(Не)Чистый

      pov Мартин Моралес       Весь вечер после разговора с Торенсом я мог думать только о том, чем же мне поразить омегу, которого я хотел завоевать. Я помнил, как Торенс говорил, что влюбленный в меня Дарэлл отказывал всем подряд. Теперь же он мог отказать и самому мне, приняв за другого, и, чтобы этого не произошло, я должен был очень хорошо постараться, но в голову почти ничего не шло.       Дарэлл был прекрасным молодым омегой возраста Мира, и я почти ничего о нем не знал. Мне было трудно угодить Миру, с которым я был знаком и с которым проводил достаточно много времени, но покорить омегу, которого я ни разу воочию не видел?.. О котором и не слышал почти что ничего?..       Торенс не собирался давать мне никаких подсказок: он ясно дал понять, что не планирует упрощать мне жизнь, и на его помощь можно было не рассчитывать. Спросить о Даре у кого-либо другого не представлялось возможным: чистый омега никак не мог общаться с кем-то из моего окружения, состоявшего в основном из представителей сильного пола. Вэл и Лиам, например, о нем даже не слышали, и было время, когда они ставили его существование под сомнение. И вряд ли у самого Дара были друзья-омеги, не являющиеся такими же, как и он – чистыми. Пересечься же с его чистыми друзьями я никак не мог, как и с самим Дарэллом.       По всему выходило, что я должен был пойти туда – не знаю куда и принести то – не знаю что. И при этом не облажаться.       За всю свою уже достаточно длинную и насыщенную жизнь я еще не испытывал таких проблем по завоеванию омеги.       Впрочем, как и сказал Торенс, мне было за кого бороться, и я в очередной раз полез в интернет в поисках самых популярных подарков для представителей прекрасного пола. К моему огромному сожалению, в интернете предлагали лишь всякую чушь: побрякушки-безделушки, украшения и предметы одежды, элементы интерьера, коробочки с парфюмерией, наборы для рукоделия по принципу «сделай сам»… Все это, конечно, могло понравиться омеге в качестве презента на третьем-четвертом свидании – и то далеко не каждому, – но никоим образом не подходило в качестве сваточного дара. Что вообще было принято дарить в таких случаях?.. Что дарили в те времена, когда этот обычай только зародился? Лошадей? Замки? Рабов?..       Промаявшись до позднего вечера и вконец отчаявшись, я решил прибегнуть к излюбленному способу, к которому прибегал в самый последний момент крайнего отчаяния – попросить помощи у Лиама. Ехать к Картам на ночь глядя было плохой идеей, и я отложил этот вопрос до утра.       Утром же, наскоро перекусив, я поехал к ним с Вэлом домой. Я очень спешил и торопился: казалось, время ускользало, и мой шанс завоевать желанного омегу стремительно таял с каждой потраченной секундой.       – О, Мартин, привет, – друг-омега тепло улыбнулся, открыв входную дверь.       – Привет. У меня проблемы, – заявил я с порога.       – Оу. Проходи, – Лиам посторонился, пропуская меня внутрь.       – Где Вэл?.. – спросил я, переобуваясь.       – Ка… какие у тебя проблемы?.. – Лиам слегка побледнел, вероятно, решив, что я искал его супруга, а искать лучшего юриста в городе с утра пораньше в субботу можно было только по очень веской причине.       – Ох, нет, мне не нужен Вэл, мне нужен ты, я просто так спросил, – попытался я объясниться. – Обычно он дверь открывает, если он дома. Он что, не дома? Утро же. И выходной.       – Вэл к родителям уехал, – Лиам повел плечами. – Чай будешь?..       – Конечно, – я кивнул и пошел вслед за ним на кухню.       – Расскажешь, что стряслось? – спросил Лиам, наливая чай в две кружки. Я сел за барную стойку, примыкавшую к острову на их просторной кухне, и следил за его размеренными, но какими-то замедленными движениями. На столешнице появились две чашки с чаем, а за ними и тарелка с маффинами, и Лиам, наконец, сел передо мной.       – А дети где? – спросил я, наливая в кружку сливки.       – На улице с Фортом, – Лиам кивнул на окно, и я проследил за его взглядом. Детишки вместе со своим нянем возились в песочнице: нагребали песок в формочки и лепили куличики.       Засмотревшись на то, как маленький омега выравнивает немного кривую песчаную башенку, я отвлекся от своих невеселых мыслей, представляя, что очень скоро, как я смело надеялся, у меня тоже родятся дети.       «Надеюсь, именно Дар родит их мне», – подумал я, улыбнувшись тому, как старательно старший сынишка Картов утрамбовывал часть замка, который строил.       «Надеюсь, он хочет детей», – подумал я снова и, отвернувшись, наконец рассказал другу о наболевшем. Выслушав мою просьбу и все сопутствующие ей сомнения, Лиам окинул меня сочувственным взглядом и дружески похлопал по руке:       – Сочувствую, Мартин, похоже, твое дело – труба, – изрек он не особо вдохновляюще. – Угодить омеге тремя подарками, ничего о нем не зная… Не уверен, что мы справимся.       – Я и сам не уверен, – сказал я со вздохом. – У меня есть мысли насчет первого подарка, хотел попросить совета. Может, он отвергнет меня уже на этом этапе, и тогда не придется ломать голову над двумя другими дарами, – я невесело хмыкнул.       – Говори, – Лиам подался ко мне, демонстрируя свою полную вовлеченность в мою проблему.       – Он ведь художник, я хотел… не знаю, накупить ему всяких прибамбасов для рисования, что скажешь?..       – Неплохо звучит, – Лиам кивнул. – Расходные материалы никогда не бывают лишними. Так ты покажешь, что поощряешь его увлечение и что интересуешься им. Осталось выбрать, что именно купить и как упаковать, но упаковку стоит доверить профессионалам, не делай этого сам: альфы на удивление безруки, – сказал он пренебрежительно и выглянул в окно: – Ну что я говорил?.. – я проследил за его взглядом и едва не рассмеялся: песчаная стена замка маленького Сэма обвалилась, и он начал яростно стучать по ее останкам лопаткой. – За примером даже далеко ходить не пришлось, – Лиам широко улыбнулся и вновь обратил внимание на меня: – А вот насчет комплектации… было бы неплохо посоветоваться с тем, кто тоже рисует, и я, к сожалению, тебе в этом не помогу. Сам знаешь, что у меня руки не из того места растут.       – Они у нас троих не из того места растут… – сказал я озадаченно, имея в виду еще и Вэла, чьи каракули учитель рисования еще в школе раз за разом яростно сминал и выкидывал в мусорное ведро, не выдержав.       – О, подожди, может, Форт нам чем-то поможет, кажется, я видел у него альбом и карандаши для рисования, – предложил Лиам и, спрыгнув с барного стула куда менее грациозно, чем обычно, подошел к окну, открыл створку и, позвав няня, попросил его подойти.       Невысокий светловолосый бета отвлекся от малышей и тут же поплатился за это, получив пластмассовой лопаткой по затылку.       – Эй, а ну живо извинись, так нельзя делать! – прикрикнул Лиам на старшего сына, тот надулся и буркнул: «Прости». Форт беззлобно взъерошил волосы на его макушке и, поднявшись, выбрался из песочницы, в которой они втроем возились, отряхнулся и подошел к дому. Мы кивнули друг другу через окно.       – Форт, ты ведь рисуешь? – спросил Лиам с надеждой.       – Ну так… – нянь неопределенно повел плечами. – Вроде того. Но я плохо рисую.       – Как это?.. – спросил я. Бета пожал плечами:       – Если вам нужно нарисовать что-то, лучше обратиться к кому-то другому, – ответил он уклончиво.       – А если мне нужна помощь в подборе материалов? – спросил я. – С этим можешь помочь?       – С этим могу, – Форт кивнул.       – Мартин, я понимаю, что проблема твоя отлагательств не терпит, и в любой другой день я бы сразу отпустил Форта с тобой, а сам остался с детьми, но сегодня я слишком плохо спал и боюсь, что не справлюсь с ними, – произнес Лиам извиняющимся тоном. – Завтра Вэл будет дома, и мне будет легче, потерпишь?       – Ну конечно, – я понимающе кивнул, наблюдая за тем, как друг просит своего няня составить мне завтра компанию. Форт бесстрастно кивнул, согласившись, и, после того, как Лиам его отпустил, вернулся к детям. Сам же омега закрыл окно и обернулся ко мне, и теперь я смог наконец осознать причину его сегодняшней заторможенности: друг просто сильно устал, он не выспался и теперь буквально валился с ног. Стало совестно: мало того, что я взвалил на его плечи груз своих проблем, не озаботившись узнать о его самочувствии во время беременности, так еще и отнимал драгоценное время, которое он мог провести с куда большей пользой. – Я могу тебе чем-то помочь?.. – спросил я, надеясь хоть как-то загладить вину.       Лиам тепло улыбнулся и покачал головой, явно собираясь отказаться от предложенной помощи, но я был настойчив:       – Наверняка есть хоть что-то, с чем я справлюсь.       Он тепло посмотрел на меня и наконец кивнул:       – Было бы очень здорово, если бы ты разгрузил посудомойку, – его щеки слегка покраснели, выдавая то ли смущение, то ли неловкость.       – М-м… что?.. – его просьба была такой… странно-смешной, что мне даже показалось, что я ослышался.       – У нас этим Вэл занимается: загружает и разгружает ее, но сегодня он не успел, а мне неудобно наклоняться. У меня уже чайных ложек не хватает.       