Санга для демона

      Асато любил дарить цветы. Нет, он не таскал их постоянно, но иногда на него что-то находило, и утром Коноэ обнаруживал на соседней подушке ароматный букет. Или на столе. Или на подоконнике.       И вот вроде уже не впервой, но Коноэ вновь и вновь ощущал легкое смущение и приятное тепло в груди. И вроде бы ему стоит нахмуриться, заворчать, возмутиться, что он кот, а не кошка, но вместо этого Коноэ погружает лицо в цветочный шёлк и вдыхает тонкие ароматы, с нежностью думая о том, что от Асато, его волос, одежды и шерсти, будет пахнуть так же до самого вечера…       Чёрный кот всегда приносил цветы определенных оттенков: белых, золотых, оранжевых, чуть реже — розоватых. Ромашки, одуванчики, лютики, пижма, львиный зев, клевер, зверобой, душица — и многие другие, не знакомые Коноэ.       Но сегодня, впервые за всё время, Асато изменил своему вкусу. В букете, лежавшем на подушке, сбоку, робко, словно стыдясь своей непохожести на соседей, притаился очаровательный цветок. Колоколообразный венчик украшали пять округлых лепестков, а вот цвет их… О-о-о… Их глубокий аквамариновый цвет напоминал глаза одного небезызвестного кота так сильно, что в первый миг сердце Коноэ пропустило удар. Он медленно взял цветок за стебель двумя пальцами и поднес к лицу. Чуткий нос уловил горьковато-сладкий аромат, и в мозгу тут же вспыхнула мысль, что запах так же напоминает Асато, как и цвет.       Коноэ уже видел такие цветы в Каро, но, поскольку он не особенно интересовался подобными вещами в то время, название их не знал. Помнил только, что, вроде бы, они использовались для лечения некоторых болезней.       Теперь же ему страстно захотелось узнать, что же это за растение и как оно называется.       Не удостоив вниманием остальной букет, Коноэ быстро умылся, приводя себя в порядок, осторожно взял в руки своё сокровище и спустился вниз.       Бардо, на чью помощь так надеялся Коноэ, опять где-то пропадал, в углу столовой сидел только Рай, который мрачно рылся в истощавшем мешочке с деньгами. — Привет, ты не видел Бардо, не знаешь, когда он вернётся?       Кот подсел к другу за стол, положив цветок перед собой. — Не знаю и знать не хочу, — пробормотал Рай, стянул завязки на злополучном куске ткани и убрал с глаз долой. — Эта бестолочь опять тебе веник приволокла? — угрюмо спросил он, прожигая взглядом несчастное растение. — Это не веник, — машинально поправил Коноэ, размышляя о том, пойти на поиски тигра или дождаться его здесь. — Тц. Какая разница. Бегает с ними туда-сюда. Бесит, — отсутствие денег делало Рая особенно невыносимым, благо, Коноэ к подобному привык и пропускал его возбухание мимо ушей. — А ты сам-то знаешь, как он называется? — Коноэ кивнул на цветок перед собой. — Пф, спроси это у своей няньки, мне подобное без нужды, — белый кот вздернул подбородок и, поднявшись, зашагал к выходу, чеканя шаг.       Коноэ не удержался и показал тому язык в спину.       Язва, а не кот.       В дверях Рай столкнулся с вернувшимся Бардо, недовольно шикнул на него и гордо скрылся в толпе. — Нервный какой, — покачал головой тигр, пытаясь удержать в руках тюки с бельём. — О, Коноэ, будь другом, подержи дверь!       О своем вопросе Коноэ вспомнил лишь после того, как помог с уборкой аж в трёх комнатах. Хитрый Бардо ловко манипулировал несколько простодушным котом и периодически скидывал на него часть своих обязанностей. Ту часть, которую можно было выполнить хотя бы одной рукой. — Эй, Бардо, — Коноэ окликнул хозяина таверны. — Не знаешь, как называется это растение?       Тигр, состроив серьезную мину, взял в руки несколько подвядший цвет. Порассматривав его с минуту, он неожиданно хлопнул себя по лбу. — Ну конечно! Это же горечавка! — Что? — Горечавка, цветок так называется. Ты б его в воду поставил, а то еле узнал в таком виде.       Горечавка, значит…       Коноэ посмотрел на обмякший цветок и спешно занялся поиском подходящего сосуда.       В их с Асато номер он вернулся, держа в руке глиняную вазу, в которой гордо покоился цветок ультрамаринового цвета. Однако, войдя в помещение, Коноэ чуть не выронил свою ношу: возле кровати стояла понурая темная тень, в которой кот не сразу признал возлюбленного.       Асато молча смотрел на оставленный букет, о котором увлекшийся горечавкой Коноэ позабыл напрочь. Плечи чёрного кота были опущены, и от его вида сквозило такой тоской, что у Коноэ кольнуло под сердцем. — Асато…       Кот развернулся, взглянул на возлюбленного, и печаль на его лице сменилась легким замешательством. — Этот цветок… Понравился тебе?       На губах Коноэ сама собой появилась улыбка. — Да. Очень понравился, — он поставил вазу на стол, а после, обойдя так и застывшего в одной позе Асато, взял с подушки остальной букет и опустил его в воду. — И эти — тоже. Я хотел узнать, как называется синий цветок. — Узнал? — Да, горечавка.       Закончив с цветами, Коноэ обернулся к Асато. Тот о чем-то размышлял, забавно хмуря темные брови. — Я не хотел его рвать. — Не хотел? Почему? — Коноэ поразился, чем мог не угодить простой полевой цветок?       Чёрный кот отвел глаза и несколько замялся — Он не похож на Коноэ…       Ах, вот оно что.       Вот почему все принесенные цветы всегда выдерживались в определенной гамме. Асато считал, что теплые цвета — это его, Коноэ, цвета.       Коноэ ощутил, как его скулы начали гореть. — Говоришь такие вещи…       Тихо пробормотал он, пряча глаза. — К-коноэ, я, — в голосе Асато засквозило переживание и страх того, что он что-то сделал не так.       Он хотел сказать ещё что-то, но осекся. В теплых ореховых глазах напротив плясали озорные огоньки. — Знаешь, почему мне так понравилась горечавка? — Коноэ в один шаг оказался вплотную к Асато, смутив того окончательно. — У неё цвет твоих глаз, — произнес он нежно и, положив ладонь на чужую грудь, привстал на мысочках и запечатлел мягкий поцелуй на теплых губах любимого кота. Крепкие руки тут же обвили его торс, приподнимая над полом. Коноэ заулыбался и зарылся пальцами в мягкие темные пряди. Нижней губы вопрошающе коснулся чужой горячий язык, и светлый кот с готовностью откликнулся на желание любимого углубить поцелуй.       …Асато любил дарить Коноэ цветы. Не постоянно, но иногда на него что-то находило, и он приносил своему возлюбленному букет. Только теперь в них обязательно находились цветы с синими или фиолетовыми лепестками.