(Не)Чистый

      pov Миррен Нивен       Небо было еще темным, когда я проснулся. Было тихо и спокойно. И очень тепло: Нильс лежал рядом со мной, и моя голова покоилась на его груди. Я слушал замедленное биение его сердца и чувствовал себя хорошо. Насколько мог, конечно, если учитывать все, что со мной произошло за последнюю неделю.       Я был изгнан из семьи, остался без поддержки родных людей, оказался в чужом доме, неуютном и неухоженном, маленьком и неудобном, где все – абсолютно все – было не так: грязная ванна, захламленные поверхности, спертый воздух, холодный пол, пустые полки. Я не привык так жить: чувствовать, что чего-то не хватает, знать, что надеяться не на что.       И я мог быть беременным.       Это пугало меня больше всего остального: мысль, что я, возможно, жду ребенка. Я не думал о детях, никогда серьезно не задумывался о том, хотел бы завести их или нет, и если да, то когда, и сейчас точно не был готов к тому, чтобы стать папой. Меня пугала не сама беременность, не девять месяцев с животом, в котором кто-то рос бы, не операция во время родов, меня пугала мысль о том, что через эти самые девять месяцев у меня на руках окажется кто-то маленький, беспомощный и беззащитный. Ему нужно будет мое внимание, моя защита – постоянно, каждую минуту – мое присутствие, мои силы и время. Я не был уверен, что готов все это ему предоставить. Я хотел еще пожить для себя, в свое удовольствие, хотя удовольствием мою нынешнюю жизнь можно было назвать лишь в пьяном бреду, но тем не менее.       Я ведь сам еще не «вырос». Ничего не умел, никогда сам ничего не делал. Все, чему научился – листать ленту новостей в соцсетях и скачивать фильмы с пиратских сайтов. Я не знал, как это исправить: с чего начать, у кого спросить совета. Я хотел бы позвонить папе, но не решался, боясь, что он не ответит на мой звонок или сбросит его. Я мог бы позвонить Крису, да только от него было бы ровно столько же пользы, сколько от меня самого: он был в точности таким же: избалованным и беззаботным. По крайней мере, всегда казался мне таким, а проверять не хотелось.       Список моих контактов в телефоне на этом, можно сказать, заканчивался, как и перечень возможных советчиков, и, осознав всю безнадежность ситуации, я удрученно вздохнул.       Лежать в обнимку с Нильсом можно было еще долго, но мне хотелось есть, и с каждой минутой голод становился все сильнее: то ли после течки, то ли из-за того, что я теперь должен был есть за двоих. Так или иначе, я не стал больше терпеть и поднялся с кровати, оставив Нильса в спальне одного.       В квартире было тихо: вероятно, мистер Саммерс еще не проснулся. Или просто еще не вставал. Или вообще уже ушел. Мне это было на руку: я проскользнул в ванную незамеченным и, запершись, сбросил с себя пижаму, расправил шторку и, настроив температуру воды, встал под душ. Ощущения от мытья были не лучше, чем накануне: протекающая лейка здорово усложняла и затягивала процесс, волосы отказывались пениться плохим шампунем, кожа страдала от дрянного геля.       В общей сложности я провел в ванной с полчаса, может, больше. Волосы снова пришлось оставить мокрыми: фен я так и не нашел, скорее всего, его попросту не было. Собрав волосы в хвост, я замотался в полотенце, снова прополоскал рот зубной пастой ввиду отсутствия зубной щетки и, вернувшись в спальню, оделся в домашние шорты и футболку.       Нильс по-прежнему спал, и я не стал его будить. Взял телефон и, прикрыв за собой дверь, ушел на кухню, где с надеждой открыл холодильник, намереваясь приготовить себе яичницу, но обнаружил, что в дверце осталось всего два яйца.       Что же делать?.. Как поступить?..       Приготовить себе яичницу, поесть, а потом?.. Когда проснутся мистер Саммерс и Нильс, что они будут есть?.. Этих яиц, конечно, так и так не хватило бы на обоих альф, но даже мне было понятно, что нельзя становиться столь конченным единоличником и думать только о себе: вчера мистер Саммерс ясно дал мне понять, как он относится к подобному проявлению эгоцентризма.       Так что же мне делать?..       Я осмотрел содержимое холодильника, пытаясь сообразить, как выкрутиться из создавшейся ситуации. Можно было сделать бутерброды: и колбасы, и хлеба было еще достаточно. Но этого явно было бы мало. Что же еще?..       Не найдя ничего толкового в холодильнике, я принялся шарить по шкафам, и в одном из них нашел несколько пакетов с разными крупами. Из них можно было сварить кашу – теоретически – и это было бы хорошо, вот только я ничего об этом не знал и понятия не имел, что делать.       Взяв первый попавшийся пакет, на котором было написано «Пшеничная крупа», я принялся осматривать упаковку, надеясь найти хоть какой-нибудь рецепт, но так и не нашел.       Как же люди готовят?.. Не рождаются же они с этими знаниями. Где достать хоть какой-то рецепт?.. В какой-нибудь книге?.. Но я не нашел никакой книги с рецептами, пока шарил в ящиках. На подоконнике тоже не наблюдалось ничего подходящего.       «Может, в интернете есть что-то, что мне поможет?..» – пришла мне в голову спасительная мысль, и я, выйдя в интернет, обнаружил, что в нем можно было найти миллион и еще один способ для готовки чего угодно.       