(Не)Чистый

      pov Дарэлл Ньюэлл       Свой третий сваточный дар я ждал, будучи словно на иголках, испытывая то самое чувство, когда «и хочется, и колется».       Я понимал, что Майкл, скорее всего, был прав и вряд ли от моего ухажера стоило ждать какой-то подарок-разочарование, и все же… И все же я немного нервничал. Но еще больше сгорал от любопытства.       Никто мне ни о чем не говорил, ни о чем не предупреждал, отец хранил молчание, близнецы держали языки за зубами, если, конечно, они вообще что-то знали, а я маялся от неизвестности.       Что же это будет? Чего бы мне хотелось? Из-за чего бы я расстроился?       Я думал об этом постоянно – когда рисовал, гулял, плавал и готовил. Даже когда натирал мочалкой любимого коня, ловил себя на мысли, что был бы рад и новому седлу, и новой экипировке, но сомневался, что моему воздыхателю было известно о моем увлечении конной ездой.       Что ему вообще было обо мне известно?.. Мой возраст и внешний вид? Мое увлечение рисованием и кулинарией? А как насчет моей любви к музыке, верховой езде, плаванию и иностранным языкам? Знал ли он об этом хоть что-нибудь? Пытался ли узнать что-то обо мне? И если да, то от кого? Не только же из моего блога? В нем личной информации обо мне было крайне мало. Я сознательно пошел на это, сделав упор на своих работах, а не личности. В конце концов, мне никогда не хотелось становиться человеком публичным, постоянно быть у всех на виду и обрастать немалым количеством слухов. Достаточно было и того, что мой автопортрет наделал много шума. Я и без этого бы спокойно обошелся, вот только… только я очень хотел, чтобы один человек его увидел. Увидел и влюбился. А влюбившись… передумал. Пожалел о том, что отказался от меня и наконец сам пришел ко мне. Жаль, не вышло. Ведь все это, вся эта выставка, была устроена только для него.       «Он мог даже не посетить ее, – в очередной раз проскользнула на границе сознания безнадежная мысль. – Если так… то все было напрасно».       Оставалось лишь утешать себя тем, что я сделал все, что мог. По крайней мере, все, что было мне позволено. И ждать третий сваточный дар от другого, что я и делал.       Отец был на работе, Майкл, как он выразился, «бездельничал» дома, я засел в своей мастерской и писал новую картину на совершенно не свойственную мне тему – натюрморт, – а именно, тот самый торт, что мне подарили несколько дней назад. На холсте он получался еще более аппетитным, чем даже был на самом деле, работа шла хорошо, и за увлекательным делом время словно утекало сквозь пальцы, я ничего не замечал.       То, что уже наступил вечер, я понял только из-за того, что солнце стало приближаться к горизонту, а света стало не хватать, и мне пришлось включить искусственное освещение. Рисовать при нем я не особо любил, но мне оставалось совсем немного, чтобы закончить, и я вернулся к холсту, когда услышал первые аккорды знаменитой заставки самого популярного сериала десятилетия – Игры престолов. Это было необычно: волшебные звуки скрипки и виолончели шли с улицы, словно кто-то включил музыку вне дома, вот только сама композиция немного отличалась от той, к которой я привык за восемь сезонов: она была глубже, и ее как будто играли на множестве музыкальных инструментов: звук явно шел не от одной колонки, и даже не от двух. Подивившись этому, я отвернулся от холста и подошел к окну, где и застыл, заметив выстроившихся под окном музыкантов – целый десяток! – в красивых костюмах, со скрипками, виолончелью и рядом духовых, исполнявших свою мелодию под руководством стоявшего ко мне спиной дирижера.       «Это мой сваточный дар?..» – ахнул я, распахивая окно настежь, чтобы не пропустить ни звука. Мелодия стала чище. И громче. Она проникала в меня, в каждую клеточку моего тела – сквозь поры – легко и свободно, ласково касаясь самых потаенных струн моей души и находя в них отклик.       Это было сказочно.       Повинуясь ловким движениям рук дирижера, музыканты то замедлялись, то ускорялись, поддерживая баланс и стройность всей композиции. Они играли, замолкали, позволяя солисту выступать сольно, подхватывали его мелодию, вливаясь в нее стройной волной чистого звука, и все это прямо перед моими глазами, прямо передо мной, прямо под…       – Это… Практически серенада под окном… – пробормотал я, и рядом послышался родной смешок: заслушавшись, я не заметил, как отец вошел в мастерскую и встал рядом со мной.       – Уверен, будь у него такая возможность, он бы сам ее исполнил, – хмыкнул он.       Композиция заканчивалась, я с трепетом ждал ее окончания, не желая его, но вот дирижер опустил руки, и мелодия оборвалась, оставив в душе восторг и приятное послевкусие. Я захлопал, не в силах совладать со своими эмоциями. Прекрасный подарок!       – Спасибо! – поблагодарил я восторженно.       – Мистер Ньюэлл, – дирижер развернулся и поклонился сначала отцу, а затем – мне: – Мистер Ньюэлл. Позвольте пригласить вас на концерт нашего симфонического оркестра. Если согласитесь, мы с удовольствием исполним для вас еще несколько композиций по мотивам самых популярных фильмов и сериалов последних лет.       – Вы будете играть только для меня?.. – ахнул я.       – Для вас и для тех, кого вы пригласите с собой.       – Ох, я… конечно, я согласен, – выпалил я, чувствуя, как в душе расцветает цветок воодушевления: концерт! Настоящий концерт с живым выступлением! Да еще и только для меня!..       – Весьма рад это слышать, – дирижер улыбнулся. – Будем ждать вас завтра в шесть вечера в Роял-Гард Арене. Позвольте на сегодня откланяться.       Они и в самом деле поклонились: все музыканты, а после, дружно развернувшись, направились в сторону ворот.       – Спасибо! – крикнул я им вслед, провожая восхищенным взглядом.       – Впечатлен? – отец тепло улыбнулся мне.       – Да!       Конечно, да! Как же иначе?       – Я тоже. Похоже, твой ухажер считает, что упаковка ничуть не менее важна, чем сам подарок, – усмехнулся он.       «А ведь и правда!» – подумал я с опозданием.       Каждый элемент моего первого – «рисовального» – подарка был обернут в отдельную упаковку, украшенный готовый торт был с сюрпризом – конвертом с приглашением на мастер-класс, – а это выступление под моим окном – само по себе было приглашением на концерт.       «Это так… невероятно! – подумалось мне. – Сколько же усилий нужно было приложить, чтобы все это организовать?..»       – Что думаешь насчет своего сопровождения? – спросил отец, прислонившись к подоконнику и повернувшись ко мне боком. Теплое закатное солнце осветило его короткие седеющие волосы.       – М-м-м… – промычал я озадаченно, не зная, что ответить. На самом деле, вариантов было совсем немного: позвать с собой его самого или Майкла, но я не знал, кого выбрать. По отношению к родителю было бы некрасиво звать с собой друга, но хотел ли он сам идти со мной?..       – На твоем месте я бы позвал Майкла, – сказал отец, прервав мои размышления. – Я видел программку, я и половины фильмов из нее не смотрел. Зато там будет твой любимый Гарри Поттер.       – Правда? – спросил я, подавшись к нему. – А что еще будет? У тебя сохранилась эта программка?       – Да, я могу тебе ее переслать, – сказал он и, достав телефон, отправил мне программку в мессенджере.       – Ого, здесь почти все мои любимые фильмы и сериалы! – поразился я. – Даже Голодные игры есть! Интересно, что именно оттуда они будут исполнять…       – А ты очень вдохновился, – заметил отец мой не спадающий энтузиазм.       – А как же, – я улыбнулся. Мелодия главной темы Игры престолов все еще звучала в моей голове, заставляя глупо-восторженно улыбаться. – Я на таких концертах еще не был. Вообще ни на каких. Ты же знаешь. Только в интернете что-то и видел.       – Полагаю, он тоже подумал об этом.       – Это просто невероятно… – произнес я. – Как думаешь, ему помогают? Помогают же?       – Наверняка, – отец пожал плечами.       – А ты? Ты помогаешь? Советы даешь? – неужели отец совсем ничего ему обо мне не рассказывал, как молчал и о нем самом?       – Ни одного. Мой рот на замке, – он вновь повторил тот жест: провел двумя пальцами вдоль губ.       – Выходит, у него хорошее окружение… – проговорил я. – Значит, и он сам тоже… очень даже хорош, да?       – Возможно, – ответил отец уклончиво. – Напиши Майклу, пока он не лег спать. Я свяжусь с его родителями.       – Да, сейчас, – я кивнул, но не стал спешить. – Ты… не обидишься, если я пойду с ним?..       – Боги, – отец широко улыбнулся и погладил меня по голове. – Я, конечно, люблю музыку, но не настолько, – сказал он, и я полностью успокоился. Открыв диалог с Майклом, я принялся быстро набирать ему сообщение: «Третий сваточный дар… Симфонический оркестр… Саундтреки из фильмов… Только для нас… Пойдешь?»       «О!»       «Что?»       «Ого!»       «Круто!»       «Спасибо!»       «Конечно, я пойду!!!»       «Я вообще куда угодно пойду!»       «И желательно без охраны!!!»       – Похоже, Майкл не против, – я засмеялся, убирая телефон в карман.       – Хорошо. Пойдем ужинать.       – Конечно, – я согласно кивнул. – Извини, я так увлекся… – извинился я, имея в виду, конечно, что слишком задержался за рисованием.       – Ничего, – отец улыбнулся, бросив взгляд на почти законченную картину. – Очень здорово выходит. И я рад, что это наконец-то что-то материальное.       – И съедобное, – я хихикнул. – Может, мне следующую выставку посвятить еде? Сейчас очень модно ее фотографировать.       – Почему бы и нет, я только за. Буду крайне рад, если твои картины наконец-то станут мне понятны, – он засмеялся, и я поддержал его.       За ужином мы перебирали возможные варианты сюжетов для будущей «кулинарной» выставки, впрочем, не слишком-то углубляясь в эту тему, поскольку это все еще было только идеей, витающей в воздухе.       – Я тут подумал… – проговорил я задумчиво, когда ужин плавно подошел к концу, и мы неторопливо пили чай. – На таком мероприятии двоих телохранителей ведь будет недостаточно, верно?       – Не беспокойся, я уже все предусмотрел.       «Ох… Он, как всегда, продумал уже все наперед…»       – Я и не сомневался, я… Я просто подумал… – я слегка замялся, не зная, как отец отреагирует на это мое предложение. – Я бы хотел, чтобы Скотт и Скай тоже посмотрели этот концерт. Как зрители, я имею в виду. Наравне со мной и Майклом. Уверен, им бы тоже этого хотелось. Вряд ли они посещали что-то подобное раньше.       Я боялся, отец сочтет эту мою идею нелепой, но он вполне благодушно ответил:       – Тогда пригласи их. Думаю, они это заслужили.       – Спасибо, – я счастливо улыбнулся и, отставив кружку, поспешил озвучить свое предложение близнецам.       Я нашел их на улице, на крыльце. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, опустились сумерки, но здесь было приятно-свежо и уютно в теплом свете фонарей. Братья сидели на верхней ступеньке и по очереди протирали друг другу свежие татуировки чем-то обеззараживающим, потом чем-то их смазывали, а после обматывали пищевой пленкой.       – Скай, Скотт, – привлек я их внимание. Они тут же оторвались от своего занятия и синхронно обернулись ко мне. – Вы ведь уже знаете о концерте, да?       Братья кивнули – так же одновременно.       – Я позвал с собой Майкла. И хочу позвать вас. Не охранять меня, а смотреть и слушать.       Они озадаченно переглянулись.       – Но у нас это рабочий день, – выразил их общую мысль Скай, а Скотт коротко кивнул.       – Это всего на пару часов, – возразил я. – К тому же вечером. И я уверен, что отец уже договорился согнать туда с десяток мордоворотов. Да и мне, если честно, будет гораздо спокойнее, если вы будете рядом, а не где-то у входа в зал.       Они снова обменялись взглядами, в очередной раз заставив задуматься, не умели ли они в самом деле читать мысли друг друга. Когда я временами спрашивал их об этом, они только смеялись.       – Хорошо… – проговорил Скай.       – Спасибо за приглашение, Дар, – Скотт благодарно улыбнулся, и я, окрыленный предстоящим событием, вернулся в мастерскую, чтобы закончить свою картину и выложить фотографию с ней в свой блог.

