Полукровка

Чонгук прячет лицо от солнечных лучей в подушке, размякшее и ноющее тело приковало прочными цепями к кровати и тянуло обратно в сон. Под одеялом тепло и хорошо, нет никакого снега, ветра никаких титановый орлов и змей-людоедов. Он слегка двигает крыльями, в ушах слышится хруст собственных костей и напряжение волной спадает с тела. Он что-то невнятно бормочет и причмокивает губами перед тем, как понять, что в комнате он не один. Два звонких женских голоса перешептываются, постоянно перебивают друг друга прямо над его ухом. — Это крылья! Настоящие крылья! — восхищено и едва не срываясь на громкий вскрик, заявляет одна из девочек. — Конечно у него крылья. Он же не Волк! У Волков не может быть крыльев, глупая! — Сама глупая! — Нет, ты! Их шёпот становится все громче и громче с каждой новой секундой. Чонгук сразу просыпается, с ужасом оглядывая комнату. Девочки взвизгивают и отбегают от кровати в самую дальнюю часть комнаты. В голове у него пробегают события минувшего дня, превращаясь в огромный снежный ком, как та самая змея-людоед и титановый орёл. Он смутно понимает, где он, не узнавая ничего из того, что его окружает. Чонгук переводит взгляд на девочек, что жмутся у стены, держась за руки, и теряется от их внешнего вида. Обе они были возрастом не больше, чем двенадцать лет, весьма низкого и хрупкого телосложения. Их светло-русые волосы заплетены в несколько длинных косичек, что касались края их меховых тулупов. Сквозь пелену ото сна он не сразу понял люди перед ним или животные. Руки девочек были похожи на звериные лапы с длинными острыми когтями. Вместо привычных лиц у них настоящие волчьи мордочки, вот только глаза человеческие и испуганные. Они боялись Чонгука так же, как и он их. Повисшее молчание разбивает скрип отворившейся входной двери. — Девочки, я сколько раз говорил вам, чтобы вы не заходили в помещение в верхней одежде? — Тэхен слабо хмурится и указывает им на дверь, — Вас уже мама заждалась. Быстро домой. — Простите, учитель! Уже идём, учитель! — в один голос отвечают сестры, и выбегают на улицу. Тэхен закрывает за ними дверь, попутно возмущаясь снегу который они натащили на порог. Снимая с себя сапоги и тяжёлый плащ из кожи и меха, он замечает, что Чонгук уже не спит. — Долго же ты спал. Как себя чувствуешь? — Сойдёт. — кивает Чонгук и не отрывает от него взгляда, — У тебя новый плащ? — Да. Тот я оставил в лесу. У нас не было времени искать какую-то тряпку. — Тэхен двигает стул ближе к кровати и садится. — Тряпку? У тебя что так много денег теперь? — скептически поднимает бровь он. — Ну, уж тебе одежду купить смогу. Чонгук смотрит на себя и понимает, что так и остался в домашней давно растянутой одежде. Он строит недовольную гримасу вспоминая, что на спине у него рваный сделанный им же самим вырез для крыльев на пол спины. — Превосходные трапецевидные и широчайшие мышцы. Качаешься? — Тэхен раскачивается на стуле и смотрит на его спину. Чонгук вскакивает с кровати и поворачивается к нему лицом. Он хмурится и поджимает крылья ближе к спине, закрывая оголенные участки. — Я просто хотел разрядить обстановку. — Тэхен поднимает руки вверх и склоняет голову. — Это были твои ученицы? — Чонгук шумно выдыхает через нос и решает перевести тему, чтобы не вводить себя в ещё более неловкое положение. — Да. Эх, старик Суджон бы пустил слезу, увидя меня сейчас. — Тэхен драматично вздыхает, кладя руку на сердце. — Кстати, не пугайся их внешнего вида. Здесь дети в возрасте от пяти до двенадцати лет постепенно учатся обращаться в волков и держать эту форму. Просто нужно привыкнуть к этому. Тэхен подходит к своему шкафу и достает из него несколько вещей большого размера и кладет их на