Обрадовавшись, я открыл самый простой из них – рецепт пшеничной каши и, убедившись, что у меня есть все необходимое – кастрюля, крупа и вода – я, следуя инструкции, принялся за дело.       Когда я залил воду в кастрюлю и поставил ее на огонь, принявшись ждать, пока закипит, в коридоре послышались чьи-то шаги. Мне было любопытно, кто проснулся, но заметить я не успел: когда я обернулся, он уже скрылся в ванной.       Вернувшись к плите, я стал гипнотизировать воду, надеясь, что от моего пристального взгляда она закипит быстрее. Вряд ли именно это помогло, но скоро уже на гладкой поверхности воды начали образовываться вначале мелкие, а затем уже и крупные пузыри.       Открыв крышку, я высыпал в воду кружку крупы и, перемешав ее, снова накрыл крышкой, не забыв убавить огонь, как настоятельно советовал автор рецепта.       – Готовишь?.. – послышалось от двери, и я обернулся.       Мистер Саммерс вошел на кухню и приблизился ко мне, с интересом осматривая плиту.       – Доброе утро, мистер Саммерс, – поспешил я поздороваться, внезапно осознавая, что не имел ни малейшего представления о его имени.       – Ты ведь не смешал их все?.. – спросил он, кивая на несколько составленных в ряд пакетов с разной крупой.       – Ох, нет, конечно… – поспешил я оправдаться. – Я не знал, что готовить, поэтому достал все, что нашел…       – И что ты выбрал?       – Пшеничную крупу, – пояснил я. – Приготовлю пшеничную кашу…       – Надо же, – он улыбнулся, принимаясь убирать ненужные пакеты обратно в шкаф. – Вчера мне показалось, что ты ничего не умеешь, видимо, я ошибся.       – Нет, я… – я стыдливо отвел глаза. – Вообще-то, правда не умею готовить… Даже кашу варю по рецепту из интернета…       Он усмехнулся и, протянув ко мне руку, положил ее мне на голову:       – Ты молодец.       Я отчего-то зарделся и отвел взгляд.       – Духами, я так понимаю, ты не пользовался?.. – спросил он, и я покраснел:       – Ох, извините… Я ведь ничего не чувствую, а эти духи пахнут просто кошмарно…       – Поверь мне на слово, их запах намного лучше, – сказал он, отходя к чайнику и ставя его кипятиться.       – Сейчас вернусь… – я бросил опасливый взгляд на кастрюлю, и мистер Саммерс произнес:       – Ничего с твоей кашей не случится, не беспокойся, я послежу.       Я кивнул и сбегал в спальню, чтобы пшикнуть на себя немного духов. Вернувшись, обнаружил, что за время моего отсутствия ничего не изменилось: каша по-прежнему была в кастрюле, никуда не вытекала и тихо-мирно булькала сама по себе. Вариться ей оставалось еще минут десять, и я, вспомнив, что было написано в рецепте, поспешил помешать ее. Каша прилипла ко дну, и я принялся отскребать ее ложкой.       Тем временем вскипел чайник, мистер Саммерс достал кружку и насыпал в нее кофейный порошок, после чего залил его кипятком.       – Можно мне тоже?.. – спросил я, кивнув на его чашку.       – Кофе?.. – он обернулся ко мне, и я несмело кивнул. – Конечно.       «Так это все-таки кофе… – подумал я, когда он насыпал порошок во вторую кружку. – Надеюсь, он вкусный… Ну или хотя бы нормальный… Ну, мистер Саммерс ведь пьет его?..»       Насыпав во вторую кружку кофе и залив его кипятком, он достал из холодильника пачку молока и завершил приготовление своего коронного «капучино». Я принял кружку с благодарностью и поднес к носу, чтобы вдохнуть аромат. Он был неплох, и я опустил кружку к губам, но кое-что вспомнил:       – А сахара нет?.. – я обычно добавлял в кофе сахар, мед или сироп и сомневался, что несладкий кофе придется мне по душе.       – Есть, – мистер Саммерс достал банку, открыв которую, поставил на столешницу передо мной.       – Спасибо, – я благодарно насыпал в кружку побольше сладкого порошка и, хорошо размешав, пригубил свой напиток.       Вкус был… странным. На привычный мягкий капучино – или, тем более, раф – не тянул совсем, но не был слишком кислым или горьким, какой иногда мне продавали в сомнительных кофейнях. Пить было можно, хоть я и не остался в восторге.       – Неплохо, – оценил я, ставя кружку на стол. – По-моему, каша уже готова, – я помешал ее еще раз и выключил плиту. – А есть что-то вроде сливочного масла или варенья?..       – Масло должно быть в холодильнике, – ответил мистер Саммерс, доставая пиалы из шкафа. Я подошел к холодильнику, открыл его и, пошарив глазами по полкам, нашел, что искал. Вынув остатки от пачки масла, я раскрыл упаковку, наполнил две пиалы кашей и, добавив в одну из них только масло, а во вторую – масло и сахар, отнес на стол:       – Вы ведь сладкое не любите?..       – Откуда знаешь?.. – удивился альфа, усаживаясь на свое место.       – Ну… – я не стал признаваться в том, что, просмотрев все их припасы, не нашел совершенно ничего сладкого – даже сахар и тот не нашел сам – и ответил: – Нильс сказал.       – Ну хоть что-то он запомнил, – сказал мистер Саммерс, подцепляя кончиком ложки немного каши и отправляя ее в рот. – Солить, я так понимаю, ты тоже не стал?.. – спросил он безэмоционально.       – Боялся пересолить, – я пожал плечами и хотел было предложить принести солонку, но оказалось, что она стояла на столе. Мистер Саммерс поднял ее и, изрядно покрыв солью кашу, принялся ее размешивать.       