Осознав, что просьба была реальной, я поспешно слез со своего стула и, подойдя к посудомойке, принялся вытаскивать из нее столовые приборы, аккуратно раскладывая их в лотке.       – Почему вы не наймете помощника по хозяйству? Повара? – спросил я, доставая из посудомойки чистые тарелки и расставляя их на сушилке для посуды.       – Вэлу нравится, как я готовлю, – ответил Лиам, ничего этим не объяснив.       – И что? – спросил я, заканчивая расставлять кружки. – Если тебе тяжело, зачем перенапрягаться… Хочешь, я поговорю с ним?       – Ох, ну что ты, – Лиам улыбнулся. – Мне не в тягость. Просто иногда бывают трудные дни.       – Иди сюда, – закончив с посудой, я подошел к нему вплотную, распахивая объятия и предлагая свое плечо для небольшого отдыха.       Лиам устало прижался ко мне, мгновенно закрывая глаза. Он дышал ровно и спокойно, и я с замиранием сердца увидел его потемневшие от недосыпа веки, которые не заметил прежде. Разозлившись на себя за невнимательность, я принялся мягко поглаживать его по спине, надеясь передать ему хоть немного сил своей заботой.       – Еще немного и я усну… – пробормотал друг, не торопясь отстраняться от меня.       – Я и не думал, что ты так устаешь… Однажды мой муж тоже будет ждать нашего ребенка. Думаю, мне было бы полезно узнать, к чему готовиться.       – Купи ему подушку для беременных, – сонно пробормотал друг. – С ней намного легче.       – Что это такое вообще?.. – не понял я. О подобном приспособлении для беременных я слышал впервые.       – Я пришлю тебе ссылку, – его голос стал тихим и почти неразборчивым, и мне показалось, что на мгновение Лиам в самом деле заснул – вконец расслабился, и его руки бессильно поползли вниз по моим плечам.       – Да ты спишь совсем, – сказал я, поддерживая его, чтобы не упал. – Давай я отведу тебя наверх, и сам тут все доделаю, идет?.. – предложил я, замечая стоявшую на огне кастрюлю и включенный духовой шкаф.       – Ты же даже яичницу приготовить не можешь, чтобы она не подгорела… – проговорил друг, но как-то совсем вяло. Оставалось надеяться, что он не заболел и это в самом деле было всего лишь недосыпом или переутомлением.       Осторожно придерживая его за спину одной рукой, второй я подхватил его под колени, поднимая на руки.       – Ох, Мартин, ты что?.. Уронишь… – забеспокоился Лиам, крепко обнимая меня за шею.       – Не уроню. Зато так мы быстрее доберемся.       К счастью, Лиам был не в силах сопротивляться и не принялся вырываться. Я не знал, в какой именно комнате находилась их с Вэлом спальня, но было ясно, как день, что искать ее следовало на втором этаже, поэтому я первым делом направился к лестнице, преодолев которую пошел по коридору, надеясь, что Лиам вовремя меня остановит.       – Стой-стой, вот здесь, – сказал он, отрывая голову от моей груди.       Я опустил его на пол и, убедившись, что он твердо стоял на ногах, отпустил.       – Пожалуйста, проследи, чтобы пирог не подгорел… – попросил Лиам, открывая дверь и переступая порог, переходить через который мне было запрещено: Вэл позволил мне, как другу семьи, навещать его мужа в их доме даже в его отсутствие, но пересекать порог их спальни у меня разрешения, конечно же, не было. Да и нечего мне там было делать.       – Я постараюсь, – пообещал я и, развернувшись, направился вниз, на кухню.       Что вообще это означало – присмотреть, чтобы не подгорело?.. Что я должен буду делать, если пойму, что уже начинает..? И как именно я это пойму? Боги, почему я никогда не слушал папу, когда он учил Лиама всяким рецептам?..       Вспомнив о папе, я достал телефон и созвонился с ним по видеосвязи. Родители в этот день отдыхали после трудной недели, и под чутким наставничеством младшего родителя я, как это ни странно, умудрился и за пирогом «присмотреть», и за супом проследить, о котором сонный Лиам, похоже, просто забыл меня предупредить.       – А ты в этом не так плох, как мне раньше казалось, – папа не скрывал довольной улыбки. – Может, походишь на кулинарные курсы? Произведешь на своего будущего мужа неизгладимое впечатление, если однажды принесешь ему завтрак в постель.       – Кулинарные курсы?.. – спросил я озадаченно, внезапно осознав, что не успел рассказать родителям о своем сватовстве. – Не знал, что такие бывают.       – О, сейчас чего только нет! – глаза папы азартно загорелись.       – И что, чему там учат?.. – спросил я заинтересованно. Нет, меня кулинария, конечно, не интересовала от слова «совсем». Но Дарэлл любил готовить, и это ему явно нравилось, и получалось у него отлично, но не мог же он уметь все?.. Может, ему захотелось бы чему-то научиться?.. Вон как папа воодушевился!       – Зависит от курсов, – сказал тот вдохновленно. – Могут научить самым азам, это курсы для таких, как ты, кто вообще ничего не умеет. Могут научить готовить для ресторанов определенной кухни. Могут научить готовить кондитерские изделия: тортики всякие, кексы, пирожные. Кстати, по украшению тортов тоже бывают курсы.       – И если бы ты хотел на какие-то такие курсы сходить, куда бы пошел?.. – спросил я. Папа умел готовить и делал это превосходно. И если его интересовала подобная тема, возможно, Дару она тоже пришлась бы по душе?..       – Я?.. – удивился папа. – А мы точно не о тебе сейчас говорим?..       – Пап, я не собираюсь учиться готовить, оставь это. Пожалуйста, ответь на вопрос.       – А зачем тебе? – спросил он с подозрением.       – Ты первый.       – Хм, – папа прищурился, словно пытался увидеть меня насквозь, но, конечно, не мог – не через телефон. – Ладно, твоя взяла. Я бы… выбрал что-то по украшению кондитерских изделий. Украшение тортов. Да, думаю, это было бы оно. И чтобы меня учил сам Кевин Кастильо.       – Кто это?.. – уточнил я, сворачивая окно видеозвонка и открывая приложение с заметками, чтобы записать это имя.       – О, он из тех, чье мастерство лучше однажды увидеть, чем сто раз услышать о нем, – произнес папа мечтательно.       – Короче, это любовь твоего папы еще со школьной скамьи, – хмыкнул отец откуда-то, где я не мог его видеть. – Правда, односторонняя и безответная. А еще однополая.       – Да ну?.. – я недоверчиво изогнул бровь. Отец появился в кадре за спиной папы:       – У Силя даже его плакаты по комнате развешаны были, я видел.       – Ох, ну что ты говоришь? – папа покраснел как рак. – Зачем позорить меня перед моим сыном?..       – Да ладно тебе, кто из нас не влюблялся в звезду с экрана? – отец насмешливо изогнул брови. – Вот моей экранной любовью был Мэрл Мур, Мартин, ты его и не видел, наверное?       – Конечно, видел. Вот только сейчас ему лет… семьдесят?.. – предположил я.       – О да, но когда-то он был очень молод и хорош собой.       – И пел сопливые песни о любви, – фыркнул папа. – У твоего отца, кстати, даже автограф его есть, и он до сих пор его хранит. Рядом со свидетельством о браке, – сказал он и, переглянувшись, они оба рассмеялись.       – Но мы отвлеклись от темы, – произнес папа строго. – Твоя очередь рассказывать, почему ты заинтересовался кулинарными курсами, если не для себя?       – Я посватался к сыну Торенса Ньюэлла, – сказал я, и в следующую же секунду на лицах обоих родителей отразилось крайнее удивление. – Мне нужно подготовить ему три сваточных дара. Хотя, конечно, для начала было бы неплохо и с одним справиться.       – Боги, Мартин, какой ты быстрый… – сказал папа то ли с восхищением, то ли с осуждением – я не разобрал.       – Что же ему теперь – страдать по этому маленькому паршивцу всю жизнь?.. – начал заводиться отец.       – Ну хватит-хватит, – успокоил его папа, похлопав по руке, и тот мгновенно остыл. – Мартин, а почему именно к нему?..       – О Джейдене Нолане что-нибудь слышали? – ответил я вопросом на вопрос.       Отец пожал плечами:       – Я слышал о Торенсе Ньюэлле. Это с прошлого года твой деловой партнер, верно? Но я не знал, что у него есть сын.       – Да, это он, – я кивнул. – Он чистый, потому и не знал.       – Так а Джейден Нолан – это кто? – не понял папа. – Кажется, мне недавно попадалось это имя где-то в новостях.       – Это его псевдоним. Дарэлла Ньюэлла, я имею в виду, сына Торенса. Под этим именем он выставлял свои работы в галерее молодых художников в прошлом и позапрошлом годах, я даже купил его первую картину. А в этом году у него открылась своя выставка.       – О, я вспомнил, – папа закивал. – Он еще портрет написал, о котором сейчас все только и говорят.       – Я не видел, – заинтересовался я. – Что пишут?       – Пытаются угадать, кто модель, – папа улыбнулся. – Но, кажется, я уже догадался. Это автопортрет, да?       – Да, – я кивнул.       – Он красивый, даже очень. У тебя хороший вкус, – кажется, в этот раз папа меня все же хвалил.       – Спасибо.       – Дай-ка я посмотрю… – сказал отец, принимаясь, по всей видимости, искать фотографии портрета Дара в своем телефоне. – Ох, и вправду красавец, – одобрительно сказал он. – Не прозевай.       – Очень постараюсь.       – И что же ты решил ему подарить? – спросил отец. – Это еще сложнее, чем угодить помолвочными браслетами.       Как же я мог забыть! Мне ведь еще и помолвочные браслеты выбирать…       Конечно, если только Дар примет все мои дары и не откажет мне…       Но об этом стоило подумать немного позже.       – Набор юного художника, – я хмыкнул, отвечая на вопрос.       – Боги, умоляю, подойди к этому серьезно, – назидательно произнес папа, глядя в камеру с нескрываемым осуждением.       – Я серьезно. Накуплю разных принадлежностей для рисования, у Лиама нянь художник, он поможет.       – Ох, ты меня успокоил… А еще два дара?       – Ты подал отличную идею по курсам, посмотрю, что есть в интернете. Он вкусно готовит, но вдруг ему, как и тебе, захотелось бы научиться чему-то новому?       – Откуда знаешь, как он готовит? – папа заинтересованно склонил голову набок.       – Я однажды ужинал у Торенса дома, позже он признался, что весь ужин приготовил его сын.       – Ах, путь к сердцу альфы лежит через его желудок, – папа хитро посмотрел на своего супруга, тот слегка порозовел под этим взглядом:       – А что мы можем поделать? – спросил он, разведя руки. – Так и есть.       Папа довольно улыбнулся и снова посмотрел в камеру:       – А с третьим даром что будешь делать?       – Пока не придумал. Надеюсь, он не отвергнет меня еще на первом же этапе.       – Если подойдешь к подарку с должным старанием, то он просто не сможет тебя отвергнуть. Имей в виду, что очень большое внимание омега уделит оформлению, поэтому не делай ничего сам, альфы не сильны в этом.       – Да, я знаю, Лиам меня на этот счет уже просветил, – сказал я угрюмо. Не то чтобы я так уж сильно рвался самостоятельно покупать обертку и собственными руками заворачивать еще не готовый подарок, но почему мои самые дорогие омеги уже заранее были настроены столь пессимистично относительно моих умений?.. А, впрочем, обижаться не стоило: конечно же, они просто хорошо меня знали. – Если появятся какие-то идеи насчет третьего дара, обязательно скажите мне.       – Конечно, милый, – папа тепло улыбнулся. – Очень надеюсь, что у тебя все получится.       – Да уж, редкий альфа может похвастаться чистым мужем на свадьбе, так что постарайся как следует.       – Что это за намеки, мистер Моралес? – папа насмешливо прищурился, глядя на отца.       – Что вы, мистер Моралес, никаких намеков. Вы ведь знаете, что ваш супруг вас боготворит.       – Да что вы говорите?..       – Правду, только правду и ничего, кроме правды. Могу поклясться на семейном кодексе.       Папа засмеялся:       – Балагур, – сказал он. – Мартин, ты еще здесь? – спросил он, посмотрев на экран.       – Конечно.       – Выходит, Дарэлл – сын Виктора Нолана? Тогда понятно, откуда его псевдоним.       – Да, это его папа. Торенс до сих пор по нему скорбит.       – Неудивительно, – отец понимающе кивнул. – Он долго добивался его, даже я это помню. Жаль, их совместная жизнь продлилась столь недолго. А ведь он умер при родах, да?       – Кажется, да… – задумчиво протянул папа. – Я не помню точно. Но если так, то, выходит, Дарэлл его даже не застал… Мартин, так почему же ты выбрал именно его? Не из-за автопортрета ведь? Ты мог выбрать кого угодно. И никуда спешить и заморачиваться со сваточными дарами не пришлось бы.       – Торенс предложил мне его в качестве мужа пару лет назад, – пояснил я. – Я тогда отказал ему, ведь моя свадьба с Миром казалась мне делом решенным. Но с месяц назад он повторил свое предложение, сказав, что Дарэлл влюблен в меня и готов стать вторым мужем.       – Что?.. – глаза папы округлились, а брови отца взметнулись вверх:       – Чистый омега готов стать вторым мужем?..       – Да, по крайней мере, Торенс так сказал. Естественно, я снова отказался, ведь намечалась наша с Миром помолвка. Теперь я передумал. Он отлично подходит мне, а если слова о его чувствах правдивы, то и я ему подхожу как никто другой. Лично я надеюсь, что все получится. Поэтому и хочу угодить.       – Ох, и я надеюсь, что все пройдет хорошо, – папа тепло улыбнулся, а отец кивнул:       – Одобряю твой выбор и желаю удачи.       – Спасибо, – искренне поблагодарил их я. – Кажется, Вэл вернулся, – сказал я, увидев через окно, как младшие Карты, побросав свои ведерки, помчались к воротам.       – Тогда давай закругляться, – сказал папа. – Передавай Лиаму с Вэлом привет.       – Пока, Март, держи нас в курсе!       – Спасибо, обязательно. Пока.       – Пока? Я ведь только пришел, – хохотнул Вэл, проходя в дом. Дети висли на нем, облепив с обеих сторон. Я убрал телефон в карман.       – Да я не…       – Да я понял, – отмахнулся друг, держа детей на руках и умудряясь переобуваться в домашние тапочки, не выпуская их. – Привет.       – Привет, – я кивнул.       – А где мой муж?.. – спросил Вэл, и я хотел уже ответить: «Я за него», но не успел: – И почему ты на кухне?.. Еще и в фартуке… – Вэл осмотрел меня с заметным интересом.       – Ох… – я поспешно снял фартук Лиама, который по наставлению папы надел перед тем, как начать размешивать суп в кастрюле, и бросил его на спинку ближайшего барного стула.       – Дядя Март пирог готовил, – произнес Сэм. – Я видел.       – Пиро-ог?.. – подбородок Вэла, в противовес поползшим на лоб бровям, устремился к полу. – Готовил?.. Лиам тебя заставил, что ли? Ты ему проспорил?       – Да нет, конечно. Он тут прямо за плитой чуть не заснул, так что я отвел его наверх досыпать, – объяснил я.       – А откуда у тебя кулинарные таланты взялись?.. – спросил друг, проходя на кухню и кивая на кастрюлю с супом и накрытый полотенцем пирог.       – Да это Лиам все сделал, мне оставалось только проследить, а мне папа помог, – я небрежно пожал плечами.       – Ясно, – сказал Вэл, усаживая детей на барные стулья, и поднял полотенце, чтобы с любопытством оглядеть пирог, достать нож и отрезать несколько кусков себе и детям, чтобы в следующее мгновение проглотить свою часть. – Объедение, – оценил он, а стоило мне подать ему чашку с чаем, как он тут же усмехнулся: – А ты был бы хорошим мужем.       – Очень смешно. А тебя не заботит, что твой муж не выспался и помчался вам всем готовить с утра пораньше?.. – спросил я с укором, но, как оказалось, напрасно:       – А что я могу сделать?.. – Вэл развел руками в стороны. – Я сто раз предлагал нанять прислугу: и повара, и домработника… Он на няня-то согласился со сто первого раза, еле уговорил. Да я почти умолял его, едва ли в ногах не валялся.       – Вот как?.. Ясно…       Вэл отвлекся на детей: они доели пирог и попросились обратно на улицу, так что ему пришлось спустить их на пол и проследить, чтобы они подбежали к дожидающемуся их Форту.       – А как твой разговор с Торенсом? – спросил Вэл, убедившись, что дети пристроены и уже радостно носятся по двору. – Удалось получить согласие на брак с его сыном? – добавил он с интересом.       – Ну… отчасти, – ответил я уклончиво.       – Это как?.. – Вэл отрезал еще один кусок пирога, съел и оценивающим взглядом уставился на ту его часть, что еще осталась в форме.       – Мне предстоит отправить Дарэллу три сваточных дара. И если они ему понравятся, то у нас будет помолвка, – объяснил я.       – А зачем все так усложнять?.. – не понял друг, переводя взгляд на меня.       – Он же чистый. Торенс говорит, так принято, а, учитывая, что родители не удивились, когда это услышали, сомневаться в этом не приходится.       – Ясно… Что ж, удачи тебе. На твоем месте я бы сразу сдался, – сказал он.       – Почему это?       – Не умею выбирать подарки. Помнишь, сколько всего я надарил Лиаму, а он только и делал, что выбрасывал все это в мусорку?..       – Это ты про свои признания в любви на клочках бумаги?.. – спросил я скептически. – И ты еще удивляешься, что он их выбрасывал?.. Я удивлен, что он ни разу не выбросил тебя вместе с ними.       – Они были от чистого сердца, – Вэл, казалось, даже обиделся. Правда, ненадолго: – И как оно, что придумал?       – Как раз и приехал к Лиаму, чтобы посоветоваться. Два подарка я уже придумал, третий пока нет. Есть идеи?       – Мы же вот буквально только что выяснили, что с подарками у меня не сложилось? – Вэл широко улыбнулся.       – Да, но вдруг тебя осенит, – все же понадеялся я.       – Если меня осенит… – начал Вэл, но запнулся. – О, а, кстати… А, может, и осенит… Ты знаешь… у меня и правда есть одна идейка…       Я заинтересованно подался к нему, надеясь не пропустить ни одной мелочи, ни одной мысли, которая могла бы помочь мне.       – Ты слышал про… – начал Вэл, но замолк, прислушиваясь: – Ты слышал?..       – Ты про что сейчас?.. – не понял я.       – Наверху, – Вэл поднял глаза к потолку, словно планировал увидеть сквозь него, что там происходит. – Кажется, Лиам встал.       – Всего-то час прошел… – я посмотрел на часы. – Максимум полтора.       – Иногда ему этого хватает.       – Так что там у тебя за идея была?.. – спросил я нетерпеливо.       – Да погоди ты, – отмахнулся он, прислушиваясь. – Точно встал. Пойду встречу его… – решительно намылился он в сторону лестницы, но я успел схватить его за локоть:       – Да скажи ты мне, что за идея, и иди встречай спокойно.       – А?.. Да я забыл уже, отстань, – Вэл вырвался из моего захвата и помчался навстречу уже почти спустившемуся мужу.       Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть. Боги, ну разве можно быть таким влюбленным болваном спустя столько лет в браке?..       – Ты чего, выспался, что ли? – я улыбнулся, заметив, как Лиам прижался к супругу, уронив голову ему на плечо.       – Угу, – кивнул он. – Как там пирог? Не сгорел?       – И пирог не сгорел, и суп не выкипел, – отчитался я.       – Спасибо, – проговорил омега искренне, отодвигаясь от супруга. – Обедать будем? – предложил он, и мы с Вэлом согласно кивнули. – Тогда Форта с детьми позовите.       Вэл подошел к окну и, распахнув его, позвал всех обедать.       – Ты мне должен, – хмуро сообщил я.       – М?.. – он непонимающе обернулся ко мне. – Что должен?       – Идею. Ты должен ее вспомнить. Мне сейчас любая мелочь пригодится. Абсолютно любая.       – Хм… – Вэл напряг извилины – это было заметно по его лицу. – А, точно, вспомнил!