*      *      *

      Мы с Майклом договорились встретиться уже на месте, чтобы не зависеть друг от друга при возвращении домой. Я проснулся ни свет ни заря и принялся собираться с самого утра: принял душ, высушил волосы, собрал их в объемную косу, украсив несколькими шпильками с незамысловатыми, но изящными украшениями.       – Прекрасно выглядишь, – отец одобрительно кивнул, когда я наконец-то спустился в столовую.       – Правда? – я зарделся, услышав похвалу. – Спасибо. Ты еще не завтракал? – оглядел я накрытый стол.       – Тебя ждал.       – Ох, извини, что я так долго, – я поспешил сесть на свое место, и мы вместе поели, обмениваясь новостями о прогнозе погоды на остаток лета и последних событиях, происходивших в мире.       Закончив, отец поинтересовался моими планами на день, и я поделился с ним своим совсем не большим списком дел, в который, помимо самого концерта, входило посещение ателье Марко, отписавшегося мне о том, что мой помолвочный костюм уже был готов. Мне не терпелось увидеть его и примерить, я был уверен, что костюм должен был получиться идеальным, но, конечно же, все равно немного переживал.       Попрощавшись с отцом, вместе с братьями Дэвис я поехал в город. В этот раз сопровождать меня в самом ателье выпало Скотту. Он удрученно вздохнул, прежде чем войти в двери, и, пройдя мимо портного, угрюмо бросил:       – Привет. Скотт.       – Привет, Скотт… – Марко несмело улыбнулся, провожая его глазами, пока старший из братьев осматривал помещение, а потом перевел взгляд на меня: – Дарэлл! Какой ты красивый сегодня! Что за повод, расскажи?!       – Эм… – я замялся. – На концерт иду.       – Правда? – глаза портного воодушевленно загорелись. – Что за концерт?       – Симфонический оркестр будет исполнять лучшие саундтреки десятилетия.       – О, музыка! Как чудесно! – Марко даже в ладоши хлопнул. Скотт закончил с осмотром и прошел к выходу.       – Это мой третий сваточный дар, – сказал я и внезапно спросил: – Хочешь пойти со мной?       Скотт, истуканом застывший у входа, поперхнулся.       Не обратив на него никакого внимания, Марко всплеснул руками:       – О! Что?! Правда? Ты зовешь меня с тобой?!       – Да, я уже позвал Майкла и Ская со Скоттом, и ты приходи, буду очень рад.       – Ох, Дарэлл, конечно, я с удовольствием пойду с вами! – радостный Марко схватил меня за руки, весь его вид кричал о том, как счастлив он был получить от меня подобное приглашение.       – Кхм-кхм! – прокашлялся Скотт. Негодование от подобного обращения можно было с легкостью прочитать по его лицу. Марко обернулся на звук его голоса и слегка побледнел. – Руки убери.       Мигом послушавшись, портной отпустил меня и ретировался в подсобку, чтобы принести мой костюм.       – Ты чего?.. – растерянно спросил я, а Скотт небрежно пожал плечами:       – Он тебя лапал.       – Боги, Скотт, ты чего, это же по-дружески, – заступился я за Марко.       – Ага. Конечно, – скептически отозвался телохранитель. Мне оставалось только вздохнуть.       «Ну… Это его работа», – подумал я, хотя и считал, что он был излишне резок. Да еще и на ровном месте.       «Марко вообще бета!» – подумалось мне, но я почти сразу вспомнил, что сам Скотт, будучи бетой, предпочитал все же омег.       «Главное, чтобы не меня…»       – Вот, Дар, гляди, – Марко вынес из подсобки вешалку с костюмом, и мое сердце затрепетало.       – Красивый…       – Примерь скорее, – портной прошел в примерочную и оставил костюм там, после чего вышел, впустив меня в небольшое помещение, в котором я торопливо переоделся. Для полноценного образа не хватало только галстука, и я позаимствовал один из висевших здесь же на специальной подставке. Полностью укомплектовавшись, я наконец оглядел себя в зеркале и пораженно выдохнул:       – Марко, он… такой красивый…       – Выходи, дай посмотреть, – нетерпеливо произнес тот, и я послушался: вышел из кабинки и прошел в зал. – Ох… Прошу, выходи за меня…       Скотт фыркнул:       – Не твоего поля ягода, – сказал он холодно. – Ну-ка кыш!       Марко, дернувшийся было ко мне, чтобы что-нибудь поправить, замер на месте, не решившись приблизиться ко мне ни на шаг.       – Хорошо сидит? – спросил он беспомощно.       – Идеально, – выдохнул я довольно, смотрясь в другое зеркало – выше и шире. Костюм сидел на мне как влитой. Ткань была приятной на ощупь, нигде не собиралась и не висела, пиджак стройнил, а брюки идеально очерчивали ноги. – Что скажешь? – обернулся я к Скотту.       – Хорошая работа, – он одобрительно кивнул. – Тебе очень идет.       – Спасибо… – проговорил я и повернулся к Марко: – Спасибо тебе.       – Прошу, приходи ко мне за свадебным нарядом, он будет еще более великолепным, обещаю, – сказал он, вновь засияв счастливой улыбкой.       – Хорошо, – я согласно кивнул и вернулся в примерочную, чтобы снова переодеться и, вернув галстук на место, снова выйти.       Расплатившись за проделанную работу, я скинул Марко время и место встречи, и, попрощавшись с ним до вечера, вместе со Скоттом вышел из ателье.       Скай оторвался от стены, у которой стоял, и мы направились к оставленной на парковке машине.       – Как твой костюм? – поинтересовался младший брат, с интересом поглядывая на непрозрачный чехол, который я нес в руках.       – Чудесный! – я довольно улыбнулся.       – Рад это слышать, – ответил на это Скай.       Дойдя до машины, я привычно занял заднее сиденье, Скай – место рядом со мной, а Скотт – переднее. Ехали молча и уже через полчаса были дома. Я аккуратно вынес наружу костюм и направился к крыльцу, когда услышал за своей спиной голос одного из близнецов:       – Чем ты так недоволен? – спросил Скай негромко. Я непонимающе остановился и оглянулся на него, но оказалось, что он спрашивал вовсе не меня.       – Все чудесно, – отозвался Скотт, захлопывая дверцу машины.       – За идиота меня держишь? – спросил Скай, нахмурившись. Они стояли друг напротив друга, разделенные капотом машины, и ни на что не обращали внимания.       – Дар позвал Марко на концерт, – сказал Скотт неохотно.       – Правда?.. – судя по кислому выражению на лице младшего из близнецов, как и старший, он тоже не разделял моего энтузиазма, хоть это и было ожидаемо. Расстроившись, я примирительно улыбнулся:       – Ну перестаньте. Вы же видели Роял-Гард Арену?       Они вздрогнули и повернулись ко мне: казалось, ни один из них не ожидал, что у их разговора был свидетель.       – Только на фотографиях… – сказал Скотт.       – И видео, – добавил Скай.       – Я тоже видел ее только на фотографиях и видео, но даже так было ясно, что это огромный зал, всем хватит места, вы его даже не заметите.       Они переглянулись. На лице Ская обозначилась неловкая улыбка, Скотт потупил взгляд.       – Дар, прости нас, – сказал Скай, делая несколько шагов в мою сторону. – Это твой вечер, ты можешь приглашать всех, кого захочешь. Мы просто… немного… – он замялся, подбирая правильное слово.       – Удивились, – подсказал Скотт, подходя к нему и вставая рядом.       – Да. Удивились.       – Все в порядке, – я пожал плечами. – У меня не так уж много знакомых, кого я мог бы позвать с собой на подобное мероприятие. Майкл был первым, о ком я подумал, просто потому, что он мой лучший друг. И, конечно же, я позвал вас, я ведь считаю вас своими друзьями… Но и Марко тоже… – я слегка замялся, подбирая слова. – Он добрый, хорошо относится ко мне. И ты же сам видел, какой костюм он мне сшил! – сказал я Скотту. – Не мог же я его не позвать?..       – Но ты пригласил его до… – начал тот, но получил в бок от своего брата.       – Дар, мы очень рады, что ты позвал нас, – сказал Скай, пока Скотт, скривившись, принялся поглаживать пострадавший бок. – И как твои друзья мы примем любое твое решение относительно чего угодно. Не обращай на нас внимания. Особенно на него, – он еще раз пихнул Скотта, собравшегося что-то возразить, и тот мгновенно передумал. Я тоже хотел что-то сказать, но не успел: – Думаю, тебе нужно еще собраться, и нам тоже, так что мы пойдем, позови нас, если понадобимся, – сказал он и, получив в ответ кивок, подтолкнул Скотта в направлении к тренировочному центру.       – Эй! – возмутился тот негромко.       Я улыбнулся, наблюдая за тем, как они постепенно удалялись.       – Да как ты… – Скотт, судя по всему, просто клокотал от злости, а Скай продолжал пихать его в бок. – Да что?!       – Прекрати портить ему настроение, – сказал младший брат.       – Я и не портил, – отозвался Скотт. Они уходили все дальше, говорили негромко, но я все равно пока еще все слышал. – Он ничего даже не заметил, пока ты не начал вякать. Опять! Зачем ты вечно открываешь свой рот… Все как в прошлый раз…       – Ну хватит уже. Не болтай лишнего.       – Сам не болтай!!!       Улыбнувшись этой теплой семейной перепалке, я ушел в дом, где в одиночестве пообедал, переоделся и еще немного погодя был уже полностью готов. Оставшееся до концерта время скоротал за чтением на летней веранде.       – Дар, ты готов? – спросил Скотт, неслышно подойдя ко мне.       – Пора?.. – я оторвал взгляд от страницы, на которой остановился, и посмотрел на него. Скотт переоделся. В отличие от привычных глазу строгих классических костюмов, которые он носил «на работе» вне дома и свободных «повседневных» комплектов, состоявших преимущественно из маек-алкоголичек и свободных шортов, сейчас он выглядел намного моднее: темные летние джинсы отлично контрастировали с белыми кедами, а темно-синяя рубашка – с белым пиджаком.       – Если только ты не хочешь опоздать, – сказал он.       – Конечно, нет, – я улыбнулся, откладывая книгу. – Хорошо выглядишь.       – Думаешь?.. – он, казалось, немного смутился, но было видно, что ему было приятно это слышать.       – Да.       – Спасибо.       – Для Марко так расстарался? – поддел я его, и Скотт от возмущения чуть не задохнулся воздухом.       – Скажешь тоже… – пробурчал он, отворачиваясь и скрывая свои покрасневшие скулы. – Пойдем, – он направился вниз по дорожке, я – следом за ним. У машины нас ждал Скай. Он тоже сменил гардероб и выглядел полной противоположностью своего брата: в темных кедах, светлых легких брюках, белоснежной рубашке и темно-синем пиджаке он тоже был очень хорош.       – Марко же удар хватит, когда он вас увидит… такими… – оценил я.       – Может, это и к лучшему, – сказал Скай, Скотт засмеялся, я потерял дар речи, и, заметив это, Скай поспешно поправился: – Я пошутил.       – А…       Мы привычно сели с ним рядом на заднем сиденье, Скотт завел машину, и уже скоро мы выехали за ворота.       Я пребывал в самом приятном расположении духа. За окном проносились деревья, дома – сначала невысокие, но с каждым оставленным позади километром все более и более многоэтажные, – фонари, попутные и встречные автомобили, прохожие.       – А где охрана? – спросил я, когда огромное здание Роял-Гард Арены уже показалось впереди.       – Уже на месте, – сказал Скай. – Выехали намного раньше нас, не волнуйся ни о чем, там будет безопасно.       – Да нет, я не волнуюсь. Я в предвкушении.       – Ты ведь никогда не был на концерте? – догадался Скай.       – Да. А вы? – спросил я, внезапно заинтересовавшись этим. – Ходили куда-нибудь?       – Да, – Скай кивнул. – Пока учились, много где побывали. Даже однажды за границу на фестиваль ездили.       – Правда? – я удивленно вздернул брови. – И как это было?       – Здорово, – сказал он коротко.       – Да, расскажи Дару, как ты заблудился, и из-за тебя мы везде опоздали, – хмыкнул Скотт.       – За дорогой следи, – отозвался Скай.       – Куда вы опоздали? – спросил я с интересом.       – На обратный автобус, – ответил Скай. – У нас были куплены билеты, но мы заблудились и опоздали.       – Ты заблудился, – поправил его Скотт.       – Не моя вина в том, что из нас двоих только я был достаточно трезв, чтобы искать дорогу, – парировал Скай, и я мысленно присвистнул. Вот это приключения у них были! – Ох, Дар, пожалуйста, не слушай. Тебе не стоит об этом знать.       Я засмеялся. Братья Дэвис были в своем репертуаре: сначала говорили что-то, а потом включали режим старших братьев, которые старались оградить младшего от не предназначенной для молодых ушей информации.       Так, незаметно, мы доехали до Роял-Гард Арены. Майкл и Марко уже были на месте и ждали нас недалеко от входа. Они были знакомы: Марко был одним из портных семьи Грейсов, и именно Майкл меня с ним и познакомил несколько лет назад.       – Привет, – поздоровался я с обоими.       При виде моих близнецов портной едва слюной не подавился, а Майкл бросился мне на шею:       – Спасибо, что позвал меня!       – Ну чего ты, – я улыбнулся, отметив, что обнимавший меня Майкл не вызывал у Скотта желания оторвать нас друг от друга, и он не спешил требовать от Майкла, чтобы тот немедленно разжал руки и отошел. Неужели это только из-за того, что Майкл, как и я, был омегой?       – Дар, а можно… – Майкл слегка отстранился. – Мои охранники тоже с нами пойдут? Отец убьет меня, если узнает, что я заставил их толкаться где-то у входа, да они и сами вряд ли на такое пойдут…       – Конечно, мог и не спрашивать, – сказал я. – Уверен, места всем хватит.       – Спасибо, – Майкл светло улыбнулся и отпустил меня. – Идем?       – Идем, – я кивнул и направился ко входу.       У дверей нас уже ждали. Невысокий бета приветственно склонил голову, радостно улыбаясь:       – Мистер Ньюэлл, добро пожаловать. Меня зовут Клайв Томпсон, я буду вашим провожатым. Если вам что-то понадобится, сразу же обращайтесь ко мне.       – Спасибо… – поблагодарил я его.       – Это все ваши гости? Или прибудет кто-то еще? – спросил мистер Томпсон, оглядывая нашу толпу: двух омег и пять бет.       – Это все.       – Тогда прошу за мной, – он шагнул к автоматическим дверям, и те распахнулись, впуская нас внутрь. За дверьми располагалось просторное фойе с небольшими диванчиками у высоких колонн, подпирающих потолок, недалеко от входа стоял столик с выставленными на нем бокалами и стаканами с шампанским, вином и соками. – Приветственные напитки?       – О… – выдохнул я. Это было неожиданно, хоть и приятно – такое внимание. – Вы ведь помните, что не на работе? – обернулся я к своим телохранителям.       – Кхм, – отозвался Скай, а Скотт пробурчал нечто наподобие «Ну вроде как…»       Вероятно, им все же было трудно в моем присутствии чувствовать себя полностью свободными.       – А вот я совершенно точно не на работе, так что, пожалуй, отказываться будет невежливо, – выступил вперед Марко, подошел к столику и принялся выбирать себе напиток. Остановив свой выбор на розовом вине и взяв один бокал, он поразмыслил над чем-то и взял еще один. – Вы не против?.. – обернулся он к мистеру Томпсону.       – Угощайтесь, – улыбнулся тот благодушно.       – Что ж, думаю, от одного бокала хуже не станет, – решительно сказал Майкл и, взяв со столика бокал шампанского, бросил вопросительный взгляд на своих телохранителей: – Будете? – но они ожидаемо отказались, на что Майкл презрительно фыркнул: – Скукотища.       Я улыбнулся, но предпочел это никак не комментировать, только взял себе стакан яблочного сока. Судя по тому, что Скотт не ринулся его у меня отбирать, в его безвредности можно было не сомневаться.       – Вы уже бывали здесь, мистер Ньюэлл? – спросил мистер Томпсон, делая несколько шагов по фойе, и мы двинулись следом за ним.       – Нет, никогда, – ответил я.       – Тогда позвольте немного рассказать о самом здании Роял-Гард Арены.       – Конечно, буду только рад.       – Что ж. Это достаточно новое строение, Роял-Гард Арена была введена в эксплуатацию всего пять лет назад, она имеет круглую форму, хотя сама чаша арены является овальной. В основном зале установлены как фиксированные трибуны, так и выдвижные, сегодня в них нет необходимости, поэтому они будут задвинуты, а центральная площадка станет максимально просторной. Архитектурной особенностью Роял-Гард Арены является деревянный купол, спроектированный и изготовленный из цельного деревянного бруса для лучшей акустики зала, что позволяет не использовать подзвучивание и наслаждаться настоящим живым звуком музыкальных инструментов в любой точке концертной чаши. Можете мне поверить, это лучшая площадка столицы для проведения подобных концертов.       Пока мистер Томпсон рассказывал нам об этом, мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж и прошли вдоль панорамных окон, открывавших вид на соседние постройки: шпиль самого высокого небоскреба этого района, несколько соседствующих с ним многофункциональных комплексов и находящийся невдалеке обширный парк.       – Если вам нужно в уборную, прошу сюда, – мистер Томпсон указал на спрятавшийся за поворотом коридор.       – А сколько продлится концерт? – спросил Майкл.       – Само выступление займет два с половиной часа, но будет еще перерыв на тридцать минут.       – Что ж, пожалуй, я все же воспользуюсь уборной, – сказал Майкл, вручая мне в руку свой бокал: – Подержи, пожалуйста.       Он скрылся в коридорчике в неизменном сопровождении одного из телохранителей, мы же остались его подождать. Я подошел к окну, чтобы полюбоваться видом вечернего города, Марко сделал то же самое: он достал телефон и принялся фотографировать все, что видел.       – Сколько здесь человек сегодня? – поинтересовался Скотт, и я подавил огорченный вздох: этот парень продолжал мыслить как охранник, а не обыкновенный зритель, что меня несколько удручало.       – Сорок пять музыкантов оркестра, двадцать участников хора, – «Ого, будет хор!» – подумал я. – Тридцать пять сотрудников самой арены, включая меня, и еще около сорока ваших охранников по периметру.       «Сколько?.. – я чуть было не поперхнулся соком. – Боги, отец разошелся не на шутку…»       – Я все, – Майкл вышел из уборной вместе со своим телохранителем, и мы отправились дальше – в сам зал. Он был поистине огромным. Овальная площадка была окружена амфитеатром зрительских мест в несколько рядов, по самому центру на небольшом возвышении располагалась сцена, на ней были расставлены кресла для музыкантов с установленными перед ними пюпитрами, пульт дирижера с лежавшей на нем партитурой, в правой части стоял рояль, рядом с ним, прислоненный к одному из кресел, стоял контрабас, а рядом с ним – электрогитара, в левой части был установлен орган.       На некотором удалении от сцены, гораздо ближе основных трибун, был установлен дополнительный амфитеатр: четыре ряда кресел, расставленных на порядочном возвышении друг над другом, по семь кресел в ряду.       – Прошу, устраивайтесь, все лучшие места сегодня только для вас, – мистер Томпсон проводил нас до этих кресел, предлагая рассаживаться.       – А когда будет начало? – поинтересовался Марко.       – Начнем через пятнадцать минут. Вам что-нибудь принести? Еще напитки?       – Нет, благодарю. Можно я пофотографирую зал?       – Конечно, сколько угодно, – великодушно разрешил мистер Томпсон, и Марко поспешил совершить задуманное. – Мистер Ньюэлл? – спросил наш провожатый, на что я ответил вежливым отказом, и он откланялся, предоставив нас самим себе.       Я осмотрелся.       – Здесь немного дымно, или мне кажется?.. – проговорил я, заметив, что все вокруг было немного хуже видно из-за легкой белесой дымовой завесы.       – Сценический эффект, – негромко проговорил Скай. Мы с Майклом обернулись к нему, но он, казалось, свою мысль считал оконченной, так как молчал.       – Имитация тумана или дыма специальными генераторами, – подхватил Скотт. – Его используют для улучшения визуального восприятия того, что происходит на сцене, – сказал он, но, поняв, что я все еще не до конца осознал, что именно он имел в виду, добавил: – Ты сможешь увидеть лучи прожекторов сквозь них. Это очень красиво.       – О, ясно.       – Откуда знаешь? – спросил Майкл.       – Я это уже видел. На других концертах.       – Они со Скаем даже за границу на фестиваль ездили, представляешь? – рассказал я.       – Правда? – воодушевился Майкл, подавшись к старшему из братьев.       – Это было давно… – отозвался тот.       – Ага, и кто-то так напился, что ничего уже и не помнит, – хмыкнул Скай.       – Кое-что помню, – отозвался Скотт, обернувшись к нему.       – Да? – скептически переспросил Скай. – Например?       – Выступление Seether, и как ты расплакался на нем.       – Пф, нашел, чем упрекнуть. Тогда все рыдали, и ты, кстати, тоже, я тебе еще сопли вытирал, забыл?       – Ха-ха-ха, очень смешно.       – А как вы назад вернулись, если опоздали на автобус? – спросил я, вспомнив, что так и не узнал об этом.       – На поезде, – ответил Скай.       – Нелегально, – добавил Скотт.       – Да иди ты! – не поверил Майкл. – Это невозможно.       – Конечно, возможно, – возразил Скотт.       – Да нет же!       – Конечно, да! Был бы с собой загранпаспорт, я бы показал. У нас есть отметка о том, что мы выехали из страны, и нет о том, что вернулись. Официально мы все еще считаемся нелегальными мигрантами в той стране, где этот фестиваль проходил.       – Уже нет, мистер Ньюэлл все уладил, когда брал нас на работу, – негромко сказал Скай.       – Да ну? – не поверил Скотт.       – Иначе мы не могли бы покидать страну вместе с ним и Даром.       – А я думал, мы можем потому, что летаем на частном самолете.       – Ты же все равно берешь с собой загранпаспорт, и тебе все равно ставят в нем штамп, – негромкий назидательный тон раздражал Скотта, и тот понемногу выходил из себя:       – Разве? Никогда не замечал.       – Раз не замечал, можешь поверить мне на слово.       – Вот еще. Приду домой и проверю...       Пока они обменивались репликами, Майкл горько вздохнул:       – Я хочу себе таких охранников… А не вот этих, – кивнул он в сторону стоявших неподалеку и осматривающихся по сторонам своих телохранителей. – Он даже со мной в туалет пошел, ты видел? – спросил он возмущенно.       – Да, видел, – я улыбнулся.       – Спасибо, что там отдельные кабинки были, и он не поперся со мной и туда… а то еще стоял бы над душой и пялился…       Я хохотнул, представив эту картину.       Да уж, Майклу было не позавидовать. Его телохранители проявляли чудеса узколобости при его охране, порой забывая о здравом смысле и доводя все до абсурда. Но это была их работа, и их можно было понять.       