кровать. Он упирает руки в бока и недовольно стучит ногой, задумываясь о своём. Чонгук терпеливо наблюдает за его действиями, осторожно перебирая одежду. — Можешь сделать вырезы где тебе нравится. Это моя старая одежда, так что я её уже не ношу. Позже я куплю тебе что-то получше. — Спасибо. — Чонгук смущается, но уже смелее берет одежду в руки. — Я пойду на кухню, а ты переоденься пока. Тэхен направляется в сторону кухни, но Чонгук вскакивает и останавливает его, держа за локоть. — Что? Только не говори, что тебе нужно помочь с этим? — Тэхен, дурень, о чем ты думаешь? Я хотел спросить о тех наемниках и тебе. Ты так и не ответил. Для чего ты меня выбрал? Зачем я им нужен? — Хорошо. Я расскажу тебе. Начну пожалуй с того, что… Ты лучше присядь. — Тэхен кладёт ему руки на плечи и усаживает обратно на кровать и садиться напротив. — Чонгук, я понимаю, это будет сложно принять для тебя, но… Понимаешь, Намджун не твоя мама и даже не твой папа. Тэхен берет его руки в свои и слегка ободряюще сжимает. Чонгук хмурится и трясёт головой. Он пинает Тэхена в колено заставляя его в наигранной агонии упасть на пол. — Издеваешься? Я знаю об этом и всегда знал. Не думаю, что это главная причина. — Чонгук скрещивает руки на груди, возвышаясь над Тэхеном. — Я не закончил. На самом деле дело как раз таки в этом. — Тэхен поднимается на ноги, встречаясь с недоверчивым взглядом Чонгука. — Тогда давай без шуток. — Насколько мне известно, твой отец был Вороном, а мать была человеком. Что-то произошло и они погибли, поэтому Намджун забрал тебя к себе. Я не владею всей информацией. Чонгук поджимает губы и устремляет взгляд в пол, перестаёт раздражаться и опускает руки. Он догадывался об этом, но слышать подтверждение из чужих уст оказалось немного сложнее, чем он думал. Ноющее чувство пробежало по телу и как-то неприятно защипало в уголках глаз. Возможно, глубоко в душе ещё надеялся на что-то. — Я не эксперт по части утешения. Я знаю, что ты чувствуешь, поэтому прости. Мои слова звучали чересчур резко. — Тэхен теряется и не знает, что он должен говорить в таких ситуациях. — Всё хорошо. Продолжай. — Чонгук пожимает плечами и нейтрально качает головой. — Так как полукровки вне законов религии, Совет преследует их и забирает. Для своих целей. — Тэхен делает акцент на последней фразе, ожидая, что этого будет достаточно. — Поэтому ты стал членом Совета? — Скорее наоборот. Я не смог полностью реализоваться, как полукровка, потому что не могу полностью принять обличие волка. Обычно таких, как я, просто… устраняют, как тараканов. Тэхен не находит подходящих слов, стараясь сгладить углы и подать информацию как можно мягче. Чонгук ужасается от услышанного и какой-то частью души надеется, что Тэхен шутит. Его надежды угасают, когда Тэхен не меняет свое серьезное выражение лица. — Но мне повезло, так как я первый на их памяти несовершенный полукровка. А ещё я так преуспел в магии двух элементов и владею, помимо этого, нужными знаниями в медицине и чернокнижничестве. — весьма не скромно заявляет Тэхен. — Поэтому ты им нужен и они сделали тебя частью Совета? — догадывается Чонгук и Тэхен кивает, — Тогда что будет со мной? Не думаю, что для меня будут поблажки. — Я не буду тебя обманывать, поэтому скажу прямо. Тебя они не оставят в покое, как и меня, в том числе. — Тогда почему ты уверен, что здесь мы будем в безопасности? — Потому что это единственное место, где у Совета больше нет власти. Взгляд Тэхена заметно темнеет. От этого взгляда Чонгук чувствует себя нехорошо, будто смола застряла в его горле и медленно стремится заполнить собой тело. Он крупно вздрагивает, когда за окном раздаются громкие звуки горна и радостные возгласы людей. — Волки