Я опустил глаза в свою пиалу: масло начало таять и растекаться по каше, горки сахара подмокли у основания. Я взял ложку и смешал все, надеясь, что скоро остынет.       – Вы сегодня не работаете?.. – спросил я, чтобы заполнить образовавшуюся тишину.       – Нет, – ответил альфа. – У меня график работы «два через два».       – Это как?.. – я непонимающе поднял на него глаза.       – Два дня работаю, два – отдыхаю, – пояснил альфа. – Сегодня и завтра выходные.       – А где вы работаете?..       – В автосервисе автомехаником, – ответил он коротко и, предупредив мой следующий вопрос, хмуро сказал: – Спросишь, сколько я зарабатываю, выйдешь из-за стола.       – Нет, я… – я поспешно опустил взгляд. – Я хотел спросить, сколько вам лет…       Он удивленно приподнял бровь, бросив на меня странный взгляд, и все же ответил:       – Тридцать восемь.       «Ого. Всего?..» – подумал я удивленно: мистер Саммерс выглядел старше.       Может, такое впечатление сложилось у меня потому, что его лицо, волосы и одежда, как и все остальное в этом доме, выглядели неухоженно. Его волосы заметно отросли и нуждались в стрижке, щетина была отросшей ровно настолько, что уже не походила на сексуальную трехдневную небритость, но еще не была настолько длинной, чтобы называться бородой. Кожа выглядела уставшей, между бровей залегли две морщинки, которые почти никогда не исчезали.       Мой отец был такого же возраста, папа – младше на год, и они выглядели намного лучше. Папа сумел сохранить свою красоту и мог посоревноваться в привлекательности со мной, но он прилагал для этого очень много усилий, собрав целую коллекцию средств по уходу за кожей и волосами, чему и меня научил. Отец же не брезговал посещением спортзала и барбершопа.       Они все были еще достаточно молоды, но… мистер Саммерс им, конечно, здорово проигрывал. Он даже не старался следить за собой: надевал первое, что попадалось под руку, по крайней мере, выглядело это именно так, гардероб явно обновлял редко, и вся его одежда уже давно поизносилась. Но хуже было то, что его это, судя по всему, полностью устраивало. В точности как квартира, в которой никто не генералил уже… лет сто?..       Задумавшись об этом, я снова поймал себя на мысли, что мне ничего не было известно о судьбе папы Нильса. Где он был?..       Набравшись храбрости, я снова открыл рот:       – Мистер Саммерс, я могу спросить?.. – я поерзал, подбирая слова. Альфа не ответил, но он приподнял левую бровь, словно разрешая, и я все же продолжил: – Папа Нильса… Он не живет с вами?.. Вы в разводе?..       – В разводе?.. – мистер Саммерс фыркнул. – Нет, мы и не состояли в официальном браке. Его папаша оказался той еще кукушкой.       – Что?.. – не понял я.       – Мы были ненамного старше вас с Нильсом, когда он забеременел. Родители – что мои, что его – были против: как брака, так и ребенка. Но он все же родил Нильса, потерпел его ночные вопли с месяц и сбежал, не оставив даже записки. Больше я его не видел, – закончил он.       – И вы… растили его один?.. – спросил я удивленно. – Все это время?..       Мистер Саммерс пожал плечами:       – Как видишь.       – А вы... – я снова поерзал. – Не пытались... Ну... Найти кого-то еще?..       Альфа недовольно скривил губы.       – Когда у тебя на руках маленький ребенок, а родители отказались тебе помогать, хочешь ты или не хочешь, но будешь заботиться о ребенке, а не о своей личной жизни, – сказал он холодно.       – Но ведь... – я все никак не мог угомониться. – Нильс уже взрослый...       – Взрослый, – мистер Саммерс снова презрительно фыркнул. – Вы оба еще такие дети. Поверь мне. Если ты залетел, то это еще не худшее из того, что может с тобой случиться. Худшее, если останешься один.       – Но… – проговорил я растерянно. – Вы ведь сказали, что поможете…       Он строго посмотрел на меня и, подавшись ко мне, негромко произнес:       – Вздумаешь оставить своего ребенка мне и сбежать, имей в виду: я тебя найду и придушу.       Я сглотнул.       – Я… я не сбегу… Честно…       – Я тебя предупредил, – он подался назад и продолжил есть.       На языке так и вертелся вопрос, не задушил ли он своего сбежавшего бывшего, но из коридора послышался какой-то шум.       – Почему меня никто не разбудил?.. – спросил Нильс недовольно. – Я же опаздываю…       – Есть будешь? – я наклонился на стуле и высунулся в коридор.       – Да некогда мне есть… – отказался Нильс и, нацепив кроссовки, бросился к двери. – Все, я ушел, пока, – попрощался он и исчез за дверью. Я проводил его взглядом и выпрямился на своем месте.       – Если он из-за тебя провалит вступительные… – начал мистер Саммерс, отставляя опустевшую пиалу, и я закончил за него:       – Вы меня задушите?.. – шутка получилась не очень смешная, но, как ни странно, он оценил ее и улыбнулся:       – Я буду ужасно расстроен.       – А вы… правда выгоните нас из дома, если это случится?.. – вспомнил я о его вчерашней угрозе.       Мистер Саммерс посмотрел на меня, как на идиота, и в конце концов выдал что-то совершенно непонятное:       – Меньше думай об этом, – он встал из-за стола и, убедившись, что я тоже покончил со своей порцией каши, забрал у меня пиалу и ушел к мойке. – В холодильнике совсем ничего нет? – спросил он, принимаясь мыть посуду.       – Ну… вроде того, – ответил я уклончиво.       – Я пойду в магазин, – сказал он. – Тебе ведь наверняка что-то нужно?.. Пойдешь со мной?       – Конечно… если вы не против.       – Был бы против – не спрашивал, – сказал он, ставя вымытую посуду сушиться. – Напиши список всего, что нужно, – он достал на подоконнике какой-то потрепанный блокнот и, вырвав из него листок, протянул мне вместе с ручкой.       – Эм… – я неуверенно уставился на чистый лист, не зная, с чего начать и чем можно было бы закончить. Я мог написать все?.. На что я вообще мог рассчитывать?.. На зубную щетку и бальзам для волос?.. На крем для лица? На умывалку?.. На нормальный гель для душа? На сладости?.. Чего мистер Саммерс ждал от меня?.. Пустой лист? Лист с парой пунктов?.. Лист, исписанный от края до края?..       «Он же сказал «список всего…» – подумал я. – Значит, напишу все…» – решившись, я принялся покрывать лист разными названиями всего, что мне было необходимо. Мистер Саммерс стоял рядом, сложив руки на груди – видимо, ждал, пока я закончу. Дописав все, что сумел вспомнить, я протянул лист ему и приготовился услышать в ответ что-то о том, что я слишком многого хочу и стоило бы закатать губу.       – Неслабо, – заключил он, пробежав глазами по строчкам. – А теперь допиши цену рядом с каждой позицией.       Я сделал, как он сказал, и вернул листок обратно.       – Похоже, омеги теперь обходятся намного дороже, чем я предполагал, – заключил альфа. – Отметь кружочками то, без чего действительно не можешь обойтись, с остальным решим позже, – сказал он, возвращая список мне. Я кивнул, принявшись выбирать действительно необходимые пункты вроде зубной щетки и бальзама для волос. Вместе с феном. И кремом для лица. И умывалки. И геля. И мочалки.       – Я тебя понял, – мистер Саммерс хмыкнул, заметив, что я отметил почти все. – Собирайся, пойдем.       Я поспешил в свою комнату, где переоделся и, пшикнув на себя немного духов, поспешил к выходу. Я был рад выбраться из квартиры: здесь было довольно тесно и мне порядком надоело ютиться в четырех стенах.       Идти за покупками с почти что незнакомым альфой казалось странным. Я чувствовал себя немного не в своей тарелке, его же лицо оставалось непроницаемым.       Мы спустились по бесконечной лестнице на первый этаж и вышли на улицу. Я вдохнул свежий воздух полной грудью и улыбнулся, сам не зная, чему. Мистер Саммерс заметил это, но не стал никак комментировать.       – Идем, – он направился по дорожке мимо детской площадки куда-то в сторону улицы, и я поспешил за ним.       Шли мы, как выяснилось, к небольшому торгово-бытовому комплексу, который располагался недалеко от дома.       На входе мы взяли тележку и, словно какая-то семейная парочка, принялись ходить между стеллажами, выбирая продукты, разную химию и все остальное. Мне повезло: в итоге я разжился почти всем, что хотел, кроме фена, но мокрые волосы я еще готов был потерпеть, главное, что теперь у меня был бальзам для них. Не ахти какой, конечно, но в любом случае лучше, чем вообще никакой.       Мистер Саммерс, как ни странно, не стал меня ни в чем ущемлять, даже не спрашивал, зачем мне гель для душа, если у них с Нильсом и так был. Не спрашивал и о кремах для лица, которых я взял несколько штук. Тоже не особо хороших, но это было не то место, где можно было бы купить действительно хороший продукт. Впрочем, я сильно сомневался, что на парочку хороших кремов у нас хватило бы денег.       Расплатившись, мистер Саммерс также ничего не сказал: много он потратил или не очень, а я не стал его спрашивать. У меня самого была с собой папина карта, но я не был уверен, что он не снял с нее все деньги и не перевел себе на какой-нибудь счет, а проверять побоялся.       Вернулись домой мы примерно через час-два после выхода.       Я любовно расставил свои склянки на стиральной машинке и осмотрелся. В ванной по-прежнему было грязно, и я решил немного прибраться. Хотел ограничиться шкафчиком, из которого стал выбрасывать уже опустевшие бутылки, тюбики и все остальное, но потом заметил, что полки довольно грязные, и решил протереть их. Сделав это, вошел во вкус и, расставив все, что еще использовалось, на полках, вымыл пол, а затем и раковину: нашел нужное средство, затерявшееся в шкафчике под ней, где тоже навел порядок. Удовлетворенный заблестевшей эмалированной поверхностью, я обернулся к ванной и, расплескав остатки средства по ней, принялся ждать, пока оно подействует, а после – долго оттирал губкой, пока не привел всю ванную в божеский вид. Теперь она даже блестела – в тех местах, где не проржавела.       «Здорово! – подумал я воодушевленно. – Может, еще и шторку постирать до кучи?..»       Принеся табурет из кухни, я забрался на него и принялся расцеплять кольца, на которых она крепилась. Занятие это было нудное, я порядочно устал, но шторка, наконец, свалилась в ванну, и я залил ее водой, после чего насыпал в воду немного порошка и принялся елозить шторку по дну, надеясь, что грязь с нее сойдет сама собой и вскоре смоется.       