Закончив бегать по залу, делая фотографии, к нам вернулся Марко. Он подошел к нам с Майклом и принялся делиться восторженными отзывами о том, что успел заснять:       – Смотри, красота какая! А вот отсюда какой вид! Я всю арену оббегал, вот здесь лучшие места, если приходить на обычный концерт. А вот это вип-ложа, – он листал снимки, показывая их нам. Мы согласно кивали, время от времени останавливая его и о чем-то спрашивая. Когда фотографии закончились, он убрал телефон и, оглядевшись, склонился ко мне поближе:       – Дар, меня просто распирает от любопытства, кто к тебе сватается, если не секрет?       – Не секрет, – ответил я. – Просто я и сам не знаю.       – Не может быть… – ахнул он.       – Да-а, это тайна, покрытая мраком, – подтвердил Майкл. – Мои родители, кстати, тоже не знают, я спрашивал. Либо они что-то недоговаривают, чтобы я тебе не проболтался, – хмыкнул он.       – Скотт и Скай знают, кто это, – сказал я. – Но не говорят мне.       – Правда?! – Майкл чуть на месте не подскочил и снова обернулся к близнецам. – Скажите мне! – попросил он, но они синхронно помотали головами.       – Пф, жадины, – Майкл отвернулся.       – Мистер Ньюэлл, – к нам вернулся мистер Томпсон. – Вы готовы?       – Конечно, – я улыбнулся.       – Тогда будем начинать, прошу, займите места, – он кивнул и отошел, чтобы передать что-то по рации.       Мы с Майклом поднялись на первую ступень и сели посередине, Скай и Скотт выбрали второй ряд, сев прямо за мной, охранники Майкла – рядом с ними, Марко уселся рядом со мной.       Свет погас, осталось лишь небольшое световое пятно посередине сцены.       – Уважаемые зрители, – послышалось сразу отовсюду, – добро пожаловать на шоу Movie Orchestra Potpourri! Перед вами выступит грандиозный оркестр Empire Orchestra и великолепный хор Empire Chorus, поприветствуйте, Empire Orchestra!       На сцену, подсвечиваемые светом прожекторов, начали выходить музыканты. Они кланялись, вставая у своих мест, улыбались, некоторые из них уже были мне знакомы – еще вчера они исполняли главную тему Игры престолов прямо у меня перед окном. Я был рад их видеть, словно повстречал давних друзей. После музыкантов на сцену пригласили участников хора – те выстроились в два ряда за спинами музыкантов, последним на сцену вышел уже знакомый мне дирижер. Он кланялся перед нами, пожимал руки главным солистам, и по тому, как они тянулись к нему, я отчетливо видел, как дружно они относились друг к другу, словно были одной семьей.       – И они играли прямо у тебя во дворе?! – выдохнул Майкл мне на ухо, пока музыканты раскланивались и усаживались на свои места. – Здесь же Густав Кёльн!       – Да… Ты его знаешь?.. – удивился я.       – Это же самый известный виолончелист столицы, конечно, я его знаю! – выпалил Майкл. В отличие от меня, выбравшего себе музыкальным инструментом скрипку, он играл на виолончели и музыкой интересовался на порядок больше меня.       – Что, прямо лично?.. – спросил я.       – Тьфу на тебя, конечно, нет! – Майкл от возмущения подпрыгнул на кресле. – Но я бы хотел, чтобы он дал мне пару уроков… или хотя бы пару советов…       Пока друг нетерпеливо ерзал на своем кресле, мечтая о том, чтобы хоть на пару часов оказаться учеником своего кумира, дирижер повернулся к нам спиной и, взмахнув рукой, дал старт концерту.       Это было сказочно, как и накануне. Повинуясь указаниям дирижера, музыканты играли на инструментах, волшебный хор поддерживал общее настроение и проникал в душу десятками стройных голосов.       Они исполняли Имперский марш и лучшие музыкальные композиции из Гарри Поттера, созданные Джоном Уильямсом, саундтреки к Голодным играм Джеймса Ховарда, включая сольное исполнение приглашенного вокалиста на главную песню из четвертой части франшизы, даже главный саундтрек из Титаника в его же исполнении, волшебные мелодии из Властелина колец Говарда Шора и много чего еще.       Сердце радостно трепетало от каждого звука, каждой ноты. Сидя в зрительном зале, я одновременно и наслаждался, и отчасти завидовал – я ведь играл на скрипке, но никогда – на такой большой сцене. Слава не прельщала меня, но видя сплоченность этого коллектива, я думал о том, что быть частью чего-то такого грандиозного, как оркестр, выступать перед людьми, наверное, было незабываемо.       Незабываемо было и слушать. Смотреть, видеть. Как дирижер взмахивал руками и качал головой, как скрипачи подносили смычки к скрипкам, как пианист нажимал на клавиши, а гитарист бил по струнам.       Все это было великолепно. Музыка окутывала меня со всех сторон. Мистер Томпсон не обманул: звук в этом зале действительно был идеальным. Идеальным был и выбор композиций, и их порядок, и минуты отдыха между ними с кратким описанием того, что ждало нас впереди.       Приятным был антракт, во время которого нас пригласили в ресторан, где подали легкий ужин.       Замечательной была и наша разношерстная компания, собравшаяся за столом. Даже охранники Майкла не отказались от еды и, время от времени внимательно осматривая помещение, пару раз включались в разговор. Скотт и Скай по привычке перепирались друг с другом, мы с Майклом обсуждали исполнение, Марко просматривал сделанные видеозаписи и то и дело показывал их нам.       Вторая часть концерта пролетела так быстро, словно ее и не было. Завершающей композицией стала главная тема из Аладдина – о жарких сказках востока, которую я обожал еще с детства.       На этой возвышенной ноте концерт закончился. Мы еще долго хлопали оркестру и хору, пока они со счастливыми и довольными улыбками кланялись нам, благодарили мистера Томпсона за прекрасный вечер и разошлись уже в двенадцатом часу.       Дома я был к полуночи, но, вопреки ожиданиям, моя карета не превратилась в тыкву, а воспоминания о прошедшем концерте нисколько не поблекли и ничуть не угасли.       