вернулись с охоты. Чонгук глупо хлопает глазами, переваривая до конца информацию. Тэхен подходит к окну ещё больше, отодвигая занавески. Чонгук видит, как начинает скапливаться толпа за окном, но из дома практически полностью не было видно самих охотников. Чонгук спешит выйти на улицу вместе с Тэхеном, крепко сжав его руку и потянув за собой. Чонгук захваченный детским восторгом слишком торопится увидеть то, что привлекло всеобщее внимание, и забывает спрятать под плащем свои крылья. Тэхен накидывает на него плащ и туго завязывает узел бантиком у шеи, недовольно ворча себе под нос. С неба падали мелкие снежные хлопья и Тэхен натягивает на голову Чонгука капюшон. Вопреки его ожиданиям Чонгук бросает недовольный взгляд и тут же сбрасывает плащ рукой со своей головы. Им удаётся протиснуться в первые ряды, чтобы получше все рассмотреть. Чонгук восхищённо вздыхает и размыкает губы не зная, как передать свои эмоции словами. Под громкие звуки горна около десяти всадников двигались вдоль улицы. Крепкие массивные лошади шумно дышали и копытами взрывали рыхлый подтаявший снег. Всадники везли с собой туши пойманных зайцев, оленей и парочки кабанов. Во главе ехала молодая женщина в приталенной серой шубе с клиньями по бокам от талии. От высоких сапог до самого пояса её ноги были перетянуты кожаными ремнями, на самом поясе висело два меча. Взлохмаченная копна её белых волос и мех на одежде были слегка покрыты инеем. Она махала приветствовавшей её толпе рукой и улыбалась. Однако, Чонгуку продолжало казаться, что её улыбка выглядит как хитрый оскал. Проезжая мимо, охотники с удовольствием демонстрировали добытую ими дичь. Та женщина внезапно останавливает коня возле них и со странным прищуром и ухмылкой смотрит на Тэхена. Чонгук отходит немного в сторону и поочерёдно смотрит на них удивленными глазами, чувствуя себя лишним. — Как хорошо, что ты вернулся, Весёнок. О, а ещё привёз с собой друга. — она взглядом изучает Чонгука и смеётся с его растерянного вида. — Ты такой милый, как растрепанный воробушек. Чонгук поджимает губы и смущённо делает несколько поклонов. Тэхен кладёт руку ему на плечо, призывая его остановиться. — Его имя Чонгук. Тэхен улыбается, не замечая, как напрягается Чонгук от его прикосновения. Эти моменты заставляют его чувствует себя полным идиотом, будто он перестаёт быть обычным собой в присутствии Тэхена. Он встряхивает головой и улыбается, переводя свое внимание на всадницу. Чонгук понимал, что перед ним кто-то очень важный, поэтому ему нужно вести себя подобающе. — Я Марена. Лучшая охотница, самая быстрая всадница и превосходный маг племени Волка. — представляется она, спешившись с лошади. — А ещё самая скромная и великодушная среди всех ушедших и будущих вожаков племени. — Тэхен закатывает глаза и вздыхает. — Ты так добр ко мне, Весёнок. У меня есть к тебе просьба, но здесь слишком шумно. Друга своего тоже можешь взять. — говорит она перед тем, как потянуть коня за вожжи и уйти вслед за остальными охотниками. — Чонгук, я отлучусь ненадолго. Иди в дом. — Мне надоело постоянно сидеть дома. Я пойду с тобой, ты же слышал, что она не против. — Чонгук отстраняется от него и следует за Мареной, не оглядываясь назад. — Несносный ребёнок. — Тэхен закатывает глаза и вздыхает. Марена привела их к собственному дому. В отличие от дома бывшего вождя племени Воронов её дом был более скромен и по-домашнему уютен. Пока Тэхен лично вызвался увести коня в стойло, Марена решила сразу разжечь камин. Сняв с себя тяжёлую шубу, она оказывается лишь в одной безразмерной льняной рубашке и широких тёмных штанах. — Вы так легко одеты… — подмечает Чонгук. Она мимолетно смотрит в его сторону и улыбается. Марена