Глава 1
Он любит курить, она любит дым его курева
Жар палил нещадно. Пустыни кочевников — невероятное СПА стоимостью в солнечный удар и галлюцинации. Ви не привыкать, она буквально живет под одной головой с двумя буйными личностями: она сама и террорист. С этого судьбоносного приобретения прошло уже несколько недель, и состояние её стремительно ухудшалось, хотя корпоратка всеми силами игнорировала это и не показывала вида. Живи как живётся и умри героем или говнюком, но главное так, чтобы о тебе потом ещё лет двадцать шептали с придыханием и вспоминали с содроганием. Так она и делала: выполняла поручения между делами с Такэмурой и другими бандами, клятвенно обещавшими, что помогут ей избавиться от паразита в голове и смогут спасти её. Ночами девушка почти не спала, мучаясь от припадков, приступов тошноты и боли в голове из-за извечно маячившего перед глазами Джонни и его грубого и громогласного голоса. Запах сигарет въелся в её кожу и одежду, хотя она не курила. Может теперь она ещё и лунатит? — Чё, как, салага? — знакомый женский голос разрезал смог пыли, перекатывающейся под солнцем. — Панам... – кивает Ви, которую совершенно не прельщал вид заделавшейся главы Альдекальдо. — Неужели ваши семейные распри с Солом теперь нужно усмирять наёмнице из Найт-Сити? Девушка облокотилась на тачку, в которой приехала наёмница, и сплюнула, оглядывая её. Взгляд оставался не особо дружелюбным как собственно и у самой Ви. — У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. — Ой, блять, какая же она душная, — Джонни пинал камни, выпуская пар, хотя выходило как всегда хреново. — У нас не так много времени, Ви, а ты тратишь его на... хрен его знает что. Ви проигнорировала его, внимательно изучая узор на своих ногтях. — Ты же знаешь, деньги вперёд. Панам раздражённо фыркнула: — Да ты не меняешься даже перед лицом собственной смерти, корпоратка. Наёмница полоснула по ней взглядом, а ладонь привычно легла на ствол пистолета. — Правильно, сыграй в тир, тебе же, сука, терять уже нечего. — Джонни, будь лаской, закрой ебальник, — мысленно бросила Ви, после чего обратилась к кочевнице: — Насчёт предложения? Видимо, Палмер совершенно не радовало то, что она пришла сообщить, потому тянула до последнего. Это начало раздражать не только Джонни, но и саму Ви. Песок из одной части часов неумолимо перетекает в другую. Пекло палило неистово, хотелось пить, есть, спать и жить... — Это не моя идея, а Соло, — будто это что-то объясняло, сказала Панам, переводя взгляд в даль, где виднелись очертания её дома. — Ты много сделала для нашей семьи, почти все тебя полюбили и зауважали. Пролитая кровь дороже любых денег. Ви пожала плечами синхронно с Джонни, замечая: — Херовая политика. Сердце екнуло и холодок, несмотря на погоду, прошёлся по спине. Это повторялось всё чаще – её слова и поступки, действия и самые незаметные на первый взгляд мелочи стирались, заменяясь повадками Сильверхенда. Но как это было принято единогласно в её голове – только, мать их, в её – она скрыла беспокойство за напускным безразличием и совершенно искренней раздражимостью. Панам закатила глаза, но продолжила: — Тем не менее, для нас это так. Поэтому Соло хочет предложить тебе примкнуть к Альдекальдо, стать частью нашей семьи. Не быть одной, когда... Вспышка гнева обожгла её нервы. — Когда — что, Панам? — Ты поняла. — Когда, блять, от меня останется лишь цифровой след и готовенькая на блюдце звезда истории, незабываемый Джонни Сильверхенд, да, Панам? Этого вы хотите? Она не заметила, как перешла на крик, как сердце забилось в горло, а страх сковал жилы. Эта мысль стала фоновым режимом её будней — она знала, чувствовала, что это правда. Джонни становился всё реальнее, более осязаемым, его влияние на неё, на мир укреплялось в то время, как сама Ви бледнела, стиралась и забывалась. — Точно, охренительное предложение, от которого просто невозможно отказаться! Идите в задницу