Зайдя в дом, я скинул обувь и, на ходу снимая пиджак, прошел в гостиную, в которой горел свет от зажженного камина: отец сидел в кресле перед ним и смотрел в огонь.       – Отя, я пришел! – возвестил я его о своем возвращении.       – Как концерт? – благодушно улыбнулся он, оторвав взгляд от камина и повернувшись ко мне.       – Замечательно! – выдохнул я восторженно. – Мне так понравилось, я уходить не хотел!       – Очень рад, – отец в самом деле выглядел довольным. – Ужинать будешь?       – Поздно уже, пожалуй, только йогурт выпью, – отказался я и, сбегав на кухню за йогуртом, скоро вернулся в гостиную и занял соседнее место.       – Горло не застуди, – заботливо произнес отец, глядя на то, как я открутил крышку от бутылки и поднес горлышко ко рту.       – Да разве это возможно? – я отпил немного йогурта и заметил, как на стоявший рядом столик Луи поставил две чашки горячего чая. – У меня же есть Луи, который уже обо всем позаботился, – я благодарно улыбнулся бете и запил холодный йогурт горячим чаем.       – Как ваш концерт, мистер Ньюэлл? – спросил тот с любопытством.       – Здорово! Мне очень понравилось! У меня есть несколько видеозаписей, хочешь посмотреть?       – Может быть, завтра, – улыбнулся слуга, и я вспомнил, что время уже близилось к ночи.       – Конечно, отдохни.       – Спасибо. Мистер Ньюэлл? – посмотрел он на отца, тот провел рукой в воздухе, отпуская его. Слуга поклонился и ретировался, оставив нас двоих. Мы пили чай, я чередовал его с йогуртом, отец тепло улыбался, наблюдая за мной и не сходящей с моих губ улыбкой.       – Доволен?       – Очень! – я кивнул, отставив на столик пустую бутылку. – Ты, наверное… – я замолчал, подбирая слова. – Хочешь знать, что я решил?.. По поводу этого альфы?       – Не спеши, – проговорил отец мягко. – Ты на эмоциях сейчас. Остынь. И хорошенько подумай. Тебя никто никуда не торопит.       – Но и вечно ждать меня никто не будет? – я широко улыбнулся.       – Верно, – он кивнул. – Конечно, слишком затягивать тоже не стоит, но ты только-только получил свой третий сваточный дар, у тебя еще есть время все спокойно обдумать.       «Да я уже все решил!» – хотел я сказать, но подумал, что отец, вероятно, все же был прав. Я находился в приподнятом настроении на благозвучной волне, оставшейся в крови после концерта, я был впечатлен и очарован, находясь под восторгом от трех замечательных сваточных даров. Но я по-прежнему не знал даже имени их отправителя и по-прежнему был влюблен в Мартина.       – Ну хорошо, – я согласно улыбнулся. – Скажу тебе о своем решении завтра. Спокойной ночи, отя.       – Спокойной ночи, Дар.       Я поднялся к себе наверх и набрал ванну. Расставил и зажег свечи, погасил основное освещение, оставшись в полумраке. Забрался в горячую воду, щедро посыпанную ароматизированной солью, и расслабленно прикрыл глаза.       Последние два года я грезил о Мартине Моралесе – днем и ночью. Думал о нем, читал о нем, смотрел о нем. Помнил все его жесты, улыбки, ответы на каверзные и не очень вопросы.       Я мог ждать Мартина до скончания веков и так и не дождаться. Я мог любить только его всю жизнь и умереть в одиночестве. Я мог хранить верность ему одному и остаться никому не нужным.       Я мог бы жить для него, дышать для него, все делать для него, – и я хотел! – но нужно ли это было ему самому? Смог бы я вообще ему понравиться? Привлечь? Если не характером и внутренним миром, так хотя бы внешностью? Я был в его вкусе? Я был бы ему интересен? Смог бы я удержать его в браке со мной?       Я знал о нем так много и одновременно с этим так мало. Я не мог даже предположить, какой могла бы быть наша первая встреча. Что он сказал бы мне. Каким было бы наше первое свидание. Что мы делали бы? Куда пошли? Что ели? Захотел бы он взять меня за руку? А поцеловать? Был бы я для него привлекателен… в интимном плане?       Я слышал от Майкла, что невозможно было не влюбиться в чистого омегу, но так ли это было на самом деле? Как отреагировал бы Мартин на мой запах? Он бы ему понравился? Вызвал бы желание? А мой характер? Мои мечты, увлечения? Он разделял бы их? Потакал бы моим прихотям, уступал бы в спорах? Как бы вел себя со мной на людях? А наедине? Был бы он учтивым, галантным и предупредительным? Как бы он ухаживал? Что дарил? Как бы отреагировал, если бы я опоздал? Или слишком долго собирался? А если бы сказал что-то не то?..       Мартин был моей мечтой. Даже такой – о котором я мало что знал, которого ни разу не видел воочию. Будь это он тем, кто отправлял мне сваточные дары, я сказал бы ему «да», не задумываясь. Я забыл бы обо всех сомнениях и вообще ни о чем не думал. Вел бы себя как самый последний дурак и этим был бы счастлив. Счастлив быть с ним. Потому что он выбрал меня, но…       Но вероятность того, что Мартин в самом деле выбрал бы меня, стремилась к нулю. И, как ни горько мне было это признавать, мне в самом деле следовало выбрать «синицу» в руках. Она была хороша, эта моя синица.       «Ничуть не хуже», – сказал мне мистер Кастильо и был совершенно прав.       Он и вправду не был хуже, этот альфа: я чувствовал это. Он был хорош: сдержан, внимателен, догадлив и удачлив. Он сделал мне хорошие подарки, я ощутил его заботу и тепло даже на расстоянии. Он хотел мне угодить. У него получилось. Он хотел мне понравиться – он смог. Он хотел произвести на меня приятное впечатление – у него вышло. Он хотел взять меня в мужья, он… Я…       Я готов был сказать ему «да».       И пусть Мартин навсегда остался бы в моих мечтах, как нечто недостижимое и оттого еще более желанное, но я смог бы быть счастлив. С этим альфой – я уверен, что смог бы.