двигает горящие в камине дрова, разжигая огонь сильнее. — Я же Волк, я не боюсь холода. — она разворачивается к нему лицом и завязывает волосы в тугой хвост, — Как там ваше племя? Слышала, что последние два года там новый Вождь. — Да… Он хороший Вождь. В последние годы как-то даже дышать легче стало. — Чонгук все ещё мнется на пороге и стесняется смотреть ей в глаза. — Приятно слышать, что у Воронов появился лидер готовый к переменам. Присаживайся, не стесняйся. Обещаю, что не буду кусаться. — она улыбается и указывает ему на свободный стул. Чонгук кивает и садится в указанное место. Он ведёт себя скованно, несмотря на то, что Марена производила впечатление доброй и гостеприимной. Чонгук все же поднимает взгляд и замечает сверкающий золотой камень на её груди. — Этот камень такой яркий. Гелиодор, правильно? Она отрицательно качает головой и опускает взгляд. Марена осторожно берет кончиками пальцев камень и смотрит на него с особой нежностью. — Нет. Это мой аниксдор. Чонгук удивлённо хлопает глазами. Он впервые слышит это название, хотя по части минералов он был довольно неплох. Дверь внезапно открывается и на пороге появляется Тэхен. — Уже успели сдружиться? — он снимает обувь и подходит ближе к камину, чтобы согреть руки. — Немного. Чонгук такой миленький. От её слов Чонгук немного смущается, но сразу переводит взгляд на Тэхена. Внутри все как-то неприятно скребется, когда он видит его равнодушную реакцию. Марена, видимо, тоже ожидала большей экспрессии, чем безумный кивок головы. Она корчит рожицу так, чтобы Тэхен этого не заметил и устало вздыхает. — Ты говорила, что у тебя ко мне просьба. — Да. На этой неделе к нам должны приехать торговцы из других кланов и в том числе люди. — говорит она более серьёзным тоном. — Рано они в этом месяце. Ты ничего не перепутала? — Да как ты смеешь во мне сомневаться? Пока мы были на охоте мы встретили гонца, который сообщил об их скором приходе. — Марена наигранно злиться и грозит ему кулаком. — Так… Я должен буду их встретить. Когда отправляться? — Этой ночью. — Что?! Это же через несколько часов! — Тэхен полностью разворачивается к ней корпусом и каждым мускулом своего лица демонстрирует изумление. Чонгук слегка приоткрывает рот и поочередно смотрит на обоих. Он совсем не хочет снова расставаться с Тэхеном. От одной мысли становится как-то тоскливо. — Как я могу идти сейчас? Ты не оставляешь мне выбора. — Ты вернёшься к концу недели, не волнуйся. Я пригляжу за твоим другом. — Марена смотрит на Чонгука, от чего тот вздрагивает всем телом. — Марена… — Тэхен сдвигает брови и скрещивает руки на груди, его тон был весьма внушающим. — Ой, я совсем забыла сказать. Я попросила своих людей, чтобы они отнесли тебе в дом целую оленью ногу. — Марена прищуривает взгляд и медленно облизывает губы. — Сегодня ночью? Хорошо, никаких проблем. Я уже собираюсь, госпожа Марена. — Тэхен расцвел за считанные секунды и в глазах его засверкали искорки. — Ты серьёзно променял меня на кусок мяса? — возмущается Чонгук, едва не вскакивая с места. Тэхен прикрывает глаза и улыбается. Чонгук слышит, как он начинает тихо скулить, он мог поклясться, что если бы у Тэхена был хвост, он бы без устали махал им сейчас. Марена прикрывает рот рукой и сдержанно смеётся над всей этой ситуацией. Дождавшись, когда солнце подымется над горизонтом достаточно высоко Чонгук направляется в дом Марены. Ушедший ночью Тэхен не был особо многословен. Единственное, что наверняка знал Чонгук так это то, что ему нужно зайти к ней. Сегодня Чонгук наконец-то смог снять бинты, и расправить крылья. Это было непередаваемое ощущение вызывающее у него мурашки по всему телу. Ему приходилось накрыть крылья плащом перед