Оставив шторку отмокать, я принялся за самое неприятное занятие – очистку унитаза. Он был не только грязным, но и проржавевшим, и я не был уверен, что справлюсь, но средство от ржавчины, которое я так же нашел в шкафчике под раковиной, обещало едва ли не стопроцентный успех при его использовании.       Еще час спустя я прополоскал шторку и, немного отжав, принялся вешать ее обратно. Это было сложнее, чем снимать ее, но я справился. Вымотавшись, я устало опустился на табурет, удовлетворенно осматривая деяния своих рук: чистый унитаз, блестящую раковину, чистую ванну. Пол пришлось вымыть снова: он испачкался, пока я все намывал, но это уже были мелочи жизни. Закончив с уборкой, я открыл вентиль и наполнил ванну, после чего разделся и забрался в нее, чтобы понежиться в теплой воде.       Было хорошо. Наконец-то, я и сам что-то сделал.       Да я вообще был молодцом сегодня!       Кашу приготовил, в ванной убрал. Я определенно заслужил отдых, поэтому позволил себе помокнуть в воде, смывая с себя пот и грязь после уборки.       Осматриваясь, я подумал, что здесь было не так уж и плохо: кафель на стенах не был потрескавшимся, он был грязным – и его тоже следовало вымыть, – но я уже не чувствовал в себе сил на подобные подвиги.       «Не сегодня… – подумал я, опуская голову под воду. – Я в домике…»       Вынырнув через несколько секунд, я нанес на волосы достаточно бальзама и принялся мыться, натирая кожу новенькой мочалкой с приятно пахнущим гелем.       Закончив со всеми банными процедурами, я выбрался из ванны, вытерся и, замотавшись полотенцем, вышел в коридор, откуда проскользнул в спальню и оделся в чистое: прошлую одежду стоило уже постирать. Побрызгавшись духами, я вернулся в ванную, прибрался, закинув одежду в корзину для белья, и вышел, только теперь заметив, как что-то очень вкусно пахло на кухне.       Заинтересовавшись, я заглянул на кухню и прислонился к дверному косяку.       Мистер Саммерс стоял у плиты и что-то готовил. Столешница перед ним была заставлена и завалена разными продуктами: начиная от мяса, заканчивая луком. Я понятия не имел, что он готовил, но мне было безумно интересно, и я подошел к нему:       – Что готовите?..       – Борщ.       – Ох… – у меня слюнки потекли от одной мысли о супе. – А я в ванной прибрался.       – Вот как?.. – мистер Саммерс недоверчиво приподнял левую бровь. – Я думал, ты купался так долго.       – Ну, я купался, да… – сказал я неуверенно. – А как вы его готовите?..       – Научить?..       – Ага, – я с готовностью кивнул.       – Ну, слушай, – мистер Саммерс был не против научить меня хоть чему-то. – Мясо нужно вымыть.       – А зачем?.. – спросил я.       – Не задавай глупых вопросов. Просто нужно и все.       – А, ясно… – я понимающе кивнул и больше его не перебивал.       pov Нильс Саммерс       Преподаватель математики с подготовительных курсов, на которые уходила подавляющая часть моих карманных денег, исписывал уже пятую строчку решения одной-единственной задачи. Иногда он отрывался от доски и осматривал то, что успел написать, и мне казалось, что он уже и сам сомневался в адекватности происходящего. Лично я потерял связь его логических рассуждений с условиями задачи где-то на третьей строчке.       «Боги, если я сдам математику, это будет величайшей победой в моей жизни», – подумал я тоскливо, хотя прежде своим самым большим достижением считал то, что уложил Мира Нивена в постель. И сделал это не один раз. И, возможно, в последний из них заделал ему ребенка.       «Да уж, здорово скатались на фестиваль… – пронеслось в моей голове. – Теперь привязаны друг к другу до конца своих дней. Если, конечно, он не свинтит, как мой папаша, едва родив… И что мне делать, если это произойдет?..»       Математик, наконец, закончил писать решение, и я сфотографировал доску, даже не надеясь когда-нибудь понять ход его рассуждений. Еще несколько человек, присутствовавших на занятии, сделали то же самое.       Уже немолодой бета утер пот со лба и, объявив, что это была последняя задача, спросил, остались ли у нас вопросы. Я сомневался, что хоть кто-нибудь понял, что он написал, но вопросов ни у кого не оказалось. По крайней мере, никто не осмелился их задать.       – Что ж. Желаю вам удачи на экзамене, – пожелал нам преподаватель и, попрощавшись, ушел. Я собрал вещи со стола в рюкзак и приготовился идти домой, когда услышал, что некоторые ребята стали договариваться о походе в кафе.       – Нильс, пойдешь с нами?.. – спросил Лори, симпатичный омежка, периодически строивший мне глазки.       – Мне на подработку нужно, – отказался я.       Я, конечно, безбожно врал: подработки у меня не было ни сегодня, ни ближайшие две недели из-за подготовки к вступительным и самих экзаменов, но подработка являлась благородным поводом для отказа от совместного обеда. На самом же деле у меня просто не было лишних карманных денег. Их едва-едва хватало на дорогу, а объяснять это кому-либо я не планировал.       – Эх, вечно ты отказываешься… – Лори вздохнул, а я, пожав плечами и сдержавшись от высказывания «Заплати за меня, и тогда я передумаю», направился к выходу:       – Всем пока.       