Set the world on fire

      Криштиану остановился. Он долго и внимательно разглядывал Месси, прежде чем протянуть посох и заставить забрать его. Задумавшись о своём, Лео пропустил этот момент, поэтому принял орудие скорее инстинктивно, чем осознанно.       Нахмурив брови, Месси удивлённо смотрел на него какое-то время, а затем сложил картинку в своей голове. Иные обстоятельства, при которых Криштиану доверил бы кому-то посох, представить было сложно. Но в этот замечательный снежный день Лео стоял с посохом бывшего Пожирателя смерти в руках и думал о чём-то, приближенном идеям сакрального смысла жизни.       Он оказался здесь в половине десятого утра — настолько же рано для себя, насколько поздно для Криштиану. Руководствуясь изначально проверкой состояния Роналду, Лео совершенно упустил момент, когда тот вытащил его на прогулку по застеленному тонким слоем колючего снега берегу Чёрного Озера.       — Попробуем ещё раз. Я расскажу тебе немного, а потом посмотрим, что выйдет.       На этот раз Роналду говорил о магии воздуха. В его голосе не было ни злости, ни зависти, и всё, что сейчас нужно было от Лео — это просто внимание. Он слишком хорошо помнил себя студентом — безумно ленивым и словно кем-то сверху одарённым талантом. Тогда именно способности помогали держаться на плаву, потому что усидчивости и желания ночи напролёт проводить за учебниками не обнаруживалось вплоть до последнего курса. И всё же, сейчас Месси поймал себя на том, что старался вникать в непонятную и далёкую науку. Правда, логическая нить имела свойство прерываться в натруженном дообеденным потоком информации сознании в те моменты, когда Криштиану углублялся в теорию непозволительно далеко.       Постепенно, по мере углубления в теорию стихийной магии, Лео понял, что это интересно. Интересно то, что Роналду так искренне увлечён рассказом, как будто всё, о чём он в принципе способен думать — это тема его текущей лекции. Интересно и то, что стихии способны значительно расширить возможности мага и дать ему некоторый карт-бланш в любом противостоянии с несведущими оппонентами. В этом смысле новые знания просто не могли быть бесполезными.       Лео неоднократно признавался самому себе в том, что его послевоенная жизнь достаточно быстро превратилась в рутину, в которой нет места острым ощущениям. Их было мало и на работе, и в каких бы то ни было связях с другими людьми. Возможно, это и стало одной из причин, по которой Лео так потянуло к бывшему Пожирателю смерти.       Криштиану потребовалось не менее пяти минут, чтобы от пространного объяснения сути стихийной магии перейти к сути настоящей лекции. Шумно выдохнув, он подошёл ближе, чтобы погладить свой посох так нежно и трепетно, как будто тот был любовником, а не проводником магии.       — Стихийная магия в чём-то проще, в чём-то сложнее вашей. Проще в том, что для восьмидесяти процентов заклинаний не нужно разучивать специальные движения или слова. Тяжелее... Чтобы колдовать, нужно чувствовать природную энергию. Как она течёт в твоей крови, как она сгущается вокруг тебя... Воздух, он везде. Но ты вряд ли когда-то смотрел на него так, как должен посмотреть сейчас. Тебе нужно подумать о том, что ты хочешь сделать, представить это, понять, как воздух может помочь реализовать желаемое. Сосредоточься на этой магии, почувствуй её... Представь то, что ты хочешь сделать. Допустим, сорвать тот увядающий цветок справа от нас... Или поднять какой-нибудь камешек с берега... Представь это, забери окружающую тебя энергию воздуха, а потом перенаправить её во внешний мир, одновременно с этим ударив посохом по земле. Начинай, как будешь готов.       Месси попытался думать о цветке и камешке, но мысленно всё равно возвращался к высокой фигуре, стоящей неподалёку. Приходилось начинать снова. Когда показалось, что представить себе процесс движения ветра всё же удалось, Лео стукнул посохом по земле и совершенно ошалело проводил Криштиану, который полетел на снег и упал, взглядом.       