выходом, чтобы не привлекать лишнее внимание. Он стучится в дверь, но в ответ слышит только лишь тишину. Чонгук оттягивает ворот верхней одежды. Начинает теплеть. Чонгук намеревается постучать снова, но дверь перед ним резко распахивается. Он отстраняется и едва не падает на льду, но Марена успевает схватить его за одежду и потянуть на себя. — Ох, ты уже здесь! Не ушибся? — восклицает она, суетливо бегая вокруг него. — Всё в порядке. — Тогда отлично! Прости, малыш, я не смогу с тобой побыть сегодня. Срочные дела. — она треплет его волосы и, в миг обратившись волчицей, убегает в сторону леса. Чонгук вздыхает обречённо смотрит на одежду, что лежит на снегу. Он собирает вещи Марены с земли и заносит их в дом. Чонгук чувствует себя немного одиноко и немного потеряно в чужом для себя месте. Столько всего произошло за последние дни, что хочется просто спокойно дышать. Глубоко вздохнуть, задержать дыхание, и закрыть глаза. Расправив чёрные крылья, выдохнуть и отпустить все свои сомнения и переживания. Определённо не так Чонгук представлял себе свой приход во взрослую жизнь. Он спускается по дороге, решая просто вернуться в дом Тэхена. Чонгук прислушивается к звенящей капели не обращая внимания на разговоры прохожих. Этот звук его успокаивал и, будто на короткие мгновения, отрывал от реальности. Как и говорил Тэхен, в племени много детей, что практикуют свое обращение в зверя. За несколько минут Чонгук встретил, как минимум, пятерых детей с волчьими хвостами, ушами или вообще наполовину обращенных, как те девочки в доме Тэхена. Чонгук теряется, когда ему в плечо врезается женщина. — Простите пожалуйста! Я не хотела, просто как-то задумалась… Простите. — она поднимает упавшую на землю сумку и собирается идти дальше, но Чонгук её останавливает. — Могу я Вам помочь? — спрашивает Чонгук, опуская взгляд на её округлый живот. — Мне тут недалеко, но если Вам несложно. Чонгук молча берет тяжёлые сумки из её рук и сопровождает до дома. Женщина кладёт руки на свой живот и замечает немой вопрос в глазах Чонгука. — Мой малыш должен родиться в следующем месяце. Чонгук улыбается ей в ответ и украдкой следит, чтобы та не пошла по льду. — Вы не из этого клана? — внезапно спрашивает она. — Как Вы узнали? — Чонгук был удивлён насколько быстро она поняла. — По запаху. Вы не пахните как Волк, у вас странный запах. — она принюхивается, вбирая в лёгкие побольше воздуха, — Вы Ворон, да? Хотя… Я чувствую что Вы пахните как человек. Это немного странно. — У Вас такой чуткий нюх. — Чонгук неловко смеётся. — Простите, я наверно Вас смутила. У беременных Волчиц обычно нюх и слух острее, чем у других членов племени. Не беспокойтесь об этом. — То есть в Вашем племени к таким, как я… относятся нормально? — ему неловко задавать такие вопросы, но любопытство слишком сильно терзает изнутри. — Конечно. Разве можно иначе? Что за варварство ненавидеть кого-то только за то, что он таким родился. — Волчица искренне возмущается и сдвигает брови. — Хах… И правда. Варварство. — Чонгук натянуто улыбается, скрывая внутри свой стыд за соплеменников. — Меня, кстати, Агнес зовут. — Я Чонгук. Доведя её до дома, Чонгук помогает разгрузить купленные продукты, а после принёс колотых дров к камину, убрал пыль с верхних полок и сам не заметил, как уже чистит овощи к супу. Он вытирает взмокший лоб запястьем и смотрит на Агнес. — Я никудышная хозяйка. — она неловко улыбается и старательно принимается резать овощи. — В моем племени женщины носят платья, только женщины-воины носят штаны, как и мужчины. Здесь же я уже заметил, что довольно много женщин носит штаны в повседневной жизни. — говорит Чонгук, ловко справляясь с чисткой морковки. — Вашим женщинам