Арасаки со своей семьёй, узами и прочей ванильной лабудой! — Ви рывком открыла дверь машины и села, захлопнув её так, что она заскрипела. — Моя семья мертва, так что пошла ты нахер, Панам! Знакомый звук мотора постепенно успокаивал распалённые нервы, бросающиеся из угла в угол, как дикие тигры, мысли и колотящееся сердце, болью отзывающееся в голове. Въехав в пропахший, но прохладный Найт-Сити, Ви зажала газ, гоня со всей дури по пустой трассе. День, но никого не было – как удачно. Чем громче звучали слова Панам и её собственные, тем сильнее втапливала газ. Боль воспоминаний возвращалась. Скорбь по погибшим скреблась, как изголодавшаяся кошка. — Ви, тормози! — Джонни, как всегда, был рядом, больше реальный, чем призрак. — Ты угробишь себя! — Не правда! Это ты меня угробишь! — в тон крикнула она, сжимая до побеления костяшек баранку и психуя, давя на газ. — Это твоя блядская энграмма угробит меня, угробила всех, кого я знала и продолжает гробить! Даже после смерти великий Джонни купается в крови людей! — Заткнись, дура! — он уже рычал, бросая взгляд на дорогу, напоминающую ленту, знаки, слившиеся в линии. — Ты серьёзно решила, что щас самое время?.. — Да! Да, чёрт тебя дери! Розы ненависти цвели в её груди, шипами разрывая мышцы, пронзая сердце, затопляя пахучим соком систему. Она задыхалась, мир кружился и трескался в кодичных строках и синих разломах. Контур машины двоился, расплывался, в центре возникала табличка с ошибкой системы. Звон болью пронзил голову, как пуля на вылет. Мозг разъедало само его присутствие рядом, однако вместе с тем, вместе с желанием убиться о выскочивший из-за угла грузовик, была маленькая крупица чего-то. Ви задавила это железным ботинком и вдавила так, что педаль хрустнула. — Заебись! В этом я тоже виноват?! — Да! — срывая горло, кричала она, пытаясь справиться с внезапными заносами управления, петляя по дороге, то и дело грозясь впечататься в какое-нибудь здание. — Ты никогда не поймёшь, сукин сын, как я ненавижу тебя! И жалею, что Арасака не стёрла твою личность, когда грохнула! Она ничего не видела и не слышала, кроме битого стекла своих сенсоров, мелькнувшей фигуры впереди и звона в ушах наперебой с голосом Джонни. Он перестал быть наблюдателем, схватив её за руку, удивленный этому не меньше самой наёмницы. — Вали из машины, Ви! — Ты ебанулся?! — Вот упрямая стерва! — с этими словами он вытолкнул её с «места управления» телом, сгруппировавшись, закрывшись, выпрыгнул из машины. Боль равная всем переломанным костям сразу и ещё нескольким выстрелам дробовика в упор пронзили тело и сознание. — Сука… Грохот и взрыв ослепил и без того заполненную светом улицу. Шум разбавился звуком сирен — копы направились на место серьёзной аварии. Надо было валить, но сознание утекало, как вода сквозь пальцы, схлопывая свет перед глазами.***
Прохладный ветер остужал разгоряченную плоть, снимая напряжение. Шелест ночного города был подобен знакомой мелодии — колыбели для тех, кто рос и жил в этом городе. Трава щекотала лицо и ладони. Ви открыла глаза, со скрежетом переворачиваясь на бок и выворачивая содержимое обеда. Сенсоры едва восстановились, начав улавливать контуры объектов и цвета, мозг утих и сердцебиение нормализовалось. То ли дело было в нескольких часах отключки, то ли в выпущенном адреналине, но ей стало немного легче, хотя мерзкое чувство, будто она надела поношенные шмотки, осталось. — Хорошо... Ты жива, значит, есть ещё шанс вдолбить тебе в мозг, что если хочешь покончить с жизнью, проще пулей в голову. Она показала ему средний палец и поднялась, шатаясь. Больше импульсивно Джонни подставил железную руку, на которую она оперлась, и с каким-то странным выражением лица отстранилась. Следы пожара ещё черными брызгами виднелись на дороге, но машины катали как ни в чем не бывало, не замечая наёмницу в траве на обочине. Всем было плевать, жива она или нет, существует ещё или нет. Кто в её теле. Достав