально взглянула на Звёздного Луча. — Так и быть, Звёздный Луч, я позволяю твоим котам пить воду из моей реки, но не более. Только вода. Заходить дальше спуска под мостом Двуногих, на территорию Речного племени, запрещено. Звёздное племя свидетель моих слов. — Всё племя Ветра безмерно благодарно тебе, Пятнистая Звезда, — облегчённо выдохнул чёрно-белый кот, с уважением склоняя перед кошкой голову. — Будем надеется, Звёздное племя в скором времени пошлёт на наши земли дожди. — Мы вернёмся к этому вопросу на следующем Совете, — Пятнистая Звезда мрачно перевела потемневший взгляд на с неподдельным вниманием слушающих её котов. Предводитель племени Ветра подал ей знак длинным хвостом, что на этом он закончил и теперь передаёт слово речному представителю. Пока кошка оповещала о делах в Речном племени, Уголёк осторожно стрельнул подозрительным взглядом в отвлёкшегося на пролетающего мимо крохотного светлячка Паучка. Тот более не предпринимал попыток как-либо достать родню, и теперь заворожено, по-детски восхищённо, обводил блестящим янтарным взором немногочисленную группу светящихся насекомых, плавно парящих в одном лисьем хвосте от них. Понаблюдав на пару с ним за монотонно кружащими над невысоким кустом светлячками, радостно понимая, что даже такая незначительная мелочь по-своему способна восхищать, Уголёк ощутил, что он залип. — Я бы также хотела выразить благодарность Грозовому племени, за то, что они вовремя предупредили нас о бродячей лисе. Наши молодые воители — Коршун и Головастик — прекрасно показали свою храбрость и преданность своему племени, прогнав хищницу с нашей территории. — Вполуха Уголёк продолжал слушать громкие слова Пятнистой Звезды и, уловив очень знакомые имена, тот резко вцепился удивлённым взглядом в смущённого похвалой предводительницы Головастика. Однако, словив его робкий взор из-подо лба, крапчатый воитель попытался взглядом передать его уважение к чёрному коту. Тот это оценил и благодарно прикрыл светившиеся счастьем жёлтые глаза. — Это было благодаря вам, — шепнул Головастик, низко склонив к его тёмному ушку свою лобастую голову. — После той нашей встречи на берегу, мы с Коршуном долго ходили по её следу, пока не нашли. Ей удалось целую луну скрываться от нас. — Надеюсь, вы её не отправили обратно к нам? — издевательски выгнув дугой бровь, Уголёк смело глянул на младшего с саркастичной ухмылкой на губах. — Нет, — Головастик вернул ему его же иронично искривлённую улыбку, многозначительно показывая коту смеющимися глазами куда-то в бок. — Мы погнали её к племени Ветра. Она перебежала мост Двуногих и приспустила дальше по пустоши. — Вы хоть предупредили ветровых об опасности? — Конечно. Я лично остался ждать их патруль. Однако они уже тогда всё знали, но всё равно поблагодарили. — И чья была идея гнать её к ветровым? — На самом деле, всё само как-то получилось. Мы просто старались держать её подальше от реки. Неопределённо фыркнув, Уголёк отстранился от Головастика. Не успел он насторожить ушки, дабы начать внимать последующую информацию от Пятнистой Звезды, как его внимание привлёк всполох чуждой золотистой шерсти среди тёмных гладких шкурок группки целителей. Внимательнее приглядевшись, Уголёк изумлённо распознал в этой прибившейся пушистой красавице повзрослевшую Крылышко. Странно, а ведь раньше он не замечал её там. — На прошлом Совете мы обсуждали обучение целительскому искусству нашей воительницы Мотылинки. Пачкун сказал, что он ждал знака от Звёздного племени, и он его получил, — не без гордости глядя на счастливую Мотылинку, сообщила Пятнистая Звезда, разом отвечая на немые вопросы Уголька. — Теперь Мотылинка является полноправной ученицей целителя. Речные воители торжествующе взревели имя золотистой кошки к