Прошла всего пара мгновений до того, как следом, повинуясь желанию палочки Роналду, на пятую точку упал и Лео. Воздух погнал в сторону леса его искренний заливистый смех, в унисон с которым потянулся и смех Криштиану. Поднявшись с земли, директор Дурмстранга подошёл к Месси и попросту проигнорировал его протянутую вверх руку. Вместо того чтобы помочь подняться, он уселся рядом и игриво, даже как-то по-детски, толкнул аврора в плечо.       — Значит, вот так. Твоё самое искреннее желание — избавиться от меня? Похвально.       Криштиану фыркнул. А затем ещё раз, когда на нос упала крупная снежинка. Этот пустяковый момент как будто разрушил то особое время, когда нужно просто замереть и погрузиться в реальность происходящего. Вернувшись же в спешащее вперёд настоящее, он, чуть дёрнувшись в попытке устроиться на снегу удобнее, упёрся своей ладонью в ладонь Лео. Теперь настал «особый момент» уже для него. Его всегда холодная рука совсем чуть-чуть, но всё-таки согрелась от чужой горячей ладони за то мгновение, что они сохраняли контакт.       Опомнившись, Роналду отдёрнул руку на приличное расстояние.       — Избавиться? — заставить себя вести разговор и дальше пришлось с немалым усилием воли. — Нет, я хотел только посмотреть, как ты грохнешься на задницу, — уже заведённый Лео не унимался, продолжая развлекать себя глупыми фразами.       — Хотя, может быть, дело всё же в посохе, — словно не замечая его глупых выходок, продолжал говорить Криштиану. — Как я уже говорил, он заточен под агрессивную магию. Но ты бы вряд ли смог уронить меня, если бы не подумал об этом.       — Я…       — Я не отказываюсь от своих слов и собираюсь учить тебя, — снова перебил его Роналду. — Если ты, конечно, этого хочешь.       — Учить? А мне с этого момента начинать называть тебя профессор? Или учитель?       — Ты уже явно не в том возрасте, чтобы называть меня профессором. Может быть, лучше сэр? Или господин?       Пока Криштиану с видом мыслителя рассуждал о том, как лучше его называть, Лео развлекался. Пользуясь отвлечённостью собеседника от реальности, он толкнул Роналду на землю и, усевшись к нему на живот, заблокировал движения корпуса ногами.       — Не любишь, когда тебя трогают? Или боишься? — чувствуя чужое напряжение, спросил Лео. Ему потребовалось мгновение на понимание того, что Криштиану, как минимум, переживал. Чтобы несколько успокоить его, аргентинец выпустил из рук посох и положил его рядом с рукой Криштиану. В общем-то, Лео даже знал, что тот мог бы ответить, если бы захотел откровенно поговорить по душам.       — Не знаю. Это просто не моё, — пробурчал Роналду, напрягая все мышцы в теле, прежде чем погладить чужое колено. — Не делай так больше, хорошо? И слезь, пожалуйста.       Лицо его стало каменным и непроницаемым. Криштиану просил, и Лео просто не мог ослушаться, потому что и сам слишком сильно ценил личный комфорт. А ещё ценил то, что на него не шипели за эту глупую шутку. Визуально Криштиану снова, как только восстановил сидячее положение, был спокоен, но кто знает… Месси всё равно, словно нашкодивший ребёнок, чувствовал необходимость оправдаться.       — Я не опасный. По крайней мере, вне своей профессиональной роли. Аврор и должен быть опасным при исполнении. У меня была возможность отомстить тебе за издевательства уже несколько раз, включая вчерашний день. Я лучший в ментальной магии, Криш, и мне ничего не стоило сломать твой путаный разум. И всё же ты не только жив и здоров, но и находишься под надёжной защитой, сломать которую не сможет никто в мире. Верь в меня чуть больше.       Роналду неопределённо хмыкнул. Это можно было принять за согласие или отказ — оба варианта казались равновероятными. И вдруг он начал говорить, тем самым привлекая к себе всё внимание Лео:       — Знаешь, когда умер отец, мне начала писать мать. Она не пьёт последние лет десять, но при этом ей в голову не приходило начать общаться со мной до этого момента. А сейчас просит приехать, побыть с ней, поддержать. Не знаю, сколько я не был дома. У нас большое поместье, чем-то напоминающее средневековый замок. Там длинные и высокие коридоры и множество комнат — если захочешь спрятаться, без магии тебя никогда не найдут. И не услышат, когда ты будешь кричать. Там шикарные ковры с ручной вышивкой, доспехи, камины и огромный обеденный стол, на котором всегда стояли десятки блюд. И я действительно думаю вернуться... Чтобы окончательно уничтожить свой род. А может быть, более мучительной для неё будет долгая старость в одиночестве…       Криштиану отвернулся, перекатываясь на бок и подпирая подбородок ладонью. Кажется, сейчас он разговаривал и не с Месси вовсе, а просто пытался принять правильное для себя решение при помощи разговора с ним.       — Я не прошу совета или поддержки. Мне это просто не нужно. Но может быть... Может быть, всё было бы по-другому, если бы с самого детства мне не внушали, что единственный, кому я нужен — это я сам.       — У тебя есть новая жизнь, и в ней ты смог найти себя. Эти болезненные воспоминания стоят того, чтобы игнорировать реальность и жить только ими? — прекрасно понимая, что ответа от него не ждут, тем не менее поинтересовался Лео. Разумеется, и этот вопрос утонул в молчании.       Он долго, как казалось, думал, прежде чем продолжить и хотя бы частично поделиться своей историей. Наверное, это то, что он должен был сделать давно. Криштиану же доверился ему, пусть и не по своей воле.       — Я понимаю, о чём говорю, поверь. Мой отец во мне видел скорее коммерческий проект, чем ребёнка. Сначала переезд из Аргентины ради лучшей школы, затем решение, на каком факультете я должен учиться. И это продолжалось постоянно, пока я не сказал себе, что больше не хочу. Мы не общаемся с того самого момента, как я поступил на службу в аврорат. Тогда он начал настаивать на том, чтобы я замолвил словечко в Министерстве, ну, и далее по списку, короче говоря. И иногда правда хотелось исполнить его просьбу, но так, чтобы в приличном обществе Хорхе Месси больше вообще не принимали. Так что я понимаю, что значит отказываться от навязчивых идей ради того, чтобы идти дальше. Подумай об этом, ладно?       Забавно то, что они сидели на холодной земле и общались о том, что оба, кажется, поднимать на поверхность никогда не любили. В этот момент Криштиану действительно стало жалко, ведь он не умел иначе. Просто не знал, какой может быть жизнь, если впустить в неё другого человека.       — У тебя есть время для того, чтобы перебороть себя и попытаться найти того, кого посчитаешь нужным для себя человеком.       Но Криштиану либо не слушал, либо искусно делал вид — оба этих варианта обижали в равной степени, однако Лео решил не идти на поводу у своих чувств. Не в этот раз.       Криштиану не отвечал. По крайней мере, словами. Но взмахом вернувшегося к нему посоха он зажёг на своей ладони небольшой всполох огня и сжал его, чтобы согреться. А потом свободной рукой стукнул посохом об землю, окрашивая огонёк голубым светом и протягивая его Лео без всяких объяснений. Вопрос доверия. Лео спокойно принял из его рук необжигающий огонь. Годами он шарахался от любых всполохов пламени, а сейчас так спокойно и запросто трогал их руками.       Как будто все они не изрыты следами от жгучих наказаний всё того же Криштиану Роналду.       — Завтра отправимся куда-нибудь. В Болгарию или в Сербию. Нужно выбрать тебе посох. И, если повезёт, погреемся под солнцем.       — Никогда не был в Восточной Европе. И если там сейчас есть солнце, я готов остаться надолго, — посмеялся Лео, всё-таки поднимаясь с земли и протягивая руку, чтобы помочь подняться и Роналду. В этот момент в другой руке догорал безвредный огонёк. — Тебе пора спать. Дневной отдых важен. Пока нужно отдыхать как можно больше, чтобы успокоить раздраконенные мантикорой и — каюсь — мною нервы. А завтра отправимся на поиски посоха.       Месси повёл Криштиану к кораблю и, провожая, опустил руки на его плечи, чуть сжимая в каком-то странном сентиментальном жесте поддержки. Привыкший к тактильным контактам за годы общения с такими людьми, как Невилл, он даже не думал о том, что все эти прикосновения могут быть в тягость.       — Спокойной ночи, Криш.       Криштиану лишь благосклонно кивнул ему, прежде чем скинуть с себя руки и, развернувшись, уйти.       