удобно ходить только так? Никогда бы не подумала. — она искренне удивляется его словам. Агнес берет в руки нож и пытается разрезать овощи на пополам. Выходит это у неё плохо, будто впервые в жизни делает это. Закончив с чисткой Чонгук, с её позволения, забирает у неё овощи и мелко шинкует их. — Почти каждая женщина в нашем племени умеет ездить верхом и часто занимается ремеслом, в котором длинные платья в пол будут только мешать. У нас не особо смотрят на одежду, когда дело касается личности. У Агнес был нежный и красивый голос, Чонгуку нравилось слушать то, что она говорит и как она это говорит. Он не был против ей помочь по дому, потому что самому заняться нечем, а новые знакомства лишними не будут. — Агнес, а чем же тогда занимаетесь Вы? Она встаёт со стула и направляется в свою комнату. Чонгук был в недоумении, но решил терпеливо подождать её прихода прежде чем что-то говорить. Через минуту она возвращается, неся на руках шелковую ткань. Она разворачивает её перед ним с очаровательной улыбкой на лице. На ткани изображены бегущие грациозные олени, жмущиеся друг к другу от холода зайцы и взмывающие вверх птицы. В правом нижнем углу был вышит колчан со стрелами, в левом нижнем древо жизни, чьи ветви переплетаются с корнями, образуя замкнутый круг. На верхних углах ткани вышиты изображение волка с открытой пастью и полной луной. Остальные же участки ткани были вышиты снежинками. — Это моя свадебная фата. На ней изображено то, что олицетворяет меня. Это наша традиция. — Традиция? — Да. Когда девушки выходят замуж, они начинают вязать свою фату изображая на ней то, что олицетворяет их. Мы относимся к этому очень серьезно, так как мы не должны забывать, кто мы даже после свадьбы. — объясняет она, дав Чонгуку взять ткань в руки. — А что насчёт вашей ткани? — Чонгук был преисполнен любопытства и уже не стеснялся задавать вопросы. — Животные и стрелы на ткани означают мою любовь к охоте. Снег символизирует время года, в котором я родилась. Волк это то, кем я являюсь. Древо символизирует жизнь, а луна является моей покровительницей. — Вау. Это правда потрясающе. — Чонгук аккуратно сворачивает ткань и возвращает её обратно. — После того, как я её закончу и выйду замуж, я, как и остальные женщины, начну носить её как элемент своей повседневной одежды. — Охота это то, что вы любите больше всего? Она кивает головой и нежно оглаживает свой живот. — Я являюсь охотницей госпожи Марены. Даже когда малыш родится, я не оставлю дело своей жизни. — она откладывает ткань в сторону и снова садится на стул, — Мой будущий муж тоже охотник, поэтому это ещё важнее для меня. Именно там мы и познакомились. — Почему же он сейчас не с Вами? Охота закончилась ещё вчера. — Чонгук хмурится и скрещивает руки на груди. — Марена призвала несколько своих охотников. Что-то случилось в лесу, поэтому Раскад тоже отправился туда. — объясняет она и взгляд Чонгука немного смягчается. Последние минувшие два дня Чонгук в основном проводил время в доме Агнес и Раскада. Они были милой парой и относились к нему по-доброму. Агнес под его чутким руководством смогла научиться резать овощи. Расклад же научил его колоть дрова, потому что он считает, что это должен уметь каждый. Когда Марена же освободилась от дел и вернулась из леса Чонгук сразу же направился к ней. Как он понял по слухам и словам охотников, возле племени была обнаружена химера аномального размера и её нужно было устранить. — Малыш, прости, что так получилось. Ты голодный? Я могу накормить тебя жареными кроличьими лапками. Это так вкусно, что у меня слюнки текут. — Марена облизывается и стряхивает руками с себя мурашки. — Спасибо. Я не голоден. Лучше расскажите, какой была та химера? — О, точно. Ваше же племя живёт в горах, а там этих тварей не особо много. Она садится на стул возле горящего камина и, широко раздвинув ноги, опускает стопы в горячую воду. Она закатывает глаза и прикрывает веки, откинувшись на спинку стула. Чонгук неуверенно подходит к ней ближе, греясь у камина.  — Ох, ты не представляешь, как это хорошо… Ноги так устают бегать по лесу ты бы знал. А химера была огромная, как три медведя, с огромными клыками. Шерсть была вся в колтунах, а на загривке торчали чёрные перья. Ух, жуткая была тварь. — её снова пробивает на мурашки от чего она вздрагивает, — Мы несколько часов её выслеживали. Неповоротливая, зато какая быстрая! Мы пытались взять её в круг из землянных стен, но она их просто пробивала одной лапой. — Кто-нибудь пострадал? — спрашивает Чонгук, надеясь на лучшее. Марена задумывается и закусывает губу, обращая свой взгляд в потолок. — Несколько моих охотников получили ранения, но все живы. Не волнуйся, в нашем племени хорошо развита медицина, так что их быстро поставят на ноги. — она отмахивается рукой и улыбается. В дверь кто-то стучит и Марена даёт разрешение на вход. На пороге появляется довольно высокий парень, наверно, выше самого Чонгука. Он поправляет отросшие чёрные волосы рукой полностью открывая свое лицо. Чонгук сразу обращает внимание на длинные тонкие косички перед его ушами, что забавно дрожат когда парень трясёт головой. — Наконец-то ты пришёл! Я заждалась. — Марена снова переводит взгляд на Чонгука, — Я подумала, что тебе будет скучно с такой старухой, как я, поэтому я позвала Лико. Вы одного возраста, так что, думаю, вы поладите. Он тебе здесь все покажет. У Чонгука особо не было выбора, поэтому он сразу соглашается принять помощь парня. Поначалу их разговор совсем не клеился и было неловко. По крайней мере, Чонгук чувствовал себя именно так. Лико рассказывал ему об устройстве их племени, вспоминал какие-то нелепые истории, а Чонгук вежливо улыбался ему и кивал головой. — Ты вообще никогда не выбирался за пределы своего племени? — удивляется Лико и слабо толкает его в плечо. — Нет. А ты? — Чонгук накрывает ладонью свое плечо и уводит взгляд в сторону. — О, я довольно часто бывал в лесу и даже за его пределами. Я могу тебя туда сводить как-нибудь, если ты захочешь. Лико был довольно энергичный, как в общении, так и в поведении. Казалось что они полные противоположности друг друга. Чонгук чувствовал себя немного виновато за это и старался поддерживать разговор, как мог. — Смотри. — Лико указывает ему рукой на небольшой мост через ручей. — Это настоящий природный мост из корней растений. Локи берет его за руку и ведет за собой. Он доводит его до середины моста и останавливается, чтобы Чонгук смог разглядеть все получше. — Его особенность в том, что с годами он становится только крепче. Чонгук кладёт руку на своеобразные перила из корней, чтобы удостовериться лично. Корни словно канаты плотно прижаты друг к другу и их было невозможно разъединить. Чонгук замечал раньше, что большинство домов в этом племени укреплены такими же корнями выходящими из земли. Эта особенность начинает ему нравится, хотя поначалу казалось чем-то странным и некрасивым. Чонгук немного наклоняется вперёд и замирает. Земерзрший под ним ручей покрыт льдом, что уже начал трескаться, и слегка припорошен снегом. Чонгук улыбается, находя в этом что-то красивое. Он чувствует, как чужая ладонь накрывает его собственную. Чонгук широко раскрывает глаза и по его позвоночнику будто проходится электрический разряд, когда Лико прижимается к его спине. Волк касается носом его шеи и Чонгук слышит его глубокое дыхание возле своего уха. — Слушай… Чонгук твой запах… Мне нравится.