Цена свободы

      — И что теперь, Дазай?! Ты доволен? Мальчик на пороге смерти, и ты притащил меня сюда зачем? Чтобы я посмотрел на результат своего решения и пожалел, что не вспорол тебе глотку, да? — Огай яростно пнул стену, оставляя на ней вмятину. — У него пошло заражение, и что ты от меня хочешь теперь? Врачебную помощь? Ты прекрасно знаешь что я уже десять лет не держал в руках скальпель, и ждёшь что я буду исправлять твои косяки, да?       Чуя метается по простыням, оставляя на них яркие красные следы. На спине кровоточат и гноятся опухшие раны. Осаму стоит рядом с ним на коленях, бездумно глядя на эти пятна, будто не веря в реальность происходящего.       — Я-я же просто хотел его наказать... Он не слушался и принимал от этой грязной шлюхи помощь. Я не знал, не думал...       — Ой заткнись. Акико дома? — бывший врач положил на тумбочку свой чемодан и раскрыл его, доставая одноразовые перчатки. Осаму моргнул, фокусируясь на лице владельца эскорт-клуба. — Я помогу чем смогу. Твоя сестра дома, говорю?       Дазай рассеянно кивнул, вставая на ноги, и, шатаясь, прошел в сторону двери.       — Если в этом доме есть достаточно длинный стол, чтобы положить на него Накахару, перенеси его в любую чистую пустую комнату. Акико скажи, что мне понадобится ассистент, я почти уверен что она будет рада практике. — Мори осторожно касался пальцами краев раны, мягко надавливая. Воспаление было, но гноя, к счастью, было немного. В одном месте под запекшейся кровью он прочувствовал нарыв и чертыхнулся. Его придется разрезать и вычищать, чтобы не было повторного воспаления.       — Огай, что ты...? — сестра Осаму замерла в дверях, оценивая обстановку. Секунду спустя она уже стояла рядом с ним и натягивала пару перчаток. — Дазай его так?       — Псих, полнейший псих. — Мори бормотал себе под нос, будто не замечая девушку рядом. — А я ведь знал, знал! Что когда-нибудь подобное случится. И это только моя вина, и я должен взять ответственность... Акико, помогай. Где Дазай?       — Первый этаж, четвертая комната слева от лестницы. Он сказал что туда принесет то что тебе надо. — Мори кивнул и, легонько похлестав Чую по щекам, помог полубессознательном у парню подняться. Девушка подхватила его под вторую руку и вместе они понесли его на первый этаж.       — Чистые простыни, любое обезболивающее и много теплой воды! Быстро! — Мори орал так, что стены дома буквально тряслись от его голоса. Перепуганные домочадцы бегали туда-сюда, не понимая, что происходит. Девушка с повязкой на лице и фолетовыми кругами под глазами никак не хотела покидать импровизированную операционную.       — Да иди же ты, боже! Если хочешь помочь, принеси теплой кипячёной воды! Иди, иди, не все так плохо! — Мори подтолкнул ее в сторону двери, показывая что хочет тишины и спокойствия. — Дазай, мать твою, ты тоже!       Снова скрючившийся рядом с Чуей Дазай получил пинок по ребрам и ускоряющий подзатыльник. Обычно Осаму не позволил бы Мори так себя вести рядом с ним, да и Мори бы не позволил себе такого поведения, но учитывая что Дазай скулил как побитый щенок и путался под ногами, это было наверное лучшим способом привести его в чувства.       — Не тупи, ничего такого слишком страшного не случилось, я просто зол, что вообще позволил этому случиться. Все будет нормально с Накахарой, вали уже. — Дазая наконец удалось отцепить от ножки стола.       Натягивая свежую пару перчаток и натягивая на лицо маску, Мори вздохнул. Его руки, уже давно не руки того врача, которым он был десять лет назад, слегка тряслись.       — Накахара, бога ради, надеюсь ты это не почувствуешь.

