Третья Мондштадская революция

      У праздников и фейерверков есть одна общая черта: после буйства разноцветного фонтана, вселяющего в сердце радость и благословенный трепет, наступает оглушительная тишина. Сыпется пепел от перегоревших снарядов. И необходимо делать уборку.       Наличие в распоряжении отряда высококлассных горничных, конечно, облегчают приведение в порядок места проведения праздника, но с восстановлением чистоты в мыслях и равновесия в душе они, увы, не помогут. Обычно Кэйя мог поднять его с постели буквально парой колкостей и шуток, но последние несколько дней Дилюк лишь огрызался, не показываясь из своих покоев до наступления сумерек и переругиваясь с братом исключительно через дверь. За это время его отпустило похмелье и, конечно, стыд, осталась лишь неловкость, справиться с которой поможет встреча с Джинн и буквально один нормальный разговор, но парень пока не был готов отпускать это чувство. Оно казалось ему слишком важным, чтобы так легко расстаться с ним. — Эй, если ты не вылезешь из кровати, отца буду встречать я, — Кэйя несколько раз долбанул в дубовую дверь, от шума Дилюк скрипнул зубами, но не вышел, — Он, между прочим, прислал письмо и попросил встретить его. Я передам, что «его высочество» ленится поднять задницу и помочь родному папеньке.       Это самое письмо было просунуто через щель под дверью и послышались удаляющиеся шаги. Дилюк моментально подорвался, подобрал листок бумаги и развернул… Пустой. С двух сторон.       «Следовало догадаться», — потер переносицу и открыл дверь, оглядываясь в сторону шагов. Коридор тоже показался пустым и парень вышел. — Попался! — сводный брат схватил его за шиворот. Хватка у Кэйи была крепкая, и как бы Дилюк не вырывался, избавиться от нее оказалось не так-то просто. — Ты опять соврал мне?! — заливаясь шипением, младший Рагнвиндр напоминал больше злющего рыжего кота, чем благородного пламенного рыцаря. Его вид вызывал у брата усмешку, ведь он знал: так Дилюк раскрывается только перед ним. — Нет, отец действительно возвращается раньше и просит тебя его встретить. У меня поручение в штабе, поэтому я перехвачу вас уже у Мондштадта. Но у тебя очень мало времени, а выглядишь ты отвратительно, поэтому придется идти на крайние меры…       Не успел Дилюк опомниться, как за ним захлопнулась дверь ванной, а брат возвестил: — Вычесывай свое воронье гнездо и одевайся! Через двадцать минут выходим.       Ворчать он, конечно, продолжил, но расплел хвост, который за последние дни лежания в постели действительно перестал выглядеть роскошным, как обычно, поэтому срочно требовал гребня. Сам парень умылся, привел в порядок волосы и по возвращению обнаружил в своей спальне приготовленную форму и горничную, укладывающую его одежду, чтобы господину было удобнее собираться.       Дилюк поблагодарил ее с легкой улыбкой и вежливо, но твердо выпроводил, когда та предложила помочь одеться. Зная характер Кэйи, ему не стоило задерживаться: брату хватит дури вытянуть его из дома в одном халате, и в том же виде погнать встречать отца… Поэтому первым делом парень влезает в штаны и рубашку и только после этого дотошно застегивает пуговицы на жилете и многочисленные крепления мундира.       Свой Глаз Бога, высочайшую воинскую гордость и награду за храбрость и доблесть, которую Дилюк несколько лет назад впервые сложил к ногам своего отца, ожидая похвалы, в те годы он носил на груди: как синюю наградную ленту. Камень поблескивал огненным водоворотом искр и страстей, уступая в свете своем и многообразии оттенков лишь глазам молодого Рагнвиндра.       Сколько бы ему ни было лет, Дилюк на глазах превращался в мальчишку, жадного до похвалы и одобрения, стоило отцу вспомнить про него. Желание во всем быть лучшим подпитывалось редким, но таким нужным для ребенка «Отличная работа». Буквально все, чего парень достиг, делалось ради отцовского одобрения. Самый молодой капитан кавалерии. Избранный архонтом Пиро. Лучший фехтовальщик… Все титулы, звания, каждое прозвище, данное ему в городе, сводилось к одному, настоящему качеству: Дилюк — хороший сын.       Методично поправляет каждое крепление ножен двуручного меча и, хлопнув по оружию, убеждается в своей готовности. Ждущий его внизу Кэйя раздраженно махнул рукой, поторапливая. Он хмурил брови и тер переносицу, что-то явно не давало ему покоя. — Не хочу идти в Штаб, у меня плохое предчувствие. — Конечно, плохое, тебя ждет выволочка за последний просроченный отчет, — отшучивается Дилюк, закидывая руку на плечо брата и направляясь вместе с ним к выходу. — М... Да, наверное, дело именно в этом, — Кэйя кивнул и, пройдя вместе до ворот поместья, братья попрощались и разошлись в разные стороны.