Выйдя на улицу и прищурившись от слепящего солнца, я опустил голову и, надев бейсболку, поплелся к метро. Дорога до дома была долгой: подготовительные курсы проходили на базе одного из зданий университета, куда я планировал поступать. Располагалось оно на другом конце города, и, чтобы добраться до него, мне приходилось пересаживаться с наземного транспорта на подземный, что, конечно же, здорово утомляло. О том, чтобы ездить так каждый день на занятия, не могло идти и речи: я очень рассчитывал на зачисление и личную койку в общежитии.       Вернее… раньше рассчитывал. Теперь же у меня появился вечный балласт в виде Мира, которого нельзя было сбрасывать со счетов. Если мне и дадут место в общаге, то ему – нет, с какой бы радости?.. И что мне делать в этом случае?..       Идеальным выходом было бы оставить Мира с отцом, а самому переехать в общагу, вот только вряд ли они на это согласятся. И я сомневался, что мне самому хватит духу даже заикнуться о подобном. Мир наверняка ужасно обидится, а отец начнет ругаться о том, что это мой омега и что именно я должен его развлекать с утра до вечера.       Думая об этом, я угрюмо поднимался по лестнице на наш этаж.       «Есть хочу… – думал я, чувствуя, как в желудке все засосало от голода. – Надеюсь, хоть кто-нибудь хоть что-нибудь приготовил… И что это не пельмени…»       Поворачивая ключ в замочной скважине, я почему-то представил, как Мир прибежит встречать меня, и успел заранее обрадоваться, но сильно ошибся: он был чем-то занят на кухне. Вместе с отцом, что было весьма странно. Захлопывая дверь, я рассчитывал на привлечение к себе внимания, но снова обломался: никто не обратил на этот звук ни малейшего внимания.       «Чем они там так заняты?..» – подумал я раздраженно.       Скинув обувь и бросив рюкзак на пол, я направился по коридору к кухне, прислушиваясь к их разговору:       – Видишь пенку? – спросил отец.       Мир не ответил, но, вероятней всего, кивнул, так как отец продолжил:       – Ее нужно снять.       «Какую пенку?..» – не понял я.       – Зачем?.. – спросил Мир.       – Это запекшаяся кровь, – пояснил отец, и я хмыкнул, поняв, что речь шла о пенке на воде, которая образовывалась при варке мяса.       – Что?! – воскликнул Мир тем временем. – Фу!!!       Отец засмеялся, а я удивленно замер ровно на том месте, где находился: посреди коридора, не дойдя до дверей. Отец смеялся?.. Вместе с Миром?.. Когда они успели стать закадычными друзьями?..       – Поверил, что ли?.. – спросил отец насмешливо.       – Так это не кровь?.. – ответил Мир с надеждой в голосе. Я отмер и подошел к двери, заглядывая в комнату. Они стояли довольно плотно друг к другу и дружно смотрели в кастрюлю на плите.       – Нет, конечно, – отец хмыкнул, поглаживая его по голове ладонью. – Это антибиотики, которыми корову напичкали прежде, чем зарубить.       – Что?.. – Мир ошарашенно открыл рот, повернув к нему лицо, и отец вновь засмеялся.       «Неплохо они спелись! – подумал я с раздражением. – Меня ведь всего полдня не было!»       – Кхм-кхм! – я кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание. Мир вздрогнул от неожиданности и обернулся.       – О, привет! – он улыбнулся мне, и в груди стало теплее, хотя покоившаяся на его макушке рука отца здорово меня нервировала. – Мы борщ варим!       – Да, я вижу, – ответил я хмуро: отец продолжал держать руку на его голове, а Мир не был против! Что за дела?.. Он мой омега или как?..       Заметив мой раздраженный взгляд, отец отнял руку и, отвернувшись, вернулся к кастрюле. Он не стал ничего говорить и спрашивать тоже ничего не стал, словно вообще не собирался со мной ни о чем говорить. Ну конечно! У него ведь появился собеседник получше!       – Как твой день прошел?.. – спросил Мир за него.       – Нормально, – я отмахнулся и, почувствовав, как желудок сжался в предвкушении обеда, произнес: – Есть хочу. С вечера не ел ничего… Есть что-нибудь?       – Борщ еще варится… сколько еще?.. – Мир бросил взгляд на отца.       – Минут сорок, – ответил тот бесстрастно.       – Так долго?.. – Мир ахнул. – Могу бутерброды сделать, хочешь?.. – предложил он, повернувшись ко мне.       – Меня скоро тошнить от них начнет… – поморщился я, но, почувствовав, как рот наполняется слюной при одной лишь мысли о еде, передумал: – Хотя ладно, давай.       Мир с готовностью кивнул и принялся нарезать для меня бутерброды. Я ушел в ванную, чтобы вымыть руки и, переступив порог, замер, не узнав комнату, в которой оказался. На удивление в ней было… чисто. Желтоватый налет исчез как из раковины, так и из ванны, их поверхности даже блестели, чего я в принципе не помнил. Зеркало было чистым, без противных следов от зубной пасты и черт знает чего еще. Я открыл дверцу шкафчика и обнаружил внутри идеальный порядок: никаких пустых бутылок, использованных станков и старых зубных щеток.       «Это Мир здесь прибрался?.. – подумал я ошарашенно. – Мне казалось, он тот еще белоручка…»       Подумав, что я, очевидно, плохо его знал, я вымыл руки и вернулся на кухню, где Мир уже соорудил для меня пару бутербродов и налил чай.       – Мы в магазин сходили, – сообщил он радостно. Выглядел он весьма воодушевленно, что меня почему-то только раздражало. Разве я не должен был радоваться тому, что у него хорошее настроение?..       Поднеся к носу бутерброд и почувствовав запах колбасы и сыра, я, наконец, понял, в чем было дело. В запахе. Мир раздражал меня не своим видом, настроением или чем-то еще, я с трудом выносил его запах.       Он был не виноват, что «вонял» грязной меткой, он даже маскировал ее подаренными отцом духами. Но, конечно же, его прежний – родной – запах был намного лучше. Я все еще помнил его, и от одного только воспоминания хотелось закрыться в ванной и подрочить. Он был прекрасен – его родной аромат. Я сходил по нему с ума, я таскался за ним по пятам – по школе, по ее длинным коридорам, по улице – влекомый его нотками.       Теперь же… Я едва его терпел. Хотелось, чтобы он пошел и помылся. Вот только это не помогло бы.       «Ох, может, он в самом деле забеременел и скоро приобретет мой запах?..» – подумал я с надеждой.       – Класс… – сказал я вяло, набрасываясь на еду, чтобы хоть немного отвлечься. Бутерброды были горячими, прямиком из микроволновки: сыр растекался и тянулся, и это было обалденно.       Съев оба бутерброда, я подумал, что не отказался бы еще от парочки, но перевел взгляд на плиту, у которой стояли отец и Мир – они засыпали что-то в кастрюлю, – и решил, что подожду, пока будет готов борщ.       «Боги… когда отец в последний раз варил борщ?.. – проскользнула в голове мысль. – Это он ради Мира так расстарался?..»       Смотря на эту идиллическую картину стоявшей рядышком парочки, я отчего-то почувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Не то чтобы ревновал: кого бы и к кому?.. Но определенно не был рад их сближению.       «Неужели все дело в предполагаемой беременности?.. – подумал я. Это из-за нее отец был с Миром таким обходительным?.. Он ведь не был рад ему, когда Мир только появился на пороге нашей квартиры. И согласился на то, чтобы он остался, только из-за того, что он стал «грязным» по моей вине и теперь на всю жизнь был ко мне приклеен. – А теперь только посмотрите на них! – подумал я раздраженно. – Ведут себя словно они лучшие друзья. Или – даже хуже – как влюбленная парочка!»       Осознав, что они в самом деле выглядели как влюбленная парочка, я пришел в негодование. Мир был моим! Я полтора года таскался за ним! Это я выловил его на новогодней вечеринке и уломал на секс! Это я был у него первым альфой! Это ко мне он сбегал от своего жениха – и не кого-то там! – а от самого Мартина, чтоб его, Моралеса! Одного из самых богатых людей столицы, красавчика и вообще! Да он бы руки себе отгрыз, узнав, что Мир променял его на меня! Да он даже на юг сбежал подальше от этого позора! Об этом во всех новостях трубили, что он уехал на юг принимать участие в благотворительности. Это был благородный повод, но мне-то была известна истинная причина его побега! Он сбежал из-за Мира, из-за того, что он изменил ему. Со мной изменил! И течку со мной провел!       «И забеременел – если забеременел! – тоже от меня!»       Нахмурившись, я встал на ноги и собирался уже вклиниться между ними, демонстрируя все свое недовольство тем фактом, что они стояли слишком близко друг к другу, но не успел:       – Ура, готово! – Мир радостно обернулся. – Будешь, Нильс?       Он улыбался мне, и все гневные слова застряли у меня на языке.       – Ты чего такой хмурый? – спросил он. – Такой голодный, что ли? – он засмеялся. – Хотя я тоже есть хочу. Сейчас наложу, – он достал несколько тарелок и, зачерпывая поварешкой содержимое кастрюли, принялся их наполнять.       Я сел на место. Отец достал из холодильника сметану и принялся нарезать хлеб.       Накрыв на стол, Мир поставил на него три тарелки с борщом, и я потянулся за сметаной.       – Сто лет борщ не ел… – проговорил я. – У нас праздник, что ли? – спросил я, покосившись на отца. Тот пожал плечами, ставя на стол хлеб и садясь на свое место.       – Ты чем-то недоволен? – спросил он. – Ешь давай.       Я не стал отвечать и последовал его совету. Борщ был отпадным.       Набив желудок досыта, я откинулся на спинку стула и бессмысленным взглядом уставился на противоположную стену.       – Спасибо, – поблагодарил я за еду. – А можно каждый день так?..       – Ну, это от жениха твоего зависит, будет ли он тебе борщи каждый день готовить, – хмыкнул отец. Мир поперхнулся, услышав про «жениха».       Интересно, с чего бы?.. Он себя моим женихом не считал?.. Даже если ждал ребенка от меня?.. Я и сам не планировал пока делать ему предложение – у кого я вообще должен был теперь его руки просить?.. Да и зачем?.. И так живем вместе, этого ведь достаточно?..       Отец протянул к Миру руку и похлопал его по спине.       – Спасибо… – сказал Мир, смаргивая проступившие на глазах слезы, а я вновь почувствовал, что раздражаюсь, и с трудом сдержал просьбу прекратить его лапать.       – Кажется, это был весьма красноречивый ответ, – отец улыбнулся. – Вряд ли тебе светит есть так ежедневно.       «Может, ты уберешь уже от него руку?..» – подумал я, замечая, как отец совсем не торопился отнимать свою ладонь от чужой спины.       – Сжалься над ним, Мир, – продолжил отец, наконец, отпуская его. – Думаю, он и разу в неделю будет рад, – сказал он с улыбкой, а я засомневался, говорим ли мы все еще про готовку или уже нет.       – Ну… я постараюсь… – неуверенно проговорил Мир.       – Кто не готовил, тот моет посуду, – заявил отец, вставая из-за стола и отправляясь в гостиную, откуда вскоре послышался звук какой-то передачи.       – Хочешь, помогу тебе? – предложил омега.       – Конечно, хочу, – я кивнул, и мы, собрав посуду, прошли к мойке. Я мыл ее, а Мир вытирал. – Ну, а как твой день прошел?.. – поинтересовался я. – Это ты ванную выдраил?..       – Ага, – он надулся от гордости. – Здорово стало, да?       – Ага… – я кивнул.       – На самом деле мне просто некуда было свои склянки ставить, – сказал он со смешком.       – Склянки?..       – Ну да. Я же сказал, мы в магазин ходили. Твой отец купил мне кучу всякой всячины для волос и кожи.       «Да?.. – подумал я с сомнением. – Интересно, на какие шиши?.. И с чего это отец так раздобрился?..»       Тайна происхождения денег, необходимых для покупки Миру всяких штук для волос и прочей лабуды, занимала меня весь оставшийся день. Я сидел в своей комнате, читал материалы для предстоящего экзамена и то и дело ловил себя на мысли, откуда они могли взяться.       В конце концов, не выдержав, я улучил момент, когда Мир пропал с горизонта, и подошел к отцу. Он все так же сидел в гостиной и смотрел телек.       – Слушай… Мир сказал, ты купил ему кучу всего для волос и прочее… – проговорил я неуверенно.       Отец оторвал глаза от экрана и перевел взгляд на меня.       – И что?..       – Я просто хотел понять, откуда деньги…       – А, ты об этом, – отец понимающе кивнул и выпрямился на диване. – Сам понимаешь, что он омега, и ему нужны всякие штуки для кожи, волос и так далее. И скоро ему еще понадобится одежда и обувь. А если он беременный, то менять ее ему придется весьма часто. И, поскольку это твой омега, я считаю справедливым, что оплачивать подобные покупки должен ты.       Я лишь рот открыл от изумления, понимая, к чему он клонит. И тут же его, конечно же, закрыл.       – И… сколько ты на него потратил?.. – спросил я убито. – У меня на этот месяц хоть что-то осталось?..       – Боюсь, что нет, – отец пожал плечами. – Содержать омег нынче весьма накладно. И это еще скажи спасибо, что я не стал покупать ему фен.       – Ясно… И… что нам делать теперь?.. – спросил я растерянно. Отец был прав, конечно, Мир – мой омега, и его расходы совершенно справедливо ложились на мои плечи, но я не был еще тем «взрослым», который мог содержать его. Даже себя не мог.       – Сам понимаешь, что кому-то из вас придется работать, – ответил отец бесстрастно. – Особенно, если он залетел. Ты, конечно, можешь предложить ему пойти работать, мне-то все равно, кто будет оплачивать ваши расходы, но ты должен понимать, что беременные омеги нафиг никому не нужны. Работники из них так себе, больше проблем, чем пользы. И работают они недолго.       – Ясно… – я совсем скис и ушел к себе. Как же мне совмещать учебу и работу?.. И это если я поступлю вообще. Последняя задача, что мы проходили сегодня, не вызывала у меня уверенности в моем поступлении. Я десять раз перечитал ее решение, но так ничего и не понял: что-то не сходилось – то ли у меня в голове, то ли в решении.       – Я никогда этого не пойму… – проговорил я убито.       – Чего? – спросил Мир, подходя ко мне сзади и обнимая за шею. Его запах – вернее, его духов, – который и без того окутывал меня весь вечер, стал еще сильнее. Я почти принюхался к нему и привык, но в больших дозах он был слишком… тяжелым.       – Задачу эту тупую… – ответил я, стараясь отвлечься и кивая на бумажный лист перед собой, на который переписал решение с фотографии.       – Здесь ошибка, – сказал Мир спустя какое-то время. – Ты или списал не так, или твой учитель ошибся, – он ткнул пальцем в то место, о котором говорил: – Здесь должен быть не натуральный логарифм, а десятичный.       – Чего?.. – я тупо уставился на решение. – Откуда знаешь?..       – У меня вообще-то пятерка по математике была, – сказал он гордо.       – Блин, с десятичным логарифмом все на свои места встало… – произнес я спустя какое-то время, когда логика решения, наконец, до меня дошла, а запах омеги настолько въелся в мой нос, что почти перестал ощущаться.       – Ну вот видишь. Может, мне тоже поступать пойти?.. – проговорил Мир задумчиво.       – Ты же беременный, – сказал я и поспешно поправился: – Возможно.       – Беременным поблажки делают, – Мир пожал плечами. – Зато стипендию получал бы.       «Точно! Стипендия!» – вспомнил я. Стипендия могла стать неплохим подспорьем, как же я мог про нее забыть?.. Я ведь рассчитывал, что буду откладывать ее на какие-нибудь крупные покупки. Что ж, теперь с покупками придется повременить, зато я смогу оплачивать покупки Мира. Ну, хотя бы их часть… А вот вторую мог бы оплачивать сам Мир. И ему не пришлось бы для этого работать.       – Может, это не такая уж и плохая идея, – вырвалось из меня. – В первый поток ты уже не попадешь, но есть ведь второй…       – Ты прав, – он пододвинул второй стул к столу и уселся рядом со мной. – Покажи, что еще вы проходили…