*      *      *

      На следующий день, приехав к Картам уже не спозаранку, а к полудню и получив заверения о хорошем самочувствии беременного, я, допивая кофе, приветственно кивнул вышедшему из своей комнаты Форту:       – Готов? – тот согласно качнул головой. – Тогда пойдем к машине, – сказал я, отставляя кружку. – Обещаю вернуть вашего няня в целости и сохранности, – я улыбнулся Лиаму напоследок.       – Ты уж постарайся, – он ответил мне такой же широкой улыбкой. – Дети его обожают.       Это было правдой: привязанность младших Картов к няню поражала. Оставалось лишь предполагать, что он просто безумно любил детей или баловал их в то время как Лиам вел себя с ними достаточно строго, особенно с Сэмом. Вэл ему в строгости с сыном-альфой не уступал, не забывая при этом крайне баловать младшего сынишку-омежку.       – Спасибо, что согласился помочь мне, – поблагодарил я Форта, когда мы, уже сидя в машине, выезжали на главную улицу. Бета сидел на пассажирском сиденье и, казалось, чувствовал себя не очень комфортно – то ли в моем присутствии, то ли в моей машине, – впрочем, это было и неудивительно: мы почти не были знакомы, вчера даже разговаривали впервые.       – Мне не трудно, – ответил он прохладно. – Что вы хотите?       – Хочу сделать подарок омеге, который профессионально занимается живописью. Его псевдоним Джейден Нолан, возможно, ты слышал о нем, – предположил я, ни на что особо не надеясь, но Форт кивнул:       – У него недавно персональная выставка открылась, я слышал.       – А работы его видел? – заинтересовался я: было любопытно, нравились ли ему картины Дара так же, как мне, но, увы, бета покачал головой:       – Только в журналах две первые работы. На выставки я уже давно не ходил.       – Не успеваешь?       – Да нет… на самом деле, не знаю почему. Может, немного охладел к искусству.       – Неужели так бывает? – спросил я с улыбкой.       – Конечно, – Форт со знанием дела кивнул, и я откуда-то вспомнил новомодное слово, которым в кругу рисующей молодежи было принято объяснять лень и другие причины нежелания заниматься искусством:       – Артблок?       Форт открыл рот, но почти тут же его захлопнул, бросив на меня удивленный взгляд.       – Что? – губы сами собой расползлись в стороны в усмешке.       – Удивлен, что вам известен этот термин.       Я рассмеялся. Он, вероятно, считал меня каким-то снобом, оттого и продолжал обращаться ко мне на «вы» и всячески от меня дистанцироваться, даже при том, что разница в возрасте у нас была всего-то лет шесть-восемь.       До ближайшего магазина художественных принадлежностей мы добрались примерно за полчаса. От количества и разнообразия предлагавшихся к покупке товаров можно было растеряться, что я непременно и сделал бы, будь я один, но мне повезло находиться здесь в компании сведущего во всем этом человека. Форт со знанием дела осмотрелся и, выбрав тележку, прошелся между ближайшими ко входу стеллажами, я последовал за ним. Он остановился у стенда с кистями, коих было превеликое множество:       – Думаю, можно начать отсюда, – решил он. – Я правильно понимаю, что бюджет не ограничен?       – Абсолютно.       Он удовлетворенно кивнул и принялся выбирать кисти. Я ему не мешал – если в размерах я еще хоть что-то понимал, то совершенно никакого понятия не имел, в чем разница между натуральными кистями и искусственными, и чем одни лучше других, или же они просто были предназначены для разных целей.       Отобрав несколько кистей, Форт бережно сложил их в тележку и направился к другому стеллажу – с карандашами. Я ради любопытства покрутил парочку в руках, пытаясь хоть что-то вспомнить с уроков рисования в школе, но так ничего и не понял: зачем их так много?.. Бета же таким вопросом явно не задавался: он уверенно выбирал карандаши, внимательно рассматривая на них пропечатанные буквы, отвечавшие за твердость грифеля, которая, к сожалению, мне ни о чем не говорила.       – Цветные карандаши? – спросил я с сомнением, рассматривая упаковку в его руках. – Разве ими не детишки в школе рисуют?.. Или в детском саду?..       – Это акварельные карандаши, – пояснил Форт, показывая мне название на упаковке. – Ему нравится акварель, вы не знали?       – Мне казалось, он использует масло?.. – спросил я неуверенно. Вообще-то, я не вдавался в подробности того, чем именно Дарэлл-Джейден писал свои работы, и, к своему стыду, во всех этих традиционных материалах для рисования совершенно не разбирался, а потому с легкостью мог перепутать акварель с гуашью, а ту, в свою очередь, с маслом. Или пастелью.       – Да, масло, по крайней мере, в тех работах, которые выставляет в галереях, но в повседневной жизни он часто использует акварель, – Форт сложил в тележку все, что выбрал, и достал свой телефон. – У него есть блог, я пролистал его, пока мы ехали, – сообщил он, и я несказанно обрадовался тому, что пришел именно с ним: мне и в голову не пришло поискать аккаунт Дарэлла в сети. – Вот, – бета принялся листать ленту того, о ком мы говорили, и уже скоро я смог убедиться, что Форт был прав: Дарэлл любил акварель. Он сам писал об этом под своими публикациями. Еще он любил акрил, цветные маркеры, которые я запросто спутал бы с фломастерами, если бы не Форт, объяснивший мне разницу, и масло. Я не особо во всем этом разбирался, поэтому позволил бете и в дальнейшем верховодить в процессе выбора моего «рисовального» подарка.       Пока Форт выбирал разные материалы, я увлекся аккаунтом Дарэлла, принявшись просматривать его от самого первого поста до последнего. К моему огромному сожалению, он почти ничего не писал о себе, не выкладывал личных фотографий и, в основном, вел паблик о своем творчестве, но мне понравилось читать его публикации, видеть процесс работы, почти что слышать его голос, передаваемый манерой письма. Просмотрев всю его ленту от начала до конца, я убедился, что первый подарок выбрал верно. Он должен был ему понравиться. По крайней мере, я на это очень рассчитывал. Еще два дара были в процессе подготовки к переговорам с исполнителями: вчера, не без помощи Вэла, как ни странно, я успел кое-как определиться с направлением обоих оставшихся даров, и теперь оставалось только утрясти все детали.       Тележка пополнялась очень быстро. К кистям и карандашам скоро добавились палитры (несколько), краски (целая тонна), маркеры (целая коробка), блокноты для рисования (целая куча, и Форт называл их скетчбуками), специальные стирательные резинки («клячки»), ручки (даже белые), пара планшетов, зажимы, строительный скотч, канцелярские кнопки, скрепки, точилки, канцелярский нож и еще какая-то мелочь.       Собрав все это, Форт принялся прогуливаться между стеллажами, рассматривая их на предмет наличия чего-нибудь еще полезного, и я не удержался от вопроса:       – Почему ты сказал, что плохо рисуешь? – у меня сложилось впечатление, что бета был очень хорошо подкован в вопросах необходимых для рисования материалов, и я не понимал, как, обладая столь обширными знаниями, он говорил, что рисовал при этом «плохо». Ему ведь явно все это нравилось.       – Для того, чтобы хорошо рисовать, нужно много учиться и еще больше рисовать, – сказал он негромко. – Это как со спортом: если не ходить в спортзал, спортсменом не станешь.       – И в чем проблема лично у тебя?.. Ты в спортзал не ходишь? – я хмыкнул, а Форт пожал плечами:       – Я не поступил в университет, – сказал он. – Конкурс был бешеный, тридцать человек на место, мне не хватило баллов.       – Прости, если мои слова тебя обидят, но ты не похож на вчерашнего выпускника…       – Мне двадцать, – он понятливо кивнул.       – Ты не поступил в позапрошлом году? – уточнил я, не совсем понимая суть проблемы. Почему было не попробовать еще раз?..       – Я не поступил в позапрошлом году и в прошлом тоже, – бета понуро опустил голову. – В этом даже пытаться не стал: в прошлый раз мой балл был еще ниже.       – А на платное ты не пошел из-за того, что… – я замолчал, предоставляя ему возможность закончить фразу.       – …из-за того, что оно платное, – бета невесело улыбнулся. – У меня два брата, старший бета, как и я, а младший альфа. Семья не самая богатая, как думаете, чье обучение оплачивают родители?..       – Понятно, – ответил я хмуро. – Это несправедливо.       – Родители считают, что вкладываться в экономическое образование гораздо выгоднее, чем в художественное, – он пожал плечами. – Наверное, они правы.       – Ты из-за этого работаешь нянем? – спросил я. – Копишь на какие-то курсы или ты совсем сдался?..       – Я пытаюсь копить, да, но высшее образование слишком дорогое. Надеюсь накопить денег хотя бы на годичные курсы. Да ладно, – он мягко улыбнулся. – Все нормально, я же бета. Мое время не ограничено.       Я опешил:       – В каком смысле?..       – Мне же семью не создавать, детей не растить, могу заняться творчеством в любом возрасте, – ответил он легко.       – Беты тоже создают семьи.       – И много у вас знакомых-бет с семьями? – Форт, кажется, впервые за все время заглянул мне в глаза, и я честно ответил:       – Нет, вообще-то.       – То-то и оно, – сказал он, снова пожав плечами и отведя взгляд. – Я думаю, что я закончил. Хотите что-нибудь еще купить лично от себя?       – Понятия не имею, что могу выбрать, – сказал я честно. Мне это и в голову не пришло, но идея показалась хорошей. Вовсе необязательно было останавливать свой выбор только на художественных принадлежностях. Можно было добавить какую-нибудь приятную мелочь, вот только какую?..       – Открытку? – Форт кивнул на стойку с открытками. Это был неплохой вариант, но я понимал, что, если прямо напишу, от кого этот сваточный дар, Торенс, скорее всего, вытащит открытку и не отдаст ее адресату. Или вообще сочтет, что я нарушил нашу договоренность и откажет мне, и будет при этом прав.       – Его отец не хочет открывать ему мое имя, – я оглядел пару соседних стоек и подошел к той, на которой были развешаны различные брелоки. – Но про подсказки он ничего не говорил, к тому же, догадаться будет не так уж просто, верно? – спросил я, снимая с крючка брелок с Микки Маусом. Всемирно известный мышонок на этом брелоке держал в руках карандаш и явно собирался творить.       – Хах, – бета задорно улыбнулся и наконец-то показался мне живым человеком, а не безэмоциональной машиной. – Эм Эм. Неплохо, – оценил он.       Я добавил брелок к остальным покупкам и вместе с Фортом направился к кассе.       – Даже не знаю, как тебя благодарить, – сказал я, когда мы, расплатившись и рассортировав все покупки по пакетам, шли к отделу упаковки.       Форт насмешливо фыркнул:       – Подарите такую же коробку, буду бесконечно счастлив, – сказал он с горькой улыбкой. Я не успел ничего ответить, как он, уже без улыбки, продолжил: – Я пошутил, не беспокойтесь.       – А как насчет обеда? – предложил я.       Он задумался, словно взвешивая все «за» и «против».       – Не откажусь, но только если место выберу я.       – Выбирай, – мне этот момент казался непринципиальным.       – Здесь на четвертом этаже есть неплохое кафе, – сказал он, показав пальцем в направлении эскалаторов.       – Кафе? – я был удивлен. – Ты мог выбрать любой ресторан, почему выбрал кафе?..       – В кафе мне будет комфортнее… А что, все ваши бывшие пассии просили вас водить их только по ресторанам? – он явно насмехался, но, вопреки ожиданиям, это почему-то даже не раздражало.       – По-разному, вообще-то, – я пожал плечами. – Но в ресторанах мы действительно оказывались гораздо чаще.       – Что ж, это понятно: вы очень богатый человек, грех не воспользоваться.       – А ты очень прямой, как оказалось, – сказал я со смешком.       – Прошу прощения, – его щеки покраснели.       – Я не против. Искренность никакими деньгами не купишь, она сейчас на вес золота, – Форт не успел ничего ответить, а может, и не хотел: мы подошли к отделу с упаковкой подарков, и я, поздоровавшись с одним из сотрудников, объяснил задачу: все, что накупил, нужно было красиво упаковать и сложить в подарочную коробку.       Осмотрев содержимое наших пакетов, молодой омега не без труда сдержал удивленный вздох и, подняв на меня глаза, с любопытством произнес:       – Замечательный подарок, мистер Моралес, наверняка для кого-то особенного?       – Верно, – я согласно кивнул, не удивившись тому, что он меня узнал.       – Не хотите принять участие в упаковке? – предложил он. – Я вас всему научу.       На миг я задумался, не стоит ли отказаться, ведь что Лиам, что папа – оба отговаривали меня от подобного участия, но этот омега предлагал меня научить запаковывать подарки, а это наверняка должно было означать, что у меня получится. В крайнем случае он просто все переделает, я ничего не терял, зато мог с уверенностью сказать, что не только в стороне стоял.       – Конечно, буду рад, – сказал я и обернулся к своему спутнику: – Тебе выпал редкий шанс: немногие могут похвастаться тем, что стали свидетелями моего позора.       – Надеюсь, мне за это ничего не грозит? – спросил он с улыбкой.       – Только не снимай меня на видео и не шантажируй.       Форт негромко засмеялся.       Процесс упаковки затянулся на целый час: каждый вид товаров мы упаковали по отдельности: в прозрачную пленку с мелкими рисунками: мишками, воздушными шариками, разными цветочками и другими узорами. После этого подобрали подходящую по габаритам коробку, что оказалось не так-то просто, ведь количество подарков было весьма внушительным, и, перевязав ее лентой, наконец закончили с первым даром: осталось только вручить его адресату.       Оставшись вполне удовлетворенным результатом, я отнес коробку в машину и вернулся к оставшемуся в центре Форту: я ведь обещал угостить его обедом.       Откровенно говоря, мне не было жалко денег на еще одну такую же коробку подарков для него, как он и сказал, но почему-то хотелось сделать для него больше, и я задумался о том, что Форт, вероятно, был не единственным представителем своего пола, кому пришлось попрощаться со своей мечтой только из-за того, что он родился не альфой. Подумав об этом шире, я пришел к мысли, что, вероятней всего, обделенных омег было ничуть не меньше, а то и больше. Это казалось несправедливым, а я ненавидел несправедливость, и каждый раз, когда я с ней сталкивался, мне хотелось хоть что-то исправить, и этот раз я не планировал делать исключением, а потому, накормив повеселевшего Форта и отвезя его обратно к Картам, я отправил несколько сообщений ближайшим помощникам с просьбой подумать над организацией образовательного фонда. Этот процесс при самых благоприятных прогнозах обещал затянуться на год, а то и больше, а помочь Форту с осуществлением его мечты хотелось уже сейчас: новый учебный год должен был начаться уже очень скоро, стоило поторопиться и что-то придумать.       pov Дарэлл Ньюэлл       – Дар, спустись, пожалуйста, – послышалось с первого этажа.       Я оглядел «место преступления» – свою мастерскую, в которой провел все утро, отводя душу на несчастном холсте – забрызганном краской, неровными потеками стекавшей на пол. Осмотрел свои испачканные руки и одежду всю в разноцветных каплях.       Черных дней в моей жизни было не так уж много, прежде я мог пересчитать их по пальцам одной руки, но известие о том, что Мартин, вероятно, уже с кем-то встречался, выбило меня из колеи на несколько дней.       Я старался отвлечься и не думать о нем. Плавал, вышивал, рисовал, гулял. Но почти везде я был один, и непрошеные мысли о том, что я снова оказался не у дел, настигали меня в любом месте и в любое время. Я ничего не мог с собой поделать. Сердце ныло без любви, вновь отвергнутое, одинокое и никому не нужное.       Я брал краски. Застилал пол пленкой, одевался в старую одежду и покрывал холсты краской – бессистемно, бездумно и бессмысленно.       Получалось кошмарно. Мастерская превращалась в поле боя, краска, казалось, оказывалась повсюду – брызги долетали даже до окон. Одежда превращалась во что-то очень грязное, пропитывалась краской насквозь и неприятно липла к телу, но руки пачкались больше всего.       Отведя душу, я успокаивался, терял весь запал и начинал убираться: методично, сантиметр за сантиметром отмывая все испачканные поверхности. Стирал одежду, отмокал в ванной.       На сегодня я еще не закончил: только-только вошел во вкус и не успел еще замарать абсолютно все, но руки и одежда, конечно, не годились для того, чтобы показаться в таком виде отцу на глаза.       – Подожди, я переоденусь, – крикнул я, вытирая руки о тряпку, чтобы не оставлять грязных следов на дверных ручках. Прошел в ванную и, раздевшись, затолкал одежду в корзину для белья, а сам залез в душевую.       Не хотелось заставлять отца долго ждать, и я, наскоро приведя себя в божеский вид, спустился в гостиную.       Отец сидел на диване, перед ним на журнальном столике стояла большая коробка, обернутая в сдержанную, но нежную упаковочную бумагу с незатейливым принтом и красивым, но не чрезмерным бантом.       – Кое-кто прислал тебе подарок, – сказал отец. Тон его был ровным, а взгляд показался мне… задорным?.. – Хочешь посмотреть?       – Подарок?.. – я слегка растерялся, глядя на коробку: мой день рождения был еще нескоро, а другого повода для подарка я не мог найти. Да еще и от… «кое-кого»?..       Я подошел к столику и оглядел коробку, о которой он говорил. Вблизи она выглядела еще более внушительно, что там могло быть внутри?.. И что за повод?.. Могло ли это быть как-то связано с выставкой? Какой-то поклонник моих работ прислал свой подарок?.. Но я был начинающим художником и еще не был так популярен. Тем более, никто не видел меня вживую. Я-Джейден вообще мог быть альфой. Но нежно-голубой цвет упаковки совершенно явственно намекал на то, что подарок предназначался омеге.       – Не понимаю, что за повод… – проговорил я озадаченно, не решаясь вскрывать упаковку. Отец смотрел на меня внимательным взглядом, ничего не говоря. Рядом с коробкой лежали ножницы, и моя рука сама собой потянулась к ним, чтобы перерезать ленту и посмотреть, что же мне прислали, но я одернул себя, осененный внезапной догадкой: – Подожди, а это не сваточный дар, о которых ты мне говорил?.. – обернулся я к отцу. Сваточные дары дарили альфы омегам, к которым хотели посвататься.       – Угадал, – отец улыбнулся, и теперь я заметил, что он выглядел… воодушевленным. – Кое-кому ты очень понравился, и он хочет к тебе посвататься. Это его первый подарок.       – Это Морган?.. – спросил я, даже не задумавшись. Да кто еще это мог быть?.. Отец говорил, что я понравился ему, и он хотел бы взять меня в мужья. Вот и его первый подарок не заставил себя долго ждать.       – Возможно, – отец тонко улыбнулся, и это удивило меня: отправителей сваточных даров от омег не скрывали, для чего бы? Как иначе омеге было сразу отказаться от альфы, который ему не мил?..       – Ты разве не можешь мне сказать?.. – спросил я, но отец лишь пожал плечами:       – Я просто не стану. Так ты откроешь его?       – А это... – я растерялся. – Это меня к чему-то обяжет или нет?..       – Нет, конечно, – отец протянул ко мне руку и погладил по голове. – Ты можешь выбросить его, отослать назад или посмотреть, что внутри. Если подарок понравится, я передам ему, что он может готовить второй.       Сердце почему-то подпрыгнуло в груди, и я едва ли не шепотом проговорил:       – А потом?..       – Потом он отправит тебе еще два подарка, и с ними ты можешь поступить ровно так же, как и с первым.       – А в итоге что?.. – голос стал каким-то глухим, не моим. – Если я приму все подарки?.. Это будет означать, что я даю ему согласие на то, чтобы он ухаживал за мной?.. Я ведь даже не знаю, кто это. Вдруг он мне не понравится, если я с ним увижусь?.. Или ты все же скажешь мне, кто это?..       – Эти подарки ни к чему тебя не обязывают, даже если ты примешь их все. Ты ответишь согласием только если отправишь ответный подарок.       – А если... Если мы встретимся, и он мне не понравится?.. Как я должен поступить?..       – Ты можешь ответить ему отказом в любой момент, Дар, не переживай. Я понял, что тебе нужно хорошенько подумать, оставлю тебя одного, – отец поднялся с дивана и направился к выходу из гостиной.       – Скажи мне, это от Моргана?.. – предпринял я новую попытку узнать имя отправителя.       Отец обернулся, поднес к губам большой и указательный пальцы и провел ими вдоль рта, словно застегивал молнию на одежде, после чего вышел из комнаты.       Я вздохнул и сел на его место, уставившись на присланную коробку. И что же мне делать?..       «Кто же отправитель?.. – я задумался. – Может, внутри есть какая-то подсказка?.. – руки потянулись к коробке, но я сделал над собой титаническое усилие и убрал их: – Нет, не буду смотреть!»       «Было бы намного легче, скажи отец, от кого это. Кому из них двоих пришла в голову мысль меня помучить?..»       «Кто бы это ни был, открывать не буду!» – решил я и ушел к себе.       pov Мартин Моралес       – Мистер Моралес, к вам… мистер Моралес, – кажется, секретаря этот каламбур позабавил, я же удивленно приподнял левую бровь:       – Кто?.. – совещание с помощниками закончилось полчаса назад, и сейчас я просматривал документы, которые для меня подготовили к следующей встрече.       – Мистер Морган Моралес, – уточнил Квентин. – Правда, у него не назначено.       – Впусти, – сказал я, вставая со своего кресла. Дверь в кабинет распахнулась, и вошел мой младший брат, с которым я не виделся уже около года. – Морган, – я улыбнулся, делая несколько шагов к нему навстречу и протягивая ладонь.       – Привет, Март, – он улыбнулся, пожимая мою ладонь и крепко обнимая, словно соскучился.       – Не ожидал тебя увидеть, – сказал я, когда мы отстранились друг от друга. – Чай, кофе?       – Черный кофе, больше ничего.       Секретарь, стоявший в дверях кабинета и ожидавший указаний, кивнул и скрылся в приемной. Я простер руку в сторону диванов, предлагая нам сесть, Морган прошел к одному из них и опустился на кожаное сиденье. Я занял диван напротив него.       – Все в порядке? – спросил я, подозревая, что брат не пришел бы просто поздороваться да еще и без предупреждения: мы не были особо дружны и почти даже не созванивались.       – Да, спасибо, – он коротко кивнул. – Я хотел выразить тебе свое сочувствие по поводу сорвавшейся помолвки: узнал об этом только пару дней назад. Мне очень жаль. Не стал говорить этого по телефону, решил, что лучше прийти, – зная Моргана, я мог с уверенностью сказать, что решение прийти ко мне лично и произнести эти слова братской поддержки нелегко ему далось: Морган был самым настоящим интровертом, он крайне некомфортно чувствовал себя вне дома и зачастую испытывал значительные трудности с выражением собственных эмоций и чувств, а потому любое подобное проявление сочувствия дорогого стоило.       – Спасибо, – я благодарно склонил голову. Дверь в кабинет снова открылась: вошел секретарь с подносом. Он подошел к столику, стоявшему между нами, и поставил на него по кружке кофе, а рядом – сахарницу, молочник и вазочку с маффинами. – Спасибо, Квентин.       Секретарь кивнул и удалился, оставляя нас наедине. Я протянул руку к кружке и посмотрел на брата, который, несмотря на наши не самые крепкие взаимоотношения, приехал ко мне поддержать меня в трудную минуту, хоть и опоздал немного. Впрочем, может, он и опоздал из-за того, что ему непросто было решиться на подобный шаг.       – Я кое-что слышал… – сказал Морган задумчиво. – Разные слухи бродят по сети. Не хотелось бы им верить…       – Это правда. Если ты про измену. Он изменил мне. И давай больше не будем об этом хотя бы потому, что… Я ни о чем не жалею. На самом деле... – сказал я, отпив немного кофе. – Полагаю, все это только к лучшему, – Морган тоже сделал глоток и приподнял левую бровь – точно такой же, как у меня, жест – в нашего общего отца. – Я уже отправил первый сваточный дар другому омеге, к которому посватался.       – Уже?.. – брат казался удивленным. – Быстро…       – В моем случае время не терпит, – сказал я, беря из вазочки маффин.       – Что за случай? – спросил Морган с интересом. – Я могу узнать, кто этот омега?..       Я кивнул, решая, что не стоило ничего утаивать.       – Никому другому я не стал бы говорить раньше времени, но так вышло, что ты тоже заинтересовался им, поэтому не вижу причин скрывать, – сказал я. Минуту он молчал, вероятно, пытаясь понять, о ком я говорил. Наконец он спросил:       – Неужели это Джейден Нолан?.. – и окончательно убедил меня в том, что действительно был заинтересован в нем. Я почувствовал досаду: не хотел в самом деле, чтобы между нами стоял омега, кем бы он ни был.       – Да, это так, – я кивнул.       Морган помолчал какое-то время.       – Ты отправил ему сваточный дар?.. – переспросил он. – Какой старый обычай… А я не додумался… Может, и мне стоит так поступить?.. Посоревнуемся. Пусть выберет того, кто понравится ему больше.       – Я не могу тебе этого запретить, – я покачал головой, внутренне напрягшись: мне не хотелось «соревноваться» с ним. Не хотелось вставать между ним и его возможной любовью. Но и уступить ему Дара я тоже не мог. – Делай что пожелаешь.       – Ты нервничаешь, – заметил Морган. – Нечасто такое увидишь.       Я слегка качнул головой, не скрываясь:       – Он мне нравится.       – Мне тоже.       – Понимаю.       Казалось, на этом наш разговор мог и завершиться, как и братские отношения: мы стали конкурентами, да еще и в сердечных делах, но Морган пока не спешил обрывать все связи между нами:       – Я хотел купить его портрет, но Торенс Ньюэлл мне не позволил. Осталось лишь довольствоваться вырезкой из газеты, – сказал он, доставая из внутреннего кармана своего пиджака небольшой фрагмент из газеты с фотографией автопортрета Дара. Я почувствовал, как холодеют руки – Дар в самом деле ему нравился, это были не просто слова. – Сваточный дар… – тем временем негромко проговорил Морган, глядя на фотографию. – Почему я не догадался… – горько сказал он, убирая ее обратно в карман.       – Если вдруг тебе станет легче, то я о сваточных дарах вообще бы не вспомнил, если бы Торенс прямо о них не сказал.       – Так это он тебе предложил? – брат поднял на меня глаза, и я, гладя в них, кивнул:       – Сказал, что стоит соблюсти все формальности, если я заинтересован в его сыне.       – Он в самом деле предпочел тебя мне, – сказал Морган глухо. – Хотя я, признаться, все же надеялся… Что ж… видимо, не судьба. Я не стану переходить тебе дорогу. Если он примет твои чувства, я не буду мешать. Но если нет, я все же попытаю счастья.       – Конечно, – я согласно и благодарно кивнул. – Мне жаль, что так вышло. Я не хотел бы, чтобы между нами кто-то стоял.       – Я тоже, – сказал Морган, вставая и завершая этим наш разговор. – Спасибо за кофе. Не провожай, – сказал он, заметив, что я тоже поднялся на ноги, и, развернувшись, он быстро пересек кабинет и скрылся за дверью.       Я постоял еще, глядя на дверь, за которой он исчез, чувствуя себя премерзко. Казалось, я отобрал у брата что-то дорогое, бесконечно важное для него. Но я никогда не хотел у него ничего отнимать. Как не мог и отказаться от Дара. Я выбрал его. И видел рядом с собой теперь только его. И был готов бороться за его любовь. Даже с ним.       pov Дарэлл Ньюэлл       Столь неожиданно свалившийся мне на голову сваточный дар подействовал на меня весьма странно – я и обрадовался ему, и расстроился из-за него. Обрадовался, ведь это означало, что у меня не все потеряно: кто-то хотел взять меня в мужья и был весьма серьезен в своих намерениях. И даже отец не отказал ему – а значит, этот альфа был достойным. И, конечно, расстроился – ведь это был не Мартин. Просто не мог быть Мартин, и это убивало меня.       И все же, несмотря на мои противоречивые чувства, я так и не смог заставить себя свой подарок открыть. Я боялся – ужасно боялся – что он понравится мне и что он мне не понравится. Если не понравится – значит, альфа не так уж хорош, или просто его выбор был неудачным, но в любом случае моим ответом будет «нет», но если понравится… Если понравится, значит, альфа действительно достоин внимания, и отказать ему станет в разы сложнее. Я не хотел ранить чужих чувств, но и давать ложной надежды не хотел тоже, а потому никак не мог решиться и посмотреть, что внутри.       Удивительным образом этот сваточный дар отвлек меня от моих удручающих мыслей о Мартине, и мне уже не хотелось по полдня проводить в мастерской, пачкая один холст за другим. Теперь я лежал на кровати и пялился на красивую голубую коробку, стоявшую у меня в спальне на комоде, то и дело порываясь то открыть ее, то попросить кого-нибудь ее выбросить или отослать назад.       В очередной раз встав с кровати и приблизившись к комоду, я протянул руку, но тут же почти сразу в страхе отдернул ее.       «Нет-нет-нет, я не буду смотреть!»       Вздохнув, я отвернулся к окну, когда скорее почувствовал, чем услышал входящий вызов на телефоне. Достав его из кармана, я увидел на экране имя Майкла и поднес трубку к уху:       – Привет.       – Ты дома? – спросил он вместо приветствия.       – Да, – я кивнул, несмотря на то, что он не мог меня видеть.       – А твой отец? – по всей видимости, Майклу захотелось приехать ко мне в гости. Я не был против: с чего бы? Пусть приедет, хоть отвлечет меня. Или как-нибудь поможет.       – Нет, он в офисе, – ответил я.       – Я приеду к тебе?       – Конечно, приезжай.       – Окей, – Майкл повесил трубку, а я подошел к зеркалу, чтобы убедиться, что выгляжу достаточно прилично, чтобы принять друга в гостях, после чего спустился вниз.       Майкл приехал через пятнадцать минут. За это время я успел заварить свой любимый чай и по-быстрому завести тесто на оладьи. Зайдя в холл в неизменном сопровождении своих телохранителей, друг привычно огляделся:       – А где близнецы?..       – Не знаю, – я пожал плечами. – Я за ними не слежу, обычно они это делают.       – Ага, как и мои, – Майкл скептически поглядел на своих провожатых: – Можно мне хоть с другом наедине остаться, а?..       Охранники сдержанно промолчали, только один из них позволил себе устало вздохнуть.       – А, что с них взять… – Майкл махнул рукой и отвернулся. – Ты не хочешь мне ничего показать?       – Что?.. – я непонимающе уставился на него. Что он имел в виду? Он же не о сваточном даре говорил? Откуда бы он узнал?.. Наши родители общались, конечно, но вряд ли отец поспешил бы докладывать Грейсам о том, что у меня появился серьезный ухажер, который ко мне посватался.       – Ну хоть что-нибудь! – посмотрел на меня Майкл умоляюще. – Новый галстук, новую картину, новую скрипку, новый костюм – что угодно!       – А, – понял я наконец. – Да, точно, я кое-что написал, идем наверх.       Один из охранников остался внизу, второй сопровождал нас, пока мы поднимались на второй этаж, а после проверил обе комнаты – мою спальню и мастерскую на предмет наличия в них представителей сильного пола, которых у нас дома, кроме отца, конечно же, и быть не могло в его отсутствие, что делало такую проверку избыточной, но это была его работа, и стоило относиться к ней с уважением.       Убедившись, что обе мои комнаты пусты, бета замер у двери в коридоре, а мы зашли в мастерскую, оставшись одни.       – Ох, как же они меня достали! – воскликнул Майкл. – Сил моих больше нет!       – Тише, он же услышит.       – Ну и пусть! Я не могу уже, задолбался, – Майкл сегодня в самом деле выглядел куда более раздраженным, чем обычно. – Они только что в туалет со мной не ходят.       Я фыркнул. Скотт и Скай были отличными телохранителями – всегда были рядом, если в этом была необходимость, и никогда лишний раз не маячили перед глазами, если такой необходимости не было, но охранники Майкла отличались излишней расторопностью, что моего друга время от времени доводило до белого каления, и он прибегал ко мне и прятался от них в моей мастерской, чтобы хоть здесь побыть без них.       – Чем быстрее ты выберешь себе супруга, тем быстрее все это закончится, – сказал я, наблюдая, как он прохаживался по комнате, рассматривая новые картины – разумеется, только те, на которых не было Мартина.       – Но я не хочу избавляться от них таким образом, – сказал он. – Это как-то чересчур радикально, ты не находишь?       – Не знаю, – я неопределенно пожал плечами. – Мне кажется, я был бы рад, если бы мой супруг позволил Скотту и Скаю и дальше присматривать за мной. С ними как-то спокойней.       – Это потому, что они у тебя душки. Ты их даже не видишь. Пожалуйста, давай поменяемся! – вряд ли, конечно, Майкл был серьезен, но я на всякий случай все же ответил:       – Ох, извини, конечно, но нет.       – Ну ты и жмот, – друг обиженно отвернулся и отправился ко мне в спальню, вероятно, для того, чтобы попасть в гардеробную и приняться перебирать мои вещи – ему это приносило какое-то особое умиротворение, – но не успел он сделать по комнате и пары шагов, как остановился:       – Красивая коробка, кому-то подаришь?..       – Это мне подарок прислали. Сваточный, – сказал я, проходя в комнату следом за ним.       – Чего ж не открыл? – поразился Майкл. – От кого он?       – Знал бы – может, и открыл… – я вздохнул и сел на край кровати.       – Это что, секрет какой-то?.. – не понял Майкл. – Если это сваточный дар, то отправителю нет никакого смысла скрывать свое имя.       – Отец мне не говорит, – объяснил я. – Я уже устал думать, кто бы это мог быть.       – Что, у тебя так много вариантов?.. – Майкл удивленно вздернул брови.       – Нет, на самом деле, – признался я. – Мне кажется, это Морган Моралес, отец говорил, он приходил на выставку и впечатлился моим портретом, хотел взять меня в мужья… Я еще пока не отказался, вот и думаю, что это от него.       – Давай откроем! – воскликнул Майкл, мгновенно подлетая к комоду. – Вдруг внутри есть какая-то подсказка?..       – Нет, постой, я не хотел его открывать! – попытался я его остановить.       – Почему?.. – он непонимающе обернулся. – Это же подарок от чистого сердца. Не понравится – вернешь обратно или выбросишь, а понравится – будет повод сказать ему «да».       – Ох, я не уверен… – я встал с кровати и отошел к окну.       – В чем ты не уверен?.. – Майкл, судя по звукам, принялся рыться в моих ящиках.       – Я не знаю, как быть, понимаешь?.. – я повернулся к нему. – Мне нравится Мартин, очень. Я люблю его, и пока у меня еще есть хоть какой-то, даже мизерный шанс, не хочу давать этот шанс кому-то, кроме него…       – И поэтому ты будешь страдать, терзаясь мыслью, кто отправитель и что внутри? Какая разница, кто это, если подарок тебе не понравится? Ну откажешь ты ему и все дела, – сказал Майкл, открывая очередной ящик и с победным выражением на лице извлекая из него ножницы.       – Но я боюсь, что понравится… – проговорил я негромко. – Упаковка приятная.       – А что бы тебе хотелось там увидеть? – спросил друг, разрезая ленту, которую можно было и просто развязать, но было поздно.       – Даже не знаю… – я пожал плечами. – Но точно не что-то дорогостоящее. Украшения точно не принял бы.       – Назови топ-три подарков, которые тебя бы расстроили или привели в бешенство, – Майкл убрал остатки ленты в сторону, осталось лишь открыть крышку, и посмотрел на меня.       – Ну... – я задумался. – Думаю, украшения, средства по уходу за кожей или волосами, и духи.       – Да уж, альфа, подаривший чистому омеге духи – полный кретин, – согласился Майкл, фыркнув. – А что бы тебя порадовало?.. – снова спросил он.       – Новый набор кистей?..       Майкл прыснул, а после – рассмеялся.       – Я почему-то даже не сомневался, что ты так ответишь. Так вот… сейчас мы узнаем, насколько хорошо твой тайный поклонник представляет твои вкусы на хорошие подарки… – он снял крышку и заглянул внутрь. – Ого… Да он просто маньяк упаковки! – сказал друг то ли восхищенно, то ли просто удивленно, протянул руку и принялся что-то перебирать внутри. – Эм… ну… я даже не знаю, что тебе сказать… Я бы от такого подарка и сам не отказался…       – Ох, ладно, дай посмотреть, – я сдался, быстро подошел к нему и, слегка пододвинув, наклонился над содержимым коробки, и сердце сладко защемило: в коробке было все, о чем только можно было мечтать, будучи художником: кисти, краски, скетчбуки, и все они были очень красиво упакованы, и их было какое-то несчетное количество. Неудивительно, что коробка была такой большой и даже на вид тяжелой.       – Все так красиво... и аккуратно... – выдохнул я изумленно.       – Ты же не думаешь, что он сам это делал?.. – Майкл достал несколько скетчбуков и указал пальцем на обертку.       – Не знаю... – я пожал плечами.       – Брось, альфы остолопы такие, у них все из рук валится, обычно они не способны даже красиво шнурки завязать.       – Думаешь?..       – Ну... – Майкл смутился. – Я читал...       – А это что?.. – я достал из коробки брелок с известной игрушкой. – Микки Маус?..       – Он немного выбивается из общей картины, должно быть, это подсказка, – предположил Майкл.       – Подсказка?.. Думаешь, его зовут Микки, как и тебя?..       – Микки сокращают от Майкла или Миккеля. И это имена не для альф. Так что я не думаю, что это имя. Однако, его инициалы практически наверняка «ММ». Ну, кто первым приходит на ум?       – Морган Моралес?.. – сорвалось с моих губ.       – Ох, не поверишь, как я счастлив слышать имя Моргана, а не Мартина! – выдохнул Майкл, на что я лишь повел плечами:       – Я бы и рад сказать: «Мартин», да вот только с чего бы ему делать мне подарки? Он обо мне и думать не думает.       – Ладно, давай забудем про Мартина хоть ненадолго. Что ты думаешь об этом? – спросил друг, положив руки на бортики коробки. – Кто бы он ни был.       – Даже не знаю... – я немного растерялся. Наконец я увидел, что в коробке, и теперь уже наверняка знал, что альфа был достойным. – Это очень хороший подарок... Он явно знает, что мне нравится и чем я увлекаюсь... Мне приятно.       – Увлекаешься, – Майкл снова фыркнул. – Ты, кстати, в курсе, что о тебе в газетах писали? – спросил он, заглядывая мне в глаза. Уголки его губ при этом как-то хитро поднимались вверх.       – Да, я видел несколько статей с рецензиями на мои работы.       – А с восторженными охами по поводу твоего прекрасного автопортрета? – Майкл пихнул меня в плечо.       – Что? – я улыбнулся, вытаскивая содержимое коробки и раскладывая на комоде.       – Некоторые журналюги локти кусают, пытаясь выяснить, кто был моделью для твоей последней работы.       – Да брось, – я отмахнулся от него, чувствуя, как краснею.       – А некоторые чудики создали твой фан-клуб. Всем любопытно, кто же этот красавчик на картине.       – Ой, ну хватит… Я не хотел, чтобы обо мне судачили…       – А чего ты хотел?.. Дураку понятно, что в концепцию твой автопортрет совершенно не вписывался.       – Я вывесил его для одного конкретного человека, – сказал я. – Но вряд ли он видел.       – Только не говори, что его инициалы тоже «ММ», и мы договорились о нем не говорить, – Майкл скривился.       – Вполне возможно, что… – руки опустились, и я закусил губу, надеясь, что не разревусь прямо тут, рядом с коробкой от неизвестного отправителя и на глазах у лучшего друга. – Что скоро я в самом деле прекращу говорить о нем…       – Ты чего?.. – в глазах Майкла появилось беспокойство, и улыбка медленно, но сошла с его губ.       – Похоже, Мартин уже нашел себе кого-то, – проговорил я негромко.       – Что?! Уже?! – возмущению Майкла, казалось, не было предела.       Я невесело кивнул:       – Скотт и Скай видели его в компании кого-то очень симпатичного…       – И что?..       – Ничего, просто они были в кафе вдвоем в воскресенье. Что они могли там делать, как не быть на свидании?..       – Звучит здраво, конечно, но... Кхм... Неужели он даже не стал думать о предложении твоего отца?.. Вот кретин тупой! Не зря он меня бесил все это время! Эй, что такое?..       – Ох... Прости, – я стер с ресниц слезы и улыбнулся: – Я пытаюсь жить дальше. Правда, пока безуспешно.       – Ох... Неужели ты действительно так сильно его любишь... Посмотри, какой замечательный альфа к тебе посватался. Замечательный же, ну? – тон друга стал по-настоящему просительным, словно он уговаривал меня выбрать этого – неизвестного мне альфу вместо того, о ком я думал каждый день.       – Замечательный, – я согласно кивнул. – И мне очень приятно его внимание. Правда. Это хороший подарок. И я ему рад. Но...       – Неужели откажешь?.. – ахнул Майкл.       – Я не знаю. Не знаю, что мне делать.       Майкл подошел ко мне и встал прямо передо мной, положив правую руку мне на плечо.       – Ты мой лучший друг, Дар, – сказал он, прямо смотря мне в глаза. – Единственный, вообще-то, но это неважно. Я желаю тебе счастья. Хочу, чтобы ты любил, но любил взаимно. Чтобы вся твоя чистая, бескорыстная любовь досталась тому, кто ее достоин. Тому, кто подарит тебе свою любовь и заботу, будет баловать тебя и делать все, чтобы только ты был счастлив. Прошу, забудь уже этого ветреного альфу, он тебя не стоит. Этот стоит. По крайней мере, он стоит того, чтобы не отвергать его из-за другого и дать ему еще один шанс проявить себя.       – А что если... – начал я неуверенно, но осекся.       – Что – если?       – Что если... Я соглашусь, стану его мужем, а потом пожалею?.. – спросил я то, что терзало меня больше всего. – Потому что не смогу полюбить или потому, что он просто не будет мне даже нравиться?..       – Послушай... Я не знаю, почему твой отец не назвал тебе его имени. Наверняка у него была для этого причина, сейчас это неважно. Но я уверен, что как любящий отец он не станет заставлять тебя становиться мужем человека, который тебе не понравится. Дар, вы увидитесь на помолвке. И я уверен, если тебе не понравится, как он выглядит, как он.... пахнет, как говорит, что говорит, каким голосом говорит и все такое прочее, то ты сможешь ему отказать. Но даже если согласишься, и за время подготовки к свадьбе поймешь, что он тебе не подходит, я уверен, никто не отдаст тебя ему насильно. До официальной подписи в журнале регистрации брачных союзов ты сможешь отказаться от этого замужества в любой момент. Не отказывайся сейчас, не успев узнать его лучше. Возможно... его ты будешь любить даже больше.       – Или мне не понравится его второй подарок, – я пожал плечами и несмело улыбнулся.       – Вполне вероятно, – Майкл кивнул, убирая руку с моего плеча.       – А что насчет тебя? – спросил я.       – Я пока... Я пока взял тайм-аут, – сказал он. – Сначала поздравлю тебя с замужеством, расспрошу, как прошла ваша первая брачная ночь, и уже тогда решу, надо оно мне или не надо.       – Я не стану рассказывать тебе о своей первой брачной ночи, – сказал я, нахмурившись.       – Почему это? – Майкл выглядел удивленным: такого он явно не ожидал.       – Ну это... Личное? Поэтому?       – Подумаешь, – отмахнулся друг. – Думаешь, альфы своих омег в постели не обсуждают со своими друзьями?       – Не знаю… Мне бы этого не хотелось. А ты откуда знаешь, что обсуждают? – спросил я.       – Фильмы смотрю, – ответил он. – Разные. Не только мультики, как некоторые.       – И что... альфы действительно так себя ведут?.. Обсуждают, как... Как... – я даже произнести этого не мог, не то чтобы осознать, поверить и принять тот факт, что кто-то обсуждает с кем-либо такие личные вещи. Разве личная жизнь двоих супругов не принадлежит только им?.. Как можно делиться ей с кем-то посторонним?..       – Хороши ли их омеги в постели или нет, да, обсуждают, – сказал Майкл с уверенностью.       – Фу, – я поморщился и отошел к окну. – Это мерзко как-то. Не хочу об этом думать.       – Чистый, – Майкл подошел ко мне и обнял со спины, положив подбородок мне на плечо. – И мысли у тебя тоже исключительно чистые. Будь я альфой, влюбился бы в тебя по уши.       – Да ну, – я улыбнулся.       – Баранки гну, – хмыкнул Майкл, отпуская меня и отступая на пару шагов. – Кстати, насчет баранок... То есть, совсем не баранок. Угостишь меня чем-нибудь? Не могу же я голодный домой ехать?       – Конечно. Я и тесто на оладьи завел, хочешь?       – Конечно, хочу, что за вопрос.