Лео побрёл в сторону замка. Удивительно, как иногда интересно бывало общаться с тем, кого ненавидел слишком долгое время. Ещё удивительнее, как постепенно разум приходил к мысли о том, что Месси жалел этого человека многим больше, чем себя. Эти мысли не отпускали почти до самого утра, поэтому на завтраке абсолютно сонный Лео по привычке собрал с собой тарелку еды и пошёл к кораблю.       Кто-то из студентов Дурмстранга — видимо, не особо задумываясь о необходимости этого визита — впустил Месси внутрь, и тот недолго думая сразу пошёл в комнату Криштиану.       — Роналду, впусти, я с дарами школьной кухни, — с трудом балансируя с несколькими большими тарелками, стоящими одна на другой — почему-то без помощи магии, — Лео постучался в дверь, сразу же зашёл, наконец, избавил руки от тяжёлой ноши.       Криштиану стоял посреди комнаты по пояс обнажённым. Он обернулся, и невольно Лео скользнул взглядом по его телу, так же невольно останавливаясь на руке с меткой. Удивительно то, что даже спустя время она не смывалась и не становилась тусклее, а ещё то, что ни один Пожиратель смерти не смог или не захотел свести её. Вот и Криштиану исключением из правил не стал.       — Пялиться невежливо, — грубо, с вызовом бросил Криштиану, хотя правды в его словах не было: Лео смотрел на него едва ли пару секунд, и даже этого хватило, чтобы настроение, судя по всему, испортилось. Он явно злился из-за того, что Месси пусть и случайно, но акцентировал внимание на том, на чем уж точно не следовало. — Придурок.       Обвинение прилетело почти мгновенно. Отвечать бессмысленно — только скандал разжигать лишний раз, а именно скандалов между ними двумя уже давно стало больше, чем должно быть между двумя взрослыми и уравновешенными людьми. Вот только если с первым проблем не было, то со вторым наблюдались определённые трудности.       Взгляд Криштиану смягчился сам собой. Он поправил полотенце на бёдрах и начал доставать одежду из небольшого платяного шкафа.       — Я не... Нет, я знаю, что сейчас я должен сказать, но извиняться не буду. Просто постарайся не злиться. В руку кольнуло, и это было не здорово.       — Всё нормально. Просто…       Договорить Лео не успел, потому что Криштиану сразу же перевёл тему.       — Ты точно готов заниматься? Если да, то я одеваюсь, и мы отправляемся. Просто ты должен понимать, что учиться придётся много, а магия — это не только практика, но и теория. Придётся изучить с десяток книг, а если ты не будешь этого делать, я не могу обещать, что не буду злиться.       — Накажешь меня за непослушание? Я не люблю книги, но если придётся... — Лео пожал плечами, чувствуя себя несколько неуютно. Когда Роналду отвернулся, чтобы переодеться, Лео уткнулся взглядом в край полотенца, которым тот скрыл половину своего тела. Тот достаточно быстро натянул пижамные штаны и развернулся.       — Я не стану тебя наказывать, — пожурил его Криштиану.       После этого произошло нечто совершенно необъяснимое. Даже тон Роналду несколько поменялся, что заставило Месси нахмуриться и даже несколько застопориться.       — Твои шрамы... Ты покажешь мне? — тон был вкрадчивым.       Желание Роналду снова посмотреть на собственные труды показалось как минимум странным, но Лео послушно отошёл назад, скинул на пол кожаную куртку и стянул через голову свитер, полностью обнажая до плеч разрисованные руки.       Криштиану подошёл ближе и, промедлив бесконечно долгое мгновение, коснулся его запястья. Он повёл пальцами выше, по памяти — или, скорее, тактильным ощущениям — вновь находя самые глубокие рубцы.       Это было… приятно, несмотря на то, что каждый след и каждое прикосновение возвращали в те времена, когда Лео замазывал эти шрамы мазью, изготовленной Невиллом по какой-то разваливающейся книженции. Он пережил всё это, а потом снова и снова пытался забыть, чтобы в какой-то момент в очередной раз один на один оказаться с автором огненных шедевров на своей коже.       — Это прекрасно, — шёпотом произнёс Роналду, как казалось, всем естеством впитывая неровности и шероховатости.       Казалось, один только Лео чувствовал всю неловкость этого момента.       — Ты всегда такой тёплый? Это из-за степени владения стихийной магией? — удержаться не получилось, и Лео всё-таки опустил свою ладонь на грудь Роналду, чтобы проверить температуру его тела. — Ты как будто совсем не с севера, как про вас говорят.       