телефон, увидела миллион пропущенных от Такэмуры и выругалась. Набрав номер, слушала гудки, не сводя невидящий взгляд с Джонни, в то время как он снова закурил, лицезрея зажигающиеся огни. Пока знакомый голос причитал на разных языках, и давал новые указания и Ви автоматически отвечала, её взгляд был направлен на дым, в отблесках синего и белого поднимающийся к тёмному небу и растворяющийся в искрах кода. Если бы не это извечное синее свечение, она бы даже поверила, что всё это настоящее и рок звезда сейчас стоит перед ней во плоти, а не является опухолью её мозга. Завершив звонок, Ви тяжело вздохнула и отправилась куда-то, не разбирая дороги. Ноги едва передвигались, но она заставляла их двигаться — так чувствовался контроль. Дыхание. Сжатие пальцев в кулак. Шаг за шагом она возвращала ощущение собственного тела. — Ещё раз... — тихо, пугающе тихо, начала она. — Что? — Ещё раз ты сделаешь это, я точно выдеру биочип собственными руками. Его изображение возникло прямо перед ней, вынуждая остановиться. Ви пыталась заставить себя сделать шаг — он же ебаная голограмма, — но мозг противился, видя в Джонни живого человека из плоти и крови. Казалось, протяни руку и ты ощутишь гладкость металла и теплоту кожи, мягкость одежды и колючесть щетины, и вдруг наемница поняла, что хочет этого, за что распалилось пуще прежнего. Она всеми фибрами души ненавидела его. Возможно, часть этой ненависти была даже не её — вложенный конструкт корпорации «Арасака», в которой она когда-то работала, но тем не менее съездить ему по лицу хотелось больше. — Убьёшь себя лишь бы насолить мне? — скрещивая руки, спросил он. — В корпорации делают из вас умственно отсталых или ты уродилась такой? — Я всё равно подохну, так хоть буду точно уверена, что ты отправишься следом. Джонни хмыкнул и пожал плечами. — Знакомые слова, и эта жгучая ненависть... — он снял очки и умело прокрутил их между пальцами. — Она, как топливо и как блядский пожар, кроме которого ты ничего не видишь, но без него уже не можешь дышать. Я знаю, каково тебе, корпоратка, ведь мы с тобой и без этого ебучего чипа похожи. Не задумывалась? Ви непонимающе подняла бровь. — Конечно, нет, куда тебе. Сказали, что биочип перепишет твою уникальную, блядь, личность да ты и рада только это видеть, а в арифметике совсем плоха, да? — его тон становился грубее, взгляд мрачнее. — Как бы мне не было отвратно признавать, но у нас куда больше общего и без примочек Арасаки. — Например? Он закурил, окинув её взглядом — странным, который Ви не смогла прочесть, — и взглянул на башни Найт-Сити, полные огней и жизни. Девушка невольно посмотрела туда же. — Например? Да вот, пожалуйста, ты ненавидишь всех этих двуличных заказчиков, подбивающихся к тебе в друзья своим никчемным сочувствием. Рискуешь, потому что так ты чувствуешь всю прелесть гнилой жизни. Ненавидишь всех, в том числе себя, – он сделал долгую затяжку, не отрываясь от блеска огней. — Больше всего свою херовую личность. И несмотря на всё это дерьмо, у тебя была семья, которую отобрала Арасака. Которую уничтожил этот «блистательный город». Ви слушала его, медленно успокаивая внутреннего зверя. Она перевела взгляд на мужской профиль, плохо различимый в полумраке, но отблеск баннеров, ползущих надписей и прожекторов окрашивал рельеф лица в причудливые оттенки. Глубоко вдохнув, она снова ощутила запах дыма, хотя сама не курила. Помолчав, Джонни опустил на неё взгляд. — И хоть ты ненавидишь курево, с какого-то чёрта любишь его запах. И вдруг вся ненависть и гнев к треклятому террористу сели на короткий поводок. Наёмница была ошарашена: его наблюдения, замечания дали ей взглянуть на ситуацию слегка под углом. Да, его энграмма переписывает её личность, и Ви умирает, но тем временем поддавшись панике, она перестала замечать тот факт, что изначально имела много общего с этим парнем. Они похожи, но не одинаковы. Он любит курить, она любит дым его курева.