***

      Рыжик неспокойно бормотал во сне, мышцы лица непроизвольно сокращались в хищном оскале. Накахаре снилась река, и то, как кто-то нарочно толкал его голову под воду, повторяя: Вода спасет моего брата Вода всех заберёт обратно       Чуя захлебывается, бьется против топящего его человека. В какой-то момент он понимает, что это сон, потому что человек не может так долго задыхаться под водой, и всеми силами начинает вырываться, надеясь что слишком резкими действиями разбудит себя ото сна. Он на секунду открывает глаза, но веки кажутся неимоверно тяжёлыми и он снова тонет. Грязная вода заливает лёгкие и Чуя, игнорируя все свои инстинкты, вдыхает воду, надеясь что если он умрет во сне, то у него наконец получится проснуться.       Вместо того чтобы захлебнуться, он чувствует, как руки, держащие его под водой, слабеют. Чуе под водой дышится даже как-то... Свободнее, что-ли. Руки окончательно разжимаются и он всплывает надеясь узнать, кто же приходит в его ночных кошмарах чтобы его убить.       Рыжие волосы плавают в воде вокруг бледного лица. Глаза закрыты, но Чуя знает, какого они цвета. С ужасом он смотрит на собственные руки, затем на тело, плавающее рядом.       — Это единственный выход, Чуя~ — Накахара пытается вслепую ударить, но шепот доносится отовсюду. —Прими свою судьбу, Чуя~. Зачем бороться? Зачем чувствовать боль? Ведь можно навсегда это закончить...       Тело в прозрачной воде начинает растворяться.       —Умирать не больно, Чуя — тихий шепот въедается в мозг —Ты ведь сам знаешь, что жить куда больнее.       — Нет! Я не буду слабаком, я не сдамся, я нужен Кое, я нужен своей семье!       —Твой младший брат понимает лучше чем ты... Он знает, что в жизни есть только боль, и знает единственный способ ее избежать — вкрадчивый голос доносится слева, и Чуя вслепую бьёт туда, понимая, что это ничего не изменит.— А ты такой глупый, Чуя~       Осаму появляется перед ним, будто сотканный из воздуха. Чуя снова бьёт, на этот раз чувствуя что-то вроде разряда, когда его кулак коснулся тени призрака.       — Это моя жизнь, и только я решаю, что мне с ней делать! Пусть жить больно и тяжело, но это лучше чем вообще не существовать, не знать радости, не понимать счастья, не видеть мир вокруг! Так что иди к черту, Осаму Дазай!       Зажмурившись, Чуя ударил снова. Его кулак пронзила острая боль, и он увидел, что расшиб себе кулак об тумбочку возле кровати. Белый потолок, салатово-зеленые стены, широкие белые окна. Откуда-то доносится тихий писк, и его тело кажется запаковано в несколько слоев одежды. Рассмотрев окружающее пространство, он пришел к выводу, что находится в больнице. Спина и плечи перемотаны бинтами, правая рука, та, которой он ударился об тумбочку, единственная часть тела, на которой нет бинтов, пластырей, капельниц и прочих приспособлений.       — Ну что, мой юный друг, я могу сказать тебе одно – тебе больше не надо будет работать ни в эскорте, ни где-либо ещё. — Огай Мори сидит на стуле, придвинутом к его больничной кровати. — Семья Осаму выплатит тебе два миллиона долларов компенсации, по решению суда. Также тебе и твоей семье будет предоставлена защита от преследования этой семьей. Ты пропустил почти два месяца, я поражен, что ты вообще решил вернуться, учитывая что он сделал с тобой.       — Что произошло, Мори-сан? — Чуя не держал зла на мужчину, всё-таки тот спас свое заведение, отдав его Дазаю. — Вернуться?       — Ты знал, что он подсадил тебя на опиум? — Чуя замотал головой. — Я так и думал. В его доме я нашел несколько пустых упаковок сигарет, сигареты были пропитаны этой дрянью. Ты их курил? — Чуя кивнул. Горло болело нещадно будто он месяц не пил воду. Хотя кто знает, может так и было. — Первые две недели ты метался в бреду, а потом впал в кому. Мы боялись, ты не очнешься больше, потому что многие не хотят возвращаться после подобного. Я вряд ли вернулся бы, если бы это был я.       — М-моя мама — прохрипел Чуя. — Не простила бы меня.       — Так или иначе, ты смог, переборол себя, переборол своих демонов. Теперь ты абсолютно свободен, можешь делать все, что душе угодно, жить где угодно. Вряд ли Дазая посадят надолго, его семейка слишком влиятельная, но они его утихомирят. Невыгодно иметь сына-психа, особенно для таких как они. Я позову твою сестру.       Чуя схватил руку Мори, удерживая его рядом. Бывший врач удивлённо посмотрел на Накахару, выгнув бровь.       — Я вас не виню в том что произошло. Не корите себя. Спасибо, что спасли мне жизнь, и что спасли свой клуб. В итоге все разрешилось, и это главное. Если бы вы ему отказали, я бы сам пошел с ним, чтобы больше никто не пострадал. Теперь он больше никогда не будет мучать людей, и я рад, что я помог засадить эту мразь. Спасибо ещё раз.       Огай, улыбнувшись, кивнул и слегка сжал руку Чуи. Едва он успел выйти за дверь Кое влетела и чуть не раздавила брата в объятиях.       — Ох, Чуя я так боялась, что потеряю и тебя тоже, Кью тоже с ума сходил, беспокоился... Ну вот зачем ты пошел на такую работу, а? Это же опасно, Чуя! И подумать только, я ведь едва не влюбилась в этого психа... Такой льстивый, картины вечно хвалил, в рестораны водить пытался... Мразь! — Кое стукнула кулаком по тумбочке, и Чуя дернулся от резкого звука. — Ох, извини, я тебя напугала?       — Нет, все в порядке... А как Кью? С ним все хорошо?       — С мелким все прекрасно, он теперь у нас ходит в обычную школу, вместо той старой. Представляешь, там детей пороли просто за то, что они стояли неправильно! Ужас, неудивительно что ему не становилось лучше. Теперь все в порядке, правда ты заставил нас поволноваться... Кью, заходи!        Темноволосый паренек лет четырнадцати неуверенными шагами подошёл к больничной койке и опустился на пол рядом. Кью сильно изменился, с тех пор как Чуя в последний раз его видел. Каштановые волосы больше не были растрепаными патлами, наоборот, брат по всей видимости постарался их причесать, чтобы лежали ровно, но от природы непослушные волосы снова начали закручиваться. Абсолютно не похожий на старших брата с сестрой Кью все же сохранял эту семейную черту – волосы у него были ужасно упрямыми и с трудом расчёсывалось. За те несколько месяцев, что Чуя его не видел, Кью существенно вытянулся и теперь наверняка был наполголовы выше брата.       — Привет, Чуя — неуверенный голос все ещё был таким же писклявым, но к нему добавились рычащие нотки, намекающие, что скоро, очень скоро этот голос уже не будет детским писком. — Тебя выпишут через неделю под нашу ответственность... Хочешь домой?       Взгляд младшего брата был вполне осмысленным, не было и следа той дерганности, он уверенно смотрел Чуе в глаза. Чуя улыбнулся и коснулся пальцами непослушной прядки волос.       — Конечно. Будешь мне помогать в саду букеты собирать, пока сам не могу. — Кью наморщил нос. — В противогазе походишь, не помрёшь.       Все трое засмеялись, и Чуя сдавленно ойкнул, когда на спине что-то тихо затрещало.       — Смотри мне, мумия, обанкротимся мы, бинты покупать, смейся меньше — Кью засмеялся ещё сильнее, по лицу Кое со смеху потекли слезы.       «Теперь все будет хорошо...»