Он неторопливо опустил взгляд вниз, чтобы рассмотреть бледные пальцы, лёгшие на смуглую грудь. Этот контраст цветов их кожи на какой-то момент Лео даже заворожил, но магия рассеялась в тот момент, когда Криштиану решил ему ответить.       — Всегда. Да, наверное. Об этом не писалось в книгах, но с тех пор, как я позволил огню стать частью себя, он, должно быть, стал течь по моим венам. Ты так смотришь на меня... Не понимаешь? Всё, что я говорю — не метафора. Огонь — это часть меня. Хотя неизвестно, кто кому здесь позволил... Но сейчас мы едины. Я прошёл с ним через агонию, я позволил ему почти что убить себя, и взамен он исцелил меня и сделал сильнее.       Лео несколько удивлённо посмотрел на Криштиану, когда тот снова влюблённо заговорил об огне. Наверное, это можно было бы назвать идеальным союзом человека и стихии, потому что жгучее пламя так сильно подходило темпераментному Роналду, что его хотелось слушать — им хотелось восхищаться, несмотря на то, сколько боли он нёс в своей философии и по сей день.       Ответить просто не дали времени.       Криштиану о чём-то задумался, а затем опустил пальцы на запястье, чтобы наклониться и провести губами по шрамированной коже. На долгое — бесконечно долгое — мгновение он замер в этом положении, губами исследуя края когда-то крупного и глубокого ожога. Кожу снова словно обдало жаром, но на этот раз дискомфорта не было.       Месси завороженно следил за тем, как Роналду склонился и поцеловал покрытую шрамами кожу на его предплечье, и в этот момент отказало абсолютно всё: от силы воли до желания сопротивляться. В противовес всему, что Криштиану делал до этого, сейчас он действовал мягко, почти любовно, и достаточно быстро стало понятно, что свои разрушительные творения он любит так же, как и стихийные инструменты пыток. Почему же всё это настолько притягательно?       Свободная рука скользнула по оголённой груди выше. Судорожно сжав пальцы на чужом плече, Лео зафиксировал своё положение в пространстве на всё то время, что Криштиану будет ласкать его израненное огнём тело. В данный момент Лео невольно начал смотреть на него как на мужчину, потому что... что? Давно ни с кем не был? Сказать это — фактически значит соврать.       В действительности причина настолько банальна, что от себя даже становилось тошно — эта тьма внутри человека просто цепляла, а естественное желание пожалеть другого добавляло краски в и без того киношную картинку. Ему приятны мягкие прикосновения губ, приятен почти интимный шёпот, но ведь всё это не имело ровно никакого отношения к нему лично, поэтому себя нужно было тормозить.       Но…       — Тебе нравится? Рисунки. Я лично прорабатывал каждый элемент, по частям собирал то, что стало целой картинкой, — таким же шёпотом спросил Лео, пальцами свободной руки поглаживая сильную шею.       — Нравится. Я очень редко вижу татуировки, хотя слышал, что твоей национальности это присуще больше.       — Посмотри на меня, — Криштиану поднял голову, посмотрел на него снизу вверх, и Лео невольно сглотнул.       Он знал, что стоит моменту рассеяться, и наваждение уйдёт, но прямо сейчас горящий взгляд Роналду запустил по телу очередь мурашек.       — Я понял, что в тебе находят твои ученики. Ты почти сумасшедший, но так любишь то, о чём говоришь, что не восхищаться не получается, — этим Месси фактически подписался под тем, что выразил уважение к бывшему Пожирателю смерти. Впрочем, это не так важно. Сам факт того, что они проводят вместе слишком много времени для создания видимости рабочих отношений, уже ставило крест на возможности поддержания субординации. — Если бы тогда ты был таким же, я влюбился бы в тебя и твой предмет, — Лео посмеялся сам над собой, а затем хлопнул Роналду по плечу и отошёл к кровати. — Собирайся, я жду тебя.       — Не говори глупостей, я был таким же, — Криштиану хмыкнул и тоже подошёл к постели, чтобы забрать свои вещи. — Ты не мог полюбить предмет, потому что был на стороне оппозиции. А меня — потому что мы оба мужчины.       Когда Криштиану обернулся, чтобы взять посох, губы Лео скрасила горькая усмешка.