самому Звёздному Поясу. Остальные несмело повторили то же самое, хотя всеобщее напряжение почувствовал абсолютно каждый. Нечистокровная кошка, родившаяся от бродяги, будет занимать такую важную в племени роль? Многих это нехило возмутило и озадачило. Но против железной воли звёздных предков не пойдёшь. — Выходит, теперь твоя сестра будущая целительница? — после раздавшегося объявления о конце Совета, Уголёк наклонился слегка вбок к Головастику, дабы на оживлённо бубнящей поляне его было лучше слышно, и внимательно проследил за неторопливо спускающимися предводителями, дающим своим воителям чуть больше времени на прощания. — Здорово, правда? — взбудоражено взмахнув толстым хвостом, чёрный кот мило улыбнулся грозовому воителю, из-за чего в уголках его искромётных светлых глаз образовались трогательные морщинки. — Она всегда только об этом нам с Коршуном и бубнила. Я рад, что её мечта наконец-то сбылась. — Мечтать о том, чтобы стать целителем? — подключился Паучок, ошеломлённо бегая в необычной для него задумчивости прытким взглядом по с каждым мгновением пустевшей поляне. — Как можно хотеть стать целителем? Это же… Это же от много придётся отказаться! И учить все эти травы и заболевания. Столько запретов! — Некоторым это нравится, и они вовсе не жалеют потерять то, что им могла бы предоставить жизнь воителя, — просто пожав плечами, Копуша притворно равнодушно зевнул, хотя вся напряжённая поза оруженосца выдавала его совсем небезразличный настрой. — Верно. Молодец, — улыбнулся впечатлённый Головастик, весело хихикая из-за вмиг вытянувшейся в струнку, после его слов, осанки смущённого похвалой бурого котика. — Жизнь воителя была не для неё. Мотылинка слишком мягкая для этого. — Всё равно не понимаю: как можно было променять свободу на… на вот это? — слишком взвился Паучок, яростно озираясь по сторонам и указывая широким небрежным взмахом хвоста на мелкую иссиня-чёрную траву неподалёку, обличённую в сгусток одеяния из блеклеющей тьмы. — Быть целителем — это не только травы изучать, — нравоучающе начал втолковывать брату в голову простую истину сие вещей сердитый Копуша, недовольно щурясь и стараясь этим взглядом пригвоздить чёрного котика к земле. — Это также… — Да-да. Общение с предками, видение и истолкование пророчеств и всякое, всякое. Знаю, наслышан, — в своей манере перебил Паучок, театрально закатывая к вязко проплывающим друг за другом непроглядным на однотонном небе облакам яркие янтарные глаза. — Скукота. — Нет, Паучок, эт… Начавшего распаляться провоцированием брата, Копушу прервал настойчивый взмах тёмного хвоста Уголка, призывая того к успокоению. — Может быть, — перефразировал крапчатый воитель, примирительно пихая носом Паучка в упругий бок и заставляя того неловко накрениться назад. — Кому как. — А где Речное племя? — запоздало заметил угасание приторного рыбного запаха на поляне Копуша, внимательно оглядываясь по сторонам. — Ой, — вздрогнул насторожившийся Головастик, резко поднимаясь на мускулистые лапы и, в надежде заприметить хоть одну знакомую гладкую шкурку, пробежавшись взволнованными глазами по ночному периметру. Как они могли уйти без него? Да ещё и так незаметно. — Засиделся. — А Коршун тут был? — понимая, что речной воитель сейчас запросто может убежать, решительно выпалил терзавший его вопрос Уголёк, неловко выпуская и плавно запуская острые когти. Прозвучало ли это глупо? Глупо ли было спрашивать об этом? Какое до Коршуна дело Угольку? Зачем он спросил? Что теперь подумает о нём Головастик? Надо было просто попрощаться, и дело с концами. Всё равно он его брата сегодня уже не увидит. Мышеголовый. — И был, и есть, — ровно пророкотал низкий, по тембру схожий с Ежевикой, голос за их спинами. Ледышка холодного ужаса заставила смущённого кота оцепенеть под чувственным надзором обладателя этого голоса за его напрягшейся спиной. Звёзды, звёзды, звёзды, звёзды. Это был Коршун. Это определённо был Коршун. И он всё слышал. Ну как так можно? За что его судьба так не любит? Вот надо было именно ЭТОМУ коту появится за ними именно в ЭТОТ момент. О чём же он теперь подумает? Звёзды. Донельзя зардевшийся Уголёк, почувствовав, как спасительный прохладный ветерок постепенно охлаждает заалевшую кожу под искрящейся шёрсткой на щеках, притворно скучающе обернулся с самым, на который он сейчас был способен, равнодушным видом к стоящему на опасно близком расстоянии от него речному воителю. Коршун буквально мог только слегка податься вперёд, и тогда крапчатый тут же утонул бы носом в его густой белоснежной шерсти на грудке. Несравнимые даже с самым чистым водным потоком в реке холодные глаза поначалу казались Угольку затвердевшими каплями однотонного равнодушия; но после — зияющие сплошной чернотой зрачки, стоило им начать изучающе блуждать по застывшей мордочке грозового воителя, расширились. И если сейчас это трепещущееся смущение его не убьёт, то Уголёк смело может назвать себя самым сильным из ныне живущих котов. Просто… Вот надо было такое ляпнуть. Теперь Коршун подумает, что Уголёк нарочно искал его всё это время. Хоть это было и так, но ему это знать вовсе необязательно. Звёзды, да что с ним такое? Они виделись всего-то три раза, включая этот. Почему же Уголёк сейчас так реагирует на этого… кота? — Коршун. Я не слышал, как ты подошёл, — облегчённо выдохнул Головастик от взлетевшего понимания, что его не оставили тут одного. — Остальные ушли? — Попросили меня поторопить тебя, — Коршун легко отвёл расслабленный прищур от знакомой светлой в тёмную крапинку мордочки и посмотрел на брата, безразлично взмахнув пушистым полосатым хвостом в сторону территории Речного племени. — Правда у него красивые глаза в свете луны? — как-то слишком резко сменил тему Головастик, подходя на шажок ближе и, любуясь, заглядывая в светящиеся голубые глаза Уголька. Его брат слегка помедлил, перед тем как вновь перевести взор на мордочку крапчатого. — Красивые, — легко согласился Коршун, чем тут же вывел Уголька. Пора бежать. Он точно сейчас умрёт. Сердце вот-вот должно остановиться передохнуть после такого продолжительного марафона по всей грудной клетке своего хозяина. Его дрожащие импульсы чётко барабанили по всем конечностям, заставляя опешившего кота впасть в панику. — Думаю, нам тоже пора, — поспешно выдавил из себя Уголёк, стремительно подскакивая и подозрительно резко отводя растерявшийся взгляд. Слава всему, что может восхваляться племенными котами, Грозовое племя уже почти собралось отступить в обратный путь. Крапчатый воитель торжествующе мысленно взвыл, когда среди всего этого разноцветного хаоса из пёстрых шкурок он смог заметить рыжую вспышку шёрстки одной единственной её обладательницы, кроме, конечно же, предводителя. Белочка поможет Угольку, посчитавшего себя сейчас полным идиотом, отвлечься от смущения. — Приятно было повидаться. — Ладно, пока, — добродушно улыбнулся ему счастливый Головастик. — Увидимся на следующем Совете. — Если не раньше, — усмехнулся его брат. Кинув один приказной взгляд в сторону сидевшего рядом племянника, кот наткнулся на его огромнейшее поражённое удивление, направленное прямиком на странно ведущего себя дядю. Чёртовы гены чуткости, заложенные в этих двоих от Тростинки. Надежда на то, что Копуша с Паучком не заметили ничего подозрительного в поведении Уголька, потонула в зыбком песке. — До встречи, — его крапчатый хвост прощально взметнулся в лёгком взмахе, в то время как глаза безошибочно вновь смело схлестнулись с ярким прищуром полосатого кота напротив.