Третья Мондштадская революция

Правосудие в городе ветра — вещь очень своеобразная. Будто кто-то краем уха услышал что-то о законодательстве в Ли Юэ, подслушал переговоры в Фонтейне и положил это на свои высшие идеалы свободы. Каноны Церкви Барбатоса, воплощенные в дивных витражах и мелодичных молитвах и праздничных песнопениях, представляет анемо архонта как освободителя, пришедшего на землю потоком божественного сияния и чудом растопившего оковы вечной мерзлоты. Наверное, только Гуннхильдры все еще помнят вторую, мрачную сторону их божества. Некогда, тысячи лет назад суровый северный ветер принял в свои объятия сначала клан, затем — город, и после всю землю покореженного тиранией и восстанием края. То был ветер, пришедший с гор, развевающий знамена свободы, истрепанные в страшной гражданской войне. Ветер колючий, жестокий, неукротимый. Ветер перемен. Законы, оставленные им, хранят память не только о его деяниях, но и о характере древнего божества: они представляют собой возведенные в абсолют идеалы свободы. Именно поэтому в Мондштадте нет тюрем, кроме крошечной комнатушки под Ордо, гордо именуемой «темницей». Зато есть виселицы. Изгнание и смерть — два наиболее популярных приговора, и все это знают. Расследованием поджога, произошедшего в имении магистра, занимался капитан, кого Кэйя окрестил «лидером группы поддержки Эроха». Человек бывалый и преданный. Поджог сильно спутал расследование, ведь временно его пришлось поселить в отеле Гете, что было встречено всесторонним возмущением. Люди негодовали, что обвиненный пользуется свободой (и негодование это вылилось в акцию протеста, перекрывшую рыночную и соборную площади на целый день), гости из Снежной возмущались внезапным увеличением числа рыцарей на их территории, да и соседство с Эрохом, пытавшимся обвинить их в налоговом мошенничестве, тоже не радовало их. Рыцари беспокоились за жизнь Магистра день ото дня больше. — Это покушение на Магистра! Магистр Эрох, всю жизнь положивший ради службы городу, сначала стал жертвой клеветы, страшной клеветы, затем его собственность подверглась нападкам, а теперь он вынужден терпеть неприятное общество чужаков из Снежной во время и без того малоприятного пребывания под домашним арестом. «Ну конечно, от этих Фатуйцев добра не жди, другое дело — взяточники, лжецы и воры, свои же», — Кэйя хранил молчание во время собрания, но вспыхнувшие от упоминания Снежной следы на его теле, заставили его включиться в дискуссию. — Какая жалость, — лениво протянул он, однако голос его неожиданно грубо прервал выступление коллеги, а затем словно мед растекся по воздуху, заполняя собой все пространство, — Похоже, нам нужно предоставить ему безопасное укрытие… Хммм… От возможных нападок, недовольства людей, тлетворного воздействия общества. Место, где мы сможем обеспечить ему необходимую защиту и круглосуточный присмотр, во избежание неприятных несчастных случаев. И указал пальцем вниз. Как раз там и была та самая полуподвальная комнатушка с железной дверью и прутьями на единственном окошке под потолком. Варка согласно кивнул. — Это лучшее решение в сложившейся ситуации. Ни один злоумышленник не сможет пробраться в Штаб. — Варка, это беспредел. Ты просто хочешь подвергнуть Магистра тюремному заточению! В Мондштадте нельзя лишать никого свободы! — Оставить Магистра без охраны — значит, обречь его на смерть от рук злоумышленников, — замурлыкал капитан кавалерии, напоминая тем сильнее наслаждающуюся добычей пантеру, — А в нашем городе нельзя лишать никого жизни без суда. Нехотя, но даже поддерживающие Эроха капитаны, соглались с решением перевести Магистра в темницу под Штабом. Кэйя вышел из зала собраний последним и внимательно наблюдал за этой прослойкой. Догнал Варку и обворожительно ему улыбнулся. — Отлично держишься, — он ободряюще хлопнул его по плечу и слегка повис на его шее, дружески приобнимая. Голос Кэйи был бодрым и полным заразительной уверенности. Два капитана направились в кабинет Варки, чтобы немного перевести дух. Видно было, что Варке нелегко дается борьба внутри Ордо Фавониус. Он предпочел бы бросить вызов магистру на дуэли, как рыцарь — рыцарю. — Только ты сможешь навести порядок, — шепнул ему Кэйя, — Это благое дело. — Я знаю. Столько всего валится, если бы не Джинн, я и свою бы работу не успевал выполнять, не говоря уже об этом расследовании. Еще и этот «переезд». — Кстати об этом, кого ты хочешь поставить сторожить темницу? — Джейсона, Барри, Тома… Кэйя про себя кивнул. Этим рыцарям он и сам доверял. — Поставь в пару Джейсона и Тома, — предложил он, зная, насколько эти двое друг друга терпеть не могут, а значит, будут пристально следить за действиями напарника. Подкуп в такой ситуации просто невозможен, — А четвертый? — Майкла. Вот тут Кэйя поджал губу. Майкл был племянником одного из капитанов, принадлежащих к «группе поддержки Эроха». «Плохая идея». Однако Варке горячо кивнул, соглашаясь, а затем нахмурил лоб, будто о чем-то задумавшись. — Тебя что-то беспокоит? — Немного. Я не сомневаюсь в компетенции Майкла и Барри, они оба отличные рыцари и парни, просто… Они очень близкие друзья, если ты понимаешь, о чем я. Было бы эффективнее поставить Барри с какой-нибудь девушкой, мы же не хотим подставить под удар Магистра? Варку дернуло от аргумента. Кэйя с трудом сдержал смешок, с большим удивлением нащупав нотку нетерпимости в своем приятеле. «Какое интересное слабое место». Он запомнил. — А кого?.. — Лоуренс. Ту новенькую. Из-за своего происхождения она из кожи вон лезет, чтобы доказать свою преданность, и уж точно не подведет. «А еще Эрох яростно протестовал против ее присутствия, так что эта дама с удовольствием ему отомстит». Последняя мысль его приободрила, он даже невольно воспроизвел эту уникальную интонацию юной аристократки и ее неподражаемую чопорную мстительность. Они еще могут подружиться, когда Эола поднимется в рыцарской иерархии. Джинн слушала их беседу, и когда Варка ушел, поймала Кэйю за рукав. — Откуда ты знаешь про Барри и Майкла? Кэйя, до этого державший мину, все-таки позволил себе рассмеяться. — Экспромт. — А если Варка спросит у них? — Варка? Наш консервативный строгих семейных взглядов подойдет к капитанскому племяннику и спросит, состоит ли он в отношениях с другим рыцарем? Если это случится, позови меня, я действительно хочу видеть его лицо. Думаю, это будет нечто между поеданием лягушки и подготовкой к битве с драконом. — Ты ужасен. — Знаю, — Кэйя галантно поклонился Джинн, — Мне нужно, чтобы Эрох остался жив и не сбежал до суда. Если ради этого требуется немного схитрить, что уж, я смогу жить с этим грузом. Они вдвоем направились из штаба, и Кэйя долго молчал. Джинн пыталась проследить за его взглядом, обращённым на крыши, но увидела лишь черепицу и звезды. Лишь у самого дома он повернулся к ней и сказал, не